Выйти замуж за Уинтерборна

Глава 25

— Всё это кажется довольно неуместным, — хмурясь, проговорила леди Бервик, когда карета Рэвенелов подъехала к конюшням позади огромного здания универмага. — Делать покупки в шесть часов вечера ещё и в таком месте. Но мистер Уинтерборн был крайне настойчив.

— Мы сделаем покупки в частном порядке, — напомнила Пандора. — Что, если подумать, гораздо более осмотрительнее, чем ходить по магазинам вдоль променада в полдень.

Графиню это замечание ничуть не успокоило.

— Продавцы не знают моих предпочтений. Они могут оказаться нахальными.

— Обещаю вашей светлости, — отозвалась Хелен, — они будут очень любезны. — Она бы продолжила, но пульсирующая боль в висках усилилась. Из-за переживаний по поводу сегодняшней встречи с Рисом у неё началась мигрень. Как она сможет вести себя, будто ничего не произошло? Как сможет разговаривать, улыбаться и ласково с ним обращаться, зная, что они никогда не поженятся? Боль, как клякса, растекалась за лобной частью головы и глазами.

— Я просто хочу посмотреть на перчатки, — чопорно возразила леди Бервик. — А после, я усядусь в кресло и буду ожидать окончания твоей встречи с модисткой.

— Не думаю, что это займёт много времени, — пробормотала Хелен, закрыв глаза. — Возможно, мне придётся рано вернуться домой.

— У тебя болит голова? — обеспокоенно спросила Кассандра.

— Боюсь, что да.

Кассандра нежно дотронулась до её руки.

— Бедняжка.

Однако Пандора была не столь отзывчива.

— Пожалуйста, Хелен, попытайся себя пересилить. Подумай о чём-то успокаивающем: представь, что твоя голова-это небо, по которому плывут безмятежные белые облака.

— Я чувствую себя словно заполненный ножами ящик в буфете, — с горечью прошептала Хелен, потирая виски. — Обещаю продержаться так долго, как только смогу, дорогая. Я знаю, что вам хочется провести время за покупками.

— Мы отведём тебя в мебельный отдел, и там ты сможешь прилечь на шезлонг, — услужливо предложила Пандора.

— Леди не возлежат на публике, — возразила леди Бервик.

Лакей помог им выйти из кареты и проводил к одному из чёрных входов, где их ожидал швейцар в униформе.

Когда их провели в магазин, озабоченная острой головной болью Хелен слепо брела вслед за женщинами. Она слышала, как леди Бервик что-то удивлённо бормотала, следуя через роскошные залы с арочными проходами, высокими потолками и великолепными люстрами, проливающими свет на отполированные деревянные полы. Столы и прилавки были завалены сокровищами, а в стеклянных витринах ряд за рядом красовались роскошные товары. Вместо небольших, закрытых помещений, отделы являлись просторными, сквозными залами, позволяющие покупателям свободно перемещаться из одного в другой. В воздухе витали ароматы древесного лака, духов и новизны, все вместе они олицетворяли собой запах дороговизны.

Дойдя до шестиэтажной центральной ротонды с балконами на каждом этаже, украшенными орнаментом в виде завитков и массивным потолком в виде витражного купола, леди Бервик не смогла скрыть изумления.

Проследив за взглядом графини, устремлённым вверх, Пандора благоговейно проговорила:

— Это просто торговый храм.

Пожилая леди была слишком ошеломлена, чтобы упрекнуть девушку в богохульстве.

К ним подошёл Рис, одетый в тёмный костюм, он был расслаблен и красив. Даже подступающая мигрень не могла помешать Хелен насладиться его властным и уверенным видом посреди мира, который он сам сотворил. Его взгляд коснулся её лишь на короткое, жаркое мгновение, а затем переключился на леди Бервик. Он склонился над рукой пожилой женщины и, выпрямившись, улыбнулся.

