Завоевание Галлии

Глава 17

(Среди невысоких холмов между Везонтио и Рейном)

«Табулярий: архив. В Риме Табулярий находился на Форуме, хотя у каждого форта был свой собственный, расположенный в центре лагеря».

«Валетудинариум: военный госпиталь в лагере или форте».

Цезарь наклонился вперед на своем месте и нахмурился.

«Так где же сейчас этот Салоний?»

Публий Сульпиций Руф встал и спокойно и ровно встретил взгляд генерала.

«Трибун — один из трёх, пропавших без вести ещё до вашей встречи с центурионами, генерал. Насколько я понимаю, несколько трибунов подали прошения о разрешении оставить свои посты и вернуться в Рим, и, полагаю, Салоний — один из них».

Цезарь тихо зарычал.

«Я никому не давал разрешения уйти. Все, кто просил об этом, были зачислены в мой штат».

Цезарь посмотрел на Лонгина.

«Есть ли шанс, что мы каким-то образом вытащим этих троих?»

Лонгин покачал головой.

«Только в Риме. Не вижу способа раздобыть их за это время, не задействовав всю конницу. Знаете, кто это был на самом деле?»

Еще одно рычание.

«Только то, что он был рекомендован Сенатом и запросил разрешение на назначение. Смею предположить, что, вернувшись в Рим и посетив Табулярий, я смогу найти его покровителя и выяснить, как он получил назначение. А пока, думаю, нам придётся исходить из того, что он был самым высокопоставленным лицом в этом деле, и попытаться продолжить агитационную деятельность».

Руфус кивнул.

«Меня раздражает, что этот человек был одним из моих».

Бальбус протянул руку и похлопал товарища по плечу.

«Ты не виноват, Руфус. На его месте мог оказаться любой из нас. Просто повезло, что мы от него избавились».

Цезарь немного расслабился и открыл рот, чтобы заговорить, когда один из стражников снаружи палатки постучал в раму и вошел.

«Цезарь, позвольте мне доложить о прибытии всадников, сэр».

«Всадники?»

«Похоже на несколько кавалерийских крыльев, сэр».

Нахмурившись, Цезарь повернулся к Лонгину.

«Сколько у нас там крыльев?»

Командир кавалерии пожал плечами.

«Несколько разведывательных групп вспомогательных всадников, ничего больше. Ах да, и ещё та ала, что была с Фронто».

Цезарь нахмурился, глядя на стражника.

«Есть ли с ними пехота?»

«Нет, сэр, просто похоже на несколько сотен лошадей».

Цезарь повернулся к Лонгину.

«Тогда лучше пойти и посмотреть, кто они».

Офицеры из командной палатки Цезаря вышли на предвечернее солнце. Трава была лёгкой и приятной, а легионы отдыхали, разбив лагерь и убрав припасы. Боевой дух легионеров, казалось, держался, но командиры всё ещё ощущали недовольство среди солдат. Некоторые старшие офицеры считали, что хороший бой решит проблему. Цезарь же, напротив, напомнил им, что хороший бой может иметь совершенно противоположный эффект, и он не собирался рисковать положением римлян в Галлии.

Бальб удовлетворённо кивнул, когда они проезжали мимо квартир Восьмого полка. Всё было организовано должным образом, и солдат отдал честь офицерам. Спускаясь с холма к воротам, обнесённым дерном, Бальб увидел колонну всадников, спускающуюся с противоположного холма. Это была действительно кавалерия, хотя и не легковооружённые и одетые в кельтские доспехи вспомогательные войска. Это были настоящие алы тяжёлой кавалерии. Спустя мгновение он увидел вторую, гораздо меньшую группу всадников, примерно в полумиле позади.

Когда они достигли ворот, префект лагеря созвал стражу, и теперь у северного вала стояли достаточные силы обороны на случай непредвиденных обстоятельств.

Бальб наблюдал, замерев, готовый в любой момент вступить в бой, когда кавалерия показалась в поле зрения из-за деревьев.

«Это Фронто».

Он повернулся к Лонгину.

«Это же чёртов Фронтон. И вся его свора. На конях!»

Лонгин усмехнулся.

«С ним Ингенуус. Похоже, за ними гонятся немецкие гонщики. Но они не могут за ними гнаться. Их всего полдюжины».

Римская колонна пересекла ручей и ехала галопом вверх по склону к воротам, где стояли офицеры. Все всадники были почти серыми от пыли и измученными с дороги. Фронтон, Ингенуй и Велий ехали впереди и достигли ворот одновременно. Ингенуй легко спрыгнул с коня и ловко приземлился, сразу встав по стойке смирно и отдав честь генералу. Фронтон и Велий, в свою очередь, вытащили ногу из седла и спешились, испытывая сильный физический дискомфорт. Пара бесцеремонно соскользнула с седла на пол. Фронтон слегка пошатнулся и отдал честь, не принимая никакой реальной позы готовности. Велий просто рухнул на пол, потирая зад и морщась.

Цезарь улыбнулся.

«Рад снова тебя видеть, Фронто. Наверняка, тебе ещё есть о чём рассказать нам за бокалом вина».

Он указал на многочисленные пятна крови на одежде офицера.

«Однако придется немного подождать, пока мы разберемся с другими всадниками».

