Я краснею. История девочки, ставшей красной пандой

Глава 2

На следующий день мы с мамой пошли обедать в нашу любимую лапшичную в китайском квартале. Мы делали это каждую субботу с тех пор, как я была совсем маленькая.

Ресторан находился в нескольких улицах от нашего дома. День выдался солнечный и тёплый, так что вокруг было людно. Правда, в китайском квартале всегда яблоку негде упасть. За этого я его и любила! Рабочие разгружали продукты из огромных грузовиков, старушки степенно прогуливались, семьи с детьми шли перекусить димсамами [Лёгкие блюда, которые в китайской традиции чаепития подают к столу, как правило, до обеда. Представляют собой разложенные по нескольким блюдцам небольшие порции десерта, фруктов, овощей или морепродуктов, часто в тесте из рисовой муки]. В торговых центрах всегда было так спокойно и скучно, а на заднем фоне непременно играла лифтовая музыка. Но в китайском квартале всё обстояло совсем по-другому – здесь люди перекрикивались через дорогу на кантонском (одном из китайских диалектов, который распространён в Торонто), кругом стояло множество уличных ларьков со всякой всячиной, а прямо на асфальте сидели пожилые женщины с лицами морщинистыми, как изюм, и продавали кочаны бок-чоя [Китайская капуста], пакеты апельсинов и груш.

Когда мы шли к ресторану, маму окликнули.

– Госпожа Ли! Госпожа Ли! – звала невысокая женщина из травной лавки.

Она выбежала на улицу, чтобы поздороваться с нами. Это была госпожа Чон из местного клуба пенсионеров.

– Как я рада, что вас встретила! У нас хорошие новости: город согласился увеличить клубу финансирование. Спасибо большое, что помогали собрать подписи для нашей петиции!

Мама улыбнулась и взмахнула рукой, словно королева, приветствующая подданных.

– Это для меня в радость, – сказала она. Я часто наблюдала подобные разговоры с самыми разными людьми. Мама была важной шишкой в китайском квартале. – Клуб пенсионеров очень важен для нашей общины, так что фамильный храм Ли всегда будет на вашей стороне. Мы чтим старшее поколение!

Госпожа Чон прижала руки к сердцу:

– Мы так вам благодарны!

– Если клуб будет в чём-то нуждаться, обращайтесь без всяких сомнений. – Тут мама чуть подтолкнула меня вперёд. – А это моя дочь Мэй-Мэй.

– Ничего себе, как ты выросла, Мэй-Мэй! – воскликнула госпожа Чон. Она посмотрела на маму влюблённым взглядом. – Твоя мама – чудесный человек! Надеюсь, ты знаешь, как тебе повезло.

Я скромно кивнула и сдержанно подтвердила её слова. Хотя сдержанность эта была притворной, ведь я отлично знала, что моя мама круче всех, и готова была кричать об этом на каждом углу. Я посмотрела на маму и улыбнулась. Она улыбнулась в ответ и подмигнула мне.

Когда мы наконец добрались до лапшичной, мама первым делом попросила позвать менеджера. Мужчина, явно немного напуганный, тут же подошёл.

– Рад снова вас видеть, госпожа Ли, – неуверенно начал он. – Чем могу помочь?

Мама строго посмотрела на него.

– В прошлый раз нас очень медленно обслуживали, – сказала она. – Официант совсем не торопился как с напитками, так и с основными блюдами. Как ваш попечитель я ожидаю более внимательного отношения.

Менеджер нервно вытер платком лицо.

– Конечно! У нас много очень расторопных официантов. Может, хотите выбрать?

Официанты, слышавшие наш разговор, попрятались за стойку.

Мама тыкнула пальцем в того, что стоял справа.

– Тот сойдёт!

Это был совсем молодой юноша, который ещё ни разу нас не обслуживал. Вид у него был такой, будто у него вот-вот случится сердечный приступ.

– Прекрасно, госпожа Ли, – сказал менеджер и бросил возмущённый взгляд на молодого официанта, который пытался незаметно сбежать на кухню.

Мы с мамой сели за наш обычный столик у окна. Она заказала миску конджи, это такая китайская рисовая каша, а я взяла утиный суп с лапшой. Когда официант ушёл, мама достала зеркальце и поправила волосы. На ней были парчовый жакет и шёлковый шарф, завязанный вокруг шеи. Некоторым мамам совершенно наплевать, как они будут выглядеть во время похода в лапшичную. Но не моей. Моя мама никогда не снижала планку.

Наконец она повернулась ко мне.

– Ладно, Мэй, выкладывай. Перекличка!

– Да ладно, я всё уже рассказала.

«Перекличка» – игра, в которую мы часто играли с мамой.

– Уверена, далеко не всё. Перекличка!

– Ладно, – сказала я и приготовилась. – Миссис Бройд сегодня устроила градацию инструментов. – Раз в месяц наша учительница музыки просила каждого из учеников исполнить соло. Те, кто справлялся лучше всего, пересаживались вперёд. – Я отлично выступила! Продвинулась сразу на четыре места!

– Как-то это чересчур жестоко для уроков музыки, – заметила мама. – Но ты вроде справляешься.

Меня всё это совсем не беспокоило.

– Да это довольно весело, как будто нечто среднее между уроком музыки и спортивным лагерем. Только самый сильный получит первое место.

Мама улыбнулась.

– И скоро это будешь ты, верно, Мэй-Мэй?

– Уж точно!

Она дала мне пять.

– Молодец! Моя девочка! Дополнительные уроки игры на флейте дают о себе знать.

– Погоди, есть кое-что ещё! – добавила я. Это была лучшая часть. – Тайлер Нгуен-Бейкер так плохо сыграл на трубе, что миссис Бройд пересадила его на три стула назад, а на трубе играют всего четверо.

Мы с «4-Тауняшками» от души посмеялись над ним, стоя перед шкафчиками после урока. Тайлер всегда дразнил нас за любовь к «4 Town».

Мама выглядела довольной.

– Это его проучит. Несносный мальчишка достает тебя с детского сада! Не давай ему тебя обижать.

– Он так меня бесит! Вечно обзывает выпендрёжной занудой-стукачкой. Такие слова, вообще, существуют?

Тайлер Нгуен-Бейкер был моим суперврагом, если такие встречаются в средней школе. Тайлер был ужасно самодоволен. У него всегда должны были быть самые новые видеоигры и самые дорогие кроссовки. Но это совсем не делало его хоть чуточку приятнее.

Официант принёс нашу еду. Пар спиралью поднимался от тарелок. Как обычно, мама отложила немного конджи мне в маленькую миску и добавила соевый соус.

– Угощайся, Мэй-Мэй.

Конджи подавали с тарелкой ютяо. Это такие длинные пончики, которые надо макать в конджи. Я взяла один, обмакнула и откусила. Просто рай! Ютяо были горячими, хрустящими снаружи и в то же время мягкими внутри.

– Как твоя общественная деятельность?

– Общественная деятельность? А, ты о нашем пикете? – спросила я, откусывая ещё. – Всё отлично!

Мама подняла бровь.

– Пикет? Ты не рассказывала.

– О, я проанализировала нашу работу по защите окружающей среды и поняла, что мы недостаточно решительны. Если и правда хотим чего-то добиться, то должны растрясти школу! – Я сделала глоток воды. – К тому же постоянные факультативы важны для поступления в колледж. Там хотят видеть долгосрочную заинтересованность.

Мама улыбнулась.

– Ты прирождённый лидер, Мэй-Мэй. Всегда на несколько шагов впереди. – Она чуть помолчала и добавила: – Надеюсь, к тесту по математике ты тоже готовишься?

– Конечно! Хотя там всё просто.

Мама вздохнула с облегчением.

– Хорошо, я очень рада. Ваш учитель математики не очень тебе благоволит, сама знаешь, – сказала она. Недавно во время родительского собрания мистер Кисловски характеризовал меня как «очень предприимчивую девочку», хоть и «немного раздражающую».

– Не воспринимай мистера Кисловски всерьёз. Он же ещё учитель физкультуры. Ну серьёзно, мам! Он считает, что ноль можно разделить на любое число, включая ноль.

– Ничего себе! – воскликнула мама. – В наше время учителем математики может стать кто угодно! – Она покачала головой. – Нужно поговорить об этом с директором. – Мама была матлетом и в старшей школе победила в Олимпиаде по математике. Так что и правда могла высказывать своё мнение о стиле преподавания в нашей школе.

Тут она посмотрела на меня с подозрением.

– К нам вчера Мириам заходила?

– Конечно! Она очень мне помогает!

Мама кивнула.

– Ладно, но надеюсь, это касается школьных занятий.

Ей не нравилась Мириам. Они как-то встретились на школьном вечере, а Мириам как раз столкнулась с Мэтью Сото, самым симпатичным мальчиком в нашей параллели. Мириам минут десять не могла отойти и всё болтала, какой он классный. Маму это не очень впечатлило. С тех пор она была уверена, что Мириам дурно на меня влияет. Хотя это было очень несправедливо, ведь она была самым чудесным человеком, что я знала.

– Я так боюсь, что в дурном окружении ты повзрослеешь слишком быстро. – Чтобы скрыть волнение, мама принялась разливать чай по чашкам.

– Всё отлично, мам! Тебе не о чем волноваться, – сказала я. «4-Тауняшки» – лучше всех. Ей просто надо узнать их получше. – Я хотела бы показать подругам храм. Они будут в восторге! Можно устроить им экскурсию на неделе?

Её глаза загорелись.

– Звучит замечательно. Конечно, можно! Может, приведёшь их в среду? На этот день не назначено других экскурсий. – Она немного успокоилась и улыбнулась.

Вдруг в окно ресторана начали барабанить. Мы обернулись и увидели кучку китайских женщин, обвешанных пакетами с продуктами, прижимающихся носами к стеклу. Они остервенело махали руками, как будто привлечь наше внимание было новой олимпийской дисциплиной.

– Мин, как я рада тебя видеть! – прокричала одна из них.

А другая поднесла руку к уху, изображая телефонную трубку. «Позвони мне», – артикулировала она губами.

Моя мама – просто рок-звезда!

Мимо проходил официант. Мама подозвала его и заказала клейкий рис в листе лотоса с собой.

– Это твоему папе, – объяснила она. – У него самого, конечно, выходит гораздо вкуснее, но всё равно сделаем ему приятно.

Папа был магистром по приготовлению димсамов и вообще потрясающим поваром. Мама любила говаривать, что лучший китайский ресторан в Торонто находится у нас на кухне.

– Кстати, мне вечером понадобится твоя помощь в храме, – добавила она. – В пятницу была новая поставка сувениров, нужно расставить их в лавке.

«О! Новые сувениры!» – обрадовалась я про себя. Я их обожала, особенно раскраски.

– Клуб пенсионеров снова будет проводить занятия по тай-чи, начиная с будущей недели. А раз погода улучшилась, гораздо больше людей будет собираться у нас во дворе. – Она щёлкнула пальцами. – О! И господину Гао нужен код от твоего шкафчика.

– А? Зачем он ему понадобился? – Господин Гао вечно что-то выдумывает. Но всё, что можно найти у меня в шкафчике, – это тетради и постеры «4 Town».

Мама закатила глаза.

– Это из-за лотереи. Он хочет найти новые комбинации для розыгрыша на этой неделе. Считает, что рано или поздно сорвёт куш. Господин Гао очень милый старик. Повесели его, Мэй-Мэй.

– Скажу код, когда в следующий раз буду играть с ним в шахматы.

Господин Гао был одним из пожилых людей, что часто заглядывают в храм. Я обожала наши шахматные партии.

Когда мы доели, я вдруг вспомнила вчерашний визит «4-Тауняшек» ко мне в гости.

– Мама, когда девочки были у нас, они заметили, как много везде наших совместных фотографий.

Она подняла на меня глаза.

– И?

Я пыталась подобрать слова.

– Им это показалось странным.

– Почему?

– Они не сказали.

Мама напряглась.

– Ясно, – проговорила она ледяным тоном. Достав зеркальце, она проверила макияж. – Знаешь, Мэй-Мэй, некоторые люди очень завистливы. Им неприятно, когда у других есть то, что им не доступно. – Она снова поправила причёску и макияж. – Некоторые дети не так близки с родителями, как мы с тобой. Но это не важно. Не дай себя обмануть. И гордись тем, какая ты, Мэй-Мэй. Какие мы.

Это имело смысл. Мы с мамой – команда. Но не все такие.

Она подняла руку.

– А кто мы, малышка?

– Мы команда Ли! – ответила я и дала ей пять.

– Моя девочка!

Наконец официант принёс наш заказ навынос. Мама забрала белый пластиковый пакет и перед тем, как уйти, снова повернулась к юноше.

– Надеюсь, вы не рассчитываете на чаевые, – фыркнула она. – Мы целую вечность еду ждали.