Взрослые

41

Патрик смотрел на Мэтта и Клэр. Те уставились друг на друга; микрофоны повисли у них в руках.

— Мэтт? — Клэр произнесла его имя так, будто оно уже содержало в себе множество вопросов.

Мэтт стоял, уткнувшись в экран телевизора, и жал кнопки на пульте, пролистывая песню за песней.

— Она взрослый человек. Пусть делает, что хочет.

— Ты не сходишь посмотреть, как она? — спросила Клэр. — Не будь таким, — она покосилась на Скарлетт и понизила голос, — козлом.

Мэтт пожал плечами:

— Да это же просто бухлишко. Ничего ей не будет.

Он наклонился к Скарлетт:

— Мы споем еще одну песенку, а потом пойдем к Санта-Клаусу, да?

Еще секунду он помедлил, потом поднял пульт и пролистал песни на консоли.

Патрик слушал, как Мэтт коверкает песню Элвиса, пуская петуха на самых высоких нотах. Мэтт был не таким уж плохим певцом, но Патрик никогда не понимал, почему караоке так любят люди, у которых нет идеального слуха. Он почувствовал смущение, когда Клэр добралась до визгливого припева. Правду сказать, его прямо скрутило от стыда за нее.

Патрик слушал песню Мэтта и думал, что стоило бы на него разозлиться. Ведь он совращает его девушку, ничего не скрывая, прямо у него на глазах. Но это жалкая попытка. Ни одну приличную женщину невозможно завоевать песнями.

Все это было, безусловно, омерзительно. Мучительно. Но ведь Алекс чувствовала себя еще хуже. Униженной.

Истина лежала на поверхности. Мэтт хотел заполучить Клэр. Да и разве могло быть иначе? Но Патрик на этот раз даже не держал на него зла. Мэтт все-таки ее бывший муж; неудивительно, что он хочет отвоевать ее обратно. Когда в жизни Клэр появился Патрик, они с Мэттом уже расстались, а это значит, Патрик и Мэтт никогда не соперничали друг с другом напрямую. Но косвенно — это совсем другое дело. Косвенно Патрик победил в этом состязании так же безусловно, как если бы пристрелил Мэтта на дуэли из длинноствольного револьвера.

Патрик был порядочный человек. И вполне мог бы смириться с поведением Мэтта. Потому что Клэр не отвечала Мэтту взаимностью.

А Клэр ведь не отвечала взаимностью. Конечно нет!

Когда Мэтт допел песню, Скарлетт потянула его за рукав:

— Пойдем теперь к Санте.

Патрик вглядывался в ее личико, горящее от восторга.

Патрик знал этот взгляд. Он уже видел такие глаза — у своей собственной дочери, когда они ездили к Санта-Клаусу в торговом центре в пригороде, шесть лет тому назад. Все было не напрасно — и пробки, и ссора из-за парковочного места, и даже целых пятнадцать фунтов, что пришлось выложить эльфу, который непрестанно чесал себе задницу, — все было не зря, когда он увидел лицо Эмбер, сидевшей на коленях у Санта-Клауса.

Патрик сел на диван, внезапно почувствовав слабость.

— Идите к Санта-Клаусу без меня, — он постарался говорить ровно. — Я останусь и посмотрю, как там Алекс.

Скарлетт улыбнулась ему.

— Замечательно. Только мама, папа и я, — сказала она и поскакала к двери.

— Пойдем с нами, Пат, — Мэтт говорил резче обычного. — Пусть Алекс делает что вздумается.

— Нет, — твердо произнесла Клэр. — Мы пойдем завтра утром, все вместе. Нельзя оставлять Алекс, если она чувствует себя нехорошо. Я перенесу бронь. Давай лучше споем еще пару песен, выпьем чаю, а она к нам присоединится, когда ей станет получше.

Патрик достал смартфон. Он нашел видео с Эмбер и тем явно фальшивым Санта-Клаусом.

Патрик отключил звук телефона и запустил видео.

И стал смотреть.

Слишком короткие брюки. Хриплое, прокуренное «хо-хо-хо!». Восторг на личике Эмбер, ровно такой, как Патрик помнил.

Патрик положил руку на живот. Все точно так, как он помнил.

Восторг. Волшебство. Ее взгляд. Это чудесное мгновение, когда, Эмбер и Патрик остались вдвоем в целом мире — пусть Эмбер и сидела на коленях у Санты.

Патрик выключил видео и бросил телефон на диван.