Фронтон кивнул и опустился на пол рядом с Велиусом. Ингенуус наблюдал, как тот падает, пожал плечами и отдал приказ колонне спешиться.

«Расположитесь и найдите свои подразделения, где вы сможете разместиться».

Ухмыляясь, он сел, скрестив ноги, рядом с остальными.

«Ты бы никогда не попал в кавалерию, Маркус. Это была просто приятная прогулка по сельской местности».

Фронтон зарычал на него и на этом остановился. Велий бросил обвиняющий взгляд на префекта кавалерии.

«Обе мои ягодицы совершенно онемели. И это, чёрт возьми, благословение, скажу я вам. Последние несколько миль я думал, кто-то бьёт меня по заднице клеймом!»

Все трое замолчали по жесту Бальбуса, когда немецкие всадники приблизились к лагерю.

Цезарь решительно стоял в воротах.

«Почему ты здесь?»

Шесть всадников остановились перед группой офицеров, двое из которых с интересом наблюдали за тремя солдатами, лежащими на земле, и за падением римской колонны, многие из которых цепенели и страдали от боли. Один из немцев вывел коня вперёд.

«Ты Цезарь?»

Генерал кивнул.

"Я."

«Царь Ариовист сказал, что теперь вам пора поговорить. Вы с ним поговорите, да?»

Цезарь расправил плечи.

«Если ваш король желает встретиться со мной на равных, то я согласен. Через пять дней, в месте, равноудалённом от обеих наших армий. Однако только почётный эскорт».

Немец на мгновение растерялся, как будто обдумывая слова и пытаясь их перевести.

«Да. Только лошади. Никакого легиона. Только лошади».

Бальб заметил, что, говоря это, германец смотрит поверх них на строй тяжеловооружённой пехоты, выстроившейся вдоль стен лагеря. Он с удивлением услышал утвердительный ответ Цезаря.

«Согласен. Только кавалерийский эскорт».

Он повернулся к Лонгину.

«Нашли ли ваши разведчики поблизости подходящую местность?»

Лонгин улыбнулся. Он уже неделю выискивал подходящую для боя территорию по приказу генерала.

«Примерно в десяти милях отсюда есть хорошая равнина с небольшим холмом. Очень напоминает мне ту, где вы говорили с гельветами. К северо-востоку отсюда».

Цезарь улыбнулся в ответ и повернулся к немцам.

«Вы поняли это?»

«Да. Мы тоже видим холм. Встретимся там, через пять дней, только на лошади».

Всадники повернули коней и поскакали прочь от лагеря, обратно к немецкой армии, находившейся за много миль от них.

Цезарь улыбнулся Фронтону. Мгновение спустя Лонгин расплылся в широкой улыбке.

"Что?"

Бальб наклонился, чтобы помочь Фронтону встать.

«Не думаю, что твои дни в кавалерии закончились, Маркус. Думаю, ты скоро станешь церемониальным кавалерийским гвардейцем».

Фронто повернулся и пристально посмотрел на генерала.

«Ты серьёзно? У Лонгина много обученной кавалерии, а мы — пехота. Используй его».

Позади него офицеры слышали, как Велиус бормочет: «Моя задница, моя задница», и ощупывает свой зад.

Цезарь ухмыльнулся Фронтону.

«А, но мне нужен Десятый. Он не хочет, чтобы я приводил пехоту, так что, полагаю, ты дал ему на это веские основания. Если он не хочет, чтобы Десятый был там, то я хочу … Лонгин, временно переведи лошадей из вспомогательных войск в Десятый. Я хочу, чтобы весь легион в течение следующих трёх дней был посажен в седло и обучен ездить верхом, как дикарь».

Лонгин улыбнулся.

«С удовольствием, сэр. Какой конкретный цвет вам нужен, Маркус?»

"Сволочь."

«У меня такое чувство, будто мне Юпитер надрал задницу!»

Фронтон округлён на Велиусе.

« Пожалуйста, перестань говорить о своей заднице».

На мгновение взгляд Цезаря стал более трезвым.

«Серьёзно, Маркус, я хочу, чтобы Десятый легион был там. У вас будет несколько дней, чтобы помыться, отдохнуть и восстановить силы, но я хочу, чтобы весь ваш легион был там. Для начала вы трое можете присоединиться к остальному командованию в моей штабной палатке для отчёта, а затем выпить. Но позже. Сначала приведите себя в порядок».

Лонгин бросил долгий взгляд на двух офицеров Десятого легиона и повернулся к Цезарю.

«Генерал, думаю, было бы неплохо, если бы я и несколько моих префектов присоединились к десятому на конференции. Было бы благоразумно, я думаю, иметь там несколько опытных наездников».

Цезарь согласился.

«Думаю, это хорошая идея. Выбери несколько хороших людей, которые присоединятся к нам».

Когда генерал и большинство офицеров и солдат развернулись и скрылись в лагере, Бальб помог Велию подняться с травы, улыбаясь при виде красочного набора слов, которые знал седой центурион. Они присоединились к Фронтону и Ингенуусу, медленно направлявшимся обратно через ворота лагеря. Люди Лонгина уже позаботились о своих лошадях.

«Я полагаю, вы здесь недостаточно долго, чтобы успели обустроить место для купания?»

Бальбус улыбнулся.

