Завоевание Галлии

Глава 6

(Вершина холма в земле эдуев за Соной)

«Виа Декумана: главная улица, идущая с востока на запад в римском городе или крепости».

Гельветы рассредоточились густым скоплением на равнине у подножия холма. Солнце блестело на шлемах, доспехах и наконечниках копий, а лёгкий ветерок колыхал узорчатые галльские штаны и туники. Когда-то они казались римским офицерам устрашающим зрелищем, но теперь, после шести сражений, легионы были сильнее, чем когда-либо, в то время как гельветы передвигались, сохранив лишь две трети своего племени. Неожиданностью стало появление гельветской конницы. В предыдущих столкновениях в племени присутствовали всадники, но они были разбросаны и дезорганизованы. Теперь же они, казалось, переняли опыт римлян и сформировали центральный отряд конницы численностью около пятисот человек.

Фронтон оглянулся через плечо на шесть легионов, выстроившихся в идеальном порядке на равнине позади него: целые ряды хорошо обученных воинов, готовых ко всему. За ними тянулись обозы и осадные орудия. По обе стороны располагалась кавалерия, которой по-прежнему командовал Лонгин, и её численность росла с каждым днём. Легионам предоставили лошадей, и Лонгин теперь вёл полторы тысячи регулярных всадников, набранных из всех шести легионов, и почти три тысячи вспомогательных и наёмных рекрутов из племён, союзных Риму, которые теперь были обязаны Цезарю своей защитой.

И здесь, на холме, на виду у обеих армий, зажатые между ними, сидели вожди – четыре римлянина и три гельвета, все верхом. Армия настигла варварское племя через три дня после перехода через мост. Гельветы оказались совершенно не готовы и были поражены скоростью, с которой римляне их преследовали. Прошло ещё два дня, в течение которых гельветы пытались удержаться прямо перед римским авангардом. Наконец, этим утром варвары остановились, позволили вьючным животным пощипать траву и повернулись лицом к преследующей армии. Три вождя племён поднялись на вершину холма, чтобы дождаться римлян.

Как только Лонгин доложил Цезарю о местоположении и расположении гельветов, полководец отдал приказ легионам построиться в парадный строй. Штабные офицеры присоединились к полководцу на передовой, и армия заняла позицию напротив гельветов в идеальном порядке. Фронтон мог только догадываться, что сейчас произойдёт. Он предполагал, что это будет противостояние и взаимная брань между двумя лидерами, попытки угрожать друг другу и превзойти друг друга.

Галл был первым, кто заговорил на хорошей латыни, почти без акцента.

«Я — Дивико из гельветов. Я — вождь и в мире, и в войне».

Лицо Цезаря помрачнело.

«Мне знакомо твоё имя, варвар. Однако, поскольку прошло пятьдесят лет с тех пор, как твои люди убили Кассия и его армию, я предполагаю, что тогда командовал твой отец. Я мог бы поддаться искушению применить насилие, если бы Кассий не был уже отомщён. А так я буду обращаться с тобой как с цивилизованным вождём».

Дивико кивнул и поклонился.

«Великий Цезарь, мы ушли далеко от наших предков в поисках места, где мы могли бы обосноваться и заново построить свою жизнь, и где нам не пришлось бы жить в постоянном страхе перед нападениями германских племён на наши деревни. Теперь мы избавлены от этой угрозы, и я уступаю Риму в этом вопросе. Скажи нам, где ты согласен поселиться гельветам, и мы так и сделаем. Гельветы сделают это мирно и будут поддерживать мир с римским народом».

Фронтон моргнул. «Должно быть, они встревожены, — подумал он. — Они пытаются договориться с Цезарем».

Дивико продолжил:

«Ваша армия привыкла преследовать и беспокоить мой народ. Я готов оставить это в стороне во имя мира, но если вы продолжите войну с нашим народом, вам стоит запомнить несколько вещей».

Цезарь приподнял бровь, но не стал перебивать.

«Помни, римлянин, что гельветы уже сражались с армией такой численности и разбили её, под предводительством того самого Кассия, о котором ты говоришь. Помни, что мы – доблестный и стойкий народ. Ты, возможно, и уничтожил часть нашего племени у реки, но добился этого лишь хитростью, и исход мог быть совершенно иным, если бы мы встретились на поле боя, как мужчины. Я снова прошу тебя: позволь нам устроиться мирно и не превращай эту равнину в жестокое и позорное поражение Рима, каким могла стать наша последняя встреча».

Фронтон оглянулся на генерала, почти ожидая увидеть, как тот с пеной у рта пускает слюни от слов этого наглого варвара. Он и сам кипел от злости, зная, что, по мнению этого вождя, это его битва и его стратегия были осуществлены коварным и трусливым образом. Фронтон мог бы наброситься и сбить его с коня, если бы тот не заставлял себя сохранять неподвижность и бесстрастность.

Цезарь вздохнул и высоко выпрямился в седле.

