Выйти замуж за Уинтерборна

Глава 11

После того, как они отправили мистера Уинтерборна домой в его карете, предварительно перевязав его руку и обложив его плечо льдом в резиновых мешочках, Рэвенелы поужинали и рано разошлись по своим комнатам. Кэтлин была довольна и нисколько не удивлена, что, несмотря на негодование, которое Девон всё ещё испытывал, он всё же убедился, что другу была оказана достойная помощь, перед тем, как тот уехал. Хоть мистер Уинтерборн разозлил и разочаровал Девона, без сомнения, он скоро простит наглеца.

Одобрительным взглядом Кэтлин проследила за тем, как Девон сбросил халат и присоединился к ней в постели. Её муж любил верховую езду, бокс и спорт в целом, поэтому обладал атлетическим телосложением и пребывал в прекрасной форме.

Улёгшись на спину, он потянулся и удовлетворённо вздохнул.

Приподнявшись в кровати, Кэтлин облокотилась на одну руку, а пальцами другой лениво водила по его тёмным волосам на груди.

— Тебе не кажется, что, возможно, немного сурово запрещать им видеться в течение пяти месяцев? — спросила она.

— Нет ни единого чёртового шанса, что Уинтерборн будет держаться от неё вдали так долго.

Кэтлин улыбнулась, обводя чёткий контур его ключницы.

— Тогда почему ты ему запретил?

— Мерзавец шагает по жизни, словно армия завоевателей. Если бы я время от времени не заставлял его отступать, он бы не испытывал по отношению ко мне ничего, кроме презрения. Кроме того, я всё ещё хочу его убить за то, что он сделал с Хелен, — Девон коротко вздохнул. — Так и знал, что не надо было оставлять девушек одних, даже на один день. Только подумать, я волновался за близнецов, когда на самом деле это Хелен отправилась на поиски скандала.

— Она не искала скандала, — резонно возразила Кэтлин. — Она отправилась, чтобы… ну, вернуть своего жениха. Надо смотреть на ситуацию с обеих сторон, нечестно осуждать только его одного.

Девон поднял брови.

— Почему ты встаёшь на сторону Уинтерборна, если с самого начала была против этого союза?

— Из-за Хелен, — призналась Кэтлин. — Я знала, она сделает, что угодно ради блага семьи, даже выйдет замуж за нелюбимого мужчину. И к тому же знала, что мистер Уинтерборн пугает её. Но всё поменялось. Думаю, теперь она действительно хочет быть с ним. Он больше её не пугает. То, как Хелен отстаивала свою точку зрения этим вечером, полностью изменило моё отношение к этому браку. Если это то, чего она хочет, я её поддержу.

— Я не могу проигнорировать действия Уинтерборна, — пробурчал Девон. — Хотя бы из уважения ко мне, он не должен был лишать невинности молодую девушку, которая находится под моей защитой. Это вопрос чести.

Приподнявшись выше и нависая над ним, Кэтлин пристально посмотрела в его голубые глаза.

— И это, — нежно поддразнила она, — говорит мужчина, который соблазнил меня практически во всех комнатах, стогах сена и на всех лестничных пролётах Приората Эверсби. Где тогда было твоё уважение к невинности?

Его хмурый вид улетучился.

— То было другое дело.

— Могу я спросить, почему?

Девон перевернул её на спину, ловко поменявшись с Кэтлин местами, отчего она захихикала.

— Потому что, — хрипло ответил он, — я так сильно хотел тебя…

Она извивалась и смеялась, пока он расстёгивал её ночную рубашку.

— И как хозяин поместья, — продолжил Девон, раздевая Кэтлин донага, — я подумал, что настало время воспользоваться правом первой ночи.

— Будто я какая-то деревенская девушка из средневековья? — спросила она, опрокидывая его на спину и взбираясь на него сверху.

Схватив его хищные руки, она попыталась пригвоздить Девона к кровати всем своим весом.

