Выбор сердца

Глава 25

Два вихря большой и маленький налетели на Ирину у входа в гостиницу и закружили с довольным смехом и радостным визгом, заглушая все остальные звуки вокруг.

— Ну, все-все, ведите себя достойно, — попыталась вырваться из кружащих ее рук.

— Я поступил, йо-хо, — от переизбытка чувств Милен подбросил Эль в воздух.

— Я и не сомневалась. У меня тоже хорошая новость, — и она помахала бумагами, всем своим видом излучая радость.

— Едем кутить! — Милен махнул извозчику, который в ожидании пассажиров изнывал от безделья у парадного входа гостиницы.

— Это от Азизы-ханум, — устроившись в пролетке, Милен протянул Ирине список фамилий и адресов, написанный на нотной бумаге. — Она очень сожалеет, что не удалось спросить в день прослушивания княгиню об ученицах, которым она преподавала лично. Ее сиятельство была очень нездорова и директор не решилась. Поэтому, она считает список неполным, и большего пока сделать не может, но надеется при следующей встрече с княгиней, удастся об этом поговорить.

Ирина, мельком окинув глазами список, спрятала его в сумочку, с намерением посоветоваться по этому поводу с Аделиной.

— Сегодня не только я готов петь на весь мир, сегодня сердце мое поет. Дамы, я готов ради вас на все! Что прикажете? — глядя на разудалое веселье Милена, Ирине казалось, что он не хочет оставить ей ни единой возможности для печали. За его показной дурашливостью скрывалось доброе сердце и понимание. — Едем к «Светлане», я угощаю!

Чайная располагалась на одной из самых оживленных улиц столицы и, очевидно, на самом удачном месте с точки зрения привлечения посетителей. Ирина взяла себе это на заметку. Для обычного библиотекаря с обширными, но поверхностными знаниями во всех областях, Ирине нужно было набираться опыта для открытия собственной чайной и она переступила ее порог в надежде не упустить ни одной полезной детали. Общая зала напоминала элегантную гостиную, поделенную ширмами и зеленью на уютные приватные зоны. Ирине понравилась эта идея разделенного пространства. Таким образом, богатые туровские дамы не откажутся от возможности посещать заведение, покупая сладости только на вынос и отговариваясь тем, что приличная дама не может себе позволить общество лавочницы. К тому же, она считала это шагом к более процветающему обществу, в котором богатые и бедные, знатные и не очень встречаются в общих местах проведения досуга.

Официант проводил компанию к небольшому столику в углу, из которого хорошо просматривался и зал в целом и вход. В ожидании заказа Ирина продолжала изучать зал, запоминая детали.

До нее отчетливо доносились негромкие голоса дам, сидящих за соседним столом у окна и невидимых из-за перегородки. Они пришли сюда не столько за чашкой чая, сколько посплетничать и их разговоры таили в себе кладезь бесполезной для девушки информации. Никто из обсуждаемых ими людей не был ей знаком.

В дверях чайной звякнул колокольчик и оповестил о приходе новых посетителей, которые очень взволновали соседок. Из их возгласов стало понятно, что в чайную пожаловал шивэйский посол со свитой.

— Смотрите, — заметила одна из женщин. — Марк. Что он делает среди них?

— Видимо собирается продать кагану еще одну сестру, — фыркнула другая.

— Конечно, себя-то он продал в первую очередь, — добавила третья.

Мужчина, которого обсуждали дамы, заметно выделялся в толпе черноволосых смуглых мужчин своей рыжей шевелюрой. Он обвел взглядом зал, при виде Ириных соседок его тонкие губы недовольно скривились, но он учтиво им поклонился. Едва удостоил внимания Милена и Ирину и задержал взгляд на Эль, слегка прищурившись, а затем прошел вслед за остальной компанией в отдельный кабинет.

Запах сдобы достиг носа Ирины прежде, чем официант донес их заказ до столика. Знакомый с детства запах яблочного штруделя с корицей и изюмом, которым ее бабушка традиционно баловала семью в декабре.

Обещая угостить своих дам выпечкой с медом, Милен и предположить не мог, насколько кусачими окажутся цены в нахваленной купцами чайной, и поэтому, ограничив себя только чаем, теперь со щенячьей тоской во взгляде, взирал на стоящие перед его соседками тарелки. Ирина засмеялась, не выдержав этой по большей части наигранной печали, и поделила свой пирог, отдав половину другу.

— Ну, что ты, Ириш, я дождусь твоих пряников и печенюшек. — стойко сопротивляясь соблазну, Милен отодвинул тарелку.

