Выбор сердца

Глава 40

Ирина давно не позволяла себе проводить время в такой безмятежной праздности. Они с Эль переделали кучу бесполезных с точки зрения взрослого человека и занимательных для ребенка дел. С утра навестили Морячка, который вновь проявил свой вздорный характер, отказавшись делить конюшню с жеребцом Яна, и поэтому стоял в загоне на улице. К обеду напекли пряников и угостили ими садовника, который своим чрезмерным почтением очень раздражал Ирину, а потом попробовали приручить наглого кота, безуспешно. Вечером Ян, пропадавший где-то большую часть дня, сидел в беседке, сыто развалившись на скамье, и переваривал Иринин фирменный борщ. Он привычно пересчитывал бусины на четках и буравил Ирину взглядом, изучающим и волнующим, внеся в этот безмятежный день толику волнительных будоражащих моментов.

Уложив Эль спать, Ирина устроилась в кровати с книгой. Книга попалась невыносимо скучной, не вызывала ни капли интереса, но и сна не навевала. Отложив ее и пересчитав овец, девушка все же решила спуститься в библиотеку и поискать что-то более читабельное. Полуночница вышла в темный коридор, ни одна половица не скрипнула под ее ногами. Тишина была бы полной, если бы из комнатки Милена, мимо которой она проходила, не раздавался приглушенный храп. Скользя рукой по перилам, ступенька за ступенькой, двигалась в кромешной темноте и, достигнув второго пролета лестницы, услышала голоса, доносящиеся из библиотеки, а завернув за угол, продолжала двигаться уже по световой дорожке, льющейся из приоткрытой двери. Вспомнив, что ее ночная сорочка не предназначена для приема гостей, Ирина замерла в нерешительности. Гул, поначалу монолитный, ближе к комнате распался на отдельные голоса, и девушка выделила среди них знакомый глубокий баритон, но сейчас в нем не было привычной мягкости, тон его был резким и уверенным.

— Знаешь, в чем заключается их сермяжная правда? Земля, на которой они трудятся, кормит всех, кроме них самих: купцов, мельников, пекарей и трактирщиков, сборщиков податей и нас с тобой. Одним словом, посредников между производителем и потребителем. Провокаторы бьют по больному. — Если бы минуту назад не слышала храп Милена, Ирина подумала бы, что они с Яном продолжили свой утренний разговор. — Но оставим эту тему. Удалось выйти на следы конокрада?

— Помнишь, дед всегда говорил: не бойся иметь врагов. Они делают тебя сильнее. Бойся иметь гнилых друзей, они утянут тебя на дно. — Послышались шаги и, Ирина дернулась, боясь быть пойманной за подслушиванием. Но человек развернулся у двери, меряя маленькую комнатку шагами.

— Все-таки Марк? — спросил Ян.

— Выяснилось все случайно, особыми заслугами местные жандармы похвастаться не могут. Но, ты же знаешь Чупрунова, Дам? Он представил все так, будто лично подготовил и провернул удачную операцию. — Собеседник Яна усмехнулся, а Ирина удивилась тому, как тесен мир, ведь и она удостоилась чести познакомиться с этим говорливым подполковником. — Как-то среди арестованных на митинге затесался один особо беспокойный мужик, и жандармы отправили его на несколько суток успокаиваться в холодную. Там то и выяснилась причина его возбуждения. Краденые лошади, Себ, твои — мужчина сделал ударение на последнем слове, — остались привязанными в лесу. Конечно, этот гаденыш не хотел лишиться жирного барыша, поэтому подговорил сокамерника, который должен был освободиться раньше него, позаботиться о лошадках. Но тот, не будь дурак, как только вышел, продал информацию Чупрунову. Взяли этого конокрада в оборот, — голос говорившего сделался глухим, — он и сдал мне Марка с потрохами.