Он низко рассмеялся.

— Любимая, это не сработает. Ты не тяжелее бабочки, — явно наслаждаясь игрой, он лежал, не сопротивляясь, пока Кэтлин сильнее сжимала его широкие запястья. — Упорная бабочка, — уступил он. Пристально посмотрев на неё, его улыбка увяла, а глаза потемнели и стали насыщенного голубого цвета. — Я был эгоистичным ублюдком, — мягко признался он, — и не должен был тебя соблазнять.

— Я была совсем не против, — заметила Кэтлин, удивляясь про себя его раскаянию.

«Он меняется, — подумала она. — С тех пор, как Девон взял на себя ответственность, которая так внезапно на него свалилась, он очень быстро превращался в зрелого человека».

— Сейчас я бы сделал всё по-другому. Прости, — он замолчал, хмурясь от угрызений совести. — Меня не воспитали благородным человеком. Этому чертовски сложно научиться.

Ладони Кэтлин скользили по его рукам, пока их пальцы не переплелись.

— Здесь нечего прощать и не о чем сожалеть.

Девон покачал головой, не позволяя ей оправдывать его.

— Скажи мне, как загладить вину.

Она наклонилась и провела губами по его рту.

— Люби меня, — прошептала она.

С большой осторожностью Девон перекатился, пока Кэтлин не оказалась пойманной в ловушку под ним.

— Всегда, — хрипло произнёс он, завладевая её ртом и лаская тело руками. Он медленно и искусно занимался с ней любовью. Спустя долгое время после того, как подготовил тело Кэтлин к вторжению, он наконец-то развёл её бёдра и скользнул внутрь. Она бессильно извивалась, но Девон не соглашался продвинуться глубже, не взирая на попытки его уговорить.

— Девон… — прерывисто выдохнула Кэтлин. — Мне нужно больше.

— Больше чего? — его рот переместился к ложбинке на шее.

Она нахмурилась и изогнулась.

— О, ненавижу, когда ты меня дразнишь!

Он улыбнулся.

— Почти так же сильно, как любишь.

Смилостивившись, Девон продвинулся вперёд на дюйм.

— Глубже, — судорожно выдохнула она. — Пожалуйста, Девон…

— Вот так? — нежно спросил он.

Кэтлин выгнулась под ним, её губы раскрылись в безмолвном крике, когда муж с нежной настойчивостью овладел ею, лаская душу и тело.

— Фернсби, — выкрикнул насупившись Рис, разбирая пачку бумаг на своём столе.

На пороге открытой двери незамедлительно появился его личный секретарь.

— Да, мистер Уинтерборн?

— Входите. — Он собрал бумаги в аккуратную стопку, положил их в картонную папку и обвязал прикреплённые тесёмки вокруг неё. — Я только что просматривал документы, присланные из конторы мистера Северина, — он протянул папку секретарю.

— Касающиеся квартала жилых зданий рядом с Кингс-Кросс?

— Ага. Купчии, закладные, контракты с подрядчиками и тому подобное, — он хмуро посмотрел на неё. — Но не в одном документе не значится имя владельца. Северин достаточно умён, чтобы не ожидать от меня покупки собственности, не зная, кто её продаёт.

— Я думала, что освещение имя владельца обуславливается законом.

— Существуют способы обойти этот момент, — Рис кивнул в сторону папки в руках Фернсби. — Закладные выданы не банком, а через ссуду от строительного кооператива. Согласно купчим, зданиями владеет частная инвестиционная компания. Ставлю сотню фунтов на то, что они находятся в доверительном управлении в интересах безымянной стороны.

— Зачем кому-то проходить через такие сложности вместо того, чтобы купить их на своё имя?

— В прошлом, я приобретал собственность инкогнито, чтобы цена не взлетела до небес из-за того, кто я. И у меня есть деловые противники, которые время от времени с удовольствием бы поставили меня на место, отказывая в том, что я хочу. Похоже, у этого человека те же причины. Но я желаю знать его имя.

