Завоевание Галлии

Глава 15

(Лесная просека в двадцати милях от крепости Ариовиста)

«Турма: небольшой отряд кавалерийской алы, состоящий из 32 человек во главе с декурионом».

«Лудус: 1) игра, 2) школа гладиаторов».

«Немецкие разведчики!»

Кавалерист выскочил из лучов предвечернего солнца и на большой скорости врезался в колонну. Фронтон и Велий выбежали из авангарда и встретили Ингенууса, когда тот прибыл на место. Кавалерист соскользнул с коня и замер, почти вытянувшись в струнку. Фронтону показалось, что тот выглядит немного неуверенно, пока тот слегка не обернулся и не увидел древко грубой стрелы, торчащее из его спины.

«Капсариус!»

Фронто побежал к раненому солдату.

«Ради Бога, сядь, мужик, пока не упал».

«Сэр, мне нужно доложить…»

Фронто отмахнулся от этих слов.

«Ты можешь докладывать, пока капсариус смотрит на тебя».

Солдат, болезненно и осторожно опустившись на колени, покачал головой.

«Нет, сэр. Не будем ждать. Около двадцати немецких разведчиков, меньше чем в миле отсюда. По моим оценкам, вся армия Ариовиста не более чем в двух-трёх милях. Если их разведчики знают, что мы здесь, сэр, нам лучше либо поскорее убраться отсюда, либо готовиться к бою».

Фронто вздохнул.

«Предоставьте это мне».

Капсарий появился и опустился на колени рядом с воином. Он обошел его и осторожно коснулся древка стрелы. Из-под входного отверстия потекла тонкая струйка крови. Ингенуус нахмурился.

«Сколько человек в вашей разведывательной группе?»

«Три, сэр».

«И ты единственный, кто это сделал?»

Солдат кивнул, а затем поморщился от боли, вызванной этим движением.

«Я умру?»

Капсарий взглянул на офицеров, стоя на коленях позади мужчины, и сделал в их сторону «неожиданные» жесты.

«Не думаю, парень. У этих галльских стрел довольно узкие лезвия, без зазубрин. Кровотечения нет, и цвет лица у тебя хороший, так что не думаю, что она задела какой-то орган. Но ты на какое-то время выбьешься из строя».

Он повернулся к ближайшему легионеру.

«Помоги мне положить его в тележку».

Другой солдат подвёл ближайшую повозку с багажом и остановил лошадей возле раненого. Велий в гневе ударил посохом из виноградной лозы по боку повозки.

«Мы подошли к ним слишком близко. Надо было держаться от них подальше. Теперь, когда они знают, что мы здесь, они, возможно, сочтут задержку оправданной, чтобы развернуться и расправиться с нами».

Фронто вздохнул.

«Это было моё решение, Луций; моя вина. Я не думал, что у нас будет больше времени. Нам нужно добраться до Везонтио. Если мы не прорвёмся с немцами в ближайшее время, они окажутся между нами и остальной армией. Нам просто придётся снова набрать скорость».

Велиус зарычал.

«Мы не можем больше набирать скорость. Войска движутся на предельной скорости. Они измотаны. Уже близится вечер, и по всем правилам мы должны были бы вскоре разбить лагерь. Нам не обойтись без трёхчасового ночного отдыха на несколько недель».

«Люциус, им придётся действовать быстрее. Изнурённые лучше, чем мёртвые. Ингенуус».

Префект кавалерии повернулся к нему.

"Сэр?"

«Пусть один из твоих декурионов возьмёт турму и скачет с ветром к Везонтиону. Посмотри, добралась ли туда остальная армия. Если добралась, расскажи о нашей ситуации Цезарю, Лонгину и Приску, примуспилу Десятого легиона».

«Да, сэр».

«А, и пусть разведчики отойдут на видимую зону. Я не хочу больше таких потерь».

Пока Ингенуус убегал, чтобы выполнить задание, Велиус повернулся к своему командиру.

«Сэр, войска смогли бы двигаться быстрее, если бы избавились от инструментов и шанцевого снаряжения. У нас не будет времени разбить походные лагеря отсюда до Везонтио».

Фронто кивнул.

«Пусть они положат снаряжение на телеги к остальному багажу. Как думаешь, далеко до Везонтио?»

Велиус постучал себя по подбородку.

«Я правда не знаю. Слишком далеко?»

Фронтон оглянулся на конного разведчика, которого капсарий и другой солдат погрузили на телегу.

«Как вы думаете, насколько быстрее способна передвигаться кавалерия, чем когорта?»

Солдат поморщился, когда он врезался в телегу.

«Как минимум вдвое быстрее, а может, и втрое. Гораздо быстрее, если мы сможем сменить лошадей, но у нас здесь нет свежих лошадей».

Легат улыбнулся.

«Поздно вечером. Разбиваю лагерь».

Велиус приподнял бровь. Он слишком хорошо знал эту улыбку.

«О чем ты думаешь?»

«Германцы движутся так же быстро, как мы, только потому, что путешествуют налегке и не берут с собой много поклажи. Они все воины, а не племя, подобное гельветам с их женщинами, детьми, стариками и всем багажом. Они не знают, что впереди их римляне, поэтому никуда не спешат, верно? Они, вероятно, каждый вечер разбивают лагерь как следует».

Велиус пожал плечами.

