Выйти замуж за Уинтерборна

Глава 28

После того, как лакея и кучера отослали обратно в Рэвенел-Хаус с сообщением о том, что приём продлится нескольким дольше, чем ожидалось, Хелен и доктор Гибсон пешком отправились до Панкрас-роуд. Во время быстрой прогулки врач предупреждала Хелен о том, как следует себя вести в Ист-Энде, в особенности неподалёку от доков.

— Наблюдайте по сторонам. Примечайте людей в дверных проёмах, между зданиями или рядом с каретами на стоянке. Если кто-то задаст вам вопрос, игнорируйте всех, даже женщин и детей. Всегда идите целенаправленной походкой. Нельзя даже казаться нерешительной или потерянной, в особенности если это действительно так, и не улыбайтесь ни при каких обстоятельствах. Если навстречу идут двое людей, не проходите между ними.

Они дошли до широкой улицы и остановились на углу.

— Наёмный экипаж всегда легко найти на главной магистрали, — продолжала говорить доктор Гибсон. — Вот как раз и он, — она резко подняла руку в воздух. — Кэб всегда быстро носится, поэтому осторожнее, не попадите под колёса, когда он подъедет к бордюру. Когда экипаж остановится, нам нужно будет залезть внутрь самим и быстро. Лошади, запряжённые в наёмный кэб, как правило, вздрагивают и дёргаются, поэтому постарайтесь не свалиться с подножки, пока забираетесь внутрь.

С сильно бьющимся сердцем Хелен напряжённо кивнула, а в это время перед ними резко затормозил двухколёсный экипаж. Когда створчатые двери открылись, Доктор Гибсон залезла первая, ныряя под вожжи.

С мрачным упорством Хелен последовала за ней, вцепившись, в качестве опоры, в овальный навес от брызг, над колесом. Узкая подножка была скользкой от грязи. А что ещё хуже, тяжёлый турнюр угрожал опрокинуть её назад. Каким-то образом она умудрилась сохранить равновесие и неуклюже запрыгнула внутрь.

— Молодец, — похвалила доктор Гибсон. Когда Хелен потянулась закрыть двери, врач остановила её. — Кучер закроет их с помощью рычага. — Она прокричала извозчику их пункт назначения через люк в крыше, а потом ткнула тростью в газету, которая упала из отверстия сверху. Дверь закрылась, экипаж дёрнулся вперёд, и покатился по улице, быстро набирая скорость.

В то время как обычные люди постоянно пользовались наёмными кэбами, женщины положения Хелен никогда этого не делали. Сама по себе поездка была пугающей, но вместе с тем бодрящей. Она едва верила, что всё происходит на самом деле. Экипаж мчался с бешеной скоростью, продираясь сквозь массу карет, телег, омнибусов и животных, которые наводняли главную улицу, покачиваясь и подпрыгивая, кэб едва не задевал уличные фонари, остановившиеся кареты и медленно передвигающихся пешеходов.

— Когда настанет время сходить, я просуну плату кучеру через отверстие в крыше, и он откроет двери при помощи рычага. Будьте осторожны, выпрыгивая наружу, не зацепитесь шляпкой за нависающие сверху вожжи, — сказала доктор Гибсон Хелен.

Экипаж подпрыгнул, резко остановившись. Доктор Гибсон протянула деньги и ткнула Хелен в бок, когда двери открылись. Мобилизовав усилия, она выкарабкалась наружу и ступила на подножку. Ей пришлось развернуть бёдра, чтобы вытащить из кареты турнюр. Скорее благодаря удаче, нежели мастерству, она соскочила на твёрдую поверхность, не упав при этом лицом вперёд и не потеряв шляпку. Турнюр подпрыгнул вместе с ней, когда она приземлилась, из-за чего её качнуло. Сразу за Хелен доктор Гибсон опустилась на землю с грацией атлета.

— Вы с такой лёгкостью это делаете, — сказала Хелен.

— Всё дело в практике, — ответила доктор, поправляя шляпку. — И к тому же у моего платья нет турнюра. Теперь, помните о правилах, — и они отправились в путь.

