Возмездие

6. Опальная падчерица

Хокори, скрестив руки на груди, раздражённо махала хвостом. Её драконьи глаза зыркали исподлобья. Никто из жителей пляжа не посмел бы так смотреть на своего создателя.

— Рыбка моя, прошу, хватит плавать к людским берегам.

Здесь, в бунгало, наедине, дзе устроил подопечной очередной выговор.

— Предлагаешь простить их, отец?

Акула осталась сиротой, едва научившись ходить. Всё, что она помнила о родителях — они погибли в сетях рыбаков. Это стало началом её вендетты.

— Начни с того, что простишь себя.

Слова Протея заставили Хокори на миг потупить взгляд, но ей удалось вернуть самообладание. Воспитанная седьмым офицером, она впитала твёрдость идеалов Андропонии. Дзе не сдаются, какая бы сила не встала пред ними.

— Мир делится на хищников и их жертв. Я отказываюсь жевать травку, отец, — парировала акула.

После смерти родителей, звёздный странник заменил ей отца, стал проблеском света посреди пустоши, укрытой чёрным стеклом. Сейчас же, в поведении седьмого офицера сквозила преступная, недостойная ангела слабость.

— Ты не заставишь меня отступить.

Протей зажмурился. В падчерице дзе видел своё отражение. Высокая, почти два метра ростом, мускулистая, как и он. Резкая, бескомпромиссная, гордая, как и он… Даже её поза и повадки были копией его собственных.

Второй человек в Проповедническом отряде, член Верховного Совета, тот, кто решает судьбы квинтиллионов разумных, смотрел в глаза двадцатилетней девчонки и не мог подобрать слов. Неужели он слишком избаловал эту химеру?

В очередной раз вздохнув, седьмой сел за стол, жестом пригласив приёмную дочь сесть напротив.

— Давай начистоту. Тебя беспокоит судьба акулин, меня — тоже, однако… я не всесилен. Будь я единственным дзе во вселенной, клянусь, сжёг бы империю дотла, посмей они хоть пальцем вас тронуть.

Мягкий тон и добрый взгляд Протея плавил броню, которой Хокори окружила своё сердце. Она ничего не могла поделать. Порой, магия чувств сильнее любых чар.

— Пойми, у меня есть начальство. Подняв руку на разумную расу, я буду серьёзно наказан. То же касается и тебя: будешь упрямиться, акулин объявят биологическим оружием и уничтожат.

Седьмой откинулся в кресле и закурил. Девушка не знала, куда деть глаза. Чувства бурлили в ней, противореча одно другому. Несколько минут стояла оглушающая тишина, пока Хокори не прокусила губу. Острые треугольные зубы пробили драконью кожу. По подбородку девушки потекли струйки крови.

— Прости… за всё. Ты прав, я только мешаю ро́дным своими выходками… Мне… лучше уйти. — Акула сплюнула на ладонь выпавший зуб.

Знакомая история: Протей отчитывает её за очередной рейд, и она в слезах убегает из деревни. Так было бесчисленное количество раз. Звучит по-детски, но на самом деле — всё хуже, чем кажется. Бунтари обычно сами возвращаются, когда их запал иссякает. Хокори же каждый раз приходилось искать с помощью орбитальных спутников и силой приводить обратно.

Всему виной событие многолетней давности. Девушка была популярна среди юных акул за свой сильный и открытый характер. Дети за ней хвостом ходили, пока… не случилось то, что племя по сей день не может ей простить.

Седьмой прочил падчерице другую судьбу. Она — его первый удачный экземпляр. Идеальный баланс крови дракона, акулы и человека, ровно треть от каждого предка. Протей собирался назначить её главной жрицей и матерью совершенной расы, которая превзойдёт даже дзе.

К великому сожалению звёздного странника, беда пришла раньше и ему пришлось сделать жрицей её младшую сестру, Хомарико. Ведомая волей создателя, та смягчила приговор, сменив изгнание поркой. С той поры спина Хокори изуродована глубокими шрамами, а сама девушка держится от сородичей особняком. Бунтарский характер сыграл с ней злую шутку.

В омуте злобы и ненависти, испепеляемая взглядами других акули́н, Хокори смогла найти приют лишь в доброй душе Протея. Зная это, он не мог на неё давить, всё надо было сделать мягко.