— Согласится ли мистер Северин рассказать, если вы спросите его прямо?

Рис покачал головой.

— Он бы уже поделился. Подозреваю, Северин в курсе, что если я выясню имя, это расстроит сделку.

— Мне передать эту информацию тому же человеку, которого мы наняли для изучения сделки по покупке консервного завода?

— Ага, он сгодится.

— Я сейчас же этим займусь. Также, доктор Хэвлок хочет с вами переговорить.

Рис нетерпеливо закатил глаза.

— Скажите ему, что моё плечо в таком же прекрасном состоянии, как…

— Мне нет никакого дела до твоего плеча, — раздался резкий голос с порога. — Я пришёл по более важному делу.

Говорившим был доктор Хэвлок, в прошлом личный врач нескольких привилегированных семей в Лондоне. Помимо этого, он являлся медицинским журналистом с прогрессивными взглядами на тему закона, регулирующего вопросы оказания медицинской помощи неимущим и проблем здравоохранения. В конечном итоге, его богатым пациентам надоели политические дебаты, возникшие благодаря ему, и они начали пользоваться услугами других, менее противоречивых, врачей.

Рис нанял Хэвлока десять лет назад, сразу же как на Корк-Стрит открылся универмаг. Имело смысл обзавестись постоянным доктором в штате, следящим за состоянием персонала, чтобы сотрудники были здоровыми и продуктивно работали.

Врач был вдовцом средних лет, подтянутый, крепкий мужчина с львиной гривой белоснежных волос и глазами, которые видели высших и низших представителей рода человеческого. Его грубое, морщинистое лицо по обыкновению имело суровый вид, но когда он общался со своими пациентами, черты лица смягчались отеческой добротой, что сразу же вызывало в людях доверие.

— Доктор Хэвлок, — сказала миссис Фернсби с оттенком раздражения в голосе. — Я попросила вас подождать в приёмной.

— Уинтерборн не стесняется вмешиваться в моё расписание, — вспылил он. — Поэтому я решил вмешаться в его.

Сощурившись, они посмотрели друг на друга.

Некоторые работники полагали, что под привычной неприязнью между доктором и миссис Фернсби скрывалось тайное влечение друг к другу. Наблюдая за парой в данный момент, Рис склонялся к тому, чтобы поверить слухам.

— Доброе утро, Хэвлок, — сказал Рис. — Каким образом я вмешался в твоё расписание?

— Навязав мне неожиданного посетителя, в то время когда меня дожидалось больше дюжины пациентов.

Рис вопросительно посмотрел на миссис Фернсби.

— Он имеет в виду доктора Гибсон, — пояснила она. — Я провела с ней собеседование, как вы и просили. Сочтя её компетентной и отвечающей требованиям, я отправила соискательницу к доктору Хэвлоку.

— Как это вы определили её компетентность, Фернсби? — резко бросил Хэвлок.

— У неё медицинская степень с отличиями и высшими оценками, — парировала секретарь.

— Полученная во Франции, — ответил Хэвлок с лёгкой насмешкой.

— Если учесть, что английские доктора не смогли спасти моего бедного мужа, — огрызнулась миссис Фернсби, — я при любой возможности приму французского врача.

До того, как спор смог перерасти в полноценную драку, Рис быстро вмешался.

— Хэвлок, входи, и мы обсудим доктора Гибсон.

Врач зашёл в кабинет и, проходя мимо секретаря, демонстративно сказал:

— Я бы выпил чаю, Фернсби.

— Для вас миссис Фернсби. А любой чай вы сможете найти в рабочей столовой.

Остановившись, Хэвлок обернулся и обиженно посмотрел на неё.

— Почему он может называть вас Фернсби?