— Идиот! Простите, ваша светлость. — Голос третьего собеседника показался Ирине знакомым. — Неужели господин Сковронский напрямую общался с похитителями, и они знали кто он такой? — Один звонкий и несколько глухих ударов прервали говорившего, будто лесенка, с помощью которой доставали книги с верхних полок, вдруг рухнула на пол, прихватив парочку книг, а вслед за этим последовало трехголосое чертыхание.

— Зачем? — Ян буквально вытолкнул это слово сквозь стиснутые зубы.

— Ты же помнишь, этот придурок всегда был завистлив, но никогда не был умен. Если коротко, то он заигрался, перехитрил самого себя. Понял, что потерял поместье, а вскоре потеряет и жизнь. Мариэла должна была стать его шансом на спасение, гарантом безопасности, а выкуп за нее обеспечил бы ему безбедную жизнь где-нибудь подальше от тебя и собственного зятя.

— Сбежать гаденыш надумал?

— Вот в этой папке, — раздался шлепок по столу и характерный звук щелкнувших замков, — протоколы допросов, счета, долговые расписки и прочее. Полная история грехопадения Марка Сковронского в фактах и цифрах.

— Где этот урод сейчас?

— Где сейчас, не знаю, но скоро будет в Белевской крепости, — уверенно сказал мужчина.

— Итак, твоя Виктория останется единственной наследницей поместья, — многозначительно протянул Ян.

— Не моя, Себ, уже не моя. Она сделала осознанный выбор, Марк ее не принуждал.

— Проклятье! Я же еще и должен беспокоиться, чтобы с Марка ни один волос не упал! В случае его смерти, поместье перейдет к Виктории, а это значит, его хозяином станет ее муж, племянник Тэмуджина, — в голосе Яна прорезались рычащие нотки. Ирина представила, как знакомо он сжимает кулаки, и желваки перекатываются на скулах и неожиданно для себя почувствовала неприязнь к этому незнакомому Марку.

А ведь она уже слышала это имя! Среди молодых посетительниц трактира оно звучало наряду с именем Родиона Исупова и произносилось восторженно и с придыханием.

Разговор настолько заинтересовал Ирину, проясняя тайну похищения Эль, что она вся обратилась в слух и, устав стоять, прислонилась к стене, уверенная, что увлекшимся разговором мужчинам не придет в голову, выйти из комнаты до конца беседы. В сорочке было зябко, но она упорно стояла, переминаясь замерзшими ногами. Милен позаботился только о тепле в спальнях, затопив камины, в кухне держалось тепло от печи, а вот в коридоре было холодно, каменные стены еще хранили немного летнего тепла, но это ненадолго. Зима в мире без центрального отопления коренной жительнице города покажется очень некомфортной. Ирина одернула себя: «О чем это она? Нужно отправляться домой, в свою теплую квартирку. День открытия прохода неуловимо приближается, нужно решаться». Мысль о расставании с Эль пробудила привычную боль. Она как притаившийся зверь в груди, проснулась и черканула когтями по незаживающей ране.

Ирина отвлеклась всего на минуту, а разговор шел уже о каганате. Третий собеседник докладывал четко и по существу, точно рапорт, и лишь изредка в его голосе проскальзывали эмоции:

— …ситуация там нелегкая. Засуха, которая погубила наших фермеров, не пощадила и пастбища в каганате. Много скота пало, а оставшихся пришлось просто забить. Нехватка продовольствия из-за прекращения торговли с нами привела к голоду и недовольству, ропоту среди населения, времена благополучия миновали. Теперь время болезней, голода и недовольства.

Собеседники замолчали, то ли осмысливая информацию, то ли шокированные:

— Мы не проявляли интереса к внутреннему положению дел у соседей, ко всему, что не приносило нам выгоду в торговле, и вот результат, — наконец, произнес Ян. — Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Три имения на границе за последние несколько месяцев перешли под фактическое управление шивэйцев. Первое, имение Сковронского. Второе имение Самохиных, его наследовала овдовевшая младшая дочь самого кагана. Считается, что сам Самохин погиб на охоте. И наконец, имение скоропостижно скончавшейся месяц назад единственной наследницы Шаинских, вышедшей замуж за советника кагана бека Шавката год назад. Умерла якобы при родах, подарив советнику сына. Таким образом, Тэмуджин без единого выстрела отбил у нас часть территорий вдоль наших общих границ.