«Нет. Но ты только что проехал через прекрасный холодный ручей. По крайней мере, он смоет с тебя пыль. Откуда, чёрт возьми, взялись все эти пятна крови?»

Велиус усмехнулся, и несколько мгновений спустя к нему присоединился Ингенуус.

Фронто зарычал.

«Одну или две — в драке, но в основном — в колючем подлеске. Я расскажу тебе всё позже, но достаточно сказать, что я не создан для того, чтобы быть скрытным вором».

Вчетвером они поднялись на холм, и Фронтон увидел лагерь Десятого. Ингенуус как можно вежливее похлопал его по плечу.

«Меня действительно пригласили в палатку генерала выпить, сэр?»

Фронто улыбнулся.

«Привыкай, парень. У тебя задатки отличного офицера. Думаю, ты ещё будешь видеть нас чаще».

Ингенуус сглотнул.

«Что мне делать? Нужно ли что-то принести? Как мне себя вести?»

Фронто рассмеялся.

«Вам ничего не нужно приносить. Просто умойтесь, оденьтесь опрятно и будьте вежливы».

«И не шутите по поводу его носа или волос», — добавил Велиус.

Бальбус усмехнулся.

«Постарайся не зевать. Это моя главная проблема, но ты же намного моложе меня».

Из ворот лагеря, расположенного выше по холму, раздался голос.

«Какой сейчас час ? »

Фронтон с удивлением поднял глаза и увидел Приска, гордо стоящего на валу рядом с воротами.

«Приск. Надеюсь, ты держал Десятый в порядке. Боюсь, мы потеряли нескольких из них. Не много, но несколько».

Примуспил улыбнулся командиру.

«Рад вас видеть, сэр. Вы, может, и потеряли несколько человек, но держу пари, не так много, как мы. Думаю, мне лучше рассказать вам несколько деталей, прежде чем вы отправитесь к Цезарю».

Бальб и Ингений остановились у ворот.

«Увидимся позже в штабе», — сказал старший легат. «Я отведу Ингенууса в сторонку и дам ему совет на сегодня».

Пока Приск проводил Фронтона и Велия в преторий Десятого легиона и подробно рассказывал о падении боевого духа, заговорах и замене офицеров, Бальб отвёл Ингенууса в лагерь Восьмого легиона. Бальвентий встал смирно, когда приблизился его командир, но Бальб отмахнулся от формальностей.

«Ладно, молодой человек. Не слушайте Приска, Велия или Фронтона, когда речь идёт о взаимодействии с высшим командованием. Приск не штатный офицер и, в любом случае, не привык к подобным вещам. Велий — грубый и прямолинейный старый хрыч, которого командование терпит, потому что он чертовски хорош. Фронтон должен знать, как с ними обращаться, но у него слишком вспыльчивый характер и излишний идеализм. Он, безусловно, в команде, но часто ссорится с персоналом».

Ингенуус кивнул и продолжил слушать.

«Будьте почтительны. Говорите только тогда, когда к вам обращаются. Если чувствуете, что нужно что-то сказать, говорите. Если вы скажете что-то важное или полезное, это только укрепит ваше положение. Если же это не так важно и бесполезно, будьте готовы стать объектом шуток. Цезарь очень проницателен, как и многие его старшие помощники».

Ингенуус снова кивнул.

«Я нервничаю».

Бальбус улыбнулся.

«Не надо. Это просто общение. Меньше чем через неделю нам предстоит встреча с немцами. Это должно нас нервировать».

* * * * *

Даже находясь во главе Десятого полка, Фронтон слышал, как Велий во главе Второй когорты стонет и неловко ёрзает в седле. Последние несколько дней он ходил странной походкой, напоминавшей Фронтону утку. На эту тему было сделано немало шуток, что привело к многочисленным синякам под глазами. Центуриону такие шутки не понравились.

Десятый остановился примерно в шестидесяти или семидесяти ярдах от большого земляного вала, где должны были встретиться два лидера. Напрягая зрение сквозь мрак и за небольшим холмиком, он едва разглядел немецкую кавалерию примерно на таком же расстоянии, на другой стороне равнины.

Пыль носилась по травянистому пространству, поднятая тысячами лошадей с обеих сторон. Фронтон едва видел Цезаря в трёх метрах перед собой. Два командира договорились, что десять человек должны подойти к кургану. Цезарь поручил это Фронтону, и он, Приск, Велий, Лонгин, Ингений и Вар, префект кавалерийского крыла Девятого, а также четверо наиболее внушительных всадников Десятого, расположились между Цезарем и колонной, ожидая приказа.

«Ты что-нибудь видишь, Фронто?»

Цезарь сморгнул пыль и оглянулся через плечо на легата. Фронтон покачал головой.

«Ингенуус, сделай тот трюк стоя в седле, который я видел, и посмотри, сможешь ли ты что-нибудь разглядеть над этой пылью».

Префект ухмыльнулся и вскочил в седло. Он прикрыл одной рукой лоб, защищая глаза, а другой чуть выше натянул военный шарф на нос и рот.

«Похоже, небольшая группа лошадей движется впереди, направляясь к холму».

Снова опустившись в седло, Цезарь отдал приказ почётному караулу выдвинуться вперёд. Одиннадцать воинов медленно рысью направились к холму. Ветер на мгновение стих, пыль улеглась, и офицеры увидели германских всадников на другой стороне холма. Минуту спустя они поднялись по склону и остановились напротив Ариовиста, который поднялся на вершину одновременно с ними.