— Потому что он — мистер Уинтерборн, а вы нет, — миссис Фернсби сосредоточила внимание на Рисе. — Сэр, не желаете чаю? Если да, я думаю, что смогу поставить на поднос ещё одну чашку для доктора Хэвлока.

Рис боролся с желанием рассмеяться, прежде чем вежливо ответить:

— Думаю, да. Спасибо, Фернсби.

После того, как секретарь вышла из кабинета, Рис обратился к Хэвлоку:

— Я дал понять доктору Гибсон, что её должность здесь зависит от тебя.

Пожилой мужчина нахмурился, и его лоб пробороздили глубокие морщины.

— Она сообщила, что это свершившийся факт, самонадеянная девчонка.

— Но ты же сказал в прошлом месяце, что тебе нужен помощник, так ведь?

— Которого выберу я, раз уж сам буду заниматься его подготовкой и патронажем.

— Ты сомневаешься в её профессионализме? — спросил Рис.

Хэвлок мог разрушить зарождавшуюся карьеру Гарретт Гибсон, просто сказав: «да». Однако он был слишком честен, чтобы так поступить.

— Если бы ко мне обратился любой мужчина с такой квалификацией, я бы сразу же его нанял. Но женщину? Придётся преодолеть слишком много предубеждений. Даже женщины предпочитают докторов мужчин.

— Поначалу. Пока они не привыкнут к этой идее, — видя возражение на лице врача, Рис продолжил с оттенком шуточного упрёка в голосе. — Хэвлок, у меня в подчинении сотни трудолюбивых женщин, которые каждый день проявляют свои навыки. Недавно я повысил продавщицу до управляющей отделом, и её работоспособность сходна с показателями любого другого мужчины на такой же позиции. И, очевидно, таланты Фернсби не подлежат сомнению. Я не радикал, Хэвлок, это просто факты. Так что давай мы, как разумные люди, дадим доктору Гибсон шанс проявить себя.

Хэвлок потянулся и раздражённо дёрнул локон белых волос, размышляя над ситуацией.

— Я слишком много сражался за одну жизнь. У меня нет желания принимать участие в женской борьбе с несправедливостью.

Рис улыбнулся, не отводя твёрдого взгляда.

Доктор со стоном выдохнул, признавая, что выбора у него нет.

— Чёрт с тобой, Уинтерборн.

День выдался чересчур холодным, воздух пронизывал мороз, он щипал нос и холодил зубы. Хелен поёжилась и плотнее затянула шерстяную накидку на шее, сжимая онемевшие губы в безнадёжной попытке их согреть.

Согласно правилам траура, прошло уже достаточно времени со дня смерти Тео, чтобы девушки могли почтительно открывать лица на публике, при этом нося вуали изящно откинутыми назад на шляпках. Хелен была благодарна, что ей больше не придётся щуриться, вглядываясь сквозь слой чёрного крепа.

Семья Рэвенел и горстка слуг вскоре должны были покинуть Лондон, сев на поезд, следующий до Гэмпшира. Хелен казалось, что вокзал Ватерлоо, состоящий из десяти акров крытых сооружений и сложной сети платформ и пристроек, был как нельзя лучше сконструирован для того, чтобы максимально запутать путешественников. Количество пассажиров каждый год увеличивалось практически вдвое, заставляя станцию стихийно разрастаться. Ухудшало ситуацию ещё и то, что железнодорожные сотрудники часто сообщали противоречивую информацию о том, откуда отправляется или куда прибывает поезд. Носильщики доставляли багаж не к тем поездам и направляли людей не к тем наёмным экипажам и билетным кассам. Пассажиры злились и расстроенно выкрикивали, толпясь под огромными тентами.

Хелен подпрыгнула от звуков военного марша, который поблизости внезапно заиграл духовой оркестр с назойливым воодушевлением. Первый батальон полка Колдстрим был переброшен из Чичестера, и вокруг собиралась толпа, чтобы их поприветствовать.

