Взрослые

33

Патрик надеялся, что рыба будет хотя бы к чаю. Но нет. Он был разочарован, однако ничего не сказал. Он умел блюсти приличия.

Конечно, рыбы не было из-за Алекс. Теперь же Алекс сбежала с ужина и уже полчаса болтала по телефону. Это было крайне невежливо, учитывая, что Клэр готовила по второму разу специально ради нее.

Когда посуда была убрана, Патрик, Скарлетт, Клэр и Мэтт вернулись за стол.

Скарлетт угостила всех шоколадками из рождественского календаря, но Патрик отказался. Конечно, до «Айронмена» было еще несколько месяцев, но все равно надо держать себя в форме. Патрик открыл коробку с «Монополией» и начал считать карточки-деньги. Ему всегда нравилось играть за банкира, это была его роль, он это чувствовал.

Скарлетт поставила на поле сразу две фишки.

— Пози любит играть за «утюг».

— Скарлетт, сегодня Пози с нами играть не будет, — сказала Клэр и сделала глоток вина. — Только не сегодня. Это семейный праздник.

— Но Пози обожает «Монополию». Он обидится.

— Я сказала — нет, — спокойно ответила Клэр. — Уложи Пози спать, пожалуйста.

Скарлетт сделала кислую мину.

Патрик с легкой неприязнью наблюдал за тем, как Мэтт запихивает себе в рот сразу две шоколадки.

— А что, если, — глухо сказал Мэтт сквозь непрожеванный шоколад, — Пози и Скарлетт поиграют в команде? Можете поиграть за «утюг» вместе.

Посмотрев на Мэтта, Клэр покачала головой. Но, как удивленно отметил Патрик, не стала спорить, хотя Мэтт явно ставил ей палки в колеса.

Скарлетт кивнула Мэтту и, повернувшись в сторону, сказала:

— Садись сюда, Пози.

Она отодвинула Стул и спустя секунду снова слегка придвинула его к столу — очевидно, уже вместе с кроликом.

Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошла Алекс. Она явно продрогла.

Патрик заметил, что при виде Алекс Скарлетт схватила рождественский календарь с шоколадками, которыми всех угощала, и спешно спрятала под столешницу.

— Все нормально? — спросил Мэтту Алекс.

— Да, — Алекс проскользнула на уже привычное место за столом. — Просто Руби хотела поболтать. Ты же ее знаешь, она разойдется — не остановишь. Играем в «Монополию»?

Патрик выдал ей стартовый капитал:

— Я банкир.

Алекс оживленно потерла ладони, пытаясь согреться:

— Ладно. Я тридцать лет уже не играла. Но не прочь сыграть.

— У тебя есть еще шоколадки, цыпленочек? — спросил Мэтт у Скарлетт.

Скарлетт помотала головой.

За час игры Патрик умудрился купить две железнодорожные станции, электрическую компанию и одну из трех зеленых улиц (которые всегда ему очень нравились).

Бинго! — он поставил фишку на вторую зеленую улицу. Две из трех! Он уже предвкушал победу. Игра шла превосходно.

Патрик положил перед собой еще одну зеленую карточку и разложил деньги, собираясь заплатить за покупку.

Он чувствовал на себе взгляд Алекс. Сначала она казалась рассеянной, читала руководство к «Монополии» и надписи на карточках, но сейчас, кажется, увлеклась игрой:

— Ты теперь покупаешь и Риджент-стрит тоже?

Голос у Алекс звучал скептически, и поэтому Патрик замешкался.

— Ты же знаешь, что зеленые улицы — худшие улицы в игре, правда?

Патрик задергал ногами под столом. Он снова посмотрел на свои деньги; пересчитал три оранжевые банкноты, помахал ими в воздухе — чтобы все убедились, что сумма верна, — и положил их в банк.

— Я просто хотела помочь, — сказала Алекс.

Патрик облизнул губы:

— Чем же нехороши зеленые улицы?

