Выбор сердца

Глава 39

Бургомистр Спицын сидел перед полной тарелкой супа, восхитительный запах которого вот уже несколько минут щекотал его ноздри. Поликарп Матвеевич находился в расстроенных чувствах, более того, он был оскорблен и страшно обижен. Наконец, ложка, которую он вертел в руках, но так и не использовал по назначению, в раздражении полетела на стол, задев бокал и разбив его. Супруга бургомистра вздрогнула всеми своими немалыми телесами и подняла на мужа испуганный взгляд. За все годы замужества она впервые видела, чтобы у супруга пропал аппетит. Ее пронзила страшная мысль, что трюфели, которые повар приготовил сегодня на ужин, последние в ее жизни. Еще с утра секретарь мужа по секрету нашептал ей, что в ратуше появился молодой человек, представившийся проверяющим от самого князя Себастьяна. Страх перед властью, заложенный в живых существах божественными силами на генном уровне, уступил место тревоге за свое дальнейшее сытое благополучие. Сам же Поликарп Матвеевич, бессменный бургомистр Калинова Посада, от одной только мысли, что столичный щеголь позволил себе усомниться в его честности, чувствовал себя оскорбленным. Проверять его, саму честь и совесть вверенного ему города на предмет распределения выделенных казной средств, ставя под сомнение его авторитет перед его же подчиненными! Неслыханная наглость со стороны какого-то молокососа! Да ему доверял сам князь Радимир, удостоивший его визита в тот год, когда он праздновал десятый год правления! К молодому князю у бургомистра претензий, боже упаси, не было, а вот к его ставленнику…

Ян не подозревал, какую страшную обиду нанес ранимой душе градоначальника. В отличие от него, он поужинал обычным борщом, и теперь сидел в беседке, небрежно расслабившись и пожевывая травинку. Мысли лениво сменяли друг друга в тщетной попытке избавиться от размышлений о бургомистре, пытавшемся за маской почтительности скрыть свое негодование, о его молодом секретаре, за презрительной холодностью которого Ян разглядел банальную зависть, и о казначее, от которого так смердело страхом и потом, что Ян решил послать к нему компетентных проверяющих.

Он выбрал беседку в качестве удобного наблюдательного пункта, с которого просматривалась большая часть сада. Попытка дочери и ее няни выманить с помощью суповой косточки соседского кота, отвлекла его, наконец, от дум и рассмешила. Кот лениво развалившись под кустом, поглядывал на шумных суетливых чужаков с сытым превосходством. Молодой человек понимал чувства кота и был с ним полностью солидарен.

Жизнь в этом доме всегда давала ему иллюзию покоя, будто ставя жизнь на паузу и позволяя насладиться кратким моментом мира и гармонии. Сознавая это, Ян хотел использовать данную ему возможность сполна, радуясь близости дочери и отгоняя воспоминания о тоскливых месяцах поисков и страх вновь потерять ее, который тут же отдавался в груди колючей болью.

Родительский инстинкт требовал держать ребенка в поле зрения, не спускать ее с рук, а по ночам брал верх над благоразумием и заставлял по нескольку раз вскакивать с постели, чтобы заглянуть в детскую, как это было, когда Эль была младенцем.

Ян наблюдал, как Мариэла, опустившись на четвереньки, полезла под куст. Что ж, вперед дочь! Если гора не идет к Магомеду, Магомед идет к горе. Ян ждал, что Ирина не позволит ребенку вымазаться в мокрой земле, но вместо этого она сама встала на колени и нырнула в куст головой. Переговоры с котом не задались. Он выскочил из под куста, возмущенный вторжением чужаков, и поспешил ретироваться. Незадачливые переговорщицы попами вперед выбрались на свободу, ветки цеплялись за их волосы, не желая отпускать. Ян в странном оцепенении наблюдал эту картину. Никогда за все три года жизни дочери он не видел, чтобы Зорина-ханум, заботящаяся о его дочери с момента ее рождения, участвовала в ее детских играх. Наконец, кошатницы поднялись на ноги. На коленях Эль темнели грязные пятна, а в растрепавшихся волосах обеих застряли листья. Ян засмеялся, обратив на себя их внимание, и встретился с двумя парами смеющихся глаз. Счастливая улыбка дочери, по которой он тосковал много месяцев, вызвала в отцовской душе нежность. А вот улыбку ее няни хотелось попробовать на вкус. Эта девушка волновала его с первой встречи, а с тех пор, как он понял, что их знакомство гораздо ближе, чем предполагалось вначале, интересовала его еще больше, притягивала, но вызывала у него двоякие чувства. С одной стороны хотелось, переступив благодарность, поскорее избавиться от нее, видя глубокую взаимную привязанность Ирины и Мариэлы. А с другой стороны, она вызывала большой интерес у него самого, и убедить себя отпустить ее с каждый днем становилось все сложнее.

Каждая новая встреча открывала ее с новой стороны. Когда он уже думал, что знает ее, она удивляла неожиданным поступком, высказыванием или наоборот молчанием. А первая их встреча, если ее можно так назвать, вообще на грани реальности, вернула ему возможность испытывать другие сильные чувства, помимо ярости, ненависти или отчаяния, к которым привела его в последние несколько лет череда потерь. Ян достал из кармана браслет. Он стал для него не просто напоминанием о приятно проведенной ночи, а талисманом, приносящим счастье. И первое чудо, которое он совершил — вернул ему дочь, а вместе с ней в жизнь вернулись краски.