Окружающая местность сильно отличалась от других частей Лондона, которые видела Хелен. Даже небо выглядело иначе, цвет и текстура напоминали старые кухонные тряпки. Здесь находились только несколько магазинчиков, все с затемнёнными окнами и обветшалыми вывесками. Ряды обычных доходных домов, предназначенных для обеспечения жильём нуждающихся, казались непригодными для обитания. Люди, наводнявшие улицы, спорили, ругались, выпивали и дрались. Другие, словно измождённые приведения, сидели на ступенях, бордюрах или занимали дверные проёмы, их лица были нездорово-бледными, а глаза опухшими.

Какой бы грязной не была главная дорога, где лежали слои отбросов и расплющенные под колёсами предметы, она не шла ни в какое сравнение с переулками, отходившими от неё, где земля поблёскивала от чёрных ручьёв, бежавших по ней, и застойных луж с гниющей жидкостью. Краем глаза заметив тушу умершего животного и отхожее место без двери, по спине Хелен пробежала дрожь, и она застыла. И в этих местах жили люди. Ели, пили, работали и спали здесь. Как они выживали? Она держалась ближе к доктору Гибсон, которая выглядела сдержанной и безучастной к убожеству вокруг неё.

В воздухе витала поразительная вонь, которую было невозможно избежать. Каждые несколько ярдов сильные испарения, органические и гниющие, изменялись и превращались в ещё более отвратительный запах, чем предыдущий. Когда девушки прошли мимо особенно зловонного переулка, вездесущий смрад, казалось, проник через нос прямо в желудок Хелен. Её замутило.

— Дышите через рот, — подсказала доктор Гибсон, ускоряя шаг. — Всё пройдёт.

К счастью, тошнота отступила, но голова немного кружилась, будто при отравлении, во рту был привкус карандашного грифеля. Они свернули за угол и упёрлись в большое кирпичное здание с высокими чугунными воротами и оградой, с заострёнными пиками, вокруг.

— Это и есть приют, — сказала доктор Гибсон.

— Напоминает тюрьму.

— Я видела и хуже. По крайней мере, территория довольно чистая.

Они прошли вниз по улице к приотворённым воротам, миновали их на пути к входу. Врач уверенно дёрнула за дверной колокольчик, и женщины услышали звон от него где-то внутри здания.

После того, как прошла целая минута, доктор потянулась к нему опять, но в это время дверь открылась.

Перед ними возникла крупная, тяжеловесная женщина, фигурой напоминающая прямоугольник. Она выглядела невероятно усталой, будто не спала годами, кожа на её лице обвисла.

— Вы заведующая? — спросила доктор Гибсон.

— Да. А вы кто?

— Я — доктор Гибсон. Мою спутницу зовут мисс Смит.

— Миссис Лич, — пробубнила заведующая.

— Мы бы хотели задать вам пару вопросов, если это возможно.

Лицо заведующей не изменилось, но было ясно, что идея мало её привлекала.

— Что я с этого поимею?

— В качестве пожертвования я готова предложить медицинские услуги взамен.

— Нам не нужен врач. Сёстры милосердия приходят помогать в качестве медсестёр три раза в неделю.

Дверь начала закрываться.

— За уделённое время, — сказала Хелен, незаметно вынимая для неё монету.

Пальцы заведующей сомкнулись вокруг монеты, её глаза быстро сверкнули, когда она заметила, что это были полкроны. Отступив назад, миссис Лич шире распахнула дверь и позволила им войти.

Они прошли в г-образную главную комнату, с одной стороны которой находились кабинеты и ясельные с другой, откуда доносились крики младенца. Женщина расхаживала взад-вперёд мимо дверей с ребёнком на руках, пытаясь успокоить.

Впереди, через открытые двойные двери Хелен разглядела детей, сидящих рядами вдоль столов. Множество ложек, деловито скребли о днища мисок.

— До конца приёма пищи остаётся десять минут, — сказала миссис Лич, сверяясь с карманными часами. — Это всё время, которым я обладаю. — Несколько любопытных ребятишек спрыгнули со скамеек и подошли к дверям, разглядывая посетительниц. Заведующая бросила на них сердитый взгляд. — Отправляйтесь обратно за стол, если не хотите проблем! — дети бросились назад в столовую. Развернувшись опять к доктору Гибсон, миссис Лич устало покачала головой. — Некоторые из них упорно считают, что матери вернутся за ними. Каждый чёртов раз, когда кто-то приходит, они поднимают шум.