— Астра, подслушивать нехорошо! — Седьмой хлопнул ладонями по столу, стараясь разорвать неприятную атмосферу.

Скрипнула дверь, на пороге появилась Росса. Девочка выглядела сконфуженной, она никак не ожидала нарваться на «семейную сцену». Переведя взгляд с Протея на акулу, волшебница протянула последней платок:

— Возьми, у тебя… кровь на подбородке.

— Спасибо, — потухшим голосом произнесла Хокори.

— Может, я позже зайду?

— Нет-нет, проходи.

Дзе подскочил, силой усадив гостью на свободный стул.

— Рыбка моя, эта девочка — решение всех наших проблем. — Седьмой лихо подмигнул подопечной.

— Что ты задумал? — нахмурилась Астра.

— Твоя миссия примирить все разумные расы планеты, правильно? Как насчёт сильной и верной спутницы?

От слов создателя, глаза Хокори расширились.

— Прости, вынуждена отказаться. Я работаю одна.

— А если это будет моя просьба? В долгу не останусь, — заискивающе спросил Протей.

— А толку-то? Ангелы связаны обязательствами по рукам и ногам. Пользы от вас, как от козла молока, а простую благодарность на краюху не намажешь, — сказала девочка, чувствуя, как с каждым словом пальцы седьмого всё сильнее впиваются в плечи.

Вздохнув, дзе вернулся за свой стол и засмолил очередную сигарету.

— Чё пришла-то?

Презрительный взгляд Протея вернул Россу в Лампару быстрее любого телепорта. Взрослые из её мирянского прошлого вели себя точно так же. Пока волшебница была «удобна» — улыбались и льстили, но стоило ей показать собственное мнение…

— Попрощаться хотела. Буду искать способ вернуться в империю.

— Возникнут вопросы, звони Энтинусу. Уж его-то законы волнуют в последнюю очередь, — бросил в спину Астре седьмой.

— Зво…нить? — обернулась девочка. Благодаря урокам Эфии это слово ей было знакомо.

— Ага, — дзе постучал пальцем по экрану своего терминала.

— И ты молчал, Железка⁈ — вспыхнула волшебница.

— Не было прецедента, офицер. К тому же, подпространственный канал связи — не шутка для вашей неокрепшей души.

— Вот тебе и пригодился старина Протей, да? — седьмой вразвалочку подошёл к Россе. — Подержи моё пиво.

Вручив Астре ледяную банку, звёздный странник обратился к Эфии:

— Экранированный канал связи. Авторизация — Протей Дзе, адресат — Энтинус Дзе.

— «Они взяли название расы в качестве фамилий? Почему тогда я Андропонианская?» — подумала девочка.

В воздухе развернулся голографический экран с надписью: «Ожидайте ответа». После трёх гудков послышался щелчок и появилось изображение. Верховный сидел за столом, сосредоточенно тыкая пальцами по сменяющим друг друга экранам. На нём был парадный доспех и очки в тонкой золотой оправе.

— Что-то случилось, Протей? Ты же знаешь, я ненавижу звонки, — нетерпеливо произнёс Главнокомандующий.

— Твоя ученица случилась.

Памятным движением Энтинус поднял брови и посмотрел в окно связи. Их с Астрой взгляды встретились.

Астра:

Похоже, за Хокори скрывается куда большая тайна, чем показалось в начале. Она — большая молодец, хорошо держится. Меня не радует мысль, что корабли рыбаков, честных тружеников, атакуют химеры, однако обязана подчеркнуть: стойкость Селёдки — достойна уважения.

Ага, думала быстренько попрощаюсь и уйду, а сама ухом к стене прилипла. К сожалению, весь разговор не получилось подслушать, меня заметили. Или это Эфия меня сдал? Хм, всё возможно. Позже устрою Железке скандал. На всякий случай, пусть не расслабляется.

Атмосфера внутри стояла гаденькая. Хокори почти плакала, Протей тоже весь на иголках сидел. Из того, что я услышала, этот дед совсем не понимает чувств подопечной.

Дальше хуже. Седьмой решил спихнуть рыбину мне, выкинуть, считай. Вот уж дудки! Для профессора мои спутники — разменная монета. Алера погибла, Норенс болт грудью поймал… Пусть мы с Селёдкой знакомы недавно, я не желаю ей смерти.

Стоило мне отказаться, как меня попытались купить. Оказалось, Эфия — это ещё и средство связи!

