Выбор сердца

Глава 6

Ирина балансировала с тяжелым подносом, уставленным блюдами с запеченным кроликом с картофелем, когда до ее слуха донеслись звуки труб и барабанной дроби. Едва выполнив заказ и сгорая от любопытства, вышла на крыльцо. Там уже толпились сбежавшие из-за столов посетители, другие заинтересованно приникли к окнам.

Вдоль по улице тянулся караван из ярко разрисованных цирковых фургонов. Рядом с повозками шли кукольники и клоун, развлекая стоящих на тротуарах прохожих. Народ с интересом рассматривал редкое в городе зрелище — передвижной цирк. Зазывалы, снующие между жителей, расхваливали предстоящие представления. Эль от нетерпения прыгала на верхней ступеньке крыльца, и Ирина дала себе слово обязательно сводить ее на представление.

Какофония звуков, состоящая из цоканья копыт и грохота колес по булыжной мостовой, криков зазывал и веселого гомона оживленной до предела детворы, достигла кульминации, когда ишаки, запряженные в одну из кибиток, заупрямившись прямо напротив входа в трактир, начали надрывно орать. Ребятишки, все как один темноволосые и темноглазые, сидевшие на задке свесив босые ноги, попрыгали с повозки, и начали тянуть и понукать заартачившихся животных.

— Работы прибавиться, — раздался за спиной знакомый голос. Ирина обернулась и воззрилась на Агнию с немым вопросом. — Что? Цыгане ж в городе, — уверенно заявила, кивнув на творящийся напротив балаган.

— А то мы без работы сидели, — фыркнул стоящий рядом мужчина. — Зато повеселимся. Эх-ма! — предвкушающее хохотну он, заломив на затылок шляпу.

Агния оказалась права. Казалось бы, какое отношение имеет трактир в центре города к цирковым и цыганским шатрам на окраине, где обычно проходила осенняя ярмарка? Но в трактире стало многолюднее и шумнее. Кроме местных и тех, кто останавливался проездом, таверну заполнили гости из близлежащих деревень. Назавтра ожидалось первое выступление циркачей. Агния и Ирина сбились с ног, снуя между столов и выполняя заказы.

Дни, заполненные делами и заботами, не оставляли времени на внутренние диалоги о неопределенном визите к бургомистру. Для себя она четко решила — чиновничьи препятствия на пути к удочерению — ерунда по сравнению с тем шагом, который Ирина уже сделала — шаг из одного мира в другой, шаг навстречу своим желаниям. Цель намечена, страх временно преодолен, впереди нервотрепка, неуверенность, ошибки, которым она не позволит заслонить радость их с Эль жизни.

Как то вечером, уложив девочку спать, Ирина спустилась вниз. В кухне, обычно пустовавшей в это позднее время, в полной тишине и полумраке, разбавленном лишь слабым светом свечи, с кружкой чая в руках сидела Аделина.

— Не спится? — спросила Ирина и, налив себе ароматного напитка, села напротив. — Мы с подругой Славой часто проводили вечера за чаем с конфетами и вареньем, — вздохнула Ирина. Ей не хватало этих вечерних посиделок, когда за чашкой чая находились решения любых проблем.

— С конфетами и вареньем? — переспросила Ада.

— Это то, что покупается для гостей, а потом съедается под предлогом, чтоиначе пропадет — придется выбросить, — Ирина заулыбалась, вспоминая вечную дилемму: есть или не есть. — А чем вы себя балуется, когда хочется вкусненького? — спохватилась она, пытаясь вспомнить, что из сладкого и когда она последний раз ела или видела.

— Летом фрукты, ягоды, зимой их же в сушеном виде. Очень редко мед. Его трудно добывать. — Ада хмыкнула. — Пчелы делиться не любят.

— Да, — поспешно согласилась Ирина. Местных пчел ей довелось увидеть, и она надеялась в будущем избегать таких встреч.