— Сколько детей находятся в приюте? — спросила врач.

— Сто двадцать мальчиков, девяносто семь девочек и восемнадцать младенцев.

Хелен заметила, что одна девочка осталась, наполовину спрятавшись за дверь. Она медленно выглянула из-за косяка. Её волосы были очень светлыми и коротко обстрижены, неровные пряди торчали во все стороны. В некоторых местах они спутались, и девочка напоминала наполовину ощипанную курицу. Она неотрывно смотрела на Хелен.

— Матери когда-нибудь возвращались раньше? — задала вопрос доктор Гибсон.

— Некоторые возвращались, — миссис Линч выглядела сердитой. — Надоедливые сучки считали это место бесплатным жильём. Приводили сюда своих детей и оставляли жить за счёт благотворительности, а потом забирали, когда им заблагорассудится. Мы их называли «туда-сюда». Поэтому совет попечителей сделал процедуру приёма и выписки настолько сложной, насколько возможно, чтобы остановить «туда-сюда». Но это прибавило работы мне и персоналу, и мы уже… — она замолчала, гневно посмотрев на девочку, заметив что та сделала несколько неуверенных шагов в сторону Хелен. — Что я тебе сказала? — вспылила заведующая. — Возвращайся за стол!

Девчушка не отрывала широко распахнутых, напуганных, благоговейных глаз от Хелен.

— Мама? — её голосок был тих, едва слышная трель в большой комнате.

Она кинулась вперёд, быстро и упорно перебирая тщедушными ножками. Нырнув под руками заведующей, девочка бросилась на Хелен и вцепилась в её юбки.

— Мама, — умоляюще выдыхала она снова и снова.

Хотя ребёнок был хилым и маленьким, столкновение чуть не сбило Хелен с ног. Она обеспокоенно наблюдала, как девочка лихорадочно дёргает себя за обстриженные волосы, будто пытаясь обнаружить достаточно длинную прядь. Хелен потянулась к ней, чтобы остановить отчаянные движения. Их пальцы коснулись друг друга, и крошечная ладошка больно сжала её руку.

— Черити! — рявкнула миссис Лич. — Убери свои грязные лапы от леди, — она замахнулась, чтобы дать ребёнку подзатыльник, но Хелен, не задумываясь, преградила ей путь рукой.

— Её зовут Черити? — быстро задала вопрос доктор Гибсон. — Черити Уэднсдей?

— Да, — ответила заведующая, свирепо глядя на оборванку.

Доктор Гибсон удивлённо покачала головой, поворачиваясь к Хелен.

— Интересно, что заставило ребёнка… — врач замолчала, посмотрев на девочку. — Она, наверное, заметила цвет ваших волос, они очень выделяются, — она переводила взгляд с одной на другую. — Святой пернатый хор, — пробормотала она.

Хелен не могла говорить. Она уже заметила, как сильно они были похожи с Черити: тёмные брови и ресницы, бледно-серые глаза, очень светлые волосы. В потерянном взгляде девочки, которой не было места в этом мире, Хелен могла разглядеть и себя саму.

Малютка прижалась головой к талии Хелен. Она приподняла грязную мордашку вверх и закрыла глаза, будто купаясь в ощущениях солнечного света. Черты её измученного лица расслабились, словно говоря: «Ты здесь. Ты пришла за мной. Я чья-то».

Когда Хелен сама была ребёнком, должно быть, она тоже мечтала о таком моменте, но не могла сейчас припомнить. Она знала только, что этого так никогда и не произошло.

Заведующая требовала объяснений происходящему и что им нужно от Черити, в ответ доктор Гибсон задавала свои вопросы. Из ясельной продолжали доноситься вопли. В столовой дети стали неугомонными. Ещё больше ребятишек вернулись к дверям, пристально разглядывая посетительниц и тараторя.

