Выбор сердца

Глава 15

— Ирина, — Ждан неслышно возник за спиной и прошептал в ухо, — Наш градоначальник пожелал ужин в приватном кабинете и настаивал, чтобы обслуживала его только ты.

Ирина знала, что ее ждет. И это знание пробивало ее на нервные смешки. Все разговоры последних дней с Адой и интерес со стороны высшего общества Турова подготовили ее к сегодняшнему событию. Девушка мысленно прокручивала возможные варианты сценариев предложения руки и сердца. Тугорхан представлялся ей, то в роли нелепого мистера Коллинза, то надменного Дарси из «Гордости и предубеждения» с его первым предложением. Ада, встретившаяся на пути к кабинету, сделала большие глаза, что, вероятно должно было означать — «это то, что я думаю?». Ирина в ответ только выразительно закатила глаза и слегка покачала головой. Хотя, больше всего ей хотелось бы бросить взгляд, умоляющий о спасении, но она знала, что должна это пережить. В конце концов, она взрослая самодостаточная женщина. Бургомистр не первый в ее жизни мужчина, предложение которого она собирается отклонить. Переглядывание подруг Тугорхан, следующий за Ириной, не заметил, настолько был погружен в себя.

Пересекая зал, Ирина обратила внимание, что посетители за столиками забыли о еде и разговорах и сосредоточились на том, что происходило на сцене. Милен внял советам подруги и вернулся к выступлениям. Сегодня все его песни были о любви. Обведя глазами зал, девушка в очередной раз уверилась, насколько сильна власть музыки над слушателями. Одухотворенное лицо артиста говорило о том, что и сам он находится под ее воздействием. Сам горел чужой любовью, и слушатели горели вместе с ним. Только Ирина впервые в своей жизни не была в гармонии со звучавшей вокруг музыкой. Тем не менее, с каждым шагом слова песни отпечатывались в мозгу: влюбленный умолял свою избранницу о любви. Чужая боль сначала проникла в сознание, потом в душу и, наконец, в сердце, и заполнила каждую клетку до дрожи, до мурашек, сковывая дыхание, вытесняя все мысли о личном, полностью выключая разум и передавая контроль над ним животной части человеческого существа. Одну общую боль разделили десятки сердец слушателей, но она не становилась от этого слабее. Ирина и следующий за ней Тугорхан удалялись от зала, но песня каждым пронзительным словом и нотой догоняла их, зацепив и уже не отпуская. Переполненная чужими эмоциями, Ирина не понимала, где ее личные чувства, а где навязанные, они стали едины. А заодно память услужливо подкинула пережитые прежде личные ощущения и многократно умноженные душа переживала их снова, как в первый раз. Контроль над чувствами, которым Ирина всегда гордилась, слетел. Сейчас, как никогда, она должна была быть сдержанной и хладнокровной, в ней же так не вовремя бушевал шквал эмоций. Прощальный кульминационный аккорд вместе с последним вздохом влюбленного затих, когда они достигли дверей кабинета.

Милен, пар-р-шивец! Его песня сделала Ирину слабой в очень неподходящий момент. Сбросила наваждение, только когда открывала дверь. Оглянувшись на Тугорхана, она неожиданно для себя уловила на его лице отражение тех чувств, что сама испытывала мгновение назад. Не успела дверь за ними закрыться, он развернул девушку к себе и впился в ее губы поцелуем. Это было настолько же неожиданно, насколько шло в диссонанс с ее ожиданиями еще пять минут назад. Милен! Как же не вовремя ты тут со своими пронзительными песнями. Даже тип, напрочь лишенный романтики не устоял бы, что уж говорить о человеке, который шел делать предложение!

Аскар прервал поцелуй, но не отстранился. Застыл, успокаивая дыхание, уткнувшись головой в ее лоб и, наконец, прошептал:

— Прости. Все слова, которые я приготовил, выскочили у меня из головы. Эта песня оказалась настолько созвучна с тем, что я сам чувствую. За несколько месяцев ты стала моим миром. Все мои желания связаны только с тобой. — Он взял Иринины руки в свои и опустился на колено:

— Я вручаю тебе свое руку и сердце, и знай, что я не потерплю отказа! Я только сейчас понял, что последние годы не жил. Что душа проснулась только теперь, и она поет, но поет только рядом с тобой, и мне хотелось бы, чтобы наши души впредь пели только в унисон. — Аскар говорил сумбурно, не мог совладать с несвойственным ему взрывом эмоций.

Заготовленный отказ застрял в горле. Ирина ведь была абсолютно уверена, максимум, что услышит — это сдержанное признание и выгоды этого предложения. Чувства и мысли дошли до состояния полного раздрая. Девушка отрицательно трясла головой и пыталась выдернуть свои руки из рук мужчины. По отчаянию в ее влажных от навернувшихся слез глазах, Тугорхан понял ответ, который она так и не смогла озвучить. Произносить вслух очевидное уже не было необходимости. Ирина видела, как горечь в его глазах сменяется гневом. Он, наконец, с неохотой отпустил ее руки и отступил. Девушка, боясь не совладать с эмоциями, выскочила из кабинета. Бегство закончилось, не успев начаться столкновением с Миленом. Он, предупреждая падение, ухватил ее за плечи, и так и остался стоять, заметив, что она в не себе.

— Что случилось? — забеспокоился парень, заглядывая ей в глаза.

Чертов Милен! Сама же говорила ему, что музыка — это власть. Безмолвно, поначалу робко, а потом смелее еще и еще ударяла его кулачком по груди, вымещая на нем свое смятение. Почему его, а не Тугорхана посчитала виновным в своем состоянии? Позже Ирина поймет, что в тот момент воспринимала Аскара такой же жертвой, как и она сама. Милен, в попытке успокоить девушку, прижал ее к себе. Эта картина и предстала перед бургомистром. Стиснув кулаки, он бросил на парня яростный взгляд и молча, прошел мимо. Ирина видела удаляющуюся напряженную спину несостоявшегося жениха, и ее будто прорвало, уже добровольно уткнулась в грудь Милена и заплакала. Все, что сдерживала последние дни, после встречи с цыганкой, взбаламутившей душу, мысли и страхи, терзавшие уже несколько месяцев, все, что до сих пор держалось под контролем, разом хлынуло.

Почему то, что предполагалось как еще один забавный эпизод в жизни, обернулось такой болью и могло ли быть по-другому? Что, если бы Тугорхан не разоткровенничался тогда по дороге из участка, и не показал темную сторону души, принять которую Ирина никогда бы не смогла? Вопросы, которые терзали весь остаток дня, конечно, донимали и в тишине ночи. Когда Ирине осточертело вертеться с боку на бок и мучится вопросами без ответов, пришел страх. А вдруг, это и был тот случай, когда нужно было выбирать сердцем, заглушить голос разума и отдаться чувствам? Ведь сначала бургомистр был ей симпатичен, а потом она включила мозги. Но жить только инстинктами, разве это не удел животных? А что, если это был единственный шанс, о котором говорила цыганка и другого уже не будет? На этой мысли Ирина резко себя одернула: с каких это пор она начала верить гадалкам?