— Привет, Астра, рад тебя видеть, — Улыбнулся Энтинус, хлопая глазами. — Как проходит твоё обучение?

Мне кажется, или он совсем не чувствует вины?

— Выше всяческих похвал. — Я постаралась вложить в слова всю накопленную обиду. — Железка издевается, за мной гоняется церковь, на голову льются потроха… Избавь меня от необходимости в подробностях описывать все «прелести» одиночества… Тебе ведь плевать.

Наставник отвёл взгляд. Неужели стыдно? Правильно, стыдись.

Мой выпад в сторону учителя заставил Хокори отвернуться. Её шокировало моё великолепие? Протей же среагировал… никак. Я думала, он вступится за своего командира. Забрав у меня, наконец, банку, седьмой лишь наблюдал, безразлично потягивая пиво.

— Астра, поверь… твои успехи…

— Ага, да, рассказывай, худший учитель. Единственное, что тебе может быть интересно — подсматривать через Эфию, как я принимаю ванну!

Протей покатился со смеху, а Энтинус прикрыл лицо рукой. Мои щёки чуть не треснули от напряжения. Хотелось последовать примеру седьмого и заржать во весь голос.

— В тебе говорит обида…

— Именно, я зла и обижена! Ты бросил меня одну на растерзание аборигенам! Скажешь, я сама это решила? Соглашусь, однако, мне всего тринадцать, забыл⁈ Нашёл, кого слушать, дылда тысячелетняя! Уж не знаю, как ты собираешься грехи замаливать. Можешь начать с извинений.

— Ты права, прости. Раз взялся учить — грешно отказываться.

Он… и правда извинился⁈ Вы видели⁈ Сам Верховный Главнокомандующий извиняется перед юной и прекрасной волшебницей! Я сплю?

— Наставник, бросивший подопечного — подлец, но… — учитель поджал губы, подбирая слова. — Боюсь, над Андропонией вновь сгустились тучи. Чёрные тучи, разогнать которые мне может оказаться не под силу. Ты воистину талантлива. Пропустить твоё становление — уже наказание. Ещё раз прими мои глубочайшие извинения.

Эй! Я что, краснею⁈ Вот гад, умеет польстить леди!

— Ладно, хех, так и быть, прощу на этот раз.

— Спасибо, дорогая, удачи тебе.

Связь прервалась, окно погасло.

— Что же, за сим позвольте откланяться, — я кивнула Протею, благодаря того за потраченную ману.

— Послушай, А…стра! — Хокори сделала шаг вперёд. Девушка нервничала и излишне повысила голос.

— Смогла-таки выучить моё имя? Славно. — Мои губы растянулись в улыбке.

— Я знаю, как быстро попасть в империю. Скажу, если… если возьмёшь меня с собой!

— Пытаешься угодить папочке? Похвально, но ты в курсе, что все мои прошлые спутники мертвы? — Пришлось приврать.

— Я не боюсь смерти! — гордо заявила акулина. — Среди родных мне не место, поэтому… я всё равно уйду и…

— Совет на будущее: продумывай слова заранее, люди не любят, когда собеседник запинается. — Я обречённо покачала головой. — Мне кажется, или мной, как марионеткой вертит некий фатум? Ладно, горемыка, так и быть, раз такая бесстрашная, идём. Главное — не жалуйся потом, я тебя предупредила.

Задрав носик, я с важным видом пошла к выходу. Хокори собиралась последовать за мной, но Протей её остановил:

— Рыбка моя, задержись, нужно кое-что сделать.

Астра:

Мне вредно общаться с ангелами. Сама их суть искажает реальность, делая все мои планы несущественными. Обещала же, что буду путешествовать одна… Дико бесит!

Из бунгало донеслась едва заметная волна магии. Думаю, всем понятно, что дом Протея сложнее, чем выглядит. Мощнейший барьер скрадывает чары и ауру. Седьмой не просто так постоянно сидит внутри: само его присутствие может спровоцировать появление красного кошмара. Эх, вот бы в Лампаре…

[Эфия! Протей может открыть портал между своим бунгало и лачугой Энтинуса в северном лесу?]

И как я раньше не додумалась⁈

[Без подпитки мана-реактор в домике Верховного перестал функционировать. Система обесточена.]

