Взрослые

49

К четырем утра Патрик решил, что с него довольно. Он попытался растормошить Клэр, но та лишь пробормотала в подушку:

— Засыпай уже. Завтра ты все увидишь в другом свете, — так она сказала. Как будто разговаривала с ребенком.

— Не могу уснуть.

— Тогда иди побегай, что ли.

— Ночь на дворе!

Клэр не ответила. Видимо, решила, что уделила ему и без того слишком много внимания.

Патрик ждал утра. Ждал, постукивая ногой по матрасу. Его мысли крутились, как мельничные жернова.

Она никогда еще не предлагала ему пойти побегать. Никогда!

В пять утра Патрик сделал отжимания возле лестницы.

В шесть — спустился на цыпочках вниз и схватил с тумбочки карандаш и блокнотик Скарлетт с «Холодным сердцем» на обложке. Пока Патрик писал, непонятный пушистый зверек на кончике карандаша ходил ходуном.

Патрик писал и писал, пока карандаш не затупился. Целых шесть страниц.

Как только Клэр зашевелилась, Патрик подскочил и поднял шторы.

Клэр зажмурила глаза и рывком перевернулась на живот.

— Господи, Патрик! — пробурчала она в подушку.

Патрик протянул ей письмо:

— Я написал для тебя письмо.

Клэр не двигалась.

— Не хочешь прочитать?

— Я же едва проснулась. Ты же видишь.

Рука у Патрика повисла.

— И я больше не собираюсь все это обсуждать.

Все ночные страхи вернулись с новой силой.

— Что ты имела в виду ночью? Ты сказала, что-то происходит между нами?

Клэр приподнялась на локтях:

— Сейчас не будем об этом говорить. Это праздник Скарлетт.

— Нет, Клэр, мы поговорим об этом. И прямо сейчас! Я ждал всю ночь.

Клэр села и отбросила волосы с лица:

— Пожалуйста, успокойся. Нам уже пора иди к Санта-Клаусу.

— Я не мог уснуть из-за того, что ты сказала.

Клэр откинула покрывало и поднялась на ноги.

— Я уверен, ты хотела меня задеть, — добавил Патрик. — Я уверен в этом.

Клэр направилась в ванную. Патрик сжимал и разжимал кулаки.

Он ведь делал все, как она хотела. Все это время.

Он прислушался к звукам в ванной. В конце концов услышал, как она спустила воду в туалете. Затем — шум воды из-под крана.

Клэр вернулась в комнату, и Патрик вскочил.

— Ты не видел айпад? — Клэр огляделась. — Давненько он мне не попадался на глаза.

— Какой еще айпад? Нам надо поговорить, Клэр!

Она подняла руку:

— Давай поговорим после. Это праздник Скарлетт.

Патрик потряс бумажками:

— Ты должна хотя бы прочитать мое письмо.

Клэр посмотрела на листочки. Но даже не протянула руку за ними.

— Что Алекс имела в виду, когда спросила, сколько у тебя было мужчин?

Этот вопрос всплыл у него в голове еще в третьем часу утра. С тех пор он так и плавал на поверхности сознания, медленно вращаясь вокруг своей оси.

Клэр закрыла глаза:

— Алекс просто баламутила.

— Но что именно она баламутила?

— Ничего.

— Нельзя баламутить ничего. Должно быть, есть нечто, что можно баламутить. Вода. Пруд, — Патрик знал, что его голос звучит недостаточно уверенно. — Лужа.

— Она напилась и несла черт знает что.

— Но все ее поняли, кроме меня, Клэр. Я заслуживаю хоть немного уважения.

Клэр потерла уголок рта, внимательно приглядываясь к Патрику.

— Хорошо, — наконец ответила она.

— Спасибо, — удовлетворенно кивнул Патрик.

— Мэтт, видимо, сказал Алекс, сколько у меня в жизни было мужчин.

