Выбор сердца

Глава 43

Казалось бы, однообразное уединение последних дней должно было бы наскучить девушке, привыкшей к активному образу жизни в окружении коллег и посетителей. Тем не менее, Ирина шла на ярмарку без желания. Ожили старые страхи, ведь угроза похищения не миновала. Из подслушанного разговора ей стало ясно, что главный виновник не пойман. Она помнила, как случайная встреча с Марком Сковронским в чайной привела к нападению на постоялом дворе, и она так и не узнала, что стало с исполнителями, которые напугали ее на опушке леса, а ночью вломились в их комнату. Отчаявшийся человек, которым она считала Сковронского, на многое способен. Отказ от планов может стать для него полным крахом всей жизни. Поэтому он не остановится, пока его не остановит кто-то другой.

Вопреки мнению, что спокойствие, как впрочем, и волнение, передается от человека человеку, оно не передалось Ирине ни от Милена, ни от Яна. Девушка помнила оговорку Эль, что ее папа иногда носит оружие, а значит, в понимании Ирины должен владеть боевыми навыками, но это ее тоже не успокаивало.

Ян, напротив, находился в приподнятом настроении:

— Ну, готовы? — окинув компанию предвкушающим взглядом, он улыбнулся дочери, и подхватил ее на руки. — Как ты там говорил про князя? — обратился он к Милену. — Пролетает на коне, ничего не видит вокруг? Вот и посмотрим, что в моем княжестве творится.

Ирина покачала головой, дивясь вдруг проявившимся амбициям.

— В моем княжестве, — прошептала она Милену, передразнивая Яна. — Столько пафоса, будто и впрямь князь!

Милен, вместо того, чтобы поддержать ее шутку, покосился на Яна и, кинув на Ирину странный нечитаемый взгляд, промолчал.

— Развитая страна, Милен, не та, где у бедных есть лошадь. Это страна, где богатые и бедные ходят пешком, ходят в одну школу и встречаются в одной таверне или ярмарке.

Ирина хмыкнула, опять демократические идеи! Где Ян мог их набраться?

Свернув со своей узкой живописной улочки на более широкую и оживленную, им стало попадаться все больше нарядно одетых людей, идущих в том же направлении, что и они. Недалеко от них шла семья из четырех человек. Девочка держалась за материнскую руку, а младший мальчик ужом вертелся на плечах у отца. Мариэла свысока взирала на его ужимки и высунутый язык. Все его попытки привлечь внимание девочки не вызывали у нее ответного интереса. Яна забавляла эта сценка, и с его лица не сходила довольная улыбка. Родители ребенка тоже заметили старания сына и, улыбаясь, переглядывались со своими попутчиками.

Ирина впервые представила их с Яном и Мариэлой семьей. Со стороны они именно так сейчас и выглядели. Но позволить мечтать об этом равносильно тому, что подвергнуть себя бесконечной агонии. Ну, уж нет! Разве мало ей любви к ребенку? Любовь к ее отцу значила бы сущую муку и побег в другой мир от душевной боли не спасет.

Чем ближе к ярмарочной площади они подходили, тем явственнее было ощущение праздника. Доносящаяся издалека музыка указывала, что они идут в верном направлении. Улица, выходящая на площадь, была украшена яркими флажками и вымпелами, протянутыми между домами. Но особенной атмосферу праздника делали улыбки людей и раздающийся повсюду смех. Несколько раз компанию обогнали спешащие торговцы с ручными тележками. Товар на них был прикрыт, но доносящиеся ароматы однозначно выдавали свежую выпечку, только что вынутую из печей. Когда им попалась разрисованная тележка, запряженная осликом, полная гомонящих ребятишек, их попутчики подсадили на нее своих детей, но Мариэла, на предложение отца, замотала головкой и крепче обхватила его шею руками.

В конце концов, Ирина все же поддалась общему праздничному настроению. Они оказались в первом ряду среди зрителей уличного театра, живым кольцом окруживших артистов с их куклами-марионетками. Девушке никогда раньше не доводилось видеть подобное и неожиданно для нее самой представление захватило ее не меньше, чем Мариэлу.

— Послушай, Милен, а что вообще за праздник такой сегодня? — спохватилась она. Собираясь утром на ярмарку, она ожидала чуть более оживленную, чем в обычные дни торговлю, и фермеров, радующихся окончанию сбора урожая. Но не предполагала, что праздник примет такой размах.

— Ну, вы даете, ханум, — добродушно хохотнул отец вертлявого пацаненка, опередив Милена. Они с женой и детьми то, отставая, то чуть опережая, так и передвигались рядом с ними от одной торговой палатки до другой. — Сегодня же день рождения нашего князя! Нынче празднуем его впервые после того, как он взошел на престол после своего батюшки.

Ирина не испытывала верноподданнических чувств к местной власти, поэтому встретила слова мужчины сдержанно в отличие от Милена, издавшего возглас удивления и потешив тем самым мужчину и его жену. Ян на эту новость только насмешливо блеснул глазами в сторону склонившего голову парня.