— Ясно…

Расстроиться я не успела. Двери распахнулись и на меня, запнувшись о свои же ноги, упала Хокори. Благодаря профессору, моей реакции цирковой акробат позавидует. Я резко развернулась, и акула легла в мои усиленные магией руки. Хо-хо, рыцарь в сияющих доспехах прибыл!

— Эм, Селёдка? Почему ты… больше не Селёдка?

Глаза мне врут? Нет-нет, это та самая рыбина, магическое чутьё не обманешь, но… Она утратила все части химеры: чешую, хвост, когти… От неё одна «человека» осталась.

— Отец решил, что в мире людей надо быть… Пусти!

Дрожа всем телом, девушка попыталась вырваться. Куда уж ей. Вместе с прошлым обликом акула потеряла все мышцы. Стучит по моей груди кулачками. Миленько.

Решив не издеваться над спутницей, я помогла ей встать. Хм, без акуло-драконьих финтифлюшек Хокори похорошела. Стала чуть ниже ростом, коротко стриженные синие волосы обратились толстой тёмно-каштановой косой, а глаза отливают зеленью. Её бы приодеть и можно на бал!

Мои «сияющие доспехи» тоже поизносились. Костюм жокея, в котором я покинула замок дяди, весь в заплатках и пятнах. Переоденусь, как выпадет шанс.

— Не помогай мне больше. Для воина подобная забота ни к чему, — нарочито отряхиваясь, проворчала Селёдка.

Выпятив губы, я упёрла руки в бока. Опять она ведёт себя… Я тоже нагрубила Энтинусу, когда тот меня за шкирку поймал. Всё лицо бы в кровь разбила о мостовую, если бы не он. Учитель чувствовал себя так же? Какой ужас!

— Чего надулась? Дай к телу привыкнуть, — продолжала оправдываться Хокори, поправляя спадающий с плеча ворот.

«Ты еле на ногах стоишь, девчонка! В охваченных поветрием деревнях люди здоровее выглядят. Заткнись и прими помощь! Так и быть, подставлю тебе плечо», — сказала бы прежняя я, но нынешняя — промолчит. Теперь у меня есть понимание, что слова в подобных ситуациях — избыточны.

Астра:

— Ну, рассказывай, как в Лампару добраться, — потребовала я.

— Попрошу прабабушку нас отвезти, но прежде ко мне зайдём. Нужно поесть и хорошенько выспаться. Путь не близкий.

У меня с утра маковой росинки во рту не было. Живот заурчал, соглашаясь с планом рыбины. Кивнув, я последовала за ней в лес.

Гулко кричали птицы, мошкара сновала перед носом, норовя залезть в глаза. Меж стеблей бамбука пробивались жгучие лучи солнца, завихряя раскалённый воздух. Тропа шла вверх, покрывало из опавших листьев и веток хрустело под ногами.

Спустя час я почувствовала тонкий кислый запах. Хокори тяжело дышала, её туника потемнела от пота, но она продолжала шагать.

— Деревня осталась внизу. Ты не заблудилась?

— Иди молча… прошу.

Мою температуру поддерживает Эфия, а мышцы — усилены маной. Селёдка же…

[Профессор, проверь-ка её.]

[Учитывая такие симптомы, как раздражительность, повышенная температура и учащённое сердцебиение, это, без сомнения, тепловой удар.]

Что же, понятно, нужно помочь, хочет она того или нет. Седьмой меня живьём съест, если с рыбиной что-то случится. Не успела я рта раскрыть, Хокори запнулась… Вот же ж!

В боевом режиме и под ускорением сознания я сделала два шага вперёд, развернулась, присела и подставила руки. Мои движения такие плавные! Потрясающе!

Акула была вся бледная, из носа шла кровь, глаза остекленели. Смотреть страшно. Самое обидное — эта заноза, как очнётся, опять бухтеть начнёт. Эх, делать нечего… Энтинус ей бы помог.

[Эфия, переведи все поддерживающие меня системы на неё!]

[Выполнено.]

Жара и влажность впились в меня. Ой-ой, здесь всегда было так душно? Я чуть не задохнулась.

[Рекомендую поддерживать температуру пациента на этом уровне в течение часа.]

[Шутишь⁈ Сварюсь же! Проклятье…]

Что там говорил Железка? Первый симптом — раздражительность? Ладно, потерплю, не бросать же её. Самой бы в обморок не упасть.