Раздражённый шумихой Девон обратился к Кэтлин:

— Пойду выясню, где находится наш чёртов поезд. Не сходите с места, пока я не вернусь. Я уже сказал лакею, чтобы он избил до полусмерти любого, кто подойдёт к тебе или девушкам.

Подняв взгляд на мужа, Кэтлин решительно встала на настил из досок, словно прирастая к месту.

Девон покачал головой, невольно улыбаясь.

— Ты совершенно не выглядишь покорной, — сообщил он ей, поглаживая её щёку пальцем руки, облачённой в перчатку.

— А должна? — прокричала Кэтлин, когда он отошёл.

— Было бы интересно на это взглянуть, хоть однажды, — ответил он через плечо, не сбавляя темп шагов.

Рассмеявшись, Кэтлин подошла к Хелен и встала рядом с ней.

Пока близнецы с широко раскрытыми глазами наблюдали за шествием полка Колдстрим, одетым в великолепные алые туники, расшитые золотыми пуговицами, Кэтлин пришла в себя и с беспокойством поглядела на покорное выражение лица Хелен.

— Мне жаль, что приходится покидать Лондон.

— Здесь не о чём сожалеть, — отозвалась она. — Я всем довольна.

Конечно, это было неправдой. Она переживала, что приходится расставаться с Рисом на такое долгое время. Особенно в свете того, как сильно он разозлился из-за её отказа с ним сбежать. Он не привык ждать или к тому, что ему могут в чём-то отказать.

С тех пор, как Рис покинул Рэвенел-Хаус, она писала ему каждый день. В первом письме спросила о его здоровье. Во втором рассказала о планах семьи на отъезд, а в третьем, в минутном приступе неуверенности и тревоги, осмелилась спросить не жалеет ли он об их помолвке.

После каждого из двух писем приходил незамедлительный ответ в течение нескольких часов, написанный чётким, каллиграфическим почерком. В первом он заверил её, что плечо быстро заживает, а во втором поблагодарил за сведения о предстоящей поездке Рэвенелов.

Но на третье письмо ответа так и не последовало.

Возможно, он действительно сожалеет о помолвке. Возможно, он разочаровался в Хелен. Уже.

Чтобы не волновать остальных членов семейства, она прилагала все усилия, стараясь скрыть упадок духа, но Кэтлин была чувствительна к её настроениям.

— Время быстро пробежит, — пробормотала она. — Вот увидишь.

Хелен натянуто улыбнулась.

— Да.

— Нам бы всё равно пришлось вернуться в поместье, даже если бы и не произошла эта ситуация с мистером Уинтерборном. Столько всего нужно сделать для подготовки земли под железную дорогу и для добычи руды, нельзя всё это взваливать на Уэста.

— Я понимаю. Но… очень надеюсь, что кузен Девон больше не будет так строг по отношению к мистеру Уинтерборну.

— Он скоро смягчится, — заверила её Кэтлин. — Девон не пытается быть строгим, просто ты и близнецы под его защитой, и вы очень много для него значите. — Посмотрев по сторонам, она понизила голос: — Как я сказала Девону, — продолжила Кэтлин, — едва ли считается преступлением заниматься любовью с женщиной, на которой мужчина собирается жениться. И он не смог поспорить. Но ему не понравилось, как мистер Уинтерборн манипулировал ситуацией.

— Они опять станут друзьями? — осмелилась спросить Хелен.

— Они и так друзья, дорогая. Как только мы обустроимся, и пройдёт пара недель, я уговорю Девона пригласить мистера Уинтерборна в Гэмпшир.

Хелен сжала руки, облачённые в перчатки, стараясь обуздать волнение перед тем, как выставит себя на посмешище на людях.

— Я была бы очень признательна.

Глаза Кэтлин сверкнули.

— Ну, а пока, у тебя будет полно дел, чем себя занять. Ты должна выбрать то, что пожелаешь забрать с собой в Лондон из особняка. Ты, конечно, захочешь взять личные вещи, но заодно и любую мебель или украшения, которые помогут тебе сделать твой новый дом уютным.

