Я краснею. История девочки, ставшей красной пандой

Глава 35

Мама искала меня.

– Мэй-Мэй, ты где? – проревела она.

При виде панды публика завопила. Робер, Джесси, Тай Юнг, Аарон Т. и Аарон 3. испуганно застыли, покачиваясь на своих верёвках.

Мама тем временем окинула взглядом толпу и, заприметив меня, позвала снова. Я побежала прочь. Что она вытворяет? За мной следом пустились бежать и друзья.

Сверху посыпались обломки и бетонная крошка. Все ломанулись к выходам. Мама карабкалась внутрь стадиона.

Я взглянула в сторону ближайшей двери – через неё на трибуны пёрла вся моя родня.

– Мэй-Мэй! – орала бабушка.

– Прочь с дороги, народ! – верещала тётя Хелен, прокладывая себе путь локтями. – У нас частный экстренный случай!

Мама совершила гигантский прыжок с края купола и бухнулась наземь недалеко от сцены. Пол фан-зоны усеяли обломки. Мама же выпрямилась в полный рост, и я увидела её целиком. Панда метров под сто в высоту! Да она просто исполин!

Сзади раздалось моё имя, и я обернулась. Ко мне спешил отец.

– Папа?

Вся моя семья, а с ними и господин Гао подскочили ко мне. Они задыхались и смотрели на меня с ужасом. А потом заговорили все разом.

– Мы должны спасти твою мать! – заявила бабушка.

– Мы должны провести ритуал заново! – воскликнул папа.

Внезапно нас накрыла огромная тень. Я подняла глаза и увидела гигантскую лапу, которая тянулась прямо ко мне.

– Мэй-Мэй! – проревела мама и схватила меня. Лапа обернулась вокруг моего тела и унесла в высоту.

– Не-е-ет! – закричала я.

Родственники тоже стали кричать маме, чтобы она меня отпустила.

– Мин! Это же твоя дочка! – воззвала к ней тётя Лили.

Но мама не слушала.

– Даром тебе это не пройдёт, барышня! – заявила она.

Я извивалась и брыкала ногами, но из пандовой хватки было не выпутаться. Мои друзья стали снизу орать, чтобы она поставила меня на место.

– А ну пусти её! – крикнул Тайлер. – Э, ты, Мамзилла! Шуба ты бешеная!

Но её было не остановить.

Мама потопала к сцене.

– Так, на сегодня хватит, – заявила она, потянулась к логотипу «4 Town» и смахнула его лапой. Гигантская четвёрка помялась, словно кусок картона, а потом на моих глазах рухнула вниз. Я смотрела, как гаснет моя полярная звезда, и ничего не могла сделать.

– Мам! Не надо! – беспомощно крикнула я.

Мама с рёвом повернулась к толпе.

– Все домой! Где ваши родители? Хоть бы надели на себя что-нибудь приличное!

Она потянулась ещё раз и добила реквизит. Сердце у меня ухнуло в пятки. Подпорки креплений тоже повредились, и пятеро Пацанов резко закачались над толпой, точно куклы на ниточках.

Наконец одним финальным махом панда снесла огромный экран. Лица моих идолов пропали.

– Не-е-ет!

Это всё сон, этого нет. Это не по-настоящему. Я огляделась. Сцена в обломках, народ в панике. Певцы орут от страха, боятся за свою жизнь. Даже Робер – и тот беспомощно машет руками.

И всё из-за того, что моя мама не хотела пускать меня на концерт.

Гигантша посмотрела сверху вниз, как я извиваюсь в её кулаке.

– Это не твоё, – проревела она.

– Это... мо... ё! – крикнула я.

А затем превратилась в панду и как следует цапнула её за лапу зубами.

Мама взвизгнула от неожиданности и разжала лапу. Я полетела вниз на добрые полсотни метров и – бам! – приземлилась на все четыре лапы. Ко мне поспешили родные и друзья. Первым подбежал папа.

– Ты в порядке?

Подтянулись и тётушки.

– Мэй-Мэй, ты не поранилась?

Меня порядком тряхнуло, я не без труда поднялась на ноги, оправилась и приготовилась к битве. Больше никакой милой Мэй-Мэй не было. Мэй-Мэй, что называется, ушла в отставку.

Я подняла голову и прокричала маме так громко, чтобы даже своими пандовыми ушами она могла услышать:

– Я тебе соврала!

Мама ошарашенно уставилась на меня сверху вниз.

– Это была моя идея зарабатывать на панде. И моя идея пойти на вечеринку к Тайлеру. Это всё я! – О, как же давно мне хотелось ей это высказать. – Мне нравятся мальчики! Мне нравится громкий музон! Мне нравится под него зажигать! Мне тринадцать! Признай уже это наконец!

Родня и подруги уставились на меня в полном недоумении. В кои-то веки я показала им своё истинное лицо! Первой опомнилась бабушка. Она приказала остальным перестать пялиться и готовить место для ритуала. А мне – взять маму на себя.

– Отвлеки её внимание! – крикнула она мне.

– О, это я могу, – заверила я. Откровений ждало маму ещё немало. Я ведь только начала.

Мама попыталась заграбастать меня лапой, но я увернулась. Тем временем папа рисовал краской огромный круг на полу фан-зоны. Господин Гао уже карабкался по служебной лестнице под самый купол.

– Ты, мне? Соврала? – громыхала мама. – Да ещё укусила? Да как ты можешь со мной так... грубо, а?!

– Ты ещё не знаешь, что такое грубо! – Я развернулась и затрясла пушистой попой прямо у неё под носом.

– Что ты такое творишь? – заревела мама. – Кто тебя этому научил? А ну, убери! – И она отшатнулась со страдальческим видом, будто картина моей трясущейся пятой точки жгла ей глаза.

Друзья же весело меня подзадоривали.

– Уделай её! – кричала Эбби.

В этот момент папа закончил рисовать круг.

– Начинайте песнопения! Скорей! – крикнул он тёткам.

Те вместе с бабушкой обступили линию круга и запели, ровно как часом назад во дворе. Но на этот раз круг еле мерцал. Значит, что-то не работало.

Бабушка приказала остальным петь громче.

– Да мы поём, поём! – шикнула тётя Чень.

Я же пыталась не терять маминого внимания, пока ритуал не начнётся, и плясала изо всех сил.

– На, мам! Смотри сюда!

Мама закрыла глаза лапой.

– Хватит! Хва-ти-ит!

Своим гигантским хвостом она забила из стороны в сторону, снося ряды сидений один за другим. Тётки в страхе втянули шеи. Я попыталась увернуться, но хвост прошёлся прямо по мне. Я уцепилась в него не на жизнь, а на смерть.

– Р-р-а-а-а! – завопила я.

С самого рождения она говорила мне, что делать. Хватит!

И я яростно полезла вверх по хвосту, затем по спине, подскакивая на импульсе от превращений в панду и обратно.

– Я... только хотела... пойти... на концерт!

Мама тщетно пыталась меня сцапать, но раз за разом мазала лапой мимо.

– Я на концерты никогда не ходила! – возмутилась она. – Семейные дела важнее! Я была примерной дочерью!

Пуфф! – Я снова панда, меня подбрасывает до самой макушки. Когтями впиваюсь в мамину шерсть на морде и реву:

– Ну извини, что я не примерная!

Пуфф! – уже девочкой взлетаю над маминой головой.

– Извини, что не отвечаю твоим ожиданиям! И знаешь что? Извини, что...

Пуфф! – пандой лечу вниз, прямо ей в морду.

– ...что никогда не стану такой же, как ты!!!

И поддаю газу. С громким рёвом несусь на неё и – бам! – врезаюсь ей прямо между глаз.

Мама пошатнулась и рухнула на землю – а я вместе с ней и свалилась на неё сверху мешком. Конечности пронзила боль, но я стиснула зубы и встала на ноги.

Маму вырубило, и она распласталась на спине... рядом с ритуальным кругом. Тот горел, но свет гас на глазах. А затем потух совсем.

– Мам... Мам! – закричала я.

Потом подняла глаза на небо. Кровавая луна почти исчезла.