Взрослые

29

— Она же убийца! — кричала Скарлетт.

Мама с папой загораживали выход, чтобы Скарлетт не выбежала из спальни. Они пытались ее схватить, но Скарлетт не хотела, чтобы ее хватали. Она отбивалась и толкалась.

Это мама с папой во всем виноваты. Они позвали сюда Алекс, разве нет?

Пози метался по комнате: туда-сюда, туда-сюда. Он прижимал уши лапками и снова отпускал, так что они вставали торчком.

— Скарлетт, дай мне сказать! — крикнул папа.

— Я хочу домой!

Мама с папой переглянулись.

— Не говори так! Это наш семейный праздник. Мы не можем поехать домой.

— Тогда пусть уедет Алекс!

— Птица уже была ранена, — сказала мама. — Алекс не специально убила ее, она убила ее из жалости. Потому что птичке было больно и она умирала. Понимаешь?

Пози с размаху уселся на пол, как обычно, когда сердился:

— Неужто просто так совпало, что птичка была ранена? Это она так говорит!

— Это она так говорит, — повторила за ним Скарлетт. — Вы верите убийце?

— Она просто сжалилась над фазаном, — сказал папа.

— Сжалилась! — Пози подпрыгнул и снова заметался по комнате.

— Может, возьмем еще пару конфет из календаря? — спросил папа с надеждой в голосе.

Пози оглянулся на него и заскакал снова:

— Как он только может думать о шоколаде в такое время!

— Почему тебе так нужно, чтобы мне понравилась Алекс? — спросила Скарлетт. — Разве ты не видишь, она чудовище!

Мама с папой беспомощно посмотрели друг на друга.

— Пози с самого начала говорил, что она убийца. Я сказала: «Я не верю тебе, Пози», но он снова и снова повторял. И оказался прав!

— Думаю, Пози все только усложняет, — осторожно заметил папа.

— Не вздумай обижать Пози!

Мама положила Скарлетт руки на плечи:

— Может быть, Пози стоит отдохнуть и успокоиться? Давайте повеселимся. Посадишь меня к себе на плечи?

— Нет! Оставьте меня в покое! — задохнулась Скарлетт.

Ей стало трудно дышать. В животе ворочалось странное чувство: ей было непривычно видеть, что мама и папа вместе ее утешают.

Но она не могла верить им. Она знала: верить им нельзя — особенно если они утешают ее вдвоем.

Ведь она помнила, как впервые появился Пози.

Это было три года тому назад. Скарлетт, скрестив ножки, сидела на кровати после вечернего чая, а на коленях у нее лежал рисунок из фольги. Она старательно процарапывала бумагу специальной монеткой, следуя линиям. Если процарапать черный верх, то под ним открывается блестящая фольга, и получается красивая картинка.

В дверь постучали.

Скарлетт уже по шагам знала, что пришли мама с папой. Скарлетт не хотела, чтобы они входили. В последние дни они все время шушукались вместо того, чтобы ругаться. Может быть, это было хорошо, но Скарлетт это не нравилось. Поэтому она просто не стала поднимать глаз от картинки.

На фольге был нарисован павлин, и Скарлетт приходилось непросто, ведь нужно процарапать каждое перышко. Ей не удавалось следовать линиям с точностью, но в целом получалось неплохо. Любой бы с уверенностью сказал, что это павлин. И красивый павлин.

Мама с папой зашли в комнату вместе. Папа мягко закрыл за собой дверь. Они застыли на пороге.

Мама смотрела прямо на Скарлетт. Папа уставился в пол.

Скарлетт положила монетку для царапанья на тумбочку. Монетка закружилась, и Скарлетт прихлопнула ее ладошкой.

Мама перевела взгляд на папу, потом обратно на Скарлетт.

— Нам нужно сказать тебе кое-что важное.

Скарлетт отложила картинку. Она потянула к себе подушку, положила ее на колени и прижалась к ней всем телом.

Мама снова посмотрела на папу. Но тот молчал, и мама добавила:

— И кое-что грустное.

Папа по-прежнему смотрел в ковер.

Мама вздохнула:

— Ты, конечно, заметила, что в последнее время маме с папой приходится трудно. Мы кричим друг на друга, хотя так получается не специально. Поэтому нам очень плохо.

Скарлетт увидела, что с монетки для фольги по светлому дереву посыпались черные соринки. Она осторожно прижала соринки пальцем и подняла их.

— Мы решили подумать о твоем будущем. Ты не можешь расти в такой семье. Поэтому не пугайся, мы должны тебе кое-что сказать, — мама глубоко вдохнула. — Папа уедет от нас. Он будет жить в другом месте.

Скарлетт потерла пальчиками о фантик из-под конфеты, чтобы соскрести соринки с кожи.

— Ты понимаешь, что это значит? — спросила мама. — Мы по-прежнему будем одной семьей, мы будем любить и поддерживать друг друга. Просто будем жить в разных домах. — Мама посмотрела на папу: — Мэтт?

Папа молчал. Но что-то в выражении его лица заставило Скарлетт снова обнять подушку.

— Мэтт, я так и буду одна говорить?

Мама снова повернулась к Скарлетт, но та ее перебила:

— Тихо!

Почему-то — она не знала почему — было очень важно, чтобы мама замолчала.

Дверь спальни снова приоткрылась.

Мама с папой даже не обернулись. Они по-прежнему с напряженными лицами глядели на Скарлетт.

Но Скарлетт уставилась на дверь. Она чувствовала, что сейчас произойдет, еще до того, как увидела.

Из-за двери выглянула голова. Большая фиолетовая голова с длинными торчащими ушами.

Скарлетт завизжала и отпустила подушку. Мама с папой удивленно обернулись.

Пози в знак приветствия помахал Скарлетт ушком:

— Скучали?

Скарлетт радостно захлопала в ладоши и снова завизжала.

— Что такое, Скарлетт?

Пози широко улыбнулся:

— Чао! Это значит «привет» по-китайски.

— Мы знаем, тебе трудно будет с этим смириться…

Скарлетт разглядывала Пози. Он был гораздо больше, чем Скарлетт помнила. Теперь он был ростом с саму Скарлетт, а то и выше, если считать с ушами — хотя она не знала, как правильно мерить рост кролика, от кончиков ушей или от макушки, — но это, несомненно, был Пози. Тот же фиолетовый мех, те же потертости там, где Скарлетт его тискала. То же белое пятно на животе. Тот же хвост-помпончик, та же бирка с надписью «Сделано в Китае».

— Папа тоже хочет тебе что-то сказать. Мы оба очень тебя любим. И будем любить тебя несмотря ни на что.

Скарлетт снова захлопала в ладоши:

— Я думала, папа забыл тебя в красной машине на Тенерифе!

Пози потряс головой.

— Никто меня не забывал. Я уезжал домой на каникулы. В Китай, — Пози щелкнул пальцами по бирке «Сделано в Китае», что торчала на попе. — Иногда надо навещать старых приятелей.

— Но ты даже не попрощался!

— Зачем прощаться? Я всегда возвращаюсь, разве нет?

— Я думала, ты пропал навсегда.

— Скарлетт! Что это значит?

Пози забрался на кровать и уселся рядом со Скарлетт, которая, скрестив ноги, по-прежнему сидела напротив мамы с папой.

— Скарлетт!

Пози показал ухом на маму:

— Она с тобой говорит.

Скарлетт посмотрела на Пози. Тот еще раз показал на маму, и Скарлетт неохотно повернулась к ней.

— Нам очень жаль, Скарлетт, — мама откинула челку со лба. — Мы очень тебя любим. Ты для нас — важнее всего. Но теперь мы будем жить в разных домах.

Скарлетт почувствовала, как лапа Пози скользнула ей в руку. Лапа была такая огромная, что Скарлетт было трудно ее держать. На ощупь она была как полотенце, нагретое в сушильном шкафу.

— Мы все равно будем любить друг друга, — сказал папа, — потому что у нас есть ты, наша дочь. Ты — лучшее, что у нас есть.

Скарлетт крепко сжала лапу Пози.

— Мы с тобой останемся жить здесь. А папа переедет к бабушке Джанет. Это недалеко.

— Я всегда буду на связи, — сказал папа. — Можешь звонить, когда вздумается. Только позвони, и я сразу примчу-у-усь!

Папа смешно протянул «у». Он обернулся и посмотрел на стену у двери, где висела русалочка, которую нарисовала Скарлетт. Папа внимательно разглядывал рисунок.

— Оставьте нас с Пози в покое, — попросила Скарлетт. — Уходите.

Пози сжал руку Скарлетт.

Мама с папой переглянулись.

— Пози здесь? С нами?

— Он вернулся. Он был в Китае.

Папа почесал в затылке:

— Я думал, мы забыли его на Тенерифе.

— Он ездил в Китай. На каникулы. А теперь вернулся.

Мама с папой снова переглянулись.

— Поэтому, пожалуйста, не отвлекайте нас. Я хочу поговорить с Пози.

Чтобы показать серьезность намерений, Скарлетт покрутилась на попе, переползла в другую сторону кровати и села лицом к Пози.

— Мы выйдем, но только на минутку, Скарлетт, — сказал папа. — Потом вернемся, проверим, как ты. — Он помолчал. — Пойдем, Клэр, она ведь просит.

Когда они закрывали за собой дверь, Скарлетт услышала, как тихонько щелкнул замок. Пози добродушно подмигнул ей:

— Ну что, я сильно изменился?

— Ты вырос. И похудел, — Скарлетт ткнула его пальцем в живот, проверяя набивку. — Надеюсь, ты кушал в Китае как положено? Четыре раза в день?

— Разумеется!

— И зубы чистил?

— Каждый день. Утром и вечером.

— Правда-правда?

Пози растянул губы, чтобы Скарлетт посмотрела на его зубки.

— Конечно, правда.

Скарлетт с интересом изучила два длинных кроличьих зуба — никогда прежде ей не доводилось заглядывать Пози в рот.

— Кажется, чистые, — сказала она. — Я тобой горжусь.

В дверь постучали.

— Что, нужно их впустить? — нахмурился Пози.

Скарлетт сердито оглянулась:

— Лучше еще чуть-чуть посидим вдвоем. Расскажи, чем ты занимался в Китае? Там есть замки?

— Еще бы.

— А единороги?

— Полным-полно единорогов, — Пози вытянулся на кровати и заложил лапы за голову. — Там единороги вместо автобусов. Нужно просто запрыгнуть в седло и…

Снова раздался стук в дверь.

Пози посмотрел на Скарлетт и изогнул брови.

Скарлетт ответила ему серьезным взглядом:

— Перебивать других нехорошо. Они нехорошо себя ведут. Расскажи еще о Китае.

Пози задумчиво пригладил ухо:

— Ладно. В Китае на завтрак едят кукурузные оладьи, на обед…

В дверь снова постучали.

— Скарлетт!

— Просто не обращай внимания, — твердо сказала Скарлетт. — И не переживай, Пози, у нас все будет хорошо. Только пообещай, что больше никогда — никогда! — не уедешь на каникулы без меня.