Хелен взяла девочку на руки, её маленькое тельце было очень лёгким, практически невесомым. Черити обхватила Хелен руками и ногами, вцепившись в неё, как обезьянка. Ребёнка срочно нужно было искупать. Несколько раз. А приютскую форму, синее платье из грубой шерсти и серый передник следовало сжечь. Хелен безумно хотелось отвезти сестрёнку куда-нибудь в тихое, чистое место, смыть с неё всю грязь и накормить горячей питательной едой. На один отчаянный момент она задумалась, как забрать ребёнка из приюта и что сказать леди Бервик, когда они со сводной сестрой вместе прибудут в Рэвенел-Хаус.

Одно было ясно: она здесь Черити не оставит.

— Я твоя старшая сестра, дорогая, — пробормотала Хелен. — Меня зовут Хелен. Я не знала, что ты здесь, или пришла бы за тобой раньше. Я заберу тебя домой.

— Прямо сейчас? — дрожащим голоском спросила девочка.

— Да, прямо сейчас.

Стоя здесь с ребёнком на руках, Хелен поняла, что её жизненный курс только что навсегда изменился, как поезд, который пересекает поворотный пункт и движется уже по новому пути. Ей никогда больше не быть женщиной без ребёнка. Внутри неё разнообразные эмоции сменяли друг друга… страх, потому что никто, даже Кэтлин, не одобрит этого поступка… и скорбь об утрате Риса, каждый следующий шаг лишь отдалит её от него… и слабый, одинокий намёк на радость. В будущем её жертвы будут восполнены, она обретёт утешение.

Но в её жизни никогда не будет такого мужчины, как Рис Уинтерборн.

Хелен вернулась в действительность, заметив, что две женщины начали всерьёз ругаться.

— Миссис Лич, — резко сказала Хелен.

Обе замолчали и посмотрели на неё.

Хелен продолжила говорить командным тоном, позаимствованным у леди Бервик:

— Мы подождём в одном из ваших кабинетов, пока вы позаботитесь о детях в столовой. Будьте любезны, поторопитесь, потому что у нас остаётся не так много времени. Нам с вами нужно обсудить дела.

— Да, мисс, — ответила заведующая, с обеспокоенным выражением на лице.

— Можете называть меня миледи, — холодно проговорила Хелен и тайно порадовалась, заметив удивлённый взгляд женщины.

— Да, миледи, — последовал смиренный ответ.

После того, как миссис Лич проводила их в кабинет, обставленный убогой мебелью, Хелен присела на стул, усадив Черити себе на колени.

Доктор Гибсон бродила по небольшой комнате, бесцеремонно проглядывая стопку бумаг на столе и открывая выдвижные ящики.

— Если вы хотите забрать её прямо сейчас, то боюсь, что, возможно, это не осуществимо, — сказала она.

Черити подняла голову с плеча Хелен, тяжело дыша.

— Не бросай меня здесь.

— Шшш, — Хелен пригладила несколько непокорных клоков волос. — Ты отправишься со мной. Я обещаю, — краем глаза она заметила, что доктор Гибсон покачала головой.

— Я бы не стала обещать, — тихо сказала врач.

— Если мне придётся нарушить закон и просто уйти вместе с ней, то я так и поступлю, — ответила Хелен. Усадив Черити удобнее на коленях, она продолжала гладить её по волосам и спросила: — Как вы думаете, зачем они так коротко остригают волосы?

— Обычно головы воспитанникам обривают налысо при поступлении, чтобы оградить от паразитов.

— Если они волнуются об этом, то могли бы время от времени мыть ребёнка, — сказала Хелен.

Черити тревожно подняла на неё глаза.

— Я не люблю воду.

— Почему, дорогая?

Маленький подбородок задрожал.

— Когда мы плохо себя ведём монахини… окунают наши головы в пожарное в-ведро.

Она посмотрела на Хелен с детской скорбью в глазах и опять положила щёку на её плечо.

Хелен была даже рада наводнившей её ярости: мысли прояснялись и прибывали силы. Она начала слегка укачивать девочку, будто та была младенцем.

Доктор Гибсон присела на краешек стола, что было возможным благодаря покрою её современного платья: прямого спереди, с собранными юбкам сзади вместо турнюра. Хелен завидовала её маневренности.

— Что потребуется сделать, чтобы забрать ребёнка из приюта? — спросила она.