— Ой, у меня же есть конфеты. Я сейчас, — спохватилась она. В ее бездонном рюкзаке все еще лежали сладости, которые она купила для крестников. Это были шоколадные конфеты, самые простые, проверенные сорта, любимые с детства, карамель в шоколаде и несколько леденцов.

Ада, полюбовавшись на фантики, откусила от «Ласточки» половинку и зажмурилась, и почти сразу ее губы расплылись в блаженной улыбке:

— Вкусная. Не такая приторная, как мед, но слаще ягод, — засовывая в рот остаток конфеты. — Можно? — нерешительно, как ребенок, попросила девушка, протянув руку за следующей конфеткой.

Они еще долго сидели на кухне, под чай с конфетами разговор стал более доверительным. Между делом Ирина с удивлением обнаружила, что Ада понятия не имеет о таком продукте, как сахар. Иномирянка не знала, толи порадоваться за местных жителей, толи их пожалеть. Но немного поразмыслив над этим позже, поняла, что природа одарила этот мир настолько щедро, что в сахаре просто нет необходимости.

Но, как всегда, все то, что невозможно, очень хочется. С того вечера, когда Ирина угостила Аду конфетами, ей нестерпимо хотелось сладкой выпечки. Она не была сладкоежкой, но вечернего чайного ритуала с вареньем, сгущенкой и обязательной выпечкой, который совершался в их семье с тех пор, как Ирина себя помнила, ей очень не хватало.

Следующие два дня она вынашивала идею изготовления сахара. Ведь по законам фэнтезийного жанра каждый уважающий себя попаданец просто обязан был что-то привнести в свой новый мир. Когда то во времена пустых полок в магазинах ее мама делала самодельные конфеты. И тогда же, будучи школьницей, Ирина ходила с классом на экскурсию на сахарный заводик. Размышления на сладкую тему, вызвали у девушки такое желание побаловать себя чем-то вкусным, что идея захватила ее полностью, подстегивая изголодавшийся по сахару мозг. Свеклу искать не пришлось, ею подкармливали домашний скот. Ирина и Эль не раз наблюдали, как конюх мыл и мелко нарезал большие чуть желтоватые вытянутые клубни и кормил ими тех животных, которых не выпускали на открытое пастбище. Федул, хоть и удивился, но поделился с подавальщицей лучшими корнеплодами.

Едва дождавшись, когда кухня будет в ее полном распоряжении, Ирина выбрала пять больших плодов, грамм по девятьсот каждый, мелко покрошила, и попыталась выдавить из них сок. Получилось мало. Добавив в кастрюлю немного воды, поставила ее на огонь. Не имея никакого представления, как долго нужно варить, как и того, что делать дальше. Отжала уже вареную массу и, оставшись неудовлетворенной количеством, добавила в отжатый сок воду, в которой варились овощи. Вода была сладкой, но все-таки это была вода, поэтому решила попробовать ее уварить до консистенции густого сиропа. Ирина уже несколько раз подкидывала дрова в топку, и в кухне становилось жарко. Пришлось распахнуть окна и прикрутить фитиль масляной лампы, чтобы не привлекать ночных насекомых. В отблесках алого огня кухня выглядела слегка зловеще. Красный свет от очага и желтый от лампы отбрасывали причудливые тени на пол и стены, иногда, пересекаясь и играя, друг с другом и пробуждая фантазию.

— Интересно, сколько людей было на моем месте? Ведь я же не первая? Кто-то принес в этот мир «Шутку» Баха и, не сомневаюсь, много чего еще. Леонардо да Винчи считали человеком опередившим время. Возможно, он тоже попал к нам из другого более продвинутого мира? Сколько таких «изобретателей» в моем мире? — размышляла Ирина. Ей впервые не хотелось смеяться над идеей похищения людей инопланетянами. Возможно, они, так же как и она, уходили в те миры, где было их истинное место?