После кукольного представления они вновь прошлись по торговым рядам, и Ирина выбрала себе обувь по погоде, за которую, несмотря на настойчивые возражения девушки, Ян заплатил из собственного кошелька. Когда Ирина обдумывала свое возвращение домой, она учла, что климат на родине гораздо суровее местного и оказаться в родном мире в той одежде, что была на ней сейчас, грозило бы ей в лучшем случае сильным переохлаждением.

С дальнего конца площади доносилась задорная музыка. Побаловав себя пирожками с яблоками, компания, направилась к помосту, на заднем фоне которого яркой полосатой горой возвышался купол циркового шатра. Казалось, будто вся разномастная толпа, до сих пор рассеянная по площади, не сговариваясь, двинулась в направлении большого помоста, на котором начинала свое выступление молодая цыганка. Широкие юбки ее взметались в танце, движения сопровождались мелодичным перезвоном монист и браслетов на тонких руках артистки. Красивым грудным голосом и манящими взглядами девушка притянула все мужские взгляды на площади.

Милен тоже поддался магнетизму артистки. Забыв о взятой им на себя добровольной роли их телохранителя, он ломанулся вперед. Ирина прибавила шаг, и Яну ничего не оставалось, как вновь подхватить дочь на руки и последовать за ними. Боясь отстать от приятеля и потерять его в толпе, Ирина торопливо продвигалась вперед. Она не спускала глаз с его яркого голубого сюртука и несколько раз сталкивалась с прохожими, получая локтями в бока от особо ретивых поклонников певицы и нарываясь на мужские недружелюбные взгляды. А ведь еще недавно ей казалось, что встречные люди излучают доброжелательность и вся атмосфера пропитана благодушием и весельем.

Как бы Ирина и Ян не торопились, когда они добрались до сцены, песня подошла к концу, и девушка исчезла со сцены. Ян, тоже растерявший хорошее настроение где-то по дороге к месту выступления, выглядел не то, чтобы сердитым, но собранным. Он встал у нее за спиной так близко, что она чувствовала его теплое дыхание у себя на макушке. И после всех болезненных тычков, доставшихся ей по дороге, чувствовала себя рядом с ним защищенной. Его пристальный взгляд, которым он неторопливо оценил окружающих, потеплел, стоило им встретиться глазами, опустился ниже и чуть задержался на ее губах. Как когда-то во время случайной встречи в канцелярии, Ирина ощутила, будто пространство вокруг них буквально заискрило от едва сдерживаемых ими чувственных эмоций. Но момент был безвозвратно испорчен. Ян получил свою долю толчков от стоящих рядом мужчин, которые все еще размахивали руками, кричали и свистели вслед артистке, покинувшей сцену, и мужчине пришлось развернуться и своей спиной отгородить от них своих девочек.

— Нужно выбираться отсюда, — сказал он Ирине. После выразительного опьяняющего взгляда, его голос показался ей обидно резким и отрезвляющим. — Зови Милена.

Но уйти они не успели. Прямо из возбужденной толпы горожан на сцену забрался мужчина. Он встал посреди помоста и поднял руки вверх, требуя тишины. Этот призыв вызвал усиленное улюлюканье и свист, толпа всколыхнулась в едином порыве. Разгоряченные зрители желали вернуть понравившуюся импевицу. Но плюгавый коротышка с колючими глазами-буравчиками был настойчив, требуя к себе внимания, и терпеливо стоял, пока публика не смирилась и не затихла. Под его взглядом резко оборвалась новая мелодия, которую начали музыканты, не заметив, что место их артиста занял незнакомец. С другого конца площади еще доносилась легкомысленная мелодия кукольного представления, лишь подчеркивая зарождающийся диссонанс в быстро меняющейся праздничной атмосфере.

Ирина вставала на цыпочки и вертела головой, в попытке хоть что-то разглядеть за спинами впереди стоящих людей, и стала свидетелем сцены, не предназначенной для зрителей. В стороне от помоста, у входа в цирковой шатер разгоралась ссора между тремя мужчинами. Один из них, в костюме клоуна яростно спорил с двумя другими, активно помогая себе руками. Высоко закидывая ноги в башмаках с огромными мысками, клоун побежал к помосту и, навалившись на него всем телом, попытался на него взобраться. Его кувыркания могли бы стать забавной репризой в цирковом представлении, если бы двое других не перехватили его за руки, заломив их ему за спину и в таком полусогнутом положении, прикрывая строптивца собой, увели его в прилегающую к площади улочку. Ирина толкнула Яна рукой, но увидела, что он тоже наблюдет эту странную сцену.

— Друзья мои! — громкий голос заставил девушку вздрогнуть. Наблюдая за противостоянием клоуна, она отвлеклась от происходящего на сцене, да и не ожидала от плюгавого такого зычного голоса. Еще не зная, что скажет этот человек, она была уверена, что ей это не понравится. Ей не нравилось все, что в данный момент происходило. Ни этот требующий внимания публики человек, ни сам, разгоряченный праздником и раздраженный вмешательством в его веселое времяпровождение, люд.