Нахмурившись, доктор Гибсон ответила:

— Со слов заведующей, вам придётся заполнить административные документы, чтобы подать заявку на то, что здесь называется «истребование». Вам позволят забрать ребёнка, только если докажите кровную связь. Это означает, что вы будете обязаны предоставить юридическое заявление от мистера Вэнса, подтверждающее ваше происхождение и происхождение Черити. Потом вам придётся предстать перед советом попечителей приюта. Как только вы подробно объясните своё родство, они решат, разрешать вам или нет забрать ребёнка себе.

— Почему для того, чтобы забрать отсюда ребёнка нужно пройти такие сложности? — возмутилась Хелен.

— Я думаю, что совету попечителей выгоднее оставить детей здесь, чтобы в процессе эксплуатировать, сдавать их в наём и забирать себе заработки. В шесть лет большинство здешних воспитанников обучают ремеслу и отправляют на работу.

Хелен с отвращением обдумывала услышанное. Поглядев на худосочное маленькое тельце в её руках, ей в голову пришла идея.

— Что если её присутствие здесь представляет опасность? Что, если вы диагностируете у Черити болезнь, которая может распространиться по всему детскому дому, если её немедленно не забрать из приюта?

Доктор Гибсон оценила идею.

— Отличная мысль, — сказала она. — Я раздосадована, что она не пришла ко мне первой. Случай скарлатины подойдёт, если вы ещё и предложите пять фунтов, — она заколебалась, перебирая возможности. — В будущем может возникнуть вопрос о законной опеке, если совет попечителей возьмёт на себя обязательство вернуть девочку назад. Тем не менее, они никогда не посмеют пойти против такого грозного человека, как мистер Уинтерборн.

— Я думаю, что мистер Уинтерборн не будет иметь к этому отношение, — тихо проговорила Хелен. — После того, как я поговорю с ним завтра.

— О, — доктор Гибсон замолчала на мгновение. — Мне жаль слышать это, миледи. По многим причинам.

Когда они покинули приют, солнце как раз только зашло. Понимая, что с наступлением темноты, их безопасность подвергалась риску с каждой минутой, женщины передвигались семимильными шагами. Хелен несла Черити, которая цеплялась за неё, обхватив талию ногами.

Они завернули за угол и направились к ещё одному, когда их начали преследовать двое мужчин позади.

— У двух хорошеньких дамочек видать есть деньжата, и они могут ими поделиться, — сказал один из них.

— Идите своей дорогой, — отрезала доктор Гибсон, не сбавляя темпа.

Оба мужчины хохотнули, и от этого звука у Хелен по шее побежали неприятные мурашки.

— Кажись, нам по пути, — ответил другой.

— Портовые паразиты, — проговорила доктор Гибсон Хелен. — Не обращайте внимания. Скоро мы доберёмся до главной улицы, и они нас больше не побеспокоят.

Однако мужчины не собирались позволять им пройти дальше.

— Ежели не дадите нам деньжат, — сказал тот, что был позади Хелен. — Я заберу эту милашку, — он грубо положил руку на её плечо и развернул к себе. Хелен слегка качнулась под весом тела ребёнка, какой бы лёгкой Черити не была.

Мясистая ладонь продолжала держать Хелен за плечо. Мужчина был дородным и круглолицым, его толстая кожа напоминала рельеф апельсиновой корки. Волосы неопределённого цвета выбивались из-под блестящей, клеёнчатой кепки.

Он уставился на Хелен, его глаза-бусинки расширились в восхищении.

— Ангельское личико, — выдохнул негодяй, облизав тонкие губы. Между его зубов зияли тёмные прорехи, как чёрные клавиши у пианино. — С удовольствием с тобой перепихнусь, — она попыталась отстраниться, и его хватка усилилась. — Никуда ты не пойдёшь, моя пушинка… чёрт! — вскрикнул мужчина, когда в воздухе просвистела трость и ударила его в сустав на запястье с тошнотворным треском.

Хелен быстро отступила назад, а в это время палка просвистела опять и нанесла удар в его голову. Острый кончик трости вонзился в живот мужчины, и он застонав согнулся пополам. Ловко перевернув палку, доктор Гибсон ударила закруглённой ручкой между ног соперника и дёрнула на себя, словно это был настоящий крюк. Мужчина свалился на землю, свернувшись, как переваренная креветка. Вся операция заняла не более пяти-шести секунд.