— Добро пожаловать в Уинтерборн, миледи.

— Это невероятно, — сказала сбитая с толку леди Бервик, её слова прозвучали почти опечалено. Она осмотрелась по сторонам, бросив взгляд на холлы, которым, казалось, не было конца, будто они бесконечно отражали друг друга, с помощью пары зеркал. — Здесь должно быть акра два, не меньше.

— Пять акров, включая верхние этажи, — прозаично заметил Рис.

— Как кто-то в состоянии что-то отыскать на таких просторах?

Он ободряюще улыбнулся.

— У нас всё хорошо организовано, а также имеются полдюжины продавцов, вам в помощь. — Он указал на ряд служащих, облачённых в безупречную униформу чёрных, кремовых тонов, с логотипом магазина тёмно-синего цвета. По его кивку подошла миссис Фернсби. На ней было стильное чёрное платье с воротником и манжетами из кремового кружева.

— Леди Бервик, — сказал Рис, — это мой личный секретарь, миссис Фернсби. Она окажет вам любое содействие.

В течение пяти минут, при участии миссис Фернсби и продавцов, которые посвятили себя удовлетворению её любого желания, опасения леди Бервик растаяли и превратились в смущённое удовольствие. Пока графиня паслась около перчаток, Пандора и Кассандра бродили среди товаров на первом этаже.

Рис подошёл к Хелен.

— Что случилось? — тихо спросил он.

Казалось, её голову пронзила молния. Она попыталась улыбнуться, но усилие было слишком мучительным.

— Голова болит, — призналась Хелен.

Сочувственно бормоча какие-то слова, он развернул её к себе. Его большая рука прошлась по лбу и щеке Хелен, будто проверяя температуру.

— Ты принимала лекарства?

— Нет, — прошептала она.

— Пошли со мной, — Рис просунул её руку себе под локоть. — Найдём что-нибудь для тебя в аптекарском отделе.

Теперь, когда мигрень вонзила в неё свои когти и зубы, Хелен сомневалась, что ей можно чем-то помочь.

— Леди Бервик захочет, чтобы я оставалась в пределах её поля зрения.

— Она ничего не заметит. Они займут её, как минимум, часа на два.

Хелен слишком плохо себя чувствовала, чтобы спорить с Рисом, пока он тянул её за собой. К счастью, он не задавал вопросов и не пытался завязать разговор.

Они добрались до аптеки, где пол был выложен отполированной чёрно-белой плиткой. В помещении оказалось намного темнее, большую часть освещения отключили при закрытии. По обе стороны тянулись шкафчики, полки и столы, из одной стены, словно полуостров, простирался прилавок. На каждой полке теснились коробочки с порошками, таблетками, мазями и кремами, бутылочки и пузырьки с настойками, сиропами и тоником. На столах располагались изготовленные медицинские препараты: травяные капли от кашля, перцовые леденцы, кленовый сахар и таблетки из смолы акации. Обычно Хелен не возражала бы против терпких и естественных запахов, но в её нынешнем состоянии эта смесь вызывала тошноту.

Кто-то стоял за прилавком и копался в выдвижных ящичках, останавливаясь, чтобы сделать записи. Когда они подошли ближе, Хелен увидела, что это женщина, не намного старше, чем она сама, её стройная фигурка была облачена в бордовое прогулочное платье, а каштановые волосы венчала практичная шляпка.

Подняв глаза, женщина приветливо улыбнулась.

— Добрый вечер, мистер Уинтерборн.

— Всё ещё за работой? — спросил он.

— Нет, я собираюсь сходить в местный приют, посетить их лазарет. У меня мало медикаментов, и доктор Хэмлок сказал, что я могу их взять в аптеке универмага. Я, конечно же, завтра за них заплачу.

— Универмаг все расходы возьмёт на себя, — ответил Рис, не колеблясь. — Это достойное дело. Берите всё, что вам необходимо.

— Спасибо, сэр.