— Это подтверждается еще и тем, что во всех этих имениях укореняются люди кагана. По неофициальным данным приоритеты во всех экономических вопросах отдаются шивэйцам, их купцам, а нашим препятствуют. Несколько крупных оптовых торговцев и вовсе пропали. Когда я возвращался из каганата, следовал за одним из кочевых племен. Мы двигались в одном направлении. Близ границы с имением они начали разбивать поселение, судя по ведущимся вокруг него работам, поселение не временное.

— Постоянный представитель их дипмиссии поднимал вопрос о получении разрешения на разведение лошадей в имении Марка, — вспомнил Ян. — А это значит, что они в дальнейшем намереваются использовать преимущества, которые дают лошади: уже сейчас, например, все их войско сидит на лошадях, в отличие от нашего.

— Они уже и без вашего разрешения посадили людей в имении на лошадей. Их гонцы сидят на лошадях, тем самым опережают нас в связи и мобильности, — продолжил информатор. — А у нас только княжеские почтовики на лошадях, остальные почтовые службы передвигаются с ослиной скоростью. Я подслушивал их разговоры во время ночных стоянок, они планируют заменить волов в крестьянских хозяйствах на тяжеловозов. С тем, чтобы повысить доходность сельского хозяйства и вывозить урожай в каганат. — В выражении лица и интонациях своего информатора Ян чувствовал сожаление и несогласие с политикой родных властей, которое мужчина не мог высказать открыто. Вспомнились и недавние слова Милена, произнесенные в запале, и Ян в раздражении произнес:

— Мы опоздали, брат, с переменами на десяток лет, как минимум. Ты должен убедить и предупредить отца, что я отменю привилегии, данные вашему семейству нашим дедом, но хочу, чтобы он сам понял необходимость этого, и не стал мне врагом. Кроме того, мы должны донести до нашего населения истинное положение дел в каганате, а не те розовые сказочки, которыми пичкают наших граждан болтуны на площадях.

— Ты прав, Себ, — голос второго собеседника Яна был полон горечи. — Каганат никогда не нес нам военной угрозы, но они захватывали Рось мирным путем, и пути их очень коварны, сейчас они не гнушаются даже убийствами. Как вы думаете, как скоро появятся шивэйские воины на территориях поместий Шаинских, Самохиных или Марка, если Тэмуджин вдруг решит, что его племяннику, дочери или внукам угрожает с нашей стороны опасность или даже просто нанесена обида?

Ирина вслушивалась в наступившую тишину, и наконец, тот же голос добавил:

— Надеюсь, в тетушкином доме найдется что-нибудь покрепче чая, Себ?

Девушка поняла, что если не поторопится, будет разоблачена. Она знала точное нахождение горячительных напитков в этом доме, когда добавляла ром в пряничное тесто, так же как и знала, что мужчины захотят смягчить горечь разговора чем-нибудь крепким.

Стараясь даже не дышать, на цыпочках вернулась к лестнице и, поднявшись на второй этаж, зашла в детскую спальню, не отдавая себе в этом отчета. Поправив на ребенке сползшее одеяло, провела рукой по разметавшимся волосам и не удержалась, легла рядом, и привычно прижавшись к маленькому тельцу, погрузилась в размышления о том, что услышала, сопоставляя исторические события двух миров. Не являются ли эти события началом объединения будущих росейских территорий? Ведь в ее России все они составляют одно государство.