— Это очень щедро… но я бы не хотела забирать что-нибудь, что может тебе понадобиться позже.

— В Приорате Эверсби две сотни комнат. Множество из них заполнены мебелью, которой никто никогда не пользовался, и картинами, которыми никто никогда не любовался. Бери всё, что пожелаешь, это твоё право по рождению.

Улыбка Хелен увяла после последних слов.

Разговор заглушил звук ревущего и гудящего поезда, прибывающего на другую сторону платформы. Запах металла, угольной пыли и пара наполнил крытую станцию, а деревянные доски под ногами девушек, казалось, затряслись от нетерпения. Хелен инстинктивно отшатнулась, хотя локомотив не представлял никакой опасности. Оркестр продолжал играть, солдаты маршировать, а люди их приветствовать. Пассажиры показались из вагонов, и их встретили носильщики с тележками, а вокруг было столько окриков и восклицаний, что Хелен прикрыла уши руками в перчатках. Кэтлин пошла забрать близнецов, когда толпа двинулась вперёд. Вокруг них то и дело проходили и сталкивались люди, а лакей Питер, делал всё возможное, чтобы женщин не затоптали.

С улицы, через открытые стороны станции, подул резкий порыв ветра и распахнул края накидки Хелен. Пуговица, застёгивающая пелерину, выскользнула из шёлковой петельки. Схватив края накидки, она повернулась спиной к ветру, возясь с застёжкой. Пальцы так замёрзли, что не работали должным образом.

Пара молодых женщин с чемоданчиками и шляпными коробками в руках задели Хелен, в спешке покидая платформу, и она отскочила в сторону. Сделав пару шагов, чтобы обрести равновесие она столкнулась с громадной, крепкой фигурой.

Она потрясённо выдохнула, почувствовав, что её удерживает пара рук.

— Прошу прощения, сэр, — ахнула Хелен. — Я…

Она обнаружила, что смотрит в глаза цвета полуночи. В животе запорхали бабочки, а колени ослабели.

— Рис, — прошептала Хелен.

Он молча потянулся к застёжке на её накидке и продел пуговицу в петельку. Рис был элегантно одет, на нём было великолепное чёрное шерстяное пальто и перламутрово-серая шляпа. Но цивилизованный внешний вид никак не смягчал острой напряжённости его опасного настроения.

— Зачем ты пришёл? — выдавила она, её сердце выскакивало из груди.

— Ты думала, я позволю тебе покинуть Лондон, не попрощавшись?

— Я не ожидала… но хотела… просто, я рада, — растерявшись, она замолчала.

Положив руку ей на спину, Рис пробормотал:

— Пойдём со мной.

Он провёл её к высокой деревянной перегородке, которая частично разделяла платформу. На стене были расклеены рекламные объявления и изменения в движении поездов.

— Миледи! — услышала Хелен позади себя восклицание, она остановилась и кинула взгляд через плечо.

Лакей семьи Рэвенел, Питер, в смятении уставился на неё, пытаясь оградить остальных членов семьи от натиска пребывающих пассажиров.

— Миледи, граф наказал мне держать вас всех вместе.

— Я присмотрю за ней, — резко ответил ему Рис.

— Но сэр…

Кэтлин, только что заметив присутствие Уинтерборна, прервала лакея:

— Дай им пять минут, Питер.

Она послала Хелен молящий взгляд и показала пять пальцев, дабы убедиться, что та её поняла. Хелен ответила поспешным кивком.

Рис затащил её в защищённый уголок, образованный деревянной перегородкой и чугунной опорной колонной. Он повернулся спиной к толпе, скрывая Хелен от взглядов.

— Я потратил дьявольски много времени на твои поиски, — его низкий голос подавлял шум вокруг них. — Вы находитесь не на той платформе.