Вокруг не было ни одной полноценной тени. Плешивый лес какой-то. Прислонив Хокори к толстому стеблю, я соорудила для неё шалашик. Бухнувшись на пятую точку, я страдальчески выдохнула. Мало того, что солнце жалит, так ещё и душа начала нагреваться, от помощи «ближнему своему».

[Ну-с, рассказывай, Железка.]

Хоть на разговор отвлекусь.

[Уймите гнев, офицер. Создавая новое вместилище для подопечной, Протей не допустил ошибок.]

[А чего оно слабое такое? Мы шли-то всего-ничего.]

[По себе судите? Зря. Вы давно превзошли простых смертных. Более того, её тело вовсе не слабое, просто новое. Всё, включая нервную систему — ещё не прошло обкатку.]

[Хокори вон какой была, два на два метра, а теперь…]

Я стёрла со лба увесистые капли пота. Мне срочно нужна ванна.

[Седьмой добротно простимулировал мышцы, однако девушка должна привыкнуть к вместилищу, а оно, в свою очередь — адаптироваться к хозяйке. У неё раньше хвост был, с вас размером. Чудо, что она вообще ходит.]

Под убаюкивающее ворчание профессора я задремала. Сон от кусачей жары вышел рваным, виски пульсировали. Туго без магии.

— Г-где я? — подала голос спутница, стараясь прийти в себя.

Час прошёл, и ко мне вернулась поддержка Эфии. Ну и ну… Будто после обжигающего пекла окунулась в прохладную воду. Накатившее блаженство заставило меня глупо раскрыть рот. Оправившись от наваждения, я подошла к Хокори и, взяв её запястье, запустила медицинские сканеры.

— Результат удовлетворительный, жить будешь.

— Просила же…!

— Ц-ц-ц, — я помахала перед лицом спутницы пальцем. — Давай сразу расставим все точки над «ё». Первое, оно же главное: миссию выдали мне, а значит — я командир.

Знаю-знаю, рыбина сейчас слаба, но, если пущу ситуацию на самотёк, только хуже сделаю.

— Я подчиняюсь отцу…!

— Правильно, я — не он. Будешь занозой в заднице, верну папочке «по гарантии». Либо слушайся, либо проваливай. Сама дорогу найду. Ты и так доставила Протею массу проблем, раз он тебя мне «на хранение сдал».

Отведя взгляд, рыбина что-то неразборчиво буркнула.

— Так-с, у-ух! Ладушки, с этим разобрались, теперь второе: здесь есть, где помыться?

Акула нехотя кивнула.

— Веди, — твёрдо и бескомпромиссно приказала я.

Если я о чём и мечтаю, так это о ванне! Вот бы сейчас оказаться в той подгорной гостинице… Селёдке тоже стоит помыться. Всё, решила, раз уж взяла её под крыло — воспитаю настоящей леди!

Тропинка снова побежала в горку. Я периодически останавливала Хокори, проверяла её состояние и охлаждала. Протей за это мне по гроб жизни обязан!

— На вот, — я протянула спутнице широкополую шляпу. Эфия сплёл.

— Сама носи.

Вспыхнув, как спичка, я сжала предплечье акулы. Чувствуешь мою силу, рыбина? Прекрасная волшебница — не Норенс. От моих подарков не отказываются! Будешь носить, и с удовольствием!

Путь продолжился. В созерцании потной спины Хокори — мало радости, поэтому я обратилась к профессору:

[Слушай, Эфия, раз дзе могут легко менять тела, то у меня заказ.]

[Изволите родинку на левой ягодице убрать?]

[Ч-чего…?]

Вопрос Железки застал меня врасплох. Я об этой родинке даже не знала! Не имею привычки, знаете ли, голышом перед зеркалом крутиться…

[Ты это специально⁈ Хам! Чуть не забыла, о чём попросить хотела! Значит так: сделай меня ростом чуть ниже Энтинуса, и это… грудь большую, как у мамы.]

[Мы ведь помним, сколько стоит одна живая клетка, офицер?]

[С моей нынешней энергоэффективностью: две-три единицы маны по стандартной системе счисления бело-золотого города.] — Я даже задуматься не успела, а ответ уже выскочил. Эфия учит качественно.

[Максимальный запас энергии Астры Андропонианской — восемнадцать единиц. Чтобы выполнить ваш запрос, необходимо создать миллиарды клеток. Дальше считайте сами.]