Громкий шепот выдернул Ирину из непродолжительного сна. Ей казалось, что шипят прямо ей в ухо. В темноте, которую едва рассеивал полумесяц, над кроватью нависли две темные фигуры. Она не успела испугаться, поняв, что человек, поправляющий на ребенке сбившееся одеяло, не несет ему угрозу. Почувствовав взгляды на себе, затаила дыхание, а потом сквозь чуть приоткрытые веки наблюдала, как один из мужчин, отодвинув другого, гладит Эль по волосам, проводит по щечке, словом делает то, что делала она некоторое время назад.

— П-подросла п-племяшка, — раздался его громкий невнятный шепот. Он наклонился поцеловать ребенка, но не удержался, и завалился на бок, а затем и совсем сполз на пол. Второй попытался ему помочь, но получалось плохо.

— Себ, с-сволочь, что за пойло ты мне подсунул? Ноги не держат, — ворчал мужчина, пытаясь встать, и снова заваливался.

— Вставай, братец, или может на четырех копытах пойдешь? — хохотнул другой, Ирина узнала голос Яна. — Черт, я очень надеюсь, что Дам по-пьяни не перепутает моего коня и свою придурошную зебру. Я не перенесу, если завтра опять увижу эту полосатую зверюгу.

Ирина едва сдерживала смех, мужчины были полностью поглощены друг другом и не мешали ей в открытую наслаждаться спектаклем. Повозившись еще немного, они все-таки преодолели порог и со стуком захлопнули дверь. Еще некоторое время из коридора до нее доносилась их возня, и изредка долетали крепкие выражения.

— Как ты с-собираешься поступить с нянькой, к-когда все это закончится? — Себастьян молчал, нависая над сидящим на полу кузеном. — П-подари ей какое-нибудь из украшений, лично тобой сделанных. Браслет, например, — пьяно хохотнул Родион.

— Помогу ей вернуться домой, — хмуро буркнул он в ответ, опускаясь на пол рядом с кузеном и приваливаясь к деревянным перилам. Голова после выпитого кружилась, ноги, как и у Родиона, отказывались держать хозяина.

— Драгоценные камни имеют большую цену в ее мире. Ты же еще помнишь, насколько эти люди корыстны? Так что отсыпь ей щедрой княжеской рукой.

— А в твою пьяную башку не приходит, что этими словами ты оскорбляешь свою тетку? — угрожающе прищурился Ян.

— Остынь, б-брат. — Радион поднял руки в примирительном жесте. — Моя тетушка исключение из правил, — и вдруг прыснул.

— Что? — неохотно спросил Ян. Он устал и мечтал оказаться, наконец, в постели, а не обсуждать женщину, мысли о которой мучили его уже продолжительное время, и которую он нестерпимо хотел.

— Твоя дочь, х-хах, воспитывалась в трактире, и ее пыталась удочерить подавальщица, — мужчина все-таки не удержался от смеха.

— Не простыми трактирщиками, а первой фрейлиной княжны и моим лучшим разведчиком.

— Что-о? — братец подавился смехом.

— Жена Дамдина — Аделина Шахова. — Себастьян с насмешкой смотрел на брата. А то! Не только ему приносить шокирующие новости!

— Но как? — Родион трезвел на глазах, и язык перестал заплетаться. — Дочь главного казначея — жена простолюдина?

— Точно, это пора исправить. — Ян, махнув рукой, тыкнул брату пальцем в грудь. — По-моему, Дамдин заслужил.

— И все-таки, как?

— Можешь его догнать и спросить, — хохотнул Ян. — Заодно проконтролируй, забрал ли он свою животинку. — Мысли о кусающейся зверюге со смешным именем Морячок не оставляли пьяную княжескую голову.

— Я должен залить эту новость глотком коньяка. — Родион начал подниматься на ноги, но Ян дернул его за полы сюртука.

— Ну, уж нет. Спать, — не терпящим возражений голосом заявил он. — Не забывай, завтра у тебя знакомство с моей, кхм, невестой.