Не останавливаясь, доктор Гибсон повернулась к другому бандиту, ринувшемуся вперёд. Но до того как он успел дотронуться до неё, кто-то схватил его сзади и развернул к себе.

Незнакомец проявил необычайную ловкость, уклоняясь в сторону с пластичной лёгкостью, когда бандит на него замахнулся. Его движения были быстрыми, жестокими и непринуждёнными: пинок, хук справа, левый апперкот и удар в полную силу справа. Громила рухнул на улице рядом со своим спутником.

— Всё хорошо. Всё закончилось, — прошептала Хелен напуганной девочке, которая всхлипывала уткнувшись ей в шею.

Доктор Гибсон настороженно посмотрела на незнакомца, опустив кончик трости на землю.

Он жёстко посмотрел в ответ, поправляя шляпу.

— Леди, вы невредимы?

— Вполне, — твёрдо ответила доктор Гибсон. — Спасибо за помощь, но у меня всё было под контролем.

Хелен показалось, что женщина была раздражена тем, что ей не дали обезвредить второго бандита так же, как первого.

— Очевидно, вы могли и сами справиться, — сказал незнакомец, подходя к ним. Он был хорошо одетым молодым человеком, немного выше среднего роста и чрезвычайно подтянут. — Но когда я увидел, что на двух женщин совершается нападение, то подумал, будет цивилизованным поступком подать руку помощи.

Его необычный выговор было сложно распознать. Большинство акцентов оказывались настолько специфическими, что можно было легко различить, из какой части страны они происходят, а иногда даже определить графство. Когда мужчина приблизился, Хелен заметила, что он очень красив, с голубыми глазами, темно-каштановыми волосами и решительными чертами лица.

— Что вы здесь делаете? — с подозрением спросила доктор Гибсон.

— Я иду на встречу с другом в таверну.

— И как она называется?

— «Виноградная лоза», — последовал непринуждённый ответ. Его взгляд переместился на Хелен и ребёнка в её руках. — Здесь небезопасно, — мягко проговорил он. — Ночь опускается быстро. Могу я поймать для вас наёмный экипаж?

Доктор Гибсон нашлась с ответом быстрее Хелен:

— Спасибо, нам не нужна помощь.

— Я буду держать дистанцию, но прослежу за вами, пока вы благополучно не поймаете кэб, — уступил он.

— Поступайте, как вам угодно, — твёрдо ответила врач. — Миледи, пойдёмте?

Хелен заколебалась и обратилась к незнакомцу:

— Вы не представитесь, сэр, чтобы мы знали кому обязаны благодарностью?

Он встретился с ней взглядом, и его лицо немного смягчилось.

— Прошу прощения миледи, но я бы не хотел.

Хелен улыбнулась ему.

— Я понимаю.

Когда девушки пошли прочь, он приподнял шляпу со лба в почтительном жесте, у внешних уголков его глаз образовались морщинки. Хелен просияла, вспомнив предостережение Уэста о незнакомцах и переодетых героях. Что он теперь скажет, когда узнает об этом происшествии.

— Не улыбайтесь, — напомнила ей доктор Гибсон.

— Но он же помог нам, — запротестовала Хелен.

— Если в ней не нуждаются, то это не помощь.

Когда они практически достигли главной дороги, доктор Гибсон бросила быстрый взгляд через плечо.

— Он преследует нас на расстоянии, — раздражённо сказала она.

— Как ангел-хранитель, — проговорила Хелен.

Врач фыркнула.

— Вы видели, как он уложил этого бандита? Кулаки быстры, как мысли. Будто он профессиональный боец. Вот интересно, как такой человек появился из ниоткуда в подходящий момент.

— Мне кажется он нанёс противнику гораздо меньший ущерб, чем вы своему, — восхищённо сказала Хелен. — То, как вы обезвредили проходимца своей тростью… я никогда не видела ничего подобного.

— Я немного промахнулась, — возразила доктор Гибсон. — Я не попала прямо в локтевой нерв, а в запястье. Нужно проконсультироваться с моим учителем по фехтованию по поводу техники.

— Всё равно это было очень впечатляюще, — заверила её Хелен. — Мне жаль того, кто совершит ошибку и недооценит вас, доктор Гибсон.

— Миледи, чувства абсолютно взаимны.