Ну вот… я уж обрадовалась… Почему обстоятельства всегда против меня⁈ Хочу поскорее стать по-настоящему сильной и не беспокоиться о мелочах! Нужно много тренироваться, а я вместо этого по буеракам лазаю…

— Мы пришли, — бросила через плечо Хокори, раздвигая заросли.

Моим глазам предстал припорошенный листвой пруд. Крики птиц колыхали застывший воздух. На противоположной стороне возвышался утёс. С него, пронзённые лучами солнца, в воду бриллиантами падали сверкающие капли водопада.

— Какая прелесть! Райский пейзаж!

Не говоря ни слова, акула скинула тунику и окунулась. Я хотела последовать её примеру, но:

— Вдруг кто-то придёт? Протей, например.

— И чо?

Рыбина, прикрыв глаза, села в воду по плечи.

— А «то»! Мало радости перед мужчиной филеем сверкать!

— «Небожитель», тоже мне, в голове дурь одна, — устало отозвалась девушка. — Мы с отцом часто вместе купались.

От простодушия рыбины моя челюсть чуть не укатилась в кусты.

— Готов «постоять на часах», офицер, — сказал профессор вслух. — Подам сигнал, если кто-то приблизится.

— Н-но…

— Я хоть раз вас обманывал?

Вздохнув, я принялась расстёгивать пыльные пуговицы жакета. Сомневаться в преданности Железки — глупо. Он всегда служил мне верой и правдой, жертвовал всем… даже людьми. Эфия — единственный, кого я смело могу назвать своим союзником.

Прохладная вода мягко обволакивала, приятно контрастируя с жарой. Отгоняя листья пальцами, я вошла по пояс.

— Неудобно без жабр, — вынырнув, пожаловалась Селёдка.

— Привыкнешь.

Поддавшись наслаждению, я, раскинув руки, легла на воду. Всю жизнь бы отсюда не вылезала.

— Как люди с такими телами живут⁈ Без чешуи голой себя чувствую…

— Ты и так голая.

— То-то и оно! В старом теле, я не ощущала себя такой беззащитной!

[Зато, вам, юная Хокори, намного проще двигаться, правильно?] — оказавшись под водой, профессор перешёл на телепатию. — [Нет больше тяжести в конечностях, а грудь свободна от сосущей пустоты.]

— Всемудрый, откуда вы… — Глаза акулы чуть из орбит не вылезли. Видимо, Железка попал в точку. На то он и квантовый компьютер ангелов.

[Всему сущему топливо для жизни потребно. Чем сложнее тело, тем больше оно «кушает». Вместе со строением тела акулины унаследовали от предков-ящеров непростую судьбу.]

— Драконы — сильнейшие существа во вселенной! — возразила рыбина.

[Соглашусь, однако вместе с тем — самые неэнергоэффективные. Порой, им приходится спать сотни лет, чтобы бодрствовать сутки. Седьмой знал об этой слабости, поэтому разбавил драконью кровь. Гены акулы даровали вашему роду высокий метаболизм, а человеческие — гибкость ума.]

— Лучше драконов… — прошептала спутница, глядя на свою ладонь.

[Спорное утверждение. Гибриды, за редким исключением, имеют средние показатели относительно изначальных видов.]

Акула нахмурилась, вышла из воды и скрылась в зарослях. Слова Эфии ей не понравились.

— Обиделась. Зачем ты с ней так?

[Это истина, офицер. Уж вам-то стыдно не знать, что у разных тел разный расход маны.]

Пф, я ему про одно, он мне про другое. Любую информацию можно преподнести мягко. Стыдить он меня ещё будет! Хамский кусок металла!

У берега зашуршали кусты, моё сердце ёкнуло. Прикрывшись, насколько возможно, я погрузилась в воду по переносицу. Пожалуйста, пусть это будет медведь, гигантский, дикий, с густой, свалявшейся шестью. Зверюга, пожирающая детей на завтрак. Лишь бы не мужчина.

— Вылезай! — Появившись из кустов с лоханью в руках, крикнула рыбина.

Фух, пронесло! Фантазия однажды доведёт меня до инфаркта.

Покинув пруд, я оглядела спутницу. Тонкая бледная кожа Хокори была вся в царапинах. Кое-где проступила кровь. Вот ведь разиня! Ходит, в чём мать родила, не разбирая дороги! Схватив акулу за локоть, я насильно усадила её на ближайший камень. Это же надо так кожу портить! Ага, я очень зла… сама не знаю, почему.