Алекс ткнула в книжечку с правилами игры:

— Я наскоро проанализировала цены на дома. И мне очевидно, что улицы на первой половине далеко не так хороши, как улицы на второй. А зеленые улицы демонстрируют худшие показатели в плане соотношения покупки и ренты, и стоят они дорого, поэтому с точки зрения инвестиций…

Алекс запнулась.

Патрик опустил глаза на две изящные зеленые карточки: «Риджент-стрит» и «Бонд-стрит». Он выровнял их перед собой, чтобы лежали параллельно.

— Я просто пытаюсь… помочь тебе выиграть.

Патрик молчал.

— Кстати, Патрик, — Алекс натянуто улыбнулась, — а когда будет этот твой «Айронмен»?

Черт подери!

— В апреле, — сказал Патрик, покосившись на Клэр.

Та с каменным выражением лица уставилась на него.

— Что такое «Айронмен»? — спросил Мэтт. — Что-то вроде марафона?

Патрик пометался глазами между Клэр и Мэттом. Что делать? — придется отвечать.

— Это заплыв на четыре километра, потом гонка на велосипеде — двести километров, и только потом — марафон.

Клэр молчала.

— Все в один день? — удивился Мэтт. — Да ладно!

— Поверить не могу, что ты зарегистрировался на участие, — добавила Алекс. — Это же просто удивительно. Удивительное самоистязание.

— Зарегистрировался? — переспросила Клэр, глядя в сторону.

Патрик посмотрел на Алекс.

— Это мечта всей моей жизни, — беспомощно ответил он.

Мэтт откинулся на спинку кресла.

— Почему бы не выбрать мечту попроще? Поплавать с дельфинами, например.

— Думаю, в этом и смысл, Мэтт, — сказала Алекс.

Мэтт еще чуточку откинулся назад. Он схватился за стол, и передние ножки стула закачались в воздухе.

— Пат хочет заделаться Айронменом! Айронменом-суперменом!

Патрика передернуло.

— Давайте лучше играть, — сказала Скарлетт. — А то Пози все это не нравится. Он чувствует себя здесь нехорошо. Да? Что такое, Пози? — она повернулась к пустому стулу и закивала. — Пози хочет, чтобы мы побыли одни, — она выбралась из-за стола. — Извините. Мы пойдем в спальню.

Мэтт проводил ее взглядом:

— Да, есть у Скарлетт один тараканчик в голове.

— И этот тараканчик меня не любит, — откликнулась Алекс.

— Просто не будем ее трогать, она сама успокоится, — сказала Клэр.

— Пока Скарлетт сидит там, я пойду прошвырнусь, покурю, — Мэтт потер ладони. — Свернул пару штучек заранее. Не присоединишься, Клэр?

— Покурить? — растерялся Патрик. — Это как… сигареты, что ли?

— Совсем как сигареты, — улыбнулся Мэтт. — Пойдешь с нами?

Патрик закашлялся:

— Нет, благодарю.

Клэр встала.

— Ладно, только быстро. — Она повернулась к Патрику: — Звякнешь нам, если Скарлетт спустится из спальни?

Патрик вытаращил глаза. Он не мог в это поверить.

Клэр собралась принимать наркотики. На выходных со своей дочерью.

— Не хочешь прогуляться, Ал? — спросил Мэтт.

Алекс натянуто улыбнулась.

— Я лучше почитаю у себя в спальне перед сном, — она подобрала «Улисса» с соседнего столика. — Очень увлеклась книжкой.

— О чем пишут? — поинтересовался Мэтт.

Алекс хохотнула и поглядела на обложку:

— О чем только не.

Клэр с Мэттом надели пальто и заперли за собой входную дверь. Алекс юркнула в спальню и тоже заперлась.

Патрик остался один, глядя на незаконченную партию в «Монополию» — игру, в которую он, очевидно, всю жизнь играл неправильно.

Через два часа в спальне Патрик отлепился от Клэр и откатился в сторону.

Клэр молча вынырнула из кровати и пошла в ванную.

Патрик лег на спину и заложил руки за голову. Сегодня ему не слишком хорошо удалось.

Конечно, он сделал все до конца, как положено. Когда же он почувствовал, что ее внимание рассеивается, он приложил все силы, даже пошлепал ее немного, как она любила, облокотившись на одну руку и атлетически вытянувшись.

В ванной включилась автоматическая вентиляция. Патрик прислушался к звуку, заметив, что вентилятор периодически поскрипывал.

Кто-то должен взяться и починить этот мотор.

Патрик приподнял голову, взбил подушку и снова прилег. Конечно, сегодня секс получился не лучшим образом: это было трудно, учитывая размолвку из-за «Айронмена» и то, что в доме они не одни.

Но, если честно, в сексе с Клэр — да и с кем бы то ни было — ему никогда не удавалось расслабиться. Он будто наблюдал за происходящим с расстояния, как бы стоял рядом. Контролировал все со стороны.

Она задумалась — о чем?

Зачем ты так глупо хрюкнул, Патрик?

Она нахмурилась — почему? Я что-то не так делаю?

Если я немного вытянусь, это подчеркнет мышцы пресса.

Когда у Линдсей диагностировали эндометриоз, все стало совсем плохо. Патрик специально не интересовался физиологической стороной болезни, зная, что на него это может подействовать не лучшим образом. Он просто утешал Линдсей и пытался поскорее забыть все, что она говорила. И, кроме того, согласился как можно скорее завести детей. В первую же ночь у него не получилось сосредоточиться: он все время думал о болезни, там внизу. Он пытался выбросить из головы фотографии с медицинского сканера, которые она ему показала: «Вот здесь соединительная ткань врастает в стенку кишечника». И хотя Патрик старался лишний раз не узнавать никаких подробностей, всегда, когда они занимались любовью, внутренний голос шипел ему в ухо: «Эн-до-ме-три-оз. Эн-до-ме-три-оз».

Патрик ведь общался с людьми и смотрел кино иногда: он знал, что не все могли бы разделить его чувства. Знал, что в мире полным-полно гедонистов, этаких неандертальцев, которые заплутали во времени и которым стоило бы родиться в ледниковый период.

Но сам Патрик был не таков.

С тех пор, как он сошелся с Клэр, они приложили тьму усилий, лишь бы не стать одной из тех пар, которые уже не занимаются сексом. Но это получалось все менее и менее естественно, как будто у них было расписание, которого надо придерживаться.

Клэр открыла дверь ванной. Она выключила свет, и неровное жужжание вентиляции смолкло. Она бесшумно прошла сквозь комнату и нырнула в постель.

— Клэр? — сказал Патрик и подумал, что его голос звучит слишком официально для ночного разговора.

— Да, Патрик?

— Ты бы хотела снова выйти замуж?

Он почувствовал, как она зашевелилась на матрасе рядом с ним. Потом услышал, как заскользила ткань, и Клэр села.

Через полминуты она ответила:

— Не знаю.

Патрик вперил взгляд в темноту и ждал, добавит ли она еще что-нибудь.

— Мы ведь уже прошли через это, знаем, каково это, разве нет? — она дотронулась до его груди. — Спи.

Снова шевеление, скольжение простыней. Клэр легла и завернулась в одеяло.

Патрик все еще чувствовал ее прикосновение у себя на груди.

Его удивило, до чего теплая у нее ладонь, и вскоре ему снова захотелось ощутить это тепло.

Он медленно сглотнул:

— Клэр?

— Да, Патрик?

— Я твердо решил участвовать в «Айронмене» в апреле.

— Я хочу спать.

Патрик потрогал, какой плоский у него живот, надеясь хотя бы этим себя утешить. Клэр молчала, поэтому Патрик повернулся на бок и закрыл глаза.

И стал ждать, когда придет сон.