Патрик задумался. Потом вопросительно поднял плечи.

Клэр вздохнула, как если бы Патрик был неразумным ребенком. Патрик снова сжал кулаки.

— У меня было гораздо больше мужчин, чем я тебе говорила. Гораздо больше. Я лгала тебе, потому что знала, что тебе это не понравится, а не потому, что мне стыдно.

Патрик увидел, что разговор подошел к развилке. Перед ним открылись два совершенно разных пути. Первый: Клэр солгала ему, в то время как Мэтту сказала правду, и они уютно шептались вдвоем за спиной у глупого простофили Пата.

Но голова у Патрика и без того была забита вопросами. Поэтому он выбрал второй, более простой путь:

— Сколько мужчин?

Клэр закрыла глаза:

— Я не знаю.

— Двадцать?

Клэр пожала плечами.

Патрик нахмурился:

— Пятьдесят? Сотня?

— Я же говорю, не знаю. Не считала.

Это было немыслимо. Немыслимо. Патрик тяжело опустился на кровать и спрятал лицо в ладонях.

В дверь постучали.

Клэр подскочила, прошла через комнату и открыла дверь.

За ней оказался Мэтт с кошельком в руке. Он кивнул Патрику, потом посмотрел на Клэр.

— Ты ведь перенесла Санта-Клауса на десять часов? Пора выдвигаться.

— Прости. Я только натяну джинсы и уже бегу.

— Ладно, не торопись, — он глянул Клэр через плечо. — Доброе утро, Пат.

Патрик смерил взглядом Клэр. Футболка с надписью «Смирнофф», в которой она спала, едва прикрывала трусики. Но разве он мог возмущаться. Все равно Мэтт уже видел ее раньше в нижнем белье.

Да весь мир уже видел ее в нижнем белье!

— Слушай, — Мэтт сунулся в комнату. — Мне жаль, что случилось прошлой ночью. Алекс ни жива ни мертва от стыда, она будет прятаться от вас до конца уик-энда. Она не пойдет сегодня к Санта-Клаусу, останется здесь: страдать головной болью и мучиться совестью, — он оглянулся на дверь и приглушенно сказал: — Простите нас за эту пьяную сцену. Все уже наладилось.

Клэр махнула рукой в ответ на его слова.

— И, Клэр, я обещаю, что верну деньги Скарлетт. Я не позволю Уолши оставить их у себя. Да ни за что на свете! Я расплачусь сам, если Уолши не вернет их. Но он вернет. И я заплачу все с процентами, выше, чем в любом банке. Скарлетт — маленькая финансистка, она просто об этом не знает.

— Я не собираюсь портить праздник Скарлетт, — оборвала его Клэр. — Но мы поговорим об этом позже. И ты все исправишь, как только вернемся в город. И мне все равно, как ты это сделаешь, даже если тебе придется заложить дом Алекс.

— Это больше не повторится, — оправдывался Мэтт. — И наверняка Алекс ужасно раскаивается, что проболталась.

— Нет, Мэтт, — ответила Клэр. — Тут дело не в Алекс. Ты должен раскаиваться! Это твоя проблема, а не ее.

Патрик сидел, облокотившись на спинку кровати. Он не мог поверить своим ушам.

Алекс и Мэтт уже помирились? После всего, что произошло ночью? После того, как Алекс выставляла себя дурой, злобно бросалась на всех и напрашивалась на неприятности. После того, как она прогнала очаровательную Николь Гарсия?

Мэтт повесил голову, и темная прядь волос упала ему на глаза. Патрику захотелось протянуть руку и выдрать ее с корнем.

Мэтт не заслуживал такой шевелюры. Он не трудился, она досталась ему просто так.

— Все хорошо, Пат? Чего ты такой красный?

— Отжимания, — Патрик заметил, что по-прежнему сжимает в руке письмо; он дернулся и спрятал его за спину. — Делал отжимания.

— Мы со Скарлетт пока оденемся, — Мэтт вышел из комнаты. — Встретимся внизу. Адьос, амигос.

Клэр с видимой неохотой закрыла за Мэттом дверь.

Патрик немедленно вскипел снова:

— Любимая, я опозорен.

— Сочувствую.

Клэр подобрала с пола вчерашние джинсы и натянула их поверх вчерашнего белья.

— Ты меня опозорила, — объяснил Патрик.

— Чем же? — Клэр сощурилась.

— Что значит «чем»? — запнулся Патрик.

Клэр стянула футболку, схватила лифчик и застегнула его на спине.

— Чем же именно ты опозорен?

— Ты меня предала.

Клэр вздохнула, наигранно изображая терпение.

— Ты опозорен, потому что я переспала с толпой мужчин или потому, что я тебе солгала, а Мэтту сказала правду?

Клэр надела свежую футболку.

Патрик нервно кашлянул.

Это был явно какой-то тест. Только один из вариантов был верным. А может быть, оба они были неверными, или даже неверных вариантов было еще больше, словно в одном из лабиринтов Скарлетт, где множество тупиков и только один выход.

Клэр провела расческой по волосам, внимательно глядя на Патрика, она ждала ответа.

— Поверить не могу, что ты это сделала! Ты рассказала ему. Вы с ним смеялись у меня за спиной, смеялись над доверчивым простофилей Патриком.

— У Алекс куда больше поводов для огорчения сегодня утром.

Патрик отмахнулся.

— Мэтт тоже не показал себя молодцом, — Клэр заплела волосы в пучок, — в этой истории с деньгами. К тому же пересказал Алекс наш личный разговор. Так что давай лучше забудем эту ночь, как дурной сон.

— Меня выставили на посмешище!

Клэр взяла из чемодана свернутые комочком носки.

Казалось, у Клэр не осталось сочувствия к нему, и теперь перед Патриком стояла незнакомка, яростно натягивающая одежду. Патрик и подумать не мог, что можно надевать носки с таким презрением. Но, оказывается, можно.

— Что еще ты Мэтту рассказала? Все, над чем ты сама смеешься? Они знают все? Знают, чем я люблю заняться перед сексом? Про жировую складку у меня на копчике? Какое у меня выражение лица во время секса?

— Прошлым вечером только ты один остался на белом коне, Пат. Только ты один.

— Пат-рик! — Патрик вскочил с кровати. — Меня зовут Пат-рик, черт подери! И ты это знаешь!

Клэр схватила сумочку:

— У нас нет на это времени. Пора идти к Санта-Клаусу.

— Я не знаю, как теперь смотреть им в глаза!

— Тогда оставайся.

— Так просто?

— Так просто.

— Отлично, в любом случае я не собирался к Санта-Клаусу. Не с тобой, — Патрик сделал шаг к Клэр. — Знаешь, с кем я хотел бы пойти к нему? Со своими собственными детьми! Но я не могу. Потому что поехал сюда.

Клэр открыла дверь:

— Не думаю, что они пошли бы к Санте. Они же подростки.

— Не учи меня, Клэр!

— Я иду к Санта-Клаусу. А ты приведи свои мысли в порядок. Побегай, что ли. Потом, когда вспомнишь, как подобает себя вести взрослому человеку, присоединяйся к нам — мы пойдем стрелять из лука.

— Не говори про мои занятия бегом таким тоном!

Клэр повесила сумочку на плечо.

— Я не могу смотреть им в глаза. После всего, что они узнали. Они смеются надо мной.

— У них и без тебя хватает проблем.

Патрик пожал плечами.

— Ты испортишь Рождество Скарлетт. Ты этого хочешь? — сказала Клэр.

— Почему я один во всем виноват? Почему все вели себя неправильно, но все равно виноват я?

Клэр открыла дверь:

— Тут нет твоей вины, конечно, нет.

И она ушла.