Она так и не вспомнила, хотя очень пыталась, для чего в производстве сахара использовалась известь. В памяти осталась только истерика одноклассницы, которая после экскурсии на сахарном заводе заявила, что никогда больше не будет кушать сахар.

Процесс затянулся, но результат Ирину порадовал:

— В следующий раз высушу этот густой сироп на противне в печи и измельчу. Но это потом.

В трактире стояла тишина, даже кузнечики и сверчки за открытым окном закончили выступление и угомонились. Но Ирине не терпелось довести свой эксперимент до конца. Надев фартук и спрятав волосы под шапочкой Дамдина, она просеяла муку, добавила масла, пару яиц, соду, и осторожно влила немного еще теплой патоки. Подумав, добавила еще и размешала. Не удержавшись, облизала ложку, прежде чем начать вымешивать тесто руками. Вкусно. Сырое тесто порой бывает не менее вкусным, чем готовое печенье и избежать искушения соскрести его со стенок миски и съесть нелегко.

Засунув противень в духовой шкаф, убрала кухню и села передохнуть со стаканом мятной ледяной воды, довольная проделанной работой.

Аделина, разминая на ходу затекшие мышцы спины, спустилась в кухню. С каждым днем работа давалась все труднее, и Дин настаивал, чтобы она больше отдыхала. Но чем раньше она поднималась наверх, в свои комнаты, тем раньше спускалась вниз утром, от долгого лежания, начинала нещадно ныть спина.

Открыв дверь в кухню, Ада с порога уловила слабый аромат выпечки. Ирина все-таки сделала то, что хотела. Узнав эту девушку ближе, она была очень рада и благодарна Агвану, за то, что привез ее к ним. С Ириной у нее, наконец, сложились те отношения, которых ей со времени расставания с семьей так не хватало. И маленькая Эль, несмотря на доставляемые ею хлопоты, вызывала нежные чувства, которые Ада объясняла проснувшимся материнским инстинктом.

На столе стояла вазочка, накрытая льняной вышитой салфеткой.

Она приподняла ее и втянула запах: топленое масло, и еще что-то, еле уловимое, видимо, так пахнет этот таинственный сахар. Прислушалась к себе. Чувствительное обоняние беременной женщины не выразило никакого протеста. Но брать в руки непримечательные на вид кругляши не стала. Заваривая чай, бросала искоса нетерпеливые взгляды на стоящую посреди стола вазочку. Вскоре в кухню зашел Дамдин, следом за ним заспанная Ирина, которой не терпелось увидеть, какое впечатление произведут ее печенюшки. Чай был готов. Дин по просьбе жены достал с верхней полки буфета чашки с блюдцами, которые стояли там ни разу до сих пор не использованные. Ирина признательно улыбнулась хозяевам:

— Надеюсь, результат моих ночных бдений нас не разочарует.

— Сама не пробовала? — удивилась Ада. Ирина прыснула от смеха:

— Тесто сырое ела, а пока дело дошло до готового печенья, я уже так хотела спать, что решила оставить дегустацию до утра, чтобы с чувством, с толком, с удовольствием.

Говорят, что люди, склонные к полноте, набирают вес даже когда вдыхают запах еды. Сейчас Ирина готова была в это поверить. Вдохнула знакомый запах, он защекотал ноздри, наполнил легкие, рот заполнился слюной, и глаза сами закрылись от удовольствия. Надкусила, подержала на языке, посасывая, и только потом начала жевать. Открыла глаза и с нетерпением глянула на сидевшую напротив пару. Выдохнула от облегчения, понравилось.

— Что, если нам готовить …

— …печенье, — подсказала Ирина.

— Печенье, — повторил Дамдин, — для наших посетителей? — Он уже покрутил в руках горшочек с патокой, понюхал и даже снял пробу.

Ада согласно закивала головой, Ирина к ней присоединилась.

— Отлично. Что для этого нужно? — Дамдин сразу перешел на деловой тон.