— Сегодня мы празднуем день рождения нашего князя Себастьяна! — пророкотал голос над толпой, из которой нестройными голосами раздались выкрики за здравие и долгих лет князю.

— Глупцы те из вас, кто желает здоровья своему кровопивцу! — провокатор, гневно выпучив свои черные буравчики, указал пальцем в толпу. Люди, стоящие рядом с Ириной и Яном вытягивали шеи, в попытках рассмотреть тех, на кого тыкал пальцем этот человечек. — Что хорошего сделал вам князь, что вы все сегодня собрались здесь и радуетесь, словно дню рождения собственных сыновей? Разве он заслужил эти ваши «За здравие»? Человек, который вам здравия не желает? Вы же благословляете того, кто лишил вас ваших жалких земельных наделов и крова! — Ирина видела, как недоуменно переглянулись рядом стоящие с ней мужчины, а Ян застыл, точно изваяние, без эмоций взирая на подстрекателя.

— А разве не засуха стала причиной того, что наши крестьяне потеряли земли, задолжав банкам? — раздался рядом громкий знакомый голос.

Болтун на помосте живо развернулся в сторону крикнувшего и высматривал его в толпе:

— Вот! Эти кровопийцы, спекулянты и казнокрады! Они даже нашу общую беду использовали с выгодой для себя. Воспользовались засухой, и отобрали наши земли!

— Наши земли? — крикнул тот же голос. — А вы что же, господин хороший, тоже фермер? — Со стороны зрителей послышались откровенные смешки.

Мужчина на помосте, наконец, нашел глазами Милена. Ирина не знала, радоваться ли тому, что друг перестал вестись на такие провокации, или переживать, что их группа привлекла внимание. Но подстрекатель, стрельнув глазами куда-то за пределы зрителей, продолжил свою речь. А Ирина, проследив за его взглядом, заметила в стороне, на отдалении друг от друга нескольких мужчин, цепкими взглядами наблюдающих за происходящим.

— Близок конец господского мира! Мы не хотим больше жить в ладу с нашими кровопийцами! Близок день, когда их власти придет конец. Нам нужно еще продержаться и помощь придет. Наши братья поддержат нас! Братья, которые душой болеют за нас.

— И от кого же ждать помощи, уж не от шивэйцев ли? — опять раздался крик. Ирина видела, как коротышка опять сверкнул глазами в человека, стоявшего в стороне от толпы. Ей это переглядывание очень не понравилось. Но уйти отсюда было невозможно. Толпа плотно окружила их, и выбраться из нее можно было только вместе с ней. Она с тревогой смотрела на Милена и Яна, который предупреждающе качал головой, когда Милен в очередной раз пикировался с мужиком на помосте.

Провокатор выкрикивал все новые неубедительные призывы, Ирина уже не вслушивалась в них. Она с тревогой озиралась по сторонам, следя за настроением людей. В прошлый раз, когда они оказались на таком митинге, почти сразу появились жандармы, и она не успела, не только напугаться, но и услышать о чем там говорилось. Тогда среди собравшихся были только мужчины, которые целенаправленно пришли на митинг. Сегодня в куче народа, разогретого весельем и алкоголем, было много женщин и детей, пришедших на праздник и оказавшихся случайными заложниками положения.

Вряд ли хоть один из смехотворных лозунгов смутьяна смог бы легко и быстро спровоцировать людей на агрессию. Ирина была уверена, что первый камень, ударивший Милена по голове, прилетел в гущу людей со стороны, также как и пронзительные крики из задних рядов «Бей их!».

Толпа, еще миг назад представлявшая собой единый организм, вдруг вздрогнула в общем порыве, и под оглушительный женский визг «Убили!», режущий уши и сковывающий тело и мозг Ирины страхом, рассыпалась на отдельные личности, каждая из которых, следуя инстинктам самосохранения, кинулась прочь в поисках безопасности. Раздавшиеся следом с разных сторон предупреждающие крики «Жандармы!» только придали людским метаниям ускорение. Суета и крики вокруг не нарушили Иринино оцепенение. Она видела, как после удара камнем, Милен осел на брусчатку, но не могла сдвинуть себя с места, чтобы помочь ему. Только громкий окрик Яна заставил ее тело шевелиться, в то время как голова все еще отказывалась принимать самостоятельные решения. Со словами «Держись рядом», Ян сунул ей в руки сжавшуюся в комочек дочку, а сам рывком поднял парня, не давая мечущимся людям затоптать его.

— Туда, — Ян мотнул головой и, закинув одну руку парня себе на плечо и подхватив его за пояс, потащил безвольное тело в сторону циркового шатра. Ирина, подгоняемая страхом и подталкиваемая бегущими людьми, следовала за ним. Она никогда не предполагала, что в минуту опасности способность здраво рассуждать покинет ее, а вот сердце, гулко стуча в груди, не раздумывая, потянулось под защиту того, кому доверяло.