«Я бы так и подумал, да. У тебя ведь есть план, не так ли?»

Фронтон кивнул и ухмыльнулся Велию.

«Это случайно не безумие?»

Еще один кивок.

Велиус начал ухмыляться в ответ.

"Скажи мне."

У немцев довольно сильная кавалерия. Им приходится загонять лошадей на ночь в загоны. Нам просто нужно придумать, как переправить около трёхсот лошадей туда и обратно, не навлекая на себя всю немецкую нацию.

Велиус кивнул.

«Тогда давайте оставим колонну здесь на время. Какой смысл нам приводить лошадей, если потом мы не сможем найти когорту».

«Согласен. Отдай приказ, а потом встреться со мной у той рощицы слева».

Пока Велий шёл к сигниферу, чтобы отдать приказ разбить лагерь, Фронтон оглядел строй в поисках Ингенууса. Префект инструктировал одного из своих декурионов в нескольких ярдах от него.

«Ингенуус!»

Префект обернулся, услышав, как его назвали по имени, и увидел идущего к нему Фронтона.

"Сэр?"

«Отложите этот приказ».

Он повернулся к декуриону, расставляющему всадников.

«Сейчас нет необходимости отправлять сообщение. Вместо этого я просто хочу отправить небольшой отряд, обойдя немцев на достаточном расстоянии, чтобы он добрался до Везонтио и проверил, там ли уже армия. Если она там, сообщите командирам, что мы уже в пути, но немцы будут идти за нами, хорошо?»

Декурион снова сел на коня.

«Да, сэр. Я сделаю это прямо сейчас».

Фронто снова повернулся к Ингенуусу.

«Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне и Велиусу в планировании».

К тому времени, как они вдвоем дошли до рощи, седой центурион уже был там, делая отметины на земле у подножия дерева своим посохом.

«Я размышлял над этой проблемой. Снять охрану по-тихому, конечно, проблематично, но серьёзные проблемы возникают, когда мы пытаемся тихо переместить триста лошадей».

Ингенуус уставился на центуриона.

" Что? "

Фронто усмехнулся.

«Мы посадим всю когорту на коней. Посадим их на немецких лошадей и постараемся добраться до Везонтио меньше чем за половину времени».

Он улыбнулся Ингенуусу, который продолжал в ошеломленном изумлении смотреть на центуриона.

«Нам нужно , чтобы вы решили эту проблему. Триста лошадей, тихо и быстро».

Он повернулся к Велиусу.

«Нам, очевидно, придётся действовать скрытно. Никаких доспехов и щитов. Думаю, единственное оружие, которое нам стоит взять, — это пугио. Мы всё равно не можем позволить себе ввязываться в настоящую драку, так что просто что-нибудь для быстрого и тихого убийства».

Велиус кивнул.

«У нас есть несколько дополнительных лучников, но они будут слишком шумными. Думаю, есть и несколько балеарских пращников. Они были бы полезны».

«В самом деле. Но нам не нужна большая группа. Думаю, около дюжины. Самые хитрые ублюдки, каких только можно найти. Хитрые, заметьте, а не сумасшедшие. Нам не нужны психи, с которыми ты любишь водиться; те безумцы, которые атаковали скалы, когда гельветы ещё укрепились».

Его встретили теплой улыбкой.

«Нам не нужны Нон и Курций, сэр. У нас в отряде полно отважных хитрых ублюдков. Дайте мне всего час, и я приведу их сюда, одетых как положено. Вы подумаете, что смотрите на шайку грабителей и бандитов с закоулков Авентина в Риме».

Фронтон посмотрел на небо.

«Светлеет. Отправимся примерно через полтора часа. Ингенуус, как думаешь?»

Префект кавалерии покачал головой, его глаза все еще были широко раскрыты от недоверия каждый раз, когда он смотрел на остальных.

Командир Лонгин сказал, что, по его мнению, я подойду для этого задания, но он спросил меня, считаю ли я это возможным. Он сказал, и я цитирую здесь, сэр, чтобы не обидеть, что «лидеры Десятого полка опасны, идиоты и, возможно, безумны». Кажется, я начинаю понимать, что он имеет в виду.

Двое других широко улыбнулись ему. Велиус фыркнул.

«Не возражайте. Для Десятого это, пожалуй, комплимент!»

Фронто рассмеялся.

«В любом случае, если оставить в стороне чистосердечные признания, есть ли у вас какие-нибудь идеи?»

Ингенуус пожал плечами.

Чтобы переместить триста лошадей тихо и быстро, единственный реально осуществимый способ — это оставить триста всадников наготове. Я предлагаю лишь, чтобы когорта присматривала за нашими лошадьми здесь, а весь отряд следовал за вами пешком, держась достаточно далеко, чтобы их не обнаружили. Как только путь будет свободен, они сядут в седла и вернутся на лошадях сюда.

Фронто улыбнулся.

«Это план. Больше людей, чем я обычно хотел бы, чтобы я взял на себя эту тихую уловку, но если это единственный выход, то это единственный выход. Поговорите со своими декурионами и договоритесь. Пусть они соберутся здесь через час, одетые так же, как мы».

Ингенуус нахмурился.

«Вы хотите сказать, что мы все трое отправимся в эту безумную авантюру, сэр? Прошу прощения, но разве вам не следует остаться и командовать отрядом? Что будет, если вы пострадаете?»

Фронтон хищно ухмыльнулся.

Если вы думаете, что я упускаю такое развлечение, то вас ждёт ещё одно разочарование. В любом случае, я не играю ключевую роль в ежедневном управлении отрядом. Для этого и существуют центурионы.

Когда Ингенуус побежал в направлении суетящейся кавалерии, Фронто улыбнулся Велиусу.

«Я знаю твое мнение о кавалерийском генерале Луции, но что ты думаешь об этом человеке?»

Велиус пожал плечами.

«Кажется, он хорошо справляется со своей работой. Приятный, но в каком-то смысле. Он бросился спасать своих коллег, несмотря на ничтожные шансы, а это значит, что он храбрый. О, он ничего. Немного придурок, но лучше большинства этих ошеломляюще тупых кавалерийских офицеров, которые не могли найти свою задницу ни с одной рукой, ни с одной картой».

Легат улыбнулся.

«Не тяни с места, Люциус, выскажи свое мнение».

«Я говорю так, как вижу».

Фронто постучал себя по подбородку.

«Я подумываю просить о переводе его в Десятый. У нас нет хороших кавалерийских офицеров. Думаю, поговорю с Лонгином, когда вернёмся, и спрошу, устраивает ли его это».

Еще одно пожатие плечами.

«Однажды ты обнаружишь, что он пытается носить собственную задницу как шляпу, попомни мои слова».

* * * * *

«Ой!»

Велиус повернулся и прошептал: «Заткнись, черт возьми!»

Фронтон, хромая на ногу, которую он только что ударил о тяжелый ствол дерева, тихо выругался и прошептал что-то центуриону.

«Что вы так разговариваете с вашим командиром? В любом случае, мы пока не можем быть рядом. Я не слышу лошадей».

«Прошу прощения у легата, но я слышал их, пока вы не начали это бормотать!»

Фронтон поморщился от временной боли и стиснул зубы. Он огляделся и снова почувствовал, насколько он неуклюж по сравнению с некоторыми людьми. Он никогда не считал легионеров ловкими; это была тяжёлая пехота, которая обрушивалась на вражеский строй, словно катящийся валун. Поэтому он удивился, увидев дюжину людей, которых отобрал Велиус. Они испачкали свои белые туники сажей, от которой они стали угольно-серыми, и протерли лезвия кинжалов влажным углеродом, чтобы приглушить блеск. С тем же налётом на лицах и руках они были едва различимы в лесной темноте. Они двигались с кошачьей грацией и практически бесшумно. В его собственных ушах Фронтон, напротив, звучал как парад слонов Ганнибала, пересекающих Альпы. С момента входа в лес он порезался не меньше шести раз и дважды ушиб палец ноги. Он начал задаваться вопросом, зачем вообще пришёл. Ему следовало остаться у колонны с пращниками. Велиус бегло оглядел их и решил, что они будут слишком шумными и заметными.

Велиус замер. Фронтон был не менее удивлён ловкостью и бесшумностью движений опытного центуриона. Наблюдая, он сделал несколько загадочных жестов в сторону легионеров, которые пригнувшись и рассредоточившись, очень медленно двинулись вперёд. Фронтон пожал плечами и даже в таких условиях заметил раздражение на лице центуриона. Когда всё это закончится, ему придётся купить центуриону хорошего вина. Велиус повторил свой загадочный жест, и Фронтон снова пожал плечами.

Через несколько мгновений над его ухом раздался хриплый голос, прошептавший: «Центурион просит вас пригнуться и медленно продвигаться к его позиции, сэр».

Он вздрогнул и обернулся: рядом с ним на корточках сидел невысокий, жилистый, почерневший человек.

«О. Хорошо».

Почти не ворча, Фронтон пробрался к Велию. Подойдя к нему, он присел и что-то прошептал.

«Кто, чёрт возьми, этот самый коротышка? Он двигается как молния, а я даже не заметил, как он подбежал».

Лицо Велиуса по-прежнему выражало раздражение.

«Он участвовал в гладиаторском лудусе до того, как вступил в армию. А теперь, пожалуйста, помолчите и дайте мне подумать».

Фронтон проследил за его взглядом и увидел неподалёку загон для лошадей. Теперь, когда он прислушался, то услышал топот лошадей. Отсюда он видел четырёх воинов, но предполагал, что будут и другие. Четверо стояли у плетёных ворот у мерцающего костра. Сам загон представлял собой временное сооружение из сплетённых веток и лозы. Он оказался совсем не таким большим, как он ожидал. Больше сотни лошадей он точно не вместит.

«Велиус, лошадей там явно не хватает. Должно быть, это просто загон для разведчиков».

Велиус обернулся, и на его лице снова отразилось раздражение.

«Именно так и есть, и да, там, вероятно, всего сотня лошадей, но если вы откроете глаза, то, вероятно, увидите ещё три костра, которые я уже заметил. Если вы сосредоточитесь на них на какое-то время, то начнёте замечать и другие загоны для лошадей. Оставайтесь здесь с людьми. Мне нужно прокрасться обратно и поговорить с Ингенуусом».

Фронтон хотел было возразить, но лишь на мгновение, и выражение лица центуриона подсказывало, насколько неудачной может быть эта идея. Он тихо вздохнул и устроился на узловатом корне дерева. Сидеть ему было ничуть не удобно. Сердце ёкнуло, когда кто-то тронул его за плечо. Низкорослый легионер снова оказался рядом с ним.

«Вотчер, сэр».

Фронтон смущенно улыбнулся.

«Добрый вечер. Что будем делать дальше?»

Легионер усмехнулся.

«Нам придётся убрать охранников, возможно, по одной группе за раз. Мы не можем сдвинуть ни одну из этих лошадей, пока в зоне видимости остаётся хоть один охранник».

Фронто кивнул. Ему это показалось разумным, хотя он бы разделил их и сделал всё сразу.

«Что произойдет, если одна группа увидит, как мы заставляем другую молчать?»

Легионер снова улыбнулся и щелкнул по кончику кинжала ногтем большого пальца.

«Нам лучше позаботиться, чтобы они этого не сделали, а, сэр?»

Из-за спины легата тихо раздался голос Велия. Должно быть, трудно говорить шёпотом, подумал Фронтон, когда твой естественный голос — это орать на людей.

«Точно. Мы все на позиции. Насколько я могу судить, там семь стражников. Четверо стоят у костра, один сидит рядом, один справа, у ограды загона, а один слева, возможно, спит. Ингенуус ждёт моего уханья, когда мы с ними разберёмся. Затем он как можно тише приведёт всю кавалерию сюда. К тому времени мы разделимся на две группы по семь человек и пойдём к следующим двум кострам. Сэр, можете ли вы провести одну группу к огню слева и разобраться с ними? Я поведу другую группу, и мы разберёмся с двумя кострами справа. Затем я ещё раз ухану, и Ингенуус отправит треть кавалерии к вам, треть ко мне, а остальные займут эту позицию у загона. После этого нам просто нужно будет двигаться как можно быстрее и тише».

Фронтон много кивал во время брифинга, понимая, насколько центральное командование полагалось на тактические способности центурионатов. Когда Велий закончил, его легат нахмурился.

«Велиус, как мы вытащим лошадей обратно? Мы не можем идти по пути, который расчистили немцы, иначе натолкнёмся на их армию, а я сам едва смог пройти тем путём, которым мы пришли . Не представляю, чтобы эскадрон всадников прорвался туда».

Велиус вздохнул.

«Неужели все эти ночные совещания командования лишили тебя рассудка? Ты что, не слышал людей Ингенууса позади нас?»

Фронто нахмурился еще сильнее.

«Нет. Я ничего не слышал и думал, что в этом-то и суть».

Велиусу пришлось сдержать крик, и раздраженный взгляд вернулся.

Кавалерия расширяет проход позади нас, стараясь быть как можно тише, но меня очень беспокоит громкость. Если вы не слышите, думаю, вам стоит обратиться к врачу легиона по поводу слуха, когда мы вернёмся.

Фронто хмыкнул, а затем виновато посмотрел на него из-за внезапного шума.

«Хорошо. Как ты предлагаешь нам это сделать?»

Велиус указал на загон.

«Я выбрал шестерых, чтобы разобраться с теми, кто у костра. Они должны быть уже на другой стороне и ждать сигнала. Через минуту мы разделимся на две группы по четыре человека. Троих я поведу вправо, чтобы разобраться с тем, кто там. Ты пойдёшь налево с остальными тремя. Как только они упадут, я подам сигнал, и другая группа начнёт тушить огонь, а Ингенуус начнёт подтягивать кавалерию».

Фронто поднял брови.

«Вы все это заранее спланировали или это спонтанные мысли?»

Велиус усмехнулся.

«Вы уже должны были меня достаточно хорошо знать, чтобы понимать, что я стараюсь придерживаться максимально простого планирования, пока не увижу, как обстоят дела. Все готовы?»

Было получено несколько утвердительных ответов с низким процентом.

Центурион сделал ещё один жест, который Фронтон легко понял, и воины двинулись вперёд. Легат внезапно обнаружил рядом с собой трёх серых легионеров, подгоняющих его.

Сознательно стараясь двигаться тихо и ловко, он прокрался через лес вместе с тремя другими. На мгновение остановившись, он подал грубый знак, указав на себя большим пальцем и проведя им по горлу. Остальные кивнули, и Фронтон нервно сглотнул. Он был старшим офицером патрициев в Риме, героем войны и личным «другом» самого могущественного человека в Северных провинциях. И всё же рядом с этими рядовыми легионерами он чувствовал себя неуклюжим идиотом. Ему придётся свалить первого попавшегося, чтобы доказать свою состоятельность и сравняться с самим собой . Снова сглотнув, он протянул руку и коснулся плетёной изгороди кончиками пальцев. Одна из лошадей тихо заржала, и её тёплое дыхание обволокло его пальцы. Он стоял совершенно неподвижно, высматривая впереди любое движение. Ничего. Он даже не видел сидящего и понятия не имел, как Велий вообще его заметил.

Он двинулся вдоль забора так быстро, как только осмелился, щурясь на тёмный лес впереди. Каждые пять-шесть ярдов он останавливался, паникуя, что наделал слишком много шума, но реакции всё ещё не было.

Он был почти на страже, когда наконец заметил его. Человек, примерно в пяти футах от него, полулежал у ствола дерева. Фронто наблюдал за ним мгновение, пытаясь понять, спит ли тот. Стоя, сгорбившись в тени дерева, человек фыркнул и сплюнул в лес. Вот и всё. Он никак не мог преодолеть этот пятифутовый разрыв достаточно быстро, чтобы человек не поднял шума. Он мельком подумал о том, чтобы забраться на дерево и напасть на него, но не только это произвело бы столько шума, что его обязательно обнаружат, но практически любой шаг отсюда привлёк бы внимание. Он подумал немного. Что ж, это был старый трюк, но у него не было новых идей.

Подняв небольшую веточку, он бросил её через спину охранника в одну из лошадей. Ветка отскочила от шеи, и лошадь предсказуемо отреагировала, заржав и покачав головой. Охранник посмотрел через плечо на лошадь и, кряхтя от затекших мышц, поднялся на ноги. Фронто подождал мгновение, пока мужчина не встал, слегка сгорбившись. Шагнув вперёд, его движение было прикрыто звуками охранника, он протянул руку, когда мужчина потянулся, и, обхватив одной рукой его шею, закрыл ему рот. Пока мужчина пытался дышать, пытаясь отбиваться, другая рука Фронто обхватила его кинжалом. Нож вонзился в шею мужчины, и, морщась от звуков, Фронто провёл ножом по трахее мужчины. Раздался булькающий звук, и немец лишь мгновение дернулся, прежде чем безвольно обмяк. Фронтон осторожно опустил окровавленное тело на землю и усадил его в положение, напоминающее то, которое он занимал ранее.

Он снова выпрямился, оглядываясь в поисках остальных троих. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы заметить их, но он всё же заметил, а затем оглядел лес по другую сторону загона поверх голов и спин лошадей. Он не видел ни следа Велиуса и его отряда, но мгновение спустя по лесу разнеслось весьма убедительное уханье совы. Обернувшись к огню, он с изумлением увидел, как легионеры материализуются из темноты леса, словно тени, отбрасываемые мерцающим пламенем. Они обрушились прямо на стражников безмолвной волной, и через несколько мгновений с немцами было покончено бесшумно и эффективно.

Фронтон мрачно усмехнулся про себя. Легионы были известны как грозная сила на открытом поле боя, но никогда не славились скрытностью. Их способность к столь разнообразным боевым действиям многое говорила об армии в целом и о Десятом в частности, и, как он подозревал, в особенности о главном офицере по обучению Десятого и его методах.

Звуки движения неподалёку возвестили о прибытии Ингенууса и кавалерии. Теперь, когда Фронтон перестал бормотать и жаловаться, он понял, что довольно отчётливо слышит движение конницы. Он надеялся, что германцы этого не слышат. Кавалерийский декурион, возглавлявший свою турму, приблизился к легату.

«Сэр, префект Ингенуус уже на позиции, и ала готова к выдвижению. Дождёмся второго сигнала, а затем выдвинемся».

Фронто почесал голову.

«Как Велиус узнает, что мы закончили, когда он даст тебе сигнал? Он будет очень далеко».

Кавалерист усмехнулся.

«Может, и не придёт, сэр. Может, он думает, что вы уже в пути».

Фронто кивнул и огляделся в поисках своей группы из трёх человек. Он снова с удивлением увидел, что к ним присоединились трое из пожарных, и весь его отряд из шести человек стоял, нетерпеливо ожидая приказа выдвигаться.

"Пойдем."

Семеро мужчин пробирались сквозь лес, пока не приблизились ко второму костру достаточно близко, чтобы осмотреть местность. Расположение было примерно таким же, как и в центральном загоне, хотя охранники были рассредоточены гораздо шире. Он жестом пригласил мужчин собраться вокруг.

«Я знаю, что я командующий, но я понимаю, что вы хорошо справляетесь со своей работой, и что центурион Велиус отлично вас обучил и проинструктировал. Полагаю, вы вполне способны справиться с этим?»

Было несколько кивков.

«В таком случае я возьму охранника у ближайшего забора, а с остальными вы разберетесь сами, как пожелаете, хорошо?»

Снова кивки, за которыми последовали загадочные жесты, напоминающие те, что использовал Велиус, пока солдаты решали, кто что будет делать, не произнеся ни слова. Фронтон направился к стоявшему рядом стражнику, пока остальные рассеялись, разбираясь со своими целями.

Мужчина был значительно более бдителен, чем его предыдущая жертва. Фронто нырнул за ближайшее дерево, решив, что за ним наблюдают. Выглянув, он увидел, что стражник просто прочищает горло. Он поднял кинжал, готовый броситься на мужчину, как вдруг, недалеко от того места, где он стоял, раздалось уханье совы.

Не теряя времени, Фронтон просто вышел из укрытия и бросился на человека. Германец осматривал верхние ветви ближайших деревьев в поисках крикливой совы и был немало удивлён, когда старший римский офицер в серой тунике выскочил из подлеска и ударил его в живот. У человека перехватило дыхание, и пока он пытался вдохнуть и крикнуть предупреждение, лезвие ножа вонзилось ему в туловище один раз, другой, третий. Он с ужасом смотрел на римский кошмар, выглядывающий из деревьев, когда лезвие по дуге вонзилось ему в шею.

Фронтон стоял, испытывая отвращение от того, что досадная необходимость заставляет его хладнокровно убивать вот так. Он бы предпочёл открытый и честный бой. Он вздохнул и вытер кинжал о тунику противника. Очевидно, он не успел к Велию. Ему придётся поговорить с центурионом, когда они вернутся. Через несколько мгновений послышался треск ломающихся кустов: кавалерия двинулась навстречу лошадям. Велий поторопился. Предупреждающий крик на гортанном немецком языке был заглушён клинком легионера, но слишком поздно. Крик уже раздался.

Спустя несколько мгновений, когда Фронтон мчался к воротам, чтобы освободить животных для приближающейся кавалерии, он услышал далёкое уханье совы и понял: Боги сегодня ночью сыграли с Десятым ужасную шутку. Велиус подавал сигнал, но кавалерия уже двигалась, и было мало шансов, что крик тревоги не услышит кто-нибудь из германцев.

Из леса неподалёку от Фронто показался кавалерийский офицер. Он повернулся к мужчине.

«Быстрее. Сигнализация сработала. Берите лошадей, и поехали».

Кавалерия начала вливаться в пространство вокруг загона, и люди расселись по отдельным лошадям. Фронтон потянулся за ближайшей. К счастью, германцы, похоже, не только использовали то же галльское седло, что было стандартом для римской кавалерии, но и, похоже, оставили многие седла на животных, то ли для скорости, то ли из лени – он не был уверен. Он взобрался на одного из них. Эти животные сильно отличались от лошадей, которых обычно использовали в Риме. По сравнению с ними они казались огромными. Он вскочил в седло и огляделся. Повсюду вокруг него кавалеристы взбирались на лошадей, с седлами или без. Он видел, как легионеры тоже пытались забраться на коней. Казалось, теперь не было смысла в уловках. Он крикнул, все еще относительно тихо, но достаточно громко, чтобы услышать сквозь остальной шум.

«Выходите. Быстро».

* * * * *

Фронто испытывал трудности. Он и так не привык к седлу, но с тех пор, как они покинули пределы леса, управлять этим громадным немецким конём становилось всё труднее. Незнакомая местность и гнетущая темнота давали ему фору, и он считал удачей, что добрался так далеко, не сбросив коня, не упав ни на что и не охромев. Хотя позади них, насколько хватало глаз, ничего не было, он чувствовал себя неловко. Они слишком шумели и шумели в лесу после сигнала. Он был абсолютно уверен, что немцы преследуют их, даже если не видел их. Он снова потянул бешено несущегося коня к Ингенуусу, который отказался задать отряду какую-либо скорость, кроме атаки.

«Прекрасно!»

Ему пришлось кричать, чтобы перекричать грохот сотен копыт. На мгновение он задумался, как кавалерийский отряд вообще способен отдавать приказы на поле боя. Ингенуус повернулся к легату, и Фронтон с удивлением увидел на его лице улыбку.

"Сэр?"

«Почему ты ухмыляешься как идиот?»

Ингенуус рассмеялся.

«Мне очень нравится, сэр».

Фронто покачал головой.

«Я волнуюсь за тебя. Ты начинаешь говорить как один из моих центурионов!»

Еще больше смеха.

«Авл, я почти уверен, что за нами гонятся немецкие разведчики».

Ингенуус энергично закивал.

"Я знаю."

" Ты знаешь ?"

«Да. Я видел их уже пару раз. Они далеко справа. Думаю, они вышли из другой части леса, с той тропы, по которой они могли бы войти. Они почти наверняка пытаются нас отрезать. Поэтому я и стараюсь поддерживать такую скорость; я не хочу, чтобы они добрались до отряда раньше нас».

Фронто решительно кивнул. Легионеры, конечно, смогли бы противостоять немецкой кавалерии, но много хороших людей погибло бы, если бы их вовремя не предупредили.

«У вас есть план, префект, или вы планируете прибыть туда первым?»

Ингенуус поднял бровь.

«Мой план — вернуться достаточно быстро, чтобы дать отряду время сесть на лошадей и отправиться в Везонтио, пока мы перевооружимся и вернем своих лошадей. Мы разберёмся с разведчиками и прикроем вашу спину».

Фронто на мгновение задумался.

«Даже если у нас будет время сделать это, это будет опасно для вас. Мы не знаем, сколько их. Лучше, если мы встретимся с ними все вместе».

Ингенуус покачал головой.

«Нет, сэр. Нам нужно как можно дальше опередить немецкую армию, поэтому вам нужно перевести своих людей в седло. И нет смысла вашим людям присоединяться к нам верхом. Они не привыкли к конному бою. Они будут только мешаться, простите, сэр».

«Хрумф».

Фронтону не нравилась идея оставить кавалерию на произвол судьбы, даже под началом этого человека, который, казалось, обладал большим умом и смелостью, чем кавалерийские офицеры, к которым он привык в Десятом полку. С другой стороны, молодой офицер был абсолютно прав: любая попытка превратить когорту в конницу, скорее всего, обернётся катастрофой.

«Хорошо, но я остаюсь с тобой и не хочу, чтобы ты разозлился. Мы просто будем их сдерживать, а когда они отступят или побегут, мы тоже. Мы догоним их, как только сможем. Я не хочу потерять кавалерию».

«Я тоже, сэр. Я вижу колонну».

Сильно прищурившись, Фронтон едва разглядел в скудном лунном свете колонну людей на холме впереди. Они стояли неподвижно, и некоторые из них, должно быть, спали. Он повернул голову направо и тоже прищурился, вглядываясь в темноту. Прошло несколько мгновений, и наконец он увидел группу всадников, довольно хорошо спрятавшихся за хребтом. Предстояла короткая схватка, и Фронтон лично сомневался, что успеет перевооружиться и сменить лошадей.

Он снова обратил внимание на Ингенууса и кавалерию. Оглядевшись, он увидел, что кавалеристы не только не были закопчены, но и взяли с собой мечи, хотя и без доспехов. Он поморщился при мысли о незащищённой кавалерии, но, с другой стороны, именно так сражалось большинство германцев и галлов. Он ухмыльнулся префекту.

«Забудь о смене животных, Авл, времени не будет. Вы все вооружены, и у всех есть кони. Прикажи построиться и пусть кто-нибудь из них даст мне меч».

Когда Ингенуус кивнул, недовольный этой идеей, Фронтон огляделся в поисках Велиуса и подъехал к нему поближе.

«Луций. Верни своих людей в колонну и посади их на коней алы. Действуй быстро и отправляй их к Везонтио. Мы с Ингенуусом разберёмся с нашими преследователями».

На мгновение ему показалось, что центурион собирается с ним спорить. Велий в таких случаях обычно не обращал внимания на чины и имел собственные, весьма устоявшиеся представления о том, как должен действовать командир легиона. Вместо этого седовласый ветеран кивнул и повернул коня к голове римской колонны, жестом указав на других легионеров.

Фронто был уверен, что слышал, как этот человек, уходя, сказал: «Идиот!».

Он оглянулся на кавалерию, которая выстроилась в клин и замедлилась настолько, чтобы не сбиться с пути. Ингенуус, возглавлявший отряд, жестом пригласил Фронтона присоединиться к нему. Когда легат занял своё место в строю, Ингенуус протянул ему запасной кавалерийский меч. Фронтон взял его и сделал несколько пробных взмахов. Вес и балансировка настолько отличались от стандартного гладиуса, что он чуть не выронил клинок. Он пожалел, что не успел схватить свой собственный меч. Несмотря на то, что армия была обучена использовать его для колющих ударов, форма и острота гладиуса делали его довольно эффективным для рубящих ударов. Ну что ж.

Германцы приближались к колонне. Велиус и его люди немного опережали их, выкрикивая приказы. По всему холму царило оживление: повозки трогались с места, а воины садились на незнакомых коней кавалерии, которой предстояло действовать немедленно, иначе германцы окажутся среди когорты. Ингенуус издал клич, и ала бросилась на всадников-варваров по пологому склону.

Ала ударила по германцам сбоку. Эффект мог бы быть сокрушительным, будь они правильно вооружены, в доспехах и на своих конях. Однако, несмотря на экипировку и отсутствие элемента внезапности, удар по германским массам был быстро отбит. Несколько разведчиков попытались прорваться на другой фланг и продолжить преследование когорты, но Ингенуус отправил треть алы по фронту, чтобы пресечь любую такую попытку. Германцы остановились, не в силах преследовать колонну, и начали вымещать свою злость на римской коннице.

Крупный мужчина в странном рогатом бронзовом шлеме и нагруднике из того же материала поверх грубой тканой рубашки вскочил на коня и поднял над головой большой кельтский меч, готовый обрушить его на Фронтона, который смотрел в другую сторону. Один из воинов выкрикнул предупреждение, и легат, обернувшись как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина начал свой замах, прижал коня к земле и пригнулся. Меч, под действием силы тяжести и собственного веса, пролетел мимо цели; Фронтон оказался слишком близко для неуклюжего клинка. Вместо этого сжатые кулаки и рукоять меча врезались ему в плечо.

В голове у него вспыхнула боль и ослепительно-белый свет. В последнее время у него было так мало опыта настоящего боя, что он почти полностью привык к своей хрупкой руке, утратив чувствительность к её ровной, постоянной пульсации. Однако сильный удар по ней вернул всю боль, которую он испытывал все эти месяцы назад. Рука ощущалась так, будто её окунули в чан с кипящим маслом. К счастью, за время выздоровления он научился орудовать клинками левой рукой, так что удар не разоружил его.

Кавалерист спешил на помощь ему против огромного немца, но не успел. Кряхтя от боли, Фронтон поднял взгляд и увидел, как немец откинулся в седле и занес меч для нового удара сверху вниз, который наверняка разрубит его пополам.

Поморщившись, Фронто поднял тяжёлый клинок левой рукой, снова пожалев, что у него нет с собой собственного меча. С огромным усилием он нанёс удар мечом в немца, от которого напряглись мышцы руки. Не имея возможности нанести точный удар таким тяжёлым клинком, удар оказался неудачным. Срезав кусок металла с нагрудника, клинок пронзил лишь самый край живота, пустив кровь, но не остановив его.

К счастью, неожиданность снова отклонила удар немца от цели, и тяжёлый меч пролетел всего в нескольких сантиметрах от головы Фронтона. Клинок глубоко вонзился в кожаный рог на углу седла легата, пуская кровь из ноги Фронтона и спины лошади. Фронтон затаил дыхание, казалось, на целую вечность, ожидая, что конь рухнет со сломанной спиной или взбрыкнёт от боли. Вместо этого животное сохранило самообладание, большую часть удара приняло на себя седло. Выражение удивления мелькнуло на лице немца, и Фронтон внезапно понял, что клинок застрял в седле, и здоровяк пытается вырвать его обратно.

Легат попытался пошевелить правой рукой, сжав кисть в кулак. Он смог сжать пальцы, хотя в хватке было почти не видно силы. Рука двигалась, так что, по-видимому, ничего не сломалось повторно. Однако плечо, возможно, было сломано. Возникла невыносимая боль, когда рука приблизилась к уровню плеча. Не было никакой надежды оторвать клинок от германца правой рукой. Вместо этого он взмахнул длинным кавалерийским клинком назад и вниз, а затем повернул плечо, занеся левую руку над головой по дуге. Острый, размашистый кавалерийский клинок опустился с меньшей силой, чем удары германца, но гораздо резче. Здоровяк в ужасе смотрел, как верхняя часть его руки вырвалась и обрызгала римлянина его драгоценной кровью. Нижняя часть руки осталась прикрепленной к клинку, застрявшему в седле римлянина.

Фронтон успел с удовлетворением оценить выражение лица варвара, прежде чем тот свалился с коня и скрылся из виду. Снова поморщившись, он ухмыльнулся кавалеристу, который пришёл ему на помощь, но не успел вмешаться.

«Он был большим ублюдком, не так ли?»

Солдат ухмыльнулся в ответ.

«Лучше пусть капсариус посмотрит на это, когда мы вернемся к колонне».

Фронто кивнул и протянул кавалерийский клинок.

«Подержи это для меня».

Свободной рукой легат высвободил пальцы из рукояти немецкого меча и позволил отрубленной руке упасть на траву. Он внезапно осознал, как тот, должно быть, выглядит. Почерневший от сажи и теперь обильно покрытый липкой засохшей кровью, он едва ли был бы узнаваем как командир Десятого, что объясняло, почему кавалерист не обращался к нему «сэр». Ладно, с его стороны. Да он и не чувствовал себя сейчас легатом. С большим усилием он высвободил кельтский клинок из луки седла. Под ним тонкая красная полоска выдавала незначительную рану, полученную лошадью. Он улыбнулся и, подняв кавалерийский меч, вложил его в ножны на боку, перехватив левой рукой кельтский клинок немца. Вот это был тяжёлый клинок.

Он снова улыбнулся солдату, взвешивая меч.

«Похоже, я начинаю их коллекционировать!»

Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что кавалерист больше не обращает на него внимания. Он отвернулся от Фронтона и погнал коня в бой. Легат огляделся. Немецких разведчиков было, наверное, двести пятьдесят, может быть, двести пятьдесят. Ала насчитывала триста, так что результат был не совсем предсказуемым. Массу всадников теперь было трудно отличить друг от друга. Кавалеристы были одеты в красную и светлую кожаную форму, без доспехов, так что в тусклом свете было трудно сказать, кто с кем сражается. Фронтон прищурился, всматриваясь в толпу, пока не заметил человека, явно германца, молотящего римлянина.

Легат бросился на нападавшего, взмахнув кельтским широким мечом назад и в сторону. Он сомневался, что у него хватит сил нанести удар сверху, как это делали германцы. Подойдя достаточно близко, Фронтон взмахнул клинком по широкой дуге. Лезвие попало незащищённому немцу в поясницу, пробив рёбра и почти наверняка перерезав спинной мозг. Единичный, сильный спазм сотряс тело противника, и клинок выпал из его пальцев.

Фронто вырвал меч из спины человека, и с тошнотворным хрустом верхняя часть тела, почти отрубленная, упала вперёд на шею лошади. Фронто отвёл взгляд от ужасного зрелища и огляделся. Худшее было позади, очаги боя ещё продолжались, но большая часть кавалерии собралась на близлежащем холме. Фронто направился к группе.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы заметить Ингенууса, тоже залитого кровью, в том числе и его собственной. Мужчина смеялся и разговаривал с одним из своих людей. Фронтон подъехал рысью к префекту кавалерии.

"Добрый вечер."

Несколько кавалеристов равнодушно кивнули.

Ингенуус поднял брови.

«Пожалуйста, ребята, соблюдайте приличия. Это легат Фронтон из Десятого полка и генеральный штаб».

Кавалерия вытянулась по стойке смирно.

«Не волнуйтесь, ребята. Я бы тоже себя сейчас не узнал».

Смех прокатился по рядам, когда всё больше солдат присоединилось к группе на холме. Бой фактически закончился. Фронто попытался сделать приблизительный подсчёт, но сдался.

«Ingenuus. Как вы думаете, какой ущерб был нанесен подразделению?»

Префект быстро вскочил в седло с привычной лёгкостью конного артиста, который иногда выступал перед скачками на римском ипподроме. Стоя в седле, он оглядел толпу вокруг, а затем плавным движением снова опустился в седло.

«Я бы оценил примерно пятьдесят, сэр; семьдесят пять, самое большее».

"Хм."

Это было больше, чем хотелось Фронто, но значительно меньше, чем они заслуживали. Потери составили четверть от потерь противника.

«Давайте догоним когорту. Теперь мы сможем быстро опередить немцев».

Ингенуус кивнул.

«Я прикажу отряду собрать запасных лошадей. Можно взять их с собой».