Здесь, на холме, воздух был чистым и свежим.

Фронтон оглянулся на Десятый полк, сверкающий красным, бронзовым и железным, который стоял в нескольких сотнях футов от них. С другой стороны, толпа из нескольких тысяч германских кавалеристов, одетых в кельтские доспехи, пристально и подозрительно наблюдала за ними.

Цезарь начал встречу сразу же, как только лошади остановились, не дав Ариовисту времени начать.

«Ариовист Германец. Нам вообще не подобает здесь находиться. Наш сенат назвал тебя и царём, и другом Рима. Почему же теперь мы видим, как римская армия противостоит германской, если ты друг Рима?»

Генерал не дал своему оппоненту возможности ответить, но продолжил обрушивать на него шквал слов.

«Мы оказывали тебе милости в прошлом, потому что ты — король и друг Рима».

Он широким, размашистым жестом указал рукой на запад.

Но вы не единственный друг Рима. Эдуи долгое время были друзьями и союзниками Рима. Мы только что провели долгую и кровопролитную кампанию против гельветов, одного из ваших давних врагов, в основном ради эдуев. Мы сражаемся, чтобы защитить наших друзей и союзников, и не боимся сразиться с могущественным врагом, если того требует общее благо.

Фронтон наблюдал за Ариовистом и ожидал бурной реакции. Он с удивлением обнаружил, что германский «король» просто выглядел скучающим. Цезарь вздохнул и продолжил:

«Ты наш союзник. Эдуи — наш союзник. Многие галльские племена — либо наши союзники, либо их союзники. Не сражайся с нашими союзниками, ведь, несмотря на то, что ты друг Рима, мы выступим на их защиту, и договор между нашими народами будет разорван».

Цезарь начал гневно жестикулировать, указывая на Ариовиста.

«Не сражайтесь с ними! Верните всех заложников, которых вы захватили! Возвращайтесь в свои земли в Германии и не переходите Рейн в Галлию!»

Ариовист терпеливо ждал, всё ещё сохраняя на лице лёгкое скучающее выражение, пока Цезарь не откинулся назад и не сложил руки на груди. Затем он наклонился к коню и обратился к нему.

«Я пришёл сюда… мы все пришли сюда из-за галлов. Они нас пригласили . Мне дали земли, поселения в Галлии и обещали огромную награду за помощь здешним племенам. Вы не можете себе представить, что я оставлю эти поселения и вернусь домой без награды?»

Он указал на золотую гривну у себя на шее.

«Добыча, которую я держу, была захвачена законным путём и принадлежит мне по праву, которое даже римляне не могут отрицать. Мои заложники не были вырваны из домов моими людьми. Их отдали мне их племена. Мы сражались с этими галльскими племенами, но они напали на нас , а не наоборот. Мы победили их, сначала поодиночке, а потом вместе. Мы победили объединённые племена Галлии в одной битве, и вы ожидаете, что мы будем дрожать от страха ? »

Он улыбнулся тревожной улыбкой, поскольку у него не хватало нескольких наиболее заметных зубов.

«Теперь мир. Они платят мне дань. Если они перестанут платить мне дань, я снова их раздавлю, но мир будет, пока они это позволяют. Вы не приносите мира, вы приносите войну. Я не думаю, что ваш союз на пользу галльским племенам, и думаю, что они ничего от него не получат. Но они глупы и слабы и не разорвут ваш союз, потому что слишком боятся вас».

Немецкий король постучал кончиками пальцев по рукояти своего длинного меча.

«Я другой, римлянин. Я не боюсь. Если я начну думать, что дружба с Римом — не благо, а скорее обуза, я отрекусь от неё, и пусть тебя поглотит пламя. У тебя есть твоя Галлия, что лежит в горах и вдоль побережья к югу. Это моя Галлия. Я захватил её ещё до того, как ты к ней приблизился. Ты никогда раньше не выходил из своей Галлии на север, поэтому я могу лишь предположить , что ты имеешь в виду войну, какой бы она ни была».

Он указал мимо Цезаря на конный Десятый легион, и его глаза расширились. Фронтон гадал, сколько времени ему потребуется, чтобы понять, что римские войска здесь – это ветераны легиона Цезаря. Он снова сердито указал на генерала.

«Если бы я пришёл в вашу Галлию, вы бы напали на меня. Я бы ожидал возмездия. Почему же тогда вы считаете, что можете прийти в мою Галлию и угрожать мне, не получив того же?»

Король рассмеялся.

Что касается эдуев, так ли они близки, как вы утверждаете? Если да, то почему они не помогли вам в недавней войне с аллоброгами? Почему вы не помогли им против секванов в трудную минуту? Вас не волнуют ни союз , ни дружба. Вы заключаете и разрываете договоры по собственной прихоти, ради собственной выгоды. Ваша армия здесь, чтобы сражаться со мной и отнять у меня мои земли. Почему? Разве у вас мало своих земель? Если вы не покинете мои земли, я назову вас «врагом» и буду обращаться с вами как с врагом.

Засунув руку под тунику, он вытащил небольшой кошелёк и бросил его на землю перед Цезарем. Римские монеты рассыпались по земле.

«Некоторые из знатных людей Рима заверили меня, что я заручусь их дружбой и поддержкой в случае смерти великого Цезаря. Если ты вернёшься домой, я буду считать тебя другом и дам тебе дары, которые ты сможешь отвезти в Рим, и у нас будет мир. Если же нет, я могу подарить твоё тело твоим врагам в Риме. Выбор за тобой, Цезарь. Ты мне друг или враг?»

Фронтон, стоявший позади Цезаря, ждал, когда же назреет взрыв гнева. Бальб наклонился в седле и что-то прошептал ему:

«Будьте готовы к этому. У Цезаря что-то в рукаве. Не знаю, как и что, но что-то вот-вот произойдёт. Держите глаза и уши открытыми».

Фронтон вопросительно нахмурился, глядя на пожилого легата, пока генерал снова разговаривал с германским королем.

«Я не уйду, германец. Ни я, ни кто-либо из моих офицеров не оставили бы достойного союзника в беде. Рим не оставил бы их. Твои угрозы не принесут тебе ничего, кроме смерти. Ты думаешь запугать меня рассказами о моих врагах в Риме. Те, о ком ты говоришь, сочтут тебя зверем и будут менее склонны к переговорам, чем я. Остерегайся их, ибо они не так дружелюбны, как я. Галлия не принадлежит тебе , как и нам. Наши провинции на юге и востоке давно и мирно существуют, и мы не ищем новых земель. Квинт Фабий Максим покорил арвернов и рутенов, но не пытался превратить их в провинцию и не требовал дани. Я…»

Генерала прервал голос Лонгина.

"Общий!"

Офицеры оглянулись на Лонгина, указывавшего вниз по склону холма на равнину. Внизу значительная часть германской кавалерии обогнула склон холма и швыряла камни в Десятого коня. Пока Фронтон наблюдал, большой камень, стремительно взмыв вверх по склону, просвистел мимо головы его коня, всего в нескольких дюймах от него.

Он обернулся и посмотрел вниз, на Десятый полк. Они выстроились в ряды, повернув щиты к немцам, и готовили дротики. Развернув коня, он помчался вниз по склону к колонне.

«Нет! Никто не будет открывать ответный огонь. Это конференция и перемирие. Пусть нарушают, но не мы!»

Он позвал ближайшего сотника.

«Держите линию плотной и медленно отступайте с поля боя, прикрывая немцев щитами».

Центурион кивнул и начал передавать приказ по строю, а Фронтон повернулся, чтобы снова подняться на холм. Обернувшись, он увидел, как остальные офицеры спускаются ровным шагом. Он встал рядом с Цезарем.

«Десятый полк медленно отступал, не вступая в бой с противником, сэр».

Цезарь улыбнулся.

«Фронтон, ты быстро сообразил. Теперь мы правы, а он нарушил перемирие. Думаю, это привлечёт богов на нашу сторону, не так ли?»

Фронто кивнул.

«Это также настроит нашу армию на кровожадность. Не только Десятый, но и другие легионы, как только они об этом узнают. Интересно, как вы это устроили?»

Раздражающая понимающая улыбка снова появилась на лице Цезаря.

«Как я это устроил , Маркус? Просто иногда события имеют свойство складываться в мою пользу».

Харрумф.

Пока Цезарь смеялся, Фронтон отступил назад, туда, где Бальб и Лонгин ехали бок о бок.

«Хорошо. Кто из вас знает, что там произошло, и объяснит мне?»

Бальб пожал плечами, а Лонгин прищурился.

«Почему вы думаете, что кто-то из нас в этом замешан?»

Фронто зарычал.

«Кто-то из вас должен был помочь Цезарю в этом. Он достаточно коварен, чтобы сделать это, но это явно проделки Лонгина. Не забывайте, что это мой легион только что забросали камнями. Возможно, были жертвы, но потери точно были. Если вы не хотите, чтобы я наносил эти увечья вашим людям, чтобы сравнять счёт, расскажите мне, что произошло».

Лонгин посмотрел на Бальба и вздохнул.

«Ладно. Это была моя идея. Цезарь хотел чего-то, что возмутило бы армию. Это действительно должен был быть Десятый легион. Боюсь, ты сделал их самыми заметными из всех легионов, Марк. Если это хоть как-то утешит, Цезарь хотел, чтобы мы использовали германские копья, но мне удалось обменять его на камни. Так мы могли свести потери к минимуму. Я знаю, ты зол, но потом смиришься».

Фронтон раздраженно прочистил горло. Действительно, никакого серьёзного ущерба не было. Несмотря на все его комментарии, он не мог поверить, что были тяжёлые потери, и он не видел, чтобы кого-то бросали умирать. Лонгин сделал лишь то, что Фронтон, возможно, придумал бы, будь он в этом замешан. Единственное, что его раздражало, — это то, что это был Десятый легион.

«Мне нужно выпить!»

Лонгин улыбнулся ему.

«У меня как раз есть небольшой запас, который я привёз из Везонтио. Он не супер, но на вкус вполне приемлемый. Не хочешь присоединиться ко мне, когда вернёмся?»

Фронто кивнул, и на его губах мелькнул первый намёк на улыбку.

«Так как же ты заставил немцев бросать камни в моих людей?»

Лонгин усмехнулся.

«Вспомогательная кавалерия, Марк. Я послал их проникнуть три дня назад. Они были среди солдат, когда Ариовист привёл их на встречу. Им удалось заставить не только себя, но и некоторых настоящих германцев гневно кричать на Десятый легион, а затем бросать в них камни. Когда Ариовист уйдёт с поля боя, он не будет иметь ни малейшего понятия, кто это затеял, но будет чувствовать себя идиотом, нарушившим перемирие. И он будет знать, что дал Цезарю повод уничтожить его сейчас. Наши вспомогательные войска дождутся, пока в лагере не воцарится тишина, а затем ускользнут и вернутся к своим частям».

«Ах ты , умный маленький засранец, Лонгин. Я рад, что ты на нашей стороне».

«Правда? Кажется, совсем недавно ты говорил, что хотел бы, чтобы я упал в очень большую яму!»

Фронто рассмеялся.

«Почему ты думаешь, что я не хочу чего-то подобного сейчас?»

Бальбус кашлянул.

«Когда вы закончите, думаю, нам нужно пойти и посмотреть на наши легионы. Новости сейчас будут распространяться как лесной пожар, и мы хотим убедиться, что они перерастут в контролируемую агрессию, направленную против немцев, а не в глупые вспышки. Нам сейчас не нужны беспорядки».

Остальные кивнули и начали набирать темп.

Вскоре Фронтон въехал в ворота лагеря и направился в преторий. Десятый легион въехал следом за ним, некоторые были немного помяты и истекали кровью, но никто серьёзно не пострадал. Они прибыли последними. Цезарь позаботился о том, чтобы Фронтон проехал на своём легионе на виду у остальной армии, прежде чем они смогли разбить лагерь.

Фронтон спешился перед валетудинарием, временным госпиталем для всех шести легионов, укомплектованным персоналом всех легионов. Он увидел, как два капсария опускают человека на носилки прямо у входа.

«Капсариус!»

Ближайший повернулся и посмотрел вверх. Он улыбнулся.

«Легат Фронтон».

Фронто моргнул.

«Флорус. Как тебе медицинская жизнь?»

«Хорошо, сэр. Теперь я официально капсарий. Мне больше не придётся рыть траншеи, сэр. Чем я могу вам помочь?»

Фронтон указал на покрытые пылью войска позади него.

«На самом деле, только порезы и синяки. Хотя их много. Если у вас есть время, я приду поболтать, пока они работают».

* * * * *

Гай Валерий Процилл сел в походное кресло и довольно вздохнул. Он протянул руку влево и помахал кубком. С громким ворчанием Велий потянулся за кувшином вина и кувшином воды и наполнил стакан штабного офицера. Процилл улыбнулся, глядя на красную жидкость, и покачал головой, словно в оцепенении.

«И что вы сделали потом?»

Фронто поморщился.

«Пожалуй, я просто заткнулся. Велиус определённо знал, что делает, и, думаю, я действительно запутался. Если вы знаете Велиуса, то знаете, что если он прав, спорить бесполезно».

Процил нахмурился и искоса взглянул на Велиуса.

«Я раньше с ним не встречался», — он указал на Велиуса. «Вы серьёзно разговариваете так со старшим офицером».

Фронтон улыбнулся, а Велиус тихо зарычал.

«Только когда я этого заслуживаю».

Бальбус прочистил горло.

«Раньше меня беспокоило отношение Велиуса, но теперь я думаю, что именно такие люди, как он, — главная причина того, что армия работает. Он довольно разумен, когда узнаешь его поближе».

Процилус пожал плечами.

«Я стараюсь не судить никого по первому впечатлению. Это просто глупо. В конце концов, если бы я так делал, я бы никогда не пригласил Меттиуса выпить. Посмотрите на него. Он выглядит так, будто с акведука упал лицом вниз».

Маркус Меттиус хмыкнул.

«По крайней мере, я не женоподобный».

Бальбус захлебнулся своим напитком.

«Женоподобный?»

Меттиус усмехнулся.

«Однажды его затащили с улицы в дом, и на Авентине его чуть не ждал неприятный сюрприз».

Фронто улыбнулся им обоим. Он не встречал их раньше, хотя видел несколько раз на совещаниях. Для высокопоставленных сенаторов они казались вполне приличными. Фронто наклонился вперёд в кресле.

«Значит, вы двое будете шпионами Цезаря?»

Процилл приложил палец к подбородку.

«Шпион — отвратительное слово, Маркус. Мы — сборщики информации, разведчики, наблюдатели и, порой, дипломаты».

Фронто улыбнулся.

Возможно. Цезарь, похоже, считает, что двое мужчин, разбивших лагерь на другом берегу ручья, — послы германцев, и я склонен с ним согласиться. Он считает, что Ариовист послал их извиниться и назначить новую встречу. Не думаю, что Ариовист настолько озаботился извинениями. На мой взгляд, единственная причина, по которой эти двое не перебрались через овраг и не пришли к нам, — это опасения, что солдаты убьют их сразу же.

Бальбус глубокомысленно кивнул.

«Они тоже правы. Восьмой полк готов разорвать немцев на части. Могу только представить, что чувствуют твои ребята, Маркус. Не знаю, зачем Цезарь понадобился нам пятерым, но, думаю, нас всех вот-вот позовут к ним. Будь я генералом, я бы отправил их обратно без связи, но он так не считает. Думаю, вы двое идёте с ними».

Процил и Меттий переглянулись, а затем посмотрели на своих спутников.

«Послушайте. Мы идём как послы. Мы можем наблюдать и разведывать, пока будем там, но мы всего лишь послы. Я говорю на трёх-четырёх разных диалектах галльского и немецкого, а Меттий гостил у Ариовиста много лет назад, когда мы впервые с ним встретились».

Фронто кивнул, улыбаясь.

«Я думал, что до сих пор не видел вас двоих во время кампании. Мне вчера вас показали, а я вас даже не знал. Так вы всё это время прятались среди врагов или просто прятались среди штаба, ожидая, когда понадобитесь?»

Лицо Процилла на мгновение приняло серьезное выражение.

«Маркус, будь очень осторожен. Знаю , ты шутишь, но то, что мы делаем, очень серьёзно, очень полезно и очень честно . Мы послы, помнишь? Ни больше, ни меньше».

Фронто кивнул.

«Я не хотел тебя расстраивать. Просто интересно. Я ожидал, что Лабиен, Брут или, может быть, даже Сабин сделают это, если разговоры продолжатся».

Меттиус открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервал голос генерала снаружи.

«Господа».

Когда пятеро из них вышли из шатра, Цезарь, верхом на своем белом коне и в алом плаще, улыбнулся им.

«Пойдем и сделаем жизнь Ариовиста неудобной».

Шесть офицеров пересекли ручей и поднялись на другой берег, где терпеливо ждали два немецких всадника. Цезарь спешился и встал среди своих офицеров.

"Говорить."

Люди Ариовиста обменялись взглядами, а затем один из них прочистил горло.

«Царь Ариовист хочет новой встречи. Хочу, чтобы приехал римский полководец».

Он откинулся в седле и жестом показал, что закончил. Цезарь покачал головой, и его лицо приняло суровое выражение.

«После последней конференции и немецкого вероломства, выразившегося в нарушении перемирия, я не склонен встречаться с ним снова, кроме как на поле боя».

Немец выглядел озадаченным.

«Король хочет, чтобы приехал римский полководец».

Цезарь вздохнул.

«Я готов отправить послов для переговоров с вашим королем и предпринять последнюю попытку решить этот вопрос мирным путем».

Фронтон внутренне улыбнулся. Не было никакой надежды, да и желания решить этот вопрос мирным путём. Цезарь всегда хотел войны, и все видимые попытки дипломатии были лишь уловками, одна за другой, чтобы выиграть время или поднять боевой дух. Он гадал, что же на этот раз движет генералом. Что-то, связанное с его двумя «разведчиками». Цезарь указал на них широким жестом руки.

«Я пошлю двух своих людей. Гай Валерий Процилл говорит на вашем языке, а Марк Меттий когда-то был гостем вашего короля за Рейном. Они могут выступить от моего имени. Если есть способ положить этому конец мирно и приемлемо, они его добьются. Мне нужно обсудить здесь несколько вопросов, но они скоро отправятся. Будьте любезны, сообщите вашему королю об их скором прибытии».

Германцы кивнули и, развернув коней, поскакали на северо-восток. Цезарь повернулся к офицерам.

«Нам нужно дать им небольшую фору. Меттий? Процилл? Вы знаете, что вам нужно сделать. Фронтон, Бальб и Велий, вы идёте за ними с почётным караулом кавалерии. Я не хочу пока провоцировать инцидент и не хочу стычки, поэтому отправляю с вами всего двадцать человек. Доставьте их в германский лагерь и оставьте в покое».

Фронтон нахмурился, глядя на Цезаря.

«Разве Лонгин и его люди не должны были делать то же самое?»

Генерал улыбнулся.

У меня сейчас есть другие поручения для Лонгина, и Десятый легион станет отличным почётным караулом. Из-за них провалилась последняя конференция, и немцы должны об этом знать. По всем правилам, они должны ожидать, что ты немного сойдешь с ума и убьёшь нескольких из них. Твоё присутствие должно их смутить, и мне это нравится.

Бальбус нахмурился.

«Почему я, Цезарь? Я не имею никакого отношения к Десятому».

«Но ты рассудительный тактик, а этого качества, при всех его способностях, порой не хватает Фронтону. Отправляйся с Фронтоном и Велием в лагерь Десятого легиона и набери двадцать всадников, которые выглядят великолепно и имеют хорошие показатели. Как только будешь готов, забери Процилла и Меттия из претория и отправляйся в путь. Вопросы есть?»

Фронтон и Бальб переглянулись и заворчали, но спорить с генералом, когда он уже принял решение, не имело смысла.

Когда они направились к Десятому, Бальбус пожал плечами.

«Бессмысленно».

Фронто стиснул зубы.

«Не только бессмысленно, но и опасно. Два старших командира и высокопоставленный сотник просто нянчиться с послами в дороге? Это же нарываться на неприятности».

Бальбус покачал головой.

«Никаких проблем. Ты же слышал, что он сказал. Никаких перестрелок и беспорядков. Мы просто почётный караул».

Когда они пересекали вал, Фронтон крикнул примуспилу:

«Приск, как можно скорее собери двадцать чистых и опрятных всадников и отправь их в преторий».

Прискус поднял бровь.

"Просто сделай это."