— Леди Хелен, — сказал Рис, — это доктор Гибсон, один из двух наших штатных врачей.

— Добрый вечер, — с натянутой улыбкой пробормотала Хелен, прижимая пальцы к правому виску, внутри черепа пульсировала обжигающая боль.

— Очень приятно, — на автомате ответила женщина, но тревожно оглядела Хелен. — Миледи, вам кажется не хорошо. Я могу чем-нибудь помочь?

— Ей нужен порошок от головной боли, — ответил Рис.

Стоя за прилавком, доктор Гибсон посмотрела на Хелен своими зелёными глазами, оценивая её состояние.

— Боль распространяется везде или концентрируется в определённом месте в голове?

— В висках, — Хелен замолчала, сосредотачиваясь на различных источниках боли, казалось, кто-то в случайном порядке разбросал в голове горящие угли. — И ещё за правым глазом.

— Значит это мигрень, — сказала доктор Гибсон. — Как давно она началась?

— Только несколько минут назад, но боль накатывает словно несущийся локомотив.

— Я бы порекомендовала невралгический порошок, он гораздо более эффективен при мигренях, так как содержит цитрат кофеина. Позвольте, принесу коробок, я точно знаю, где он лежит.

— Извините за беспокойство, — слабым голосом проговорила Хелен и опёрлась на прилавок.

Рис ободряюще положил ей на поясницу руку.

— Мигрени это пытка, — отозвалась доктор Гибсон, маршируя к ближайшему шкафчику и начиная рыться в коробочках и банках. — Мой отец от них страдает. Он непробиваемый человек, словно гиппопотам, но как только у него начинаются головные боли, он сразу же валится в постель. — Вытащив зелёную баночку и удовлетворённо кивнув, она выложила её на прилавок. — После приёма вы можете почувствовать, что у вас будто туман в голове, но осмелюсь сказать, это лучше, чем жуткая боль.

Хелен очень нравилась манера общения женщины: участливая и дружелюбная, а не бесстрастная, какую можно ожидать от врача.

Пока доктор Гибсон открывала крышку, Рис взялся за подвижную часть прилавка, отодвинул её и достал проволочную подставку, в которой были четыре бутылки с охлаждённой содовой водой.

— Внутри прилавка холодильник, — объяснил он, заметив интерес Хелен. — Такие же, как в бакалейных магазинах.

— Я никогда не была в бакалейном магазине, — призналась Хелен, наблюдая за тем, как Рис вынул одну бутылку из держателя. Все бутылки были яйцевидной формы с идеально круглыми днищами и не могли сами по себе стоять прямо.

Доктор Гибсон вынула бумажный пакетик из жестяной банки с невралгическими порошками и раскрыла его, придав V-образную форму.

— Вкус ужасный, — сказала она, передавая его Хелен. — Я рекомендую высыпать порошок, как можно дальше на язык.

Риз раскрутил крошечный проволочный каркас, который крепил пробку к горлышку бутылки, и передал сосуд Хелен. Он ухмыльнулся, когда она неуверенно на него посмотрела.

— Ты ведь раньше никогда не пила прямо из бутылки? — он ласкал её взглядом, поглаживая край её подбородка одной костяшкой пальца. — Не запрокидывай бутылку слишком быстро.

Хелен поднесла бумажный пакетик ко рту, откинула голову назад и высыпала горький порошок, позволяя ему проскользнуть сразу в горло. Она осторожно подняла бутылку, плеснула из неё воды в рот и проглотила холодную, шипучую жидкость. Терпкий привкус лайма помог скрыть горький вкус лекарства.

— Выпей ещё, cariad. — Рис вытер большим пальцем крошечную капельку, заблудившуюся в уголке её рта. — В этот раз обхвати губами горлышко.

Она сделала ещё пару глотков, прогоняя вкус порошка, и отдала обратно ему бутылку. Не закупоривая, он вставил её обратно в держатель.