«Ты закончил свои пустые угрозы, варвар?»

Не делая достаточно длинной паузы, чтобы дать вождю возможность высказаться, он продолжил:

«Твои слова не вселяют в меня страха и не оправдывают твоих поступков. Меня даже возмущает, что ты совершил столько зверств в прошлом против нашего народа, а в последнее время – против моей армии и племён, союзных Риму, а когда ты сталкиваешься со своими обвинителями, то лишь умоляешь и угрожаешь. Это признак мелкого и неуверенного в себе человека, Дивико».

Вождь открыл рот от изумления, но Цезарь по-прежнему не давал ему возможности перебить его.

«Однако я не имею привычки совершать геноцид ради достижения какой-то степени справедливости».

На мгновение Фронтон бросил взгляд на своего генерала, в голове у него промелькнули образы убитых пленных.

«Я готов согласиться и найти подходящий и приемлемый участок земли для вашего народа при двух условиях».

На этот раз генерал не успел вовремя помешать вождю.

«Роман, я не привыкла, чтобы кто-то ставил мне условия».

Цезарь проигнорировал комментарий, проигнорировав вспышку гнева вождя.

«Во-первых, вы приведете к нам сотню своих женщин и мужчин высшего происхождения в качестве заложников на время вашего путешествия, пока вы не обоснуетесь».

Лицо Дивико побагровело от нарастающей ярости. Цезарь продолжил тихо и спокойно:

«Это будет нашей гарантией того, что вы больше не причините нам беспокойства. Во-вторых, вы вернёте богатства и имущество вашего народа эдуям, аллоброгам и всем другим племенам, против которых вы совершили акты варварства и разрушения. Затем мы поможем вам найти место в мире, где вы будете чувствовать себя комфортно и безопасно».

Генерал откинулся на спину коня и скрестил руки, придав тем самым особое значение своему последнему заявлению.

«От имени Сената и народа Рима я делаю вам это предложение. Другого не будет».

Дивико в гневном жесте выбросил руку в сторону Цезаря.

«Гельветы не дают заложников. Мы их берём, и римский народ это прекрасно знает!»

Повернувшись спиной к римским офицерам, он поскакал вниз по холму, остальные вожди последовали за ним.

Фронтон обменялся взглядами с Лабиеном. Тот пожал плечами.

«Что теперь? Ты же не можешь позволить ему просто так уехать после этого. Мобилизовать легионы?»

Цезарь покачал головой.

«Я не собираюсь начинать какое-либо сражение здесь и сейчас. Местность неблагоприятная, противник слишком хорошо подготовлен, а мы находимся на территории наших союзников. Я не собираюсь натравливать против нас недавно приобретенные нами эдуи, уничтожая их земли в бою. Мы будем преследовать их и грабить, следя за тем, чтобы они не причиняли вреда другим племенам, пока не сможем справиться с ними более уверенно».

Он повернулся к Фронтону.

«Я хочу, чтобы ты нашёл Лонгина и Бальба. Отправь ко мне Бальба. Он и Восьмой поведут авангард армии с знаменосным отрядом. Кроме того, я хочу, чтобы ты передал Лонгину следующие приказы: он и его конница должны вечно преследовать варваров, чтобы они не теряли времени и не давали им двигаться. Нам нужно сейчас же согнать их с земель наших союзников или, по крайней мере, занять удобное место для битвы».

Фронтон поклонился, насколько позволяло седло, и повернул коня, чтобы исполнить приказ. Спускаясь по склону, он заметил Бальба, подъезжающего к группе офицеров. Когда они приблизились друг к другу, Бальб натянул поводья и наклонился в седле, чтобы обратиться к Фронтону.

«Что он, чёрт возьми, задумал? Похоже, гельветы уходят».

Фронто пожал плечами.

«Именно это они и делают. Понятия не имею, что он задумал, но, похоже, мы будем за ними следить. Он выдал какие-то неубедительные объяснения, но, должно быть, у него есть веская причина не втоптать их в грязь. Он даже предложил помочь им уладить дело, но я бы сказал, что это было пустое предложение. Он выдвинул требования, которые они никогда не примут. В любом случае, генерал хочет тебя видеть, а мне нужно съездить по делам. Увидимся вечером в лагере?»

Бальбус кивнул и продолжил свой путь вверх по склону.

Фронтон поскакал в противоположном направлении, к Девятому легиону и многочисленному конному отряду, стоявшему в стороне. Оглядев передние ряды взмывающих всадников, он наконец заметил их командира, оживленно беседующего с всадником из вспомогательного войска в галльской форме.

«Лонгин!»

Он пробирался сквозь ряды армии, понимая, что его имя вряд ли будет слышно за шумом шести легионов и нескольких тысяч всадников. Лонгин улыбнулся, увидев приближающегося Фронтона.

«Фронто, ты знаком с Думноригом, главой наших вспомогательных войск?»

Фронтон коротко кивнул галлу в знак приветