Завоевание Галлии

Глава 2

(В районе города Женевы и форта 8 -го легиона)

«Честная Миссия: почетное увольнение солдата из легиона с предоставлением земли и денег после срока службы различной продолжительности, но редко менее 5 лет».

«Оптион: заместитель центуриона легионера».

«Декурион: 1) Гражданский совет римского города. 2) Младший офицер кавалерии, служивший под началом префекта кавалерии, имеющий в своем распоряжении 32 человека».

Это был долгий и изнурительный поход к этому форпосту на краю Империи. Фронтон бродил вокруг рва и среди укреплений за пределами крепостных валов и частокола регулярного летнего тренировочного лагеря Восьмого легиона. Они прилагали все усилия для обеспечения безопасности лагеря, поскольку среди рядовых солдат бытовало мнение, что легион может задержаться здесь надолго. Восьмой легион, хотя и базировался в Массилии, был единственным легионом, приписанным к Трансальпийской Галлии, и, следовательно, должен был ощущать своё присутствие по всему восточному берегу Роны, от Средиземного моря до Женевского озера. Их летние тренировочные казармы занимались так же регулярно, как и их база в Массилии, и имели все удобства стационарного расположения.

Он взглянул на устрашающую фигуру Бальвентия, израненного и частично ослепшего примуспила Восьмого легиона, стоявшего на повозке и руководившего отрядом солдат, углублявших оборонительный ров. За ним, от реки вверх по склону долины, раскинулось гражданское поселение, а летний форт Восьмого легиона был возведён у городских стен. Взглянув на восток, Фронтон увидел небольшие отряды легиона, строящие новый временный лагерь менее чем в миле отсюда, и знал, хотя и не видел их, что на другой стороне города их примеру следуют другие солдаты. Цезарь совершенно справедливо решил, что это сэкономит много времени на обучение двух новых легионов, если они прибудут и обнаружат свои лагеря уже готовыми. В общем, когда подошли Одиннадцатый и Двенадцатый легионы, большая часть пятнадцати тысяч тяжёлой пехоты выстроится в линию в полутора милях по обе стороны от Женевы.

Трудно было не обращать внимания на толпы местных жителей, заполонивших дороги, ведущие на юг из Дальней Галлии, с их скарбом, набитым в телеги или привязанным к спинам. Легион находился в Женеве всего несколько часов, встретившись с отрядом генерала у Оцелума, но атмосфера уже была напряжённой и нервной. Легионы были наиболее эффективны на открытой местности, где предоставлялась полная свобода манёвра. Осады делали невозможным применение римской армией мощных ударных атак и вызывали одинаковое беспокойство как у офицеров, так и у солдат.

Фронтон взглянул через мост на горы за ним. Где-то, за пределами видимости, двигалось всё племя гельветов, и, если Цезарь и бегущие местные жители были правы в своих догадках, племя направлялось сюда, к этому самому мосту. Стук копыт позади прервал его размышления.

Цезарь остановил своего белого коня рядом с офицером и посмотрел вниз.

«Фронто, ты мне нужен в здании штаба в течение получаса. Оставь здесь кого-нибудь другого».

«Сэр», — кивнул Фронто, оторвав взгляд от продолжающейся работы.

Когда генерал ехал обратно к зданию штаба, которое он занял у легата Восьмого полка, Фронто подошел к повозке.

«Бальвентиус, ты здесь главный, пока не появится твой командир».

Фронтон снова перевел взгляд на мост, направляясь к западным воротам форта. Он не мог избавиться от ощущения, что гельветы уже здесь и наблюдают за ним. Несколько минут он забавлялся, наблюдая за инженерами, роющими лилию у ворот. Не подозревая о присутствии офицера, они ругались грубо и грубо, а лопаты грязи и комья земли вылетали из глубины рва, словно хаотично очерчивая дуги. Восьмой легион был сформирован почти шестьдесят лет назад для защиты Цизальпийской Галлии и северных провинций после побед Рима над аллоброгами и основания Женевы как римского города. Учитывая гражданские войны начала века и беспорядочное формирование и роспуск легионов в это бурное время, мало какой легион мог похвастаться столь длительным наследием. Седьмой, Девятый и Десятый были примерно одного возраста, и Фронто заметил заметное сходство между людьми Девятого и Десятого между командованиями. Было такое же сходство снова между его собственным Десятым и этим Восьмым легионом. Он слышал рассказы о командире Восьмого, старом кадровом солдате, который умудрился удивительно долго командовать одним подразделением. Люди вокруг Фронто теперь могли легко быть его людьми. Он улыбнулся. Несмотря на то, что он командовал Десятым чуть больше года, Фронто уже чувствовал большую близость со своими людьми, и, как он думал с немалой гордостью, его люди, похоже, чувствовали такую же связь со своим командиром. Ком земли приземлился на носок его ботинка.

Пять минут спустя командир Десятого прибыл в штабное здание в центре летней базы Восьмого легиона. Снаружи развевались штандарты, флаги и вымпелы. Незнакомый Фронто штабной офицер подошёл к двери и жестом пригласил их войти. Фронто снял шлем, положил его на сгиб локтя и пошёл за неизвестным штабным офицером.

Цезарь сидел в своем походном кресле за столом, заваленным бумагами. Вокруг него стояли различные секретари и городские чиновники, а сбоку сидели Лонгин и Тетрик, а также Бальб, легат Восьмого легиона. Хотя они с Фронтоном никогда не встречались, Восьмой легион был опытным и заслуженным, и репутация Бальба шла впереди него. Фронтон почтительно кивнул ему, и Бальб ответил ему тем же, когда встал, чтобы приветствовать их прибытие. Командир другого легиона был намного старше Фронтона, с залысинами и круглым лицом. Он показался Фронтону довольно веселым, как будто ему действительно следовало сидеть в театре в тоге, а не здесь в кирасе. Тетрик был среднего возраста с копной темных волос над бледным и серьезным лицом. У Лонгина было то же неодобрительное выражение, которое он обычно носил.

Цезарь был глубоко занят одним из секретарей, и Фронтон подождал целых пять минут, прежде чем генерал закрыл свою восковую табличку, а слуги поспешили из комнаты.

«А, Фронто, извини. Не мог бы ты присесть?»

Офицер направился к одному из стульев вокруг большого центрального стола, в то время как Сезар продолжал раскладывать бумаги по порядку.

«Сегодня утром я очень занят, поэтому буду краток. Сегодня утром я разослал запрос декурионам Женевы и окрестных поселений с просьбой предоставить мне всех годных к службе солдат. Я намерен сформировать здесь несколько вспомогательных подразделений, некоторые из которых будут приданы Одиннадцатому и Двенадцатому полкам, которые, согласно моим последним данным, должны прибыть через два дня. После ухода гельветов легион для охраны этого района не понадобится. Поэтому я намерен оставить здесь несколько вспомогательных подразделений под командованием декурионов Женевы, как только мы выдвинемся».

Бальбус задумчиво кивнул генералу.

«Ситуация здесь накаляется, — продолжал Цезарь, — и будет только ухудшаться. Седьмой, Восьмой, Девятый и Десятый легионы, а также два новых легиона, должны быть готовы прикрывать другие районы нашей северной границы и вести кампанию там, где это необходимо, поэтому я должен набирать войска здесь, пока есть возможность. Мне, конечно, понадобятся люди из Восьмого легиона, чтобы начать обучение новых подразделений, как только они будут сформированы. Думаю, в течение следующей недели у нас будет достаточно людей для двух или трёх».

Лонгин молчал, а Тетрик явно чувствовал себя неловко в присутствии стольких старших офицеров. Фронтон открыл рот, чтобы заговорить, но Бальб опередил его.

«Цезарь, я понимаю, что не возникло никаких проблем с формированием двух твоих легионов в Аквилее, и что не может возникнуть никаких проблем с формированием вспомогательных подразделений здесь, но есть несколько факторов, на которые я хотел бы обратить твое внимание».

Цезарь кивнул ему.

«Вперед, Бальбус».

Во-первых, нам придётся потратиться на набор войск здесь. Женева — город небогатый, поэтому финансирование подразделений и дополнительного снаряжения, в котором они нуждаются, придётся взять на себя. Кроме того, мы ожидаем прибытия гельветов в ближайшее время. У нас не будет времени дать вспомогательным войскам ничего, кроме самой базовой подготовки, и они останутся в таком состоянии к моменту нашего ухода, что представляет угрозу безопасности границы.

Цезарь нахмурился.

«С финансированием проблем не будет. Моя свита привезла с собой сундук с денариями, собранными в Риме специально для поддержки моего губернаторства. Этими деньгами следует пользоваться экономно, так как они должны быть достаточно долгосрочными, но их, безусловно, должно хватить на эти подразделения».

Бальбус одобрительно кивнул, и генерал продолжил.

«Я не до конца осознавал проблему времени на обучение, это правда. Однако я найду способ отсрочить их. Как вы думаете, господа, двух дополнительных недель будет достаточно, чтобы провести с ними базовые тренировки?»

Фронтон кивнул. «Учитывая количество обучаемых, трёх-четырёх недель должно быть достаточно, чтобы сделать их хотя бы полезными, если не компетентными. Нам, очевидно, придётся посвятить их обучение именно тому виду работы и ведению боевых действий, который мы здесь ожидаем. Думаю, это даёт нам небольшое преимущество. Я всё уточню у Велиуса, когда он прибудет».

«Хорошо», — Цезарь улыбнулся легату Десятого легиона.

Продолжая говорить, генерал наклонился к столу и начал яростно писать. «Фронто, настоящим я поручаю Велию подготовку всех новых подразделений, которые мы можем отправить в Дальнюю Галлию, пока он ещё находится в провинции. Когда он прибудет, пусть он расквартирует легионы и доложит мне».

Цезарь пробежал глазами бумаги, а затем снова поднял взгляд, на этот раз сосредоточив внимание на Тетрике.

«Трибун, я хочу, чтобы ты возглавил инженерные работы здесь. Независимо от нашей оборонительной позиции за рекой, гельветы могут обойти нас с фланга или иным образом перехитрить. Земля между озером и горой Юра не защищена, поэтому я хочу, чтобы между ними, у южного берега реки, была построена стена и ров».

Глаза Тетрикуса расширились. «Сэр, это почти двадцать миль!»

Да, но армия уже реализовала более амбициозные проекты, чем раньше, и преуспела в них. Я хочу, чтобы вы взяли лучших инженеров из Восьмого полка и столько рабочих, сколько вам нужно, и начали искать подходящие места. Времени предостаточно, но я хочу, чтобы начальное строительство началось к концу завтрашнего дня. Я оставлю на ваше усмотрение, сколько человек вы можете взять на работу. Я просто хочу, чтобы всё было сделано как можно быстрее.

Взгляд Цезаря переместился на Фронтона.

«Это значит, что ты получишь другой инженерный проект, Марк. Я хочу, чтобы мост был полностью разобран. Это слабое место в нашей обороне, и мне нужно его убрать. Это будет непростая задача, поскольку это римский мост, а не одно из местных развалюх. Отправляйся с Тетриком и выбери несколько инженеров для этой задачи. Более того, я хочу, чтобы ты согласовывал с трибуном все аспекты обороны. Тетрик, возможно, очень умён и опытен в фортификации, но тебе нужно убедиться, что всё, что он придумает, соответствует расположению войск».

Фронто кивнул.

«Конечно, сэр».

Он повернулся к Тетрику.

«Предлагаю прогуляться вдоль моста и реки, прежде чем мы пойдем и разберемся с персоналом».

Тетрик почтительно кивнул.

«Возможно, сэр, но сначала мне нужно немного времени. Мне нужно оценить все наши активы, прежде чем мы начнём планировать. Думаю, было бы лучше сначала обратиться к нашим инженерам. У них могут быть полезные предложения».

Фронто пожал плечами.

«Вы эксперт».

Добродушно улыбнувшись, генерал повернулся к старшему командиру группы.

«Бальб, ты знаешь эту территорию и её жителей лучше, чем кто-либо здесь. Мне нужно, чтобы ты стал связующим звеном между всеми старшими офицерами здесь и мной. Я хочу, чтобы ты уделил особое внимание картам и нашёл любые пробелы в нашей стратегии, слабые места и всё остальное, что я не учел. Более того, я хочу, чтобы вы с Фронто разработали разумный план дислокации Восьмого легиона и двух учебных легионов вдоль реки, а также укреплений, которые будет возводить Тетрик. Это приводит меня к тебе, Лонгин».

Командир Девятого нахмурился.

«Сэр, я действительно не могу понять, почему я здесь, а не со своим легионом».

Цезарь откинулся на спинку стула.

«Я хочу, чтобы ты командовал кавалерией, приданной Восьмому полку, отдельно, вместе с конными вспомогательными подразделениями. Ты будешь отвечать за размещение разведчиков и организацию конных патрулей на другом берегу реки и вдоль берега озера. В случае серьёзного столкновения я хочу, чтобы ты командовал и там кавалерией».

Он удовлетворённо улыбнулся.

«Я продолжу базироваться здесь, и у вас четверых будет доступ ко мне днём и ночью. Если я сплю и вам что-то понадобится, поговорите с одним из моих адъютантов, и он меня разбудит. Думаю, этого достаточно, если только у кого-то из вас нет вопросов или комментариев?»

Поскольку четверо офицеров в комнате молчали, качая головами, Цезарь кивнул и отпустил их.

У главного входа в штаб-квартиру Лонгин отделился от префекта кавалерии Восьмого легиона, а Бальб впервые заговорил напрямую с Фронто; его голос был глубоким, мягким и усталым.

«Судя по словам Цезаря, у меня сложилось впечатление, что ваш Велиус — неплохая находка. Он, очевидно, даже не рассматривает кандидатуру моего инструктора».

Фронтон кивнул, всматриваясь в лицо Бальбуса в поисках признаков неодобрения, но пожилой мужчина, казалось, констатировал факт, а не жаловался.

«Он хороший человек. Иногда слишком прямолинеен, но это может быть полезно. Цезарь знает, на что способен. Десятый был недоукомплектован, когда я принял командование, и около трети легиона месяц назад были новобранцами. Велий быстро заставил их работать слаженно, как ветеранов. У нас в Десятом есть хорошие люди».

Он улыбнулся. «Если ты не против, я сейчас же пойду с Тетрикусом и найду себе пару человек».

Тетрик, следовавший за двумя другими на почтительном расстоянии, прочистил горло. Фронтон обернулся.

«Тетрикус, мы не сенаторы, мы солдаты. Если мы собираемся работать вместе в ближайшие пару недель, тебе придётся немного расслабиться. Для начала, можешь называть меня Маркусом и идти с нами, а не позади нас».

«Да, Марк. Просто это немного странно. Красс не одобряет, когда трибуны обращаются к нему иначе, чем «господин».

Бальбус улыбнулся.

«Красс ещё очень молод. Когда он пройдёт по всему континенту и заработает артрит в двух-трёх суставах, он остепенится, как мы с Марком. И зовите меня Квинтом».

Тетрик улыбнулся: «Я Гай».

Бальб похлопал Тетрика по плечу. «У нас в Восьмом тоже есть хорошие люди, но они привыкли быть единственными в Провинции. Тебе придётся им дать отпор. Возможно, они будут немного расстроены назначением на другого офицера, пусть даже назначенного Цезарем. Они гордятся Восьмым и тем, что являются хранителями цивилизации здесь, на севере».

Фронто усмехнулся.

— Так и должно быть, легат. У Восьмого полка довольно грозная репутация. Помню, когда я отправился в Испанию и присоединился к Девятому, регулярно сообщалось, что Восьмой полк участвует здесь в каких-то боевых действиях, и имя Бальба уже давно было в почёте в командных кругах. Вы, должно быть, долгое время были с ними. Вы никогда не думали о том, чтобы занять политическую должность?

Бальбус улыбнулся одной из своих редких улыбок.

Маркус, мои офицеры уже неделю как в спешке, с тех пор как узнали о приближении Цезаря. Солдаты благоговеют перед генералом, но, хотя ты, возможно, и не в курсе, твоя репутация разносится как минимум так же далеко и быстро, как моя. Наши кадровые центурионы уже знают, кого остерегаться. Куда бы ты ни пошёл, всё меняется, и знающие люди говорят, что Цезарь к тебе прислушивается больше всех.

«Не знаю, но мы с генералом давно знакомы, и он, похоже, мне доверяет. Думаю, я слишком укоренился в своих привычках, чтобы быть непредсказуемым и опасным. Запомни мои слова, Квинт, этот человек опасен. Блестящий и харизматичный, но опасный. Здесь один легион, и два на подходе, что, конечно, хорошо, но ещё три собираются в Вене, и формируются новые вспомогательные войска. Такими силами не отмахиваются от мух. Он собирает армию вторжения, и это должно быть очевидно любому, кто разбирается в стратегии. Он приведёт нас либо к славной победе, либо к беспрецедентной кровавой бане. Скорее всего, и то, и другое».

Фронтон вдруг вспомнил, что с ними Тетрик. Обернувшись, он прищурился.

«Излишне говорить, что все это строго конфиденциально, Гай».

Бальб пожал плечами. «Что будет, то будет, Марк». Он на мгновение остановился на перекрёстке у зернохранилищ и схватил за шиворот оптиона, который тут же встал по стойке смирно.

«Оптион, найди Гельвия и приведи его ко мне в покои».

Он повернулся к остальным двоим: «Хотите выпить, пока мы ждём моего главного инженера?»

«Почему бы и нет», — ухмыльнулся Фронто.

Тетрик покачал головой.

«Благодарю за предложение, сэр, но мне действительно нужно провести оценку наших ресурсов, если мы собираемся планировать какие-либо работы. Может быть, вы могли бы попросить кого-нибудь найти меня в магазинах, когда поговорите со своим старшим инженером?»

Бальб кивнул, и молодой трибун побежал к складам.

Когда два легата вошли в дом командира, Фронтон залюбовался зданием. Летняя тренировочная база Восьмого легиона использовалась уже более десяти лет и стала для него вторым домом. И, конечно же, она, похоже, стала вторым домом и для командира. По сути, небольшая вилла, покои Бальба были оазисом покоя посреди грязной военной базы.

«Должно быть, приятно базироваться где-то достаточно часто, чтобы хоть что-то из этого извлечь. Каждый раз, когда мы покидаем Аквилею, мы используем новый тренировочный полигон, так что это всегда одни и те же грязные дыры. Вокруг стены, а над головой потолок. Мы, кажется, проводим около восьми месяцев, потея под кожаными палатками, а потом четыре месяца на зимних квартирах. Отличное у вас место».

Бальб снова улыбнулся. «Милый маленький «дом вдали от Рима», можно сказать. Корвиния живёт в Массилии, но приезжает сюда со мной на лето. Думаю, она изо всех сил старается делать вид, что не живёт в крепости, хотя, думаю, она никогда не думала о жизни в Риме. Она деревенская девушка из Кампании, и, по-моему, ей слишком нравятся открытые пространства». Он пригнулся, чтобы не задеть растение, свисающее из корзины на стене. «Ты никогда не был женат, Марк?»

«У меня никогда не было времени. Возможно, если бы я следовал курсу чести, то смог бы. Честно говоря, я не думаю, что меня сейчас можно назвать большой удачей».

Они вошли в столовую, и Фронтон с удивлением увидел, что на столе уже накрыт богатый обед и вино уже готово. Бальб заметил выражение лица Фронтона и улыбнулся.

«Моя жена подумала, что генерал, возможно, почтит нас своим визитом, так что она всегда готова. Думаю, она не будет против, если мы подкрепимся». Легат пододвинул к ним через стол блюдо со сладкими блюдами.

«В любом случае, Марк, мне кажется, ты себя принижаешь. Я сам никогда не пытался подняться по политической лестнице, но всё же женился и в итоге обзавёлся тремя детьми. Хороший, надёжный военный стоит десяти молодых безумцев, которые командуют легионом, лишь чтобы выжать из Рима все соки, занимая политическую должность. Взять того же Лонгина из Девятого легиона. Через год-другой он будет в Риме, вероятно, принимая политические решения, которые влияют на всех нас, а командовать когортой он не способен, не говоря уже о легионе».

Фронто остановился, не дожевав ни слова.

«Я не знал, что ты знаешь Лонгина? Но, полагаю, ты должен знать, раз составил о нём такое верное мнение. Он никогда не был особенно доволен тем, что ему пришлось заменить меня в Девятом. Кажется, его офицерам понадобился почти год, чтобы перестать над ним смеяться. Как пехотный командир он — настоящий осёл; не может отличить один конец пилума от другого. Зато он неплохо разбирается в кавалерии, Цезарь прав. Ты и Красса знаешь?»

Бальб нахмурился. «Легат Седьмого, да? Я, конечно, слышал о нём. Сын одного из самых богатых и влиятельных друзей Цезаря, получивший командование исключительно благодаря кумовству. Мне это не очень нравится, но таков порядок вещей».

«Моя сестра любит сравнивать меня именно с ним, потому что он действительно стремится к продвижению по политической лестнице. Он использует своё командование, чтобы катапультироваться в политику. Хотя он, пожалуй, достаточно компетентный офицер, сомневаюсь, что из него когда-нибудь получится великий командир. Слишком нерешительный».

«Ах, лентяй», — Бальб отпил вина, а затем поднял взгляд на раба, вежливо кашлявшего на пороге.

"Да?"

«Центурион Гельвий здесь, чтобы видеть вас, сэр», — сказал раб на хорошей латыни с легким греческим акцентом.

«Пропустите его».

Гельвий был невероятно высоким и худым человеком с залысинами и сильно сломанным когда-то в далёком прошлом носом. Он пригнулся, проходя в столовую, и на мгновение застыл в низком поклоне. Поднявшись, он увидел Фронтона. Бальб широко махнул рукой в сторону Фронтона, сжимая в руке куриную ножку.

«Гельвий, это Марк Фронтон, легат Десятого легиона».

— Я так и подозревал, сэр. — Центурион повернулся и поклонился Фронтону. — Для меня большая честь познакомиться с вами, легат.

«Я тоже рад познакомиться с тобой, Гельвий». Он взглянул на Бальба, который помахал ему рукой и откусил еще кусок хлеба.

«Я не хочу слишком сильно беспокоить тебя, Гельвиус, но, боюсь, мне придется на время забрать лучших из твоих инженеров и саперов».

Гельвиус нахмурился. «Сэр?»

«Вот что я хочу…»

Утро было ясным и свежим; прохладным, но не совсем морозным. Фронтон топал ногами и дул на руки, пока к ним не вернулся румянец. Стоя на месте, на краю земляной насыпи, выдававшейся в озеро, он видел вдали почти идеально прямую линию рва и вала. Другой конец он, конечно, не видел, по крайней мере, сейчас, но знал, что она тянется с изнурительной скоростью. Теперь он оставил Гельвия руководить этим концом и настолько доверял компетентному инженеру Восьмого легиона, что не стал его беспокоить. Вместо этого он вернулся на линию укреплений близ Женевы, чтобы руководить следующим этапом. Началось возведение частокола из девятифутовых заострённых брёвен. Фронтон разделил оставшихся на этом конце на четыре группы. Одна проводила большую часть времени на холмах за Женевой, куда его направил Тетрик, рубя деревья и обрабатывая их в полезную древесину. Вторая начала возводить частокол. Третьи брали укороченные колья, затачивали их до острого кончика и втыкали в ров. Последняя группа возводила редут, первый из нескольких, в виде небольшого квадратного форта у кромки воды. Полностью снабжённые рвом, валом и собственным частоколом, эти форты должны были стать центрами расположения войск, назначенных Бальбом. Действительно, местоположение фортов было выбрано легатом Восьмого легиона в соответствии с его планом.

Неподалеку стоял Тетрик, держа в руках карту, которая грозила ускользнуть, развеваясь на ветру. Он объяснял инженеру Восьмого легиона, где, какого размера и состава будут построены форты. Фронтон прикрыл рот руками, чтобы усилить голос.

«Гай! Не забудь про ворота. Думаю, они должны быть примерно в миле от озера».

Тетрик помахал в ответ, приветствуя его, обменялся еще несколькими короткими словами с инженером, а затем побрел к насыпи.

К тому времени, как он добрался до легата, он тяжело дышал, струйки воздуха замерзали от утренней прохлады.

«Пришло сообщение от Гельвия, сэр. Он почти на территории секванов. Уже четырнадцать миль, и он считает, что осталось всего пять, прежде чем эта территория не потребует рвов и гребней. Шесть дней на четырнадцать миль, так что он должен закончить за два-три, затем они начнут ставить частокол в этом направлении, пока мы не встретимся. Сейчас основная работа уйдёт на установку частокола и строительство форта».

Фронтон ухмыльнулся. «Старик будет нами доволен, Гай. Мы опережаем график, и оборонительные сооружения – шаг вперёд по сравнению с тем, что он просил. Думаю, нам нужно снести стену примерно на сотню ярдов в озеро, пока оно не станет слишком глубоким, чтобы перейти его вброд. Кроме того, частокол нужно ставить секциями и закрепить за насыпью. Это последнее, что нужно установить, а если он будет держаться секциями, а рядом будут войска, их можно будет поднять и забить по всей длине за считанные минуты».

Тетрик кивнул, глядя на озеро и прикрывая глаза рукой от яркого, холодного света. Оглядывая горизонт, как он привык делать последние три дня, его взгляд остановился на сотне людей, бегущих трусцой вдоль берега озера. Они шли в их сторону в полной экипировке; новобранцы прибыли вчера вместе с офицером по обучению Десятого полка.

«Кажется, Велиус развлекается, сэр».

Фронтон проследил за его взглядом и увидел измученных курсантов, несущих мешки, полные камней. Учебный центурион бежал рядом с ними. К его чести, он нес почти вдвое больше груза, чем они.

«Он всё воспринимает так близко к сердцу. Доводить новобранцев до рвоты — это работа, которую он мог бы легко поручить кому-нибудь из младших офицеров по подготовке».

Тетрик рассмеялся. «Думаю, ему просто нравится смотреть, как новобранцы блюют».

«Возможно, ты прав». Фронтон поднял руку и помахал Велию. Центурион отдал честь в ответ, рявкнул приказ первому ряду жертв и, повернувшись, побежал вверх по насыпи.

«Доброе утро, сэр». Велиус был красен, словно только что вышел из тёплой бани. Он бросил рюкзак на землю и взял под мышку свой посох из виноградной лозы.

Фронтон окинул офицера-инструктора оценивающим взглядом. Велиус был достаточно стар, чтобы уже не раз получать от Десятого легиона свою «честную миссию», но остальные офицеры в целом считали, что центурион останется инструктором легиона, пока не умрёт на дежурстве. Многие не знали, как себя вести с Велиусом, хотя Фронтону нравился его грубоватый и деловой характер.

«Велий, как дела? Смогут ли они за неделю-другую занять стену и отпугнуть гельветов?»

Велиус скорчил кислую мину и плюнул на землю.

«Думаю, им понадобится недели две, чтобы научить ходить в одном направлении, чёрт возьми. Вы видели этот забег, сэр? Двое упали в озеро. В доспехах! Вы хоть представляете, как трудно вытащить полностью вооружённого и экипированного человека из воды глубиной в четыре фута?»

«Я думал, ты уже научишь их метко стрелять из баллисты, Велиус. Ты обучил больше людей, чем я съел за обед».

— Не знаю, сэр. Вы едите каждый приём пищи так, будто это последний для приговорённого. Я никогда не пробовал тренировать больше, чем группу бойцов одновременно, а тут речь идёт о двадцатикратном увеличении числа, при этом у меня вдвое меньше тренерского состава. И они все слабаки, сэр. Впрочем, думаю, ещё неделя, и мы увидим в них перемены.

Фронтон с подсознательным беспокойством взглянул на горы по другую сторону земляных укреплений.

«Надеюсь, Велиус. Очень надеюсь. Мне не нравится осадная война ни при каких обстоятельствах, но оказаться в ловушке и быть вынужденным защищаться — это ситуация, которой я бы предпочёл избежать».

«Думаю…» — Велий запнулся, поняв, что Фронтон его больше не слушает, и, прикрыв глаза, посмотрел в том же направлении, что и его командир. Тетрик тут же последовал его примеру.

Одинокий всадник на полной скорости спускался по склону холма к лагерю.

Фронто поморщился. «Мне кажется, я должен крикнуть: «Откройте ворота!», но у нас пока нет ворот!»

Тетрик бешено замахал всаднику, подзывая его к самому восточному краю насыпи, чтобы избежать безумного броска в опасную канаву. Всадник подчинился в последний момент, проталкивая измученного коня по щиколотку в воде и спешиваясь на берегу за насыпью. Всадник, один из разведчиков, которых Лонгин расставил на командных позициях у края озера, пошатываясь, подошел к Фронтону, как к самому старшему по званию офицеру.

«Сэр, я должен доложить, что гельветы выдвигаются, сэр». С этими словами он рухнул на землю, тяжело и прерывисто дыша.

Фронто присел напротив него.

«Сколько их, мужик?»

Разведчик взглянул на него, и клубы ледяного дыхания на мгновение скрыли его лицо.

«Я бы сказал, все, сэр».

Тетрик позвал с вершины насыпи, где он оставался.

«Сэр, ещё два всадника в пути. Судя по направлению их движения, можно предположить, что гельветы уже меньше чем в часе езды».

Фронтон принялся за дело.

«Тетрик, пошли кого-нибудь к Гельвию. Расскажи ему, что происходит, а затем собери все подразделения Восьмого, которые здесь работают. Я найду Бальба и попрошу его прислать Вторую Когорту и обеспечить инженерам необходимую защиту. Когда закончишь, приходи ко мне в ставку Цезаря».

Он повернулся к инструктору.

«Велий. Приведите оба новых отряда в полную форму и парадный строй прямо там, где я стою. Им не обязательно быть ветеранами; им просто нужно выглядеть как ветераны. Ах да, и когда эти разведчики и их лошади хоть на минуту придут в себя, отправьте их к Лонгину с приказом построиться».

С этими словами он побежал к городу, к гарнизонному форту Восьмого легиона. Когда он приблизился к северным воротам форта, из ворот вышел легионер и бросил вызов Фронтону.

Сдерживая раздражение, Фронто остановился и назвал пароль, назвав своё имя, звание и подразделение. Солдат тут же отступил в сторону и побежал к штабному зданию в центре форта.

Внутри здание сильно изменилось с тех пор, как меньше недели назад здесь проходил инструктаж Фронтона и его людей. Комнаты, которые раньше занимали казначеи и бухгалтеры, были освобождены, и все эти будничные кабинеты теперь располагались в небольшой пристройке к западу от форта. Теперь эти комнаты занимали штабные офицеры и старшие офицеры Восьмого легиона. Две большие комнаты были полностью отведены офицерам недавно сформированных Одиннадцатого и Двенадцатого легионов, поскольку такая задача требовала большого объема организационной и бумажной работы. Офицеры были набраны из центурионатов нынешних четырех легионов или генерального штаба. Аквилий, главный офицер по обучению Восьмого легиона (и нынешний заместитель Велия), занимал ту же комнату, пытаясь организовать новоиспеченных офицеров в эффективное командное подразделение. По словам Фронтона, сам Бальб давал советы и указания новым офицерам, что, учитывая многолетний опыт легата в командовании, было только на пользу.

Карты и документы были развешаны по стенам, пока Фронтон пробирался через шумную, суматошную и переполненную штаб-квартиру к кабинету Цезаря.

Раб, говоривший по-гречески, попытался остановить Фронтона у двери генерала, но Фронтон проигнорировал его и дважды громко постучал в дверь.

"Общий?"

Изнутри раздался ясный и властный голос Цезаря.

«Фронто? Входи».

Гневно оттолкнув греческого раба, Фронтон забил засов и, распахнув дверь, вошёл. Вовремя вспомнив этикет, он резко остановился на мраморном полу и выпрямился, отдавая честь. Цезарь даже не поднял глаз. Стоя в походном кресле, просматривая документ, генерал обратился к своему офицеру.

«Да, легат?»

«Гельветы, сэр. Они приближаются к озеру. По моим прикидкам, меньше часа пути. Я всё подготовил по дороге, сэр».

Второй голос спросил: «Как выглядят новые рекруты, Маркус?»

Фронтон обернулся и увидел Бальба, сидящего в темном углу.

«Они будут достаточно полезны, Квинт, не беспокойся об этом».

Цезарь наконец поднял взгляд.

«Присаживайся, приятель, ради всего святого. Если они через час, и ты уже оповестил всех, кому нужно организоваться, то у нас ещё есть несколько минут». Он повернулся к Бальбусу. «Проходи».

Бальбус прочистил горло. «Осталось сказать немного, Цезарь. Первые две когорты Восьмого легиона продолжат занимать этот участок до тех пор, пока мы не столкнёмся с непосредственным наступлением. К этому моменту они смогут пройти через северные ворота и подойти к стене примерно за пять минут, где рассредоточатся и займут ближайшие к озеру три мили. Третья когорта будет играть арьергардную роль, прикрывая восточную часть населённого пункта, от берега озера до горной дороги. Когорты с Четвёртой по Седьмую займут шесть миль укреплений на дальнем конце, у горы Юра, а с Восьмого по Десятый займут центральный участок. Одиннадцатый и Двенадцатый легионы будут расположены с перекрытием. Они будут разделены по когортам, но не слишком далеко от остального легиона и рядом с более опытным подразделением. Эта оборона может протянуться примерно на восемнадцать миль, но так у нас будет пятнадцать тысяч человек, чтобы её защищать. Если всё остальное не получится, Третья когорта будет в часе пути от укреплений, если она нам понадобится. Я не могу предвидеть… В таких обстоятельствах гельветы, даже если нападут всеми силами, могут прорвать такую оборону. И, кстати, сэр, Фронтон превзошёл самого себя качеством обороны.

«Неужели?» — улыбнулся Цезарь. «Я знаю, как ты ненавидишь оборону, Фронтон. Я также знаю, что это означает, что ты создашь наилучшую систему. Иначе почему, чёрт возьми, я поручил тебе работу инженера? Ты знаешь, чего хочешь, а Тетрик знает, как это для тебя организовать».

Фронтон моргнул, и Цезарь продолжил:

«Если бы я отдал его Лонгину, который любит стоять высоко в укрепленной позиции и смотреть сверху вниз на нападающих, защита была бы в лучшем случае средней, если не сказать посредственной».

Бальбус громко рассмеялся.

«Цезарь, оставим всё это в стороне, мои отчёты о диспозиции могут подождать. Нам нужно отправиться к озеру и подготовиться к встрече с гельветами».

«В самом деле, легат, в самом деле. Хорошо, Фронтон? Веди нас к твоим великолепным укреплениям». С этими словами двое других офицеров поднялись и последовали за Фронто из комнаты.

Молва о посланнике, должно быть, быстро распространилась, поскольку, когда Фронтон и два его спутника проходили через штаб-квартиру и форт, к ним вышли различные высокопоставленные офицеры, выстроившись позади Цезаря и двух легатов.

Фронтон был впечатлён тем, что Бальвентий собрал офицеров Восьмого легиона и отдал приказ о построении ещё до того, как Бальб покинул здание штаба. Вот, подумал он, легион, который действительно может составить конкуренцию Десятому.

Когда они покинули ворота форта и двинулись к оборонительным сооружениям, он с не меньшей радостью увидел, что Тетрику удалось вернуть инженеров Восьмого полка в их подразделения и занять позиции у озера, а также что всё ещё немного дезорганизованные Одиннадцатый и Двенадцатый полки выстраиваются по обе стороны от Восьмого полка под руководством Велиуса. Четыре коротких отрезка частокола, которые были возведены, лежали на склоне, готовые к установке в кратчайшие сроки. Внешне оборонительные сооружения представляли собой всего лишь ров и насыпь. С другой стороны, скопление войск в районе хребта свидетельствовало об обратном.

Еще один разведчик прибыл незадолго до того, как офицеры достигли стены, подтвердив, что гельветы находятся примерно в двадцати минутах пути.

Цезарь улыбнулся и оглядел собирающуюся армию.

«Великолепно. К тому времени, как они прибудут сюда, все наши силы будут собраны и построены. Фронто, пусть все старшие офицеры доложат мне. Покажем этим варварам, кто им противостоит».

Фронтон подбежал к Бальбусу, стоявшему среди знаменосцев Восьмого полка, и перекинулся с ним парой слов, прежде чем вернуться к генералу. Через несколько мгновений в неподвижном воздухе раздался звук рога.

Когда гельветы прибыли, их было тысячи, они хлынули через устье долины на другом берегу реки и хлынули на равнину перед оборонительными сооружениями. С многократным вздохом три легиона выстроились в стойке, занимая обширное пространство между озером, оборонительным валом и самим городом. Впереди, на вершине вала, стоял сам великий полководец Юлий Цезарь со своими эшелонами командования.

Гельветы рассредоточились, выйдя на более ровную местность. Их движение было медленным и размеренным, не выдавая ни малейшего намека на атаку или, по крайней мере, на провокационный выпад. Когда остатки племени начали спуск к озеру, передние ряды расступились, и вперёд вышли два человека, поддерживаемые небольшой группой высокопоставленных соплеменников.

Двое мужчин были одеты очень хорошо для варваров, подумал Фронтон. Их одежда не отличалась от той, что носили жители Цизальпийской или Трансальпийской Галлии в пределах Империи. Их туники, явно римского покроя, плащи и большая часть украшений, очевидно, были куплены у римских купцов. Мужчина слева носил гладиус, римский короткий меч и кинжал пугио на другом бедре, как легионер. Кольчужные рубашки, которые они носили, были высококачественного производства, вероятно, опять же из Империи. Хотя их штаны были галльского покроя и выкройки, общий вид был гораздо более пугающе цивилизованным, чем ожидал Фронтон. По тихому бормотанию в рядах другие сделали похожие выводы. Бальб слегка повернул голову и сделал рубящий жест Бальвентию, стоявшему в командной позиции Восьмого полка.

Бальвентиус повернулся к мужчинам и лишь немного повысил голос, перекрывая неизбежный шум доспехов и холодных людей.

«Тихо, ребята. Разве вы не видите, что здесь офицеры?»

Бальб обернулся, чтобы взглянуть на приближающееся посольство. Двое мужчин побежали к самому высокому участку земли поблизости от римлян – небольшому возвышению на берегу озера, где над водой нависало дерево. Они поднялись как можно выше, хотя им всё ещё приходилось смотреть на римских офицеров снизу вверх. Их «почётный караул», предположив, что это они, остановился у подножия холма.

Человек слева крикнул громким и звонким голосом. Фронтон удивился, услышав довольно сносную латынь, хотя, в общем-то, этого следовало ожидать. Он не мог представить, чего они надеялись добиться, если бы говорили только на варварских языках.

«Я — Нумей из гельветов. Мой спутник — Верудоктий. Мы — вожди и знатные люди». Тот, кого звали Верудоктием, поклонился и, выпрямившись, приветствовал Цезаря римским жестом. «Мы не желаем воевать с Римом или его достопочтенными полководцами. Мы просим лишь разрешения пройти через территорию вашей могущественной империи к землям наших братьев, которых вы зовёте галлами».

Нумей в свою очередь поклонился и отдал римское приветствие.

Цезарь на мгновение взглянул на Бальба, затем на Фронтона. Очень тихо, слишком тихо, чтобы гельветы могли услышать, он спросил: «Если бы я сказал вам „галлы“, что бы вы ответили?»

Бальб и Фронтон переглянулись. Бальб заговорил первым. «Галлы разрушили Рим. Им нельзя доверять». Фронтон кивнул и добавил: «Осквернители и вандалы».

Цезарь улыбнулся им обоим. Фронтон видел эту улыбку однажды зимой на севере Испании, на морде полумертвого от голода волка, наткнувшегося на раненого легионера. Он содрогнулся. Цезарь оценивал своих офицеров, прежде чем оценить их реакцию.

Генерал встал впервые с момента прибытия эмиссаров.

«Ты называешь галлов братьями, и правильно делаешь. Галлы когда-то разрушили наш город, испражнялись в наших святых местах. Родство с этими людьми вряд ли поможет тебе, варвар».

Два посла лишь на мгновение взглянули друг на друга, а затем Нумей вернулся с шаблонным оправданием.

«Это было много веков назад, римлянин, и у других племён. Мы не галлы, и даже те галлы, что живут сейчас, после столетий мира, отличаются от тех, о которых ты говоришь».

Цезарь рассмеялся. Так громко, что снова сел в тщательно подобранное командирское кресло.

«Мир? Ты смеешь говорить мне о мире? В Риме был консул по имени Луций Кассий. Тебе знакомо это имя?»

На мгновение они посовещались, и между ними пробежала тревога.

«Это имя нам незнакомо, Роман».

Цезарь снова встал, и его щеки залились краской.

«Будь ты проклят, варвар, лжец. Конечно, ты его знаешь. Не так давно твои люди убили его, замучили и поработили многих римлян из его армии! Кассий был любимцем римского народа, а ты его убил. Ты утверждаешь, что ты мирный народ. Тьфу! У меня нет на это времени». Цезарь встал и направился к выходу, подмигнув Фронтону и отвернувшись от говоривших.

Они снова посовещались, но лишь на секунду.

«Роман, в прошлом между нашими народами было много столкновений. Сейчас мы здесь, в мире. Мы просим лишь времени, чтобы добраться до наших союзников».

Цезарь повернулся на месте.

«Иди через перевал Юра, через других своих союзников. Убирайся!»

Растущее отчаяние послов было заметно не только по голосу Нумейса, но и по скорости, с которой пришел ответ.

«Мы не можем пройти этим путём из-за многочисленных межплеменных разногласий и сложности маршрута. Мы гарантируем римские земли и не причиним никаких беспокойств или неприятностей при переправе», — Верудоктий впервые заговорил настойчивым тоном, заслужив злобный взгляд своего визави.

«Великий полководец, мы взяли с собой в это путешествие всё, что у нас есть; всё, чем мы являемся. За ваши гарантии безопасного пути мы можем предложить римскому народу дары, которые помогут вам занять место в их сердцах».

На мгновение, всего лишь на мгновение, Цезарь лишился дара речи. Фронтон понимал. Он не питал никаких иллюзий. Этот план полководца не был особо полезен ни Риму, ни даже легионам, но был на благо Цезаря. То, чего он хотел добиться войной, варвары преподнесли ему на блюдечке, но он потеряет лицо, если зайдёт так далеко и сдастся. Остальные офицеры затаили дыхание.

Цезарь повернулся к офицерам, многозначительно посмотрел на них, а затем снова обратился к гельветам, на этот раз достаточно громко, чтобы его услышало все племя.

«Вожди, я обдумаю этот вопрос. Уходите отсюда, где между нашими двумя армиями назревает конфликт, в убежище и возвращайтесь, если вам всё ещё нужен проход, накануне апрельских ид, которые для вас двенадцатый день».

С этими словами генерал отвернулся от послов и пошёл по насыпи. Офицеры последовали за ним, оставив на возвышении только часовых.

«Это должно дать им пищу для размышлений, а нам дать время обучить новые легионы и завершить оборону, господа, не так ли?»

У Лонгина отвисла челюсть.

«Цезарь, неужели ты предлагаешь нам отказаться от их предложения? Подумай, какую добычу мы можем привезти в Рим за двухнедельную службу сопровождения!»

Генерал бросил на Лонгина презрительный взгляд. «Ты готов торговаться с убийцами римского консула, Лонгин? Я думал, ты не так уж плох. Возьми себя в руки и перестань думать о деньгах. Месть — вот главный приоритет».

Генерал повернулся и взглянул на часового, всё ещё стоявшего на вершине кургана. «Солдат! Что происходит среди гельветов?»

Часовой повернулся и отдал честь. «Там идёт какой-то бурный разговор, сэр. Кажется, они в замешательстве».

«Хорошо. Следи за ними. Если они уйдут, пошли кого-нибудь сообщить мне и вернуть разведчиков на позиции. Если они двинутся в этом направлении, подними тревогу. Фронтон? Бальбус? Пойдём со мной».