Взглянув на лицо Фронтона, он не стал возражать. Приск кивнул и поспешил в лагерь.

Пять минут спустя, когда они стояли в претории вместе с Меттием и Проциллом, прибыл конный эскорт Десятого легиона, ведя лошадей в поводу. Приск проявил себя хорошо. Фронтон узнал многих из них и знал об их храбрости, но они также были нарядны, вплоть до гребней на шлемах.

Фронтон, Бальб и Велий вскочили на своих коней и присоединились к уже сидевшим Проциллу и Меттию.

"Пойдем."

Колонна неторопливо вышла через северные ворота лагеря. Велий выкрикивал команды воинам, Фронтон что-то бормотал, а два посла насвистывали веселую и задорную мелодию.

В ущелье между двумя хребтами ранним вечером Фронтон почувствовал, что волосы у него на затылке встали дыбом. Он натянул коня и выстроился рядом с Бальбом.

«Квинт?»

«Хмм?» — Бальбус лениво повернул голову, счастливая улыбка озарила его морщинистое лицо.

«Как вы думаете, как далеко мы уже от немецкого лагеря?»

Бальбус пожал плечами.

«По последним данным, я думаю, он должен быть примерно в семи милях отсюда».

Фронто понизил голос.

«Если это так, то их пикеты находятся далеко, не так ли?»

Когда Бальбус поднял бровь, Фронтон слегка наклонился ближе.

«Пока мы разговаривали, я видел, как мужчины двигались в десятке мест. У меня плохое предчувствие».

Бальб взглянул вперед, где Процил и Меттий ехали бок о бок, беседуя, и что-то прошептал в ответ.

«Тогда нам нужно отвести послов назад, под защиту кавалерии».

Фронто кивнул.

«Чёрт возьми, Цезарь. Нам нельзя с ними сражаться. Я медленно и осторожно пойду вперёд и приведу остальных к нам».

Бальбус кивнул и слегка замедлил шаг, позволив Велиусу и страже догнать его.

«Велиус? Вокруг нас люди».

Велиус кивнул, едва заметно шевельнувшись.

«Я за ними уже какое-то время наблюдаю. Их, должно быть, не меньше сотни. Немцы. Что нам делать, сэр?»

«Фронто пошёл вперёд за послами. Думаю, вам нужно построить колонну четыре на пять. Две линии слишком слабы, если на нас нападут. Как только они вернутся, мы поместим их в середину колонны и двинемся дальше. Если встретим слишком сильное сопротивление, развернёмся».

Крик впереди привлёк их внимание, и, подняв глаза, они увидели, что Фронтон и два посла сброшены с коней. Бальб повернулся и крикнул воинам:

«К оружию, четыре колонны и…»

Не закончив фразу, легат упал с лошади, вставшей на дыбы. Люди по обе стороны ущелья тянули за верёвки, и верёвки натянулись и поднялись, то под брюхами лошадей, то на их груди. Когда Бальб, мучительно перекатываясь, поднялся на ноги, он заметил, что вся колонна в смятении: лошади встают на дыбы и вертятся, некоторые всадники сброшены с коней, другие цепляются за них изо всех сил. Он быстро огляделся, пока не увидел Велия, тоже поднимающегося на ноги.

«Центурион! Помогите мне перерезать эти верёвки».

Велиус на мгновение зашатался, ошеломлённый, прежде чем выхватить клинок и вонзил его в верёвки, остановившие колонну. Рядом с ним Бальб перепиливал верёвки. Постепенно кавалерия распуталась и снова села в седла. К счастью, германцы, похоже, были заинтересованы только в том, чтобы остановить отряд, и ни один воин не вошёл в ущелье.

Бальб внезапно встал на дыбы и обернулся. Ни Меттия, ни Процилла не было видно, а Фронтон лежал кучей посреди тропы. Бальб бросился бежать. Через несколько мгновений Велий догнал его, и грохот копыт возвестил о приближении конницы.

Бальб все еще был вторым, кто добрался до Фронтона, хотя Велий уже склонился над ним.

«Он жив, но крови много».

Один из кавалеристов спешился и бросился вперед.

Состояние его довольно стабильное, но нам нужно вернуть его как можно скорее. У него серьёзная рана на ноге, вероятно, он выпал из седла, и на черепе довольно серьёзная рана от удара.

Бальбус прищурился, глядя на человека, освещенного ярким солнечным светом.

«Ты капсариус?»

«Да, сэр».

«Возьми мою лошадь. Немедленно верни её в лагерь».

Он повернулся к сотнику.

«Велиус, иди с ним. Приведи его обратно и позаботься о нём. Остальные пойдут проверить и попробуют выяснить, что случилось».

Велий кивнул и, помогая капсарию подсадить Фронтона на лошадь легата, повернулся к Бальбу, когда тот начал садиться в седло.

«Будьте очень осторожны, сэр. Всё было организовано заранее, и я бы ничуть не удивился, если бы они не переместили свой лагерь ближе к нам. В этих холмах можно было бы наткнуться на него, даже не заметив».

Бальбус улыбнулся.

«Я знаю, что делаю, Велиус. Я не новичок. Просто позаботься о Фронто».

Он повернулся и пошел по ущелью, за ним последовала кавалерия, ведя своих лошадей под уздцы, а Велий и капсарий повели Фронтона обратно к легионам.