Весь следующий день, обслуживая посетителей, Ирина слушала чужие разговоры о цирке и циркачах. Кто-то делился впечатлениями о представлении, кто-то еще только планировал на него сходить. Были среди них и недовольные беспорядками, возникшими по вине цыган.

Ирина заявила Милену, что пора составить собственное мнение и выпросила у Дамдина выходной. С того памятного дня, когда Агван привез ее в Туров, ей еще не приходилось никуда выезжать. Милен вызвался их с Эль сопровождать и выпросил у хозяина тарантас. Федул запряг Морячка и большой компанией, к которой присоединились младшие братья и сестра Милена, отправились на окраину города, туда, где несколько дней назад раскинулись цыганские палатки. Соревнуясь пестротой с окружавшим его миром, каждой своей яркой полоской устремляясь вверх, над поляной возвышался цирковой шатер. Его полог был гостеприимно распахнут, и из глубины раздавался нестройный и нетерпеливый гул сотни зрителей в ожидании зрелища. Представление еще не началось, голосистый зазывала у входа, все еще приглашал публику.

Оставив бричку и Морячка привязанным на окраине этой большой поляны, Ирина удивилась тому, как толково циркачи организовали пространство, поделив места для посетителей, их повозок и своих жилых палаток. Вдоль импровизированной аллеи, которая вела зрителей к большому шатру, расположились торговые палатки и палатки с развлечениями. Дети то и дело тянули Ирину с Миленом то к одной из них, то к другой. Пока мальчишки во главе со своим старшим братом пробовали себя в метании дротиков, Ирина купила сушеных фиников. Мимо этих фруктов она не смогла пройти спокойно, особенно теперь, когда выяснила, что другие сладости в этом мире недоступны.

В то время, как она выбирала сухофрукты и расплачивалась, рядом с торговкой началась непонятная суета. Несколько мужчин принесли и начали укладывать лесенкой деревянные ящики. Закончив с ними, они помогли толстяку, который наблюдал за их работой, сидя на одном из ящиков в тени палатки, взобраться на возведенную конструкцию. Девушка поразилась, увидев среди циркачей такого неспортивного вида мужчину. Его огромный живот, обтянутый цветастым жилетом, мешал ему высоко задирать ноги, чтобы подняться на следующую ступень этого импровизированного помоста. Взобравшись наверх и тяжело дыша, он вытащил платок и промокнул им выступивший во время трудного восхождения пот.

Когда мужчина поднял руку, привлекая внимание публики, и зычно крикнул:

— Уважаемые абыи, добрые ханум! — Ирина поняла, что он обладает талантом совсем в другой области, нежели цирковая.

— О, принесла нелегкая, — раздался у нее за спиной недовольный голос. Позади начала собираться толпа. — Я уж было понадеялся, что они от нас отстали.

— Кстати, а почему ты повернул на перекрестке на север, мы ведь планировали ехать в Аркаим? — сиплый голос мужчины резанул Иринин слух.

— Зельда сказала — Туров. Значит, Туров.

— Ясно, — шмыгнул носом сиплый.

— Мудрость великого кагана государства шивэйского безгранична. Он желает вам здравствовать, не смотря на все трудности, сопровождающие вас в жизни.

— Тьфу, — сплюнул мужчина, чей разговор она только что невольно подслушала. — Пошли отсюда, Балай. Скоро твой выход. — Ирина все-таки оглянулась, но увидела только удаляющуюся мужскую спину в клоунском костюме. Отвлекшись буквально на минуту, она так и не поняла, о каком мудром Тэмуджине идет речь.

— Вот ты, — оратор ткнул пальцем в молодого мужчину в тюбетейке.

— Я? — поразился тот.

— Да, ты. Справедливый Тэмуджин, шлет тебе свой привет и обещание, что не даст в обиду своих единоверцев. Он не позволяет преступникам безнаказанно творить беспредел на улицах городов. У кагана с ними разговор короткий — голова с плеч долой! А куда смотрят наши власти? А я вам скажу, — вещал смутьян дальше. — Они и сами преступники, казнокрады! Наша жизнь так тяжела из-за жадности наших изворовавшихся чиновников, которым потворствует сам князь.