Сочувственно глядя на Хелен, доктор Гибсон тихо проговорила:

— Действие начнётся, примерно, минут через пять.

Она закрыла глаза и опять подняла пальцы к вискам, пытаясь ослабить ощущение колющих иголок, которых словно загоняли в её голову. Хелен чувствовала присутствие Риса рядом, он каким-то образом успокаивал и тревожил одновременно. Задумавшись, о том, о чём ей нужно с ним поговорить, и как он на это отреагирует, её плечи опустились.

— Некоторым помогает лёд или горчичники, — негромко сказала доктор Гибсон. — Или массаж мышц шеи.

Хелен беспокойно вздрогнула, почувствовав руки Риса на своей обнажённой шее сзади.

— О, только не здесь…

— Шшш, — его кончики пальцев отыскали самые больные места и начали нежно их массировать. — Облокотись на прилавок.

— Если кто-то увидит…

— Никто не увидит, расслабься.

Хотя обстоятельства были далеки о тех, что Хелен посчитала бы расслабляющими, она бессильно повиновалась.

Большими пальцами Рис массировал заднюю часть шеи Хелен, остальные пальцы он прижал к стянутым в узел местам у основания черепа. Она опустила голову, и её мышцы поддались на неумолимые уговоры, освобождаясь от напряжения. Его сильные руки прошлись вниз по её шее к плечам, чередуя чувственные вариации нажатий пальцами, находя каждое зажатое место. Она почувствовала, что начинает дышать глубже, сдавшись на милость наслаждения от его прикосновений.

Продолжая разминать шею Хелен, он обратился поверх её головы к доктору Гибсон.

— Вы бывали раньше в том приюте, куда собираетесь?

— Да, стараюсь ходить каждую неделю. Ещё посещаю работный дом. Эти заведения не могут позволить себе врача, и их лазареты всегда переполнены.

— Где они расположены?

— Работный дом в районе Кларкенуэлл. Детский приют немного подальше, в Бишопсгейте.

— Вам небезопасно ходить по таким местам в одиночестве.

— Я очень хорошо знакома с Лондоном, сэр. Я не рискую своей безопасностью и ношу трость для самозащиты.

— Какая польза от прогулочной трости? — скептически поинтересовался Рис.

— В моих руках это опасное оружие, — заверила его доктор Гибсон.

— Она утяжелённая?

— Нет, облегчённой я могу нанести в три раза больше ударов. По совету моего учителя фехтования я вырезала отверстия в наиболее подходящих местах по всей длине трости, чтобы усовершенствовать прочность захвата. Он обучил меня некоторым эффективным приёмам, как обезвредить противника при помощи трости.

— Вы фехтуете? — спросила Хелен со всё ещё опущенной головой.

— Да, миледи. Фехтование это отличный спорт для леди, оно развивает силу, осанку и правильное дыхание.

Эта женщина нравилась Хелен всё больше и больше.

— Я думаю, вы очаровательны.

В ответ доктор Гибсон удивлённо рассмеялась.

— Вы так милы. Боюсь вы не оправдали моих ожиданий: я думала, что вы будете вести себя пафосно, а вместо этого, вы просто прелестны.

— Ага, так и есть, — мягко откликнулся Рис, обводя круги большим пальцем на шее Хелен.

К её изумлению, пылающие угли в голове начали затухать, оставляя вместо себя благословенную прохладу: она чувствовала, как обжигающая агония отступает с каждой секундой. Через пару минут она положила ладони на прилавок и приподнялась, моргая.

— Боль почти утихла, — сказала она, испытывая одновременно удивление и облегчение.

Рис осторожно развернул Хелен к себе, блуждая по ней взглядом. Он откинул назад светлую прядь, которая свисала у её правого глаза.

— Цвет лица стал лучше.

— Это невероятно, — изумилась Хелен. — Я так жутко себя чувствовала всего несколько минут назад, а сейчас… — Чувство эйфории растекалось по её телу с головы до пят, не только прогоняя прежние заботы, но и делая невозможным к ним вернуться. Было странно: точно осознавать все свои тревоги и несчастья, но при этом, не в состоянии чувствовать себя встревоженной и несчастной. Конечно, всё дело в лекарстве. И его действие не продлится долго. Однако, на данный момент, она была благодарна за отсрочку.

Хелен слегка покачнулась, поворачиваясь обратно к женщине, и Рис инстинктивно приобнял её одной рукой.

— Спасибо, доктор Гибсон, — горячо проговорила она. — Я думала, что погибла.

— Уверяю вас, никакого беспокойства, — ответила врач, в уголках её зелёных глаз образовались морщинки. — Она толкнула жестяную баночку с порошком и послала её через весь прилавок. — Примите ещё одну дозу через двенадцать часов, если понадобится. Но не больше двух раз в день.

Рис подхватил баночку и перед тем, как положить в карман пиджака, тщательно изучил.

— Отныне, — обратилась Хелен к доктору Гибсон, — я буду посылать за вами всякий раз, когда мне понадобится врач, — она замолчала и жестом указала на прогулочную трость с изогнутой ручкой, свисающую с края прилавка, — или телохранитель.

Женщина рассмеялась.

— Будьте добры, не медлите. Рискну показаться самонадеянной, но посылайте за мной всякий раз, когда вам понадобится друг, независимо от причины.

— Так и сделаю! — весело воскликнула Хелен. — Да, вы мой друг. Давайте встретимся в кафе, всегда хотела это сделать. В смысле, без моих сестёр. Боже, у меня пересохло во рту. — Хотя она и не помнила, что пошевелилась, но обнаружила, что обнимает Риса за шею, крепко прижимаясь к его телу. По ней продолжало разливаться тепло, словно солнечный свет. — Можно мне ещё воды с лаймом? — спросила она. — Мне нравится, как она искрится во рту. Словно на языке танцуют феи.

— Ага, милая, — его голос был ободряющим и приятным даже, когда он, сощурившись, глянул на доктор Гибсон. — Что ещё было в этом порошке?

— Она придёт в себя через несколько минут, — заверила его врач. — Как правило, небольшое помутнение наступает, когда лекарство попадает в кровь.

— Это я вижу, — обнимая Хелен одной рукой, Рис открыл бутылку, взяв её с подставки, и передал ей. — Полегче, cariad.

— Мне нравится пить из бутылок, — Хелен утолила жажду, сделав большой глоток. — У меня теперь получается. Смотри.

Она снова начала пить, демонстрируя ему свои навыки. Рис взял бутылку и осторожно её забрал.

— Не так быстро, — пробормотал он, в нежных глазах играла улыбка, — или от всех этих пузырьков ты начнёшь икать.

— Не переживай об этом, — сообщила ему Хелен, вызывающе указывая на женщину за прилавком. — Доктор Гибсон может вылечить всё.

— К сожалению, — с улыбкой сказала доктор, забирая свою трость с изогнутой ручкой, — я до сих пор ничего не знаю о лекарстве от икоты.

После того, как Рис вставил бутылку обратно в держатель, Хелен обвила руками его талию, где-то в отдалённом уголке сознания она понимала, что жест было довольно шокирующим, но сейчас это казалось единственным, благодаря чему она оставалась в вертикальном положении.

— Вы когда-нибудь замечали, — серьёзно спросила она, — что икота рифмуется с чихотой?

Рис осторожно прижал её голову к своей груди.

— Доктор Гибсон, — сказал он, — уходя, пожалуйста, разыщите одного из продавцов и, не привлекая внимания, попросите сбегать к модистке и перенести встречу на другой день.

— Ей правда станет лучше через несколько минут… — начала говорить доктор.

— Я не хочу, чтобы она планировала покрой своего свадебного платья в таком состоянии. Только богу известно, чем это может закончиться.

— Платье из радуги, — мечтательно проговорила Хелен. — И туфли из единорога.

Рис послал доктору говорящий взгляд.

— Вы правы, — быстро проговорила доктор Гибсон. — Хорошего вечера вам обоим.

Хелен откинула голову назад и посмотрела на Риса.

— Я пошутила по поводу туфель из единорога.

Теперь Рис обнимал её уже обеими руками, уголки его губ приподнялись. Ох, какой же он был большой и крепкий. И такой красивый.

— Правда? — нежно спросил он. — Потому что я поймал для тебя одного. Его хватит и на подходящий к туфлям ридикюль.

— Не надо делать из него сумку, отпусти его.

— Хорошо, cariad.

Она обвела кончиком пальца строгий контур его пленительных губ.

— Я пришла в себя, — сообщила он. — Я больше не буду вести себя глупо.

Рис насмешливо посмотрел на неё, она пыталась выглядеть торжественно, но не смогла удержаться и захихикала.

— Я с-серьёзно, — настаивала она.

Он не стал спорить, а только начал целовать её нос, щёки и шею.

Хелен извивалась, продолжая хихикать.

— Щекотно, — её пальцы скользнули в его, словно чёрный атлас, красивые, густые пряди волос. Его губы задержались на нежном местечке под подбородком, и всё внутри загудело от волнения. Неуклюже она наклонила его голову, направляя к своим губам, и он угодил ей, лениво целуя с чувственным терпением. Рис развернулся, чтобы опереться спиной о прилавок, Хелен расслабилась и с лёгкостью последовала за ним, его руки крепко её обняли.

Он откинул её голову и положил ладонь на шею, поддерживая сзади, массируя, хотя напряжённая боль уже прошла, она выгнулась, прижимаясь к нему, мурлыкая от удовольствия. Какое райское наслаждение находиться в объятиях её великолепного возлюбленного… который не знал, что скоро он перестанет её любить.

Последняя мысль немного рассеяла волшебство.

Почувствовав изменение в ней, Рис оторвался от её рта.

Глаза Хелен всё ещё оставались закрытыми. Губы, казалось, распухли и жаждали большего напора и нежных прикосновений.

— Все мужчины так целуются? — прошептала она.

Рис весело хмыкнул, до неё донеслось его дыхание с ароматом перечной мяты.

— Я не знаю, сокровище моё. И ты никогда этого не выяснишь, — он быстрым, соблазняющим поцелуем вновь попробовал её на вкус. — Открой глаза.

Хелен посмотрела на него, а в это время Рис оценивал её состояние.

— Как ты себя сейчас чувствуешь? — спросил он, осторожно выпуская из рук.

— Устойчивее, — ответила она, поворачиваясь по кругу, чтобы проверить равновесие. Туман в голове рассеялся. Мигрень была посажена под замок и надёжно содержалась под стражей. — И очень энергично. Доктор Гибсон была права: я в состоянии посетить модистку.

— Посмотрим. Если ты всё ещё будешь хотеть это сделать через полчаса, я отведу тебя к ней. А пока, я хочу тебе кое-что показать. Ты сможешь подняться по лестнице?

— Я могла бы взбежать на тысячу ступеней вверх.

— Всего лишь на четыре пролёта.

Слабый внутренний голос предупреждал Хелен, что оставаться с ним наедине не самая хорошая идея. Она совершит ошибку и скажет ему что-нибудь, чего не следует. Но всё равно взяла его под руку, поднимаясь вместе с ним по широкой лестнице из белого мрамора.

— Я не подумал попросить задержаться лифтёра, — извиняющимся тоном сказал Рис, пока они поднимались по лестнице. — Я знаю основы управления лифтом, но не хочу экспериментировать с тобой в кабине.

— Я даже не хочу пробовать, — сказала Хелен. — Если тросы оборвутся… — она замолчала, вздрогнув. Хотя лифт в универмаге и обладал современной гидравлической системой, объективно был безопаснее, чем паровые модели, но сама идея подъёма вверх и вниз в крошечном закрытом помещении ужасала.

— Нет никакой опасности. Здесь есть три страховочных троса и автоматический механизм под кабиной, который зацепляется за боковые рельсы, если вдруг оборвутся все тросы.

— Я предпочитаю взбираться по лестнице.

Рис улыбнулся и взял её ладонь в свою. Преодолев первый пролёт и начав покорять второй, он мимоходом спросил:

— Чем ты была занята последние несколько дней?

Пытаясь говорить непринуждённо, Хелен ответила:

— Мы посещали Британский музей в пятницу. И леди Бервик принимала своих друзей с визитами.

— Как прошло посещение музея?

— Сносно.

— Всего лишь сносно?

— Мы посещали зоологические галереи, а я и в половину не испытываю по отношению к ним такой же любви, как к картинным. Все эти несчастные животные и их одеревенелые конечности и стеклянные глаза…

Она рассказала ему о Пандоре и жирафах, и о том, как леди Бервик рванулась вперёд, чтобы быстро пощупать их, когда думала, что никто не смотрит.

Рис тихо рассмеялся, проникаясь историей.

— Больше ничего не произошло, пока ты была в музее?

Казалось, он был спокоен, но нервы Хелен натянулись от волнения.

— Ничего не могу припомнить.

Ей претило ему врать. Хелен чувствовала себя виноватой, выбитой из колеи, она нервничала, находясь с ним наедине, с человеком, которого она любила. И от этого хотелось плакать.

Рис остановился на площадке третьего этажа.

— Не хочешь присесть ненадолго, cariad?

Вопрос был задан нежным и заботливым тоном, но на мгновение, когда она посмотрела в его глаза, в них промелькнуло выражение, которое она никогда прежде у него не видела. Словно он играл с ней в кошки-мышки. Оно исчезло так быстро, что Хелен решила, ей могло это почудиться.

Между тем, она вымученно улыбнулась.

— Нет, я в полном порядке.

Он изучал её лицо ещё пару мгновений. Когда Рис начал уводить Хелен в противоположную сторону от лестницы, она спросила:

— Ты вроде сказал, что нам придётся подняться на четыре пролёта.

— Ага, в этом направлении находится последняя лестница.

Заинтригованная Хелен пошла вслед за ним мимо возвышающихся стеллажей с французскими, персидскими и индийскими коврами и столов, на которых были свалены образцы линолеума, половиков и древесных половых покрытий. В воздухе витали ароматы кедра и бензола, отгонявшие моль.

Рис привёл её к непритязательной четырёхпанельной двери, которая была спрятана в углу, в обрезе стены.

— Куда ведёт эта дверь? — спросила Хелен, наблюдая за тем, как Рис достаёт ключ из кармана.

— На лестничную клетку, которая соединяет универмаг и наш дом.

Хелен встревожено спросила:

— Зачем нам туда идти?

С непроницаемым выражением лица Рис открыл дверь и положил ключ обратно в карман.

— Не волнуйся. Это не займёт много времени.

Настороженно Хелен переступила порог и очутилась возле знакомого, огороженного стенами лестничного пролёта. Однако вместо того, чтобы пройти в дом, Рис повёл её вверх по ступенькам к другой площадке с дверью.

— Эта открывается на одну из террас на крыше нашего дома, — сказал он. — Она плоская, выстроена в стиле мансарды, а по периметру оборудована перилами.

Он собирался показать ей вид на Лондон? Подвергнуть действиям стихий на опасной высоте крыши?

— Снаружи будет холодно, — сказала она тревожно.

Рис наклонился и поцеловал её в лоб.

— Доверься мне.

Взяв её ладонь, он открыл дверь и провёл через порог.