— Обещаю, что ты будешь первым, кто попробует мои новые тарталетки, — пообещала Ирина. — А сейчас попробуй штрудель. Я по запаху чувствую, что он бесподобен, — она сделала глубокий вздох и прикрыла глаза от наслаждения. — Правда же, Эль? — Девочка активно закивала головой, ведь рот ее уже был занят, и Милен сдался.

— Бедная Евгения, все ее попытки окрутить князя тщетны, — последовавший глубокий вздох сожаления с другой стороны перегородки не оставил Ирине никакого сомнения по поводу истинных чувств говорившей.

— Как и ее папеньки, — вторил ей под звон чашек с легко уловимым злорадством другой голос. — К тому же, девочка еще очень неопытна. Это милое кокетство, которое она демонстрирует, заинтересует разве что незрелого юнца, а не Себастьяна. Он уже был женат на милой девочке, и мы все знаем, к чему это привело.

— Ты считаешь, ему нужна более искушенная женщина?

— Чш-ш, — шикнула третья. — Полагаете, будет лучше, если следующей княгиней станет эта дикарка? — голос, принадлежащий третьей даме, отличался легкой картавостью, сейчас в нем чувствовался холодок, выражавший явное несогласие со своими собеседницами.

— Ну, не правнучка же фермера, единственное достоинство которого заключалось в том, что он уберег несколько лошадей от эпидемии! — фыркнула первая. — По счастливому стечению обстоятельств застрял на отдаленном хуторе и просидел там, пока эпидемия выкосила все табуны в стране.

— А правду говорят, что он не просто там оказался, а отправился к любовнице и из-за паводка не смог вернуться обратно? — в голосе было столько любопытства, что не трудно было представить, как женщина затаила дыхание в ожидании ответа.

Милен с интересом слушал, как дамы оценивали преимущества княжеского брака с каганской дочерью, «малышкой» Евгенией и неведомой Луизой и с лица его не сходило удивление, но вопрос, который он в итоге задал Ирине, удивил уже ее:

— Ириш, почему нам всегда приходится выбирать меньшее из зол? — в голосе парня не было присущего юношескому максимализму протеста, а скорее обреченность свойственная зрелости.

Ирина пожала плечами:

— Такова жизнь. Есть пословица, она тоже про выбор: «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь». Знаешь почему? Гонись за тремя, двух точно поймаешь. Зачем выбирать меньшее из двух зол? Не ограничивай себя, Милен. Ищи третью возможность. — С каждым днем этот славный парень становился старше и развеивал очередное наивное заблуждение о жизни. Но ей очень хотелось, чтобы при этом он сохранил свое жизнелюбие.

— К чему этот вопрос? — вернулась она к женитьбе князя. — В тебе проснулась мужская солидарность? — Теперь пришло время Милену пожимать плечами.

Мужчина, которого соседки назвали Марком, вновь появился в общем зале и о чем-то тихо переговаривался с подавальщиком.

— Я вспомнила, где видела этого типа, — вдруг сказала Ирина, — Он был у нас в таверне. В тот день, когда нас с тобой так гостеприимно принимали в жандармерии, — она кивком указала Милену на рыжего и заметила брошенный им быстрый взгляд в их сторону. Предположение, что это простой мужской интерес, девушка отмела сразу. Определить, что за чувство скрывает холод этих серых глаз, она не смогла, но оно было неприятным и вызывало смутную тревогу.

Перед уходом из чайной, Ирина заглянула в уборную, под предлогом «попудрить носик», а на самом деле полюбопытствовать, как тут все устроено для богатых посетительниц. Почему-то была уверена, что не обнаружит здесь обыкновенную дырку в полу и не разочаровалась. Распахнув дверь кабинки, девушка узрела родные формы стульчака, но в чугунном исполнении. Если закрыть глаза, можно было поверить, что она сидит в туалете своей двухкомнатной квартиры. Дверь в уборную открылась, и Ирина услышала два знакомых голоса:

— Спасибо, у дочери все отлично. На днях я получила от нее письмо, — сказала та, что немного картавила. — Рождения ребенка ожидают буквально со дня на день.

— Жаль, что Аделине пришлось уехать, — с искренним сочувствием откликнулась вторая дама. — Сколько ты ее уже не видела?

— Со дня смерти княжны, — обе дамы горестно вздохнули.

Мысли Ирины сразу же метнулись к Аде. Ей до родов тоже оставалось совсем немного, и девушка беспокоилась о ней, оставшейся без поддержки мужа и подруги. Дождавшись, когда дамы закончат свои дела, она поспешила к ждавшим ее Милену и Эль, с единственным желанием поскорее отправиться домой.