— Человеческая кожа тонкая… — попыталась оправдаться Селёдка.

— Позволь мне впредь не тратить ману на твои ошибки. — Не сдержавшись, я выплеснула гнев на пациента. Очень непрофессионально, знаю.

— Позволяю! — Рыбина хотела встать, но я ей не позволила.

— Слушай, давай без ссор, ладненько? Посиди минутку.

Мои пальцы побежали по телу девушки, закрывая ранки. Полевая медицина куда полезнее, чем мне казалось вначале.

— Что за вонь?

Пока я стояла, склонившись над акулой, мне в нос ударил неприятный запах. Будто жир в грязь бросили.

— Я принесла мыло, — выдавила сквозь зубы Хокори. — Одной водой чист не будешь.

Растянувшись в ухмылке, я зачерпнула из лохани пригоршню густой бежевой жижи, и бахнула её на вновь здоровую спину спутницы. Та ажно взвизгнула от неожиданности. Миленько!

Отойдя от шока, рыбина атаковала, стараясь намылить меня в ответ.

— Ай! Подожди, холодно же! Я не доска, хватит меня полирова-ать!

Не привыкшая к нежностям девушка, натирала моё бедное тельце сильнее, чем следовало.

— Сама напросилась! — схватив спутницу за бока, крикнула я.

Заливаясь хохотом, акула повалилась наземь. Мытьё превратилось в борьбу. Стоны и визг разносились по лесу, делая ситуацию донельзя смущающей. В итоге мы ещё больше испачкались, пришлось по новой мыться. А я и не против. Лучше так, чем принимать ванну под пресным взором десятка бонн.

Хех, будь мы бродячими артистками — в золоте бы купались. Представьте: девушки-красавицы намыливают друг друга… Зрелище на миллион ау́р[1]!

Отмывшись до скрипа и постирав одежду, мы отправились к дому Хокори. Путь, длинной в четверть часа, привёл нас на небольшую полянку. Далеко же её прогнали…

— Располагайся, — отрывисто произнесла спутница, пробираясь к кострищу.

Почему «пробираясь»? Эх, в двух словах не расскажешь… Царские палаты я, конечно же, увидеть не ожидала, но это… Меж бамбуковых пеньков была разбросана глиняная посуда, допотопный инвентарь и прочий хлам, а за кострищем «красовался» косой шалашик. Я и то ровнее сложила, пока приводила акулу в чувства.

— Это… твой дом?

— Уж какой есть, — огрызнулась на мой вопрос рыбина.

Волком смотрит, неряха. Я ведь просто спросила, без капли яда в голосе! Как девушка вообще может жить на такой помойке?

— Ураган налетел? — Пытаясь оправдать этот бедлам, осторожно спросила я.

— Дети «поиграть» приходят, — собирая хворост, тихо отозвалась Селёдка.

— А чего родители за ними не следят?

Даже мне за подобное всыпали бы по первое число.

— «Следят»…? — акула горько усмехнулась. — Взрослые сами их сюда посылают. Идите, говорят, поиграйте с вредительницей, пусть… помнит…

Остаток фразы застрял у девушки в горле. Она едва сдержалась, чтобы не расплакаться.

У меня… нет слов. Пусть она в чём-то там виновата, пусть племя её за это не любит… НО! Хокори ведь — фаворитка Протея! Он, что, помочь не мог? Один из сильнейших магов вселенной испугался своих же созданий? Чушь. Скорей уж побрезговал…

В моей душе поднималась злоба, витиеватые ругательства так и лезли на язык. Нет седьмому прощения!

Хлопнув себя по щекам, я натянула фальшивую улыбку. Гневом делу не поможешь.

— Смотри! — крикнула я, театрально щёлкнув пальцами.

Разбросанные предметы поднялись в воздух. Мусор полетел в сторону ближайших кустов, а посуда и предметы обихода, аккуратными стопочками легли возле шалашика.

Сидящая у костра акула подняла на меня дрожащий взгляд. А ведь она совсем недавно смеялась… Ничего, подружка, больше тебя никто не обидит! Мои подчинённые, если не улыбаются, то пусть хотя бы не плачут. Отныне между ней и трудностями будет стоять офицер Андропонии Астра!

[1] Денежная единица Лампары