— Ты с этой тяжкой жизни прям, опух весь, — пробурчала пожилая женщина рядом с Ириной, на что та фыркнула, улыбнувшись соседке.

— Да у него и самого рыльце в пушку! — Провокатор начал входить в раж от собственной зажигательной речи, голос его все набирал силу. Одной рукой он успевал смахивать со лба пот, заливавший глаза, а другую вытянул вперед и то и дело тыкал в кого-нибудь из толпы, вовлекая зрителей в свое лицедейство. — С их легкой руки разбойники грабят караваны, которые торгуют с нашими славными соседями шивэйцами!

— Ни броневичка, ни кепочки, а песня все та же, — невпопад подумала Ирина, брезгливо разглядывая раскрасневшегося толстяка, обливающегося потом под соломенным канотье. Он и его похвалы какого-то кагана, вкупе с поношением местных властей, вызывали у нее знакомое упрямое неприятие.

— Он скорбит вместе с вами…., - Ирина почувствовала, что ее ухватили за локоть, и потянули за собой. Люди недовольно расступались, и вскоре она и Милен, вытянувший ее из толпы, оказались за ее пределами.

— Спасибо тебе, добрый человек, — улыбнулась она своему спасителю. — Избавил меня от необходимости выслушивать этот словесный мусор.

Цирк Ирина не любила, боялась за воздушных гимнастов, переживала за животных. В то время как сотни глаз были устремлены на акробатов, она наблюдала за слаженной работой силачей. Они подтягивали и удерживали канат, который поднимал и опускал артистов. Это реальное действо поразило ее больше, чем демонстрация силы на публику, игра с гирями и борьба. Дети и Милен, этот большой ребенок с искренним восторгом встречали каждый новый номер и радостное возбуждение не оставляло их всю обратную дорогу.

Вечером, после того, как завезли детей домой, Эль побежал к Аделине делиться впечатлениями. Милен, в ожидании своего выступления и Ирина присели у барной стойки и выпросили у Ждана лимонад. Жара, несмотря на поздний вечер все еще держала город в своих удушающих объятиях. Ирина вспомнила, что так и не выяснила, кто такой Тэмуджин, о котором вещал оратор у цирка, и спросила об этом Милена. Вместо него ответил Ждан, сначала всхрапнув точно Морячок, вырвавшийся из стойла:

— О-о, это наш великий и мудрейший сосед. Так, по крайней мере, о нем с пафосом рассказывают на площадях. А купцы, что у нас останавливаются, добавляют к этому — справедливейший. За то, что он жестоким образом карает за разбой на дорогах, которым подвергаются их караваны. Говорят, за воровство каравая хлеба могут оттяпать руку.

— Ужас, — Ирина содрогнулась.

— Почему? — удивились и Милен и Ждан.

— Потому что голодных от этого меньше не станет, поэтому и воровать меньше не станут. А вот безруких добавится. Хотя, — задумчиво протянула она, — после такой экзекуции еще выжить нужно, а голодному и ослабленному организму не хватит сил бороться за жизнь. Н-да, ну и нравы.

Дамдин, разговаривающий с посетителем тут же за стойкой, краем уха прислушивался к беседе своих подчиненных.

— А что этот баламут имел в виду, когда сказал, что у нашего князя у самого рыльце в пушку? — полюбопытствовала Ирина. Ждан бросил взгляд на хозяина и промолчал. Ответил Милен, наклонившись к ней и понизив голос:

— Говорят, что наш князь отравил свою молодую жену и… — Стук кружки о столешницу не дал ему договорить.

— Тебе пора на сцену, Милен, — жестко произнес Дамдин. Ирина впервые увидела злость на лице своего всегда уравновешенного работодателя.