— Кузен Девон отправился разузнать, где нам следует ожидать.

Ледяной ветер высвободил несколько светлых прядок из её причёски и, казалось, проник под воротничок платья. Она резко вздрогнула и попыталась сильнее укутаться в накидку.

— Я слышу как у тебя зубы стучат, — сказал Рис. — Подойди ближе.

Чувствуя одновременно тревогу и желание, она увидела, как он расстёгивает своё двубортное пальто.

— Я не думаю… В этом нет необходимости…

Игнорируя её протесты, Рис прижал Хелен к себе и обернул вокруг неё края пальто.

Она закрыла глаза, очутившись в тепле и уединённой темноте, плотная шерсть заглушала оживлённую шумиху вокруг них. Хелен чувствовала себя, словно она маленькое лесное создание, приютившееся в своей норке, укрытое от опасностей, которые таились снаружи. Рис был большим, сильным и тёплым, и она не могла не расслабиться в его объятиях, её тело воспринимало его, как источник уюта.

— Лучше? — мягко пробормотал он ей на ушко.

Хелен кивнула, положив голову ему на грудь.

— Почему ты не ответил на моё последнее письмо? — спросила она приглушённым голосом.

Его палец, облачённый в тонкую чёрную кожу перчатки, скользнул ей под подбородок, заставляя посмотреть на него. В глазах виднелся безошибочный насмешливый блеск.

— Возможно, мне не понравился вопрос.

— Я боялась… просто, я думала…

— Что я мог передумать? Что больше не хочу тебя? — было что-то пронизывающее в его голосе, из-за чего по её шее забегали мурашки. — Хочешь получить доказательство тому, что я чувствую, cariad?

Прежде чем она сумела ответить, он впился поцелуем в её губы, демонстрируя ей свой пыл, по меньшей мере, скандальным способом. Для него это не имело значения. Он хотел её и хотел чтобы она об этом знала, чувствовала и попробовала на вкус. Её руки медленно скользнули по его плечам и обвили шею, она цеплялась за Риса, чтобы сохранить равновесие, потому что колени подкосились. Поцелуй всё продолжался вне времени и пространства, его губы неутомимо обжигали, а рука в прохладной чёрной коже перчатки легла на её щёку. Хелен с изумлением поняла, он руководствовался не гневом. Рис пришёл, потому что хотел подтверждения. Он был так же в ней не уверен, как и она в нём.

С грубым гортанным звуком он оборвал поцелуй и поднял голову. Его дыхание вырывалось небольшими клубами пара и обжигало зимний воздух. Он разжал пальто вокруг неё и отступил, она опять осталась стоять одна.

Хелен поёжилась под натиском свежего морозного воздуха.

Рис потянулся внутрь пальто и начал рыться во внутреннем кармане. Взяв руку Хелен, облачённую в перчатку, он прижал к её ладони небольшой запечатанный конверт. До того, как она смогла спросить что это, он сказал:

— Скажи семье, что вам нужна платформа восемь, она находится за пешеходным мостом.

— Но, когда…

— Hwyl fawr am nawr, — он взглянул на неё в последний раз, в его глазах вспыхнул дьявольский огонёк. — Это значит — прощай до поры до времени. — Развернув её по направлению к семье, он легонько подтолкнул Хелен вперёд. Она помедлила и оглянулась с его именем на языке. Но Рис уже удалялся, пробиваясь через толпу решительной походкой.

Хелен спрятала письмо в узком рукаве платья и прочитала его намного позже, после того, как Девон в спешке отвёл семью к правильному поезду на платформе восемь, и они все расселись в вагоне первого класса. Когда поезд отбыл с вокзала Ватерлоо, начиная своё двухчасовое путешествие до Гэмпшира, она осторожно достала конверт.

Видя, что близнецы уставились в окно, а Кэтлин была увлечена разговором с Девоном, Хелен сломала тёмно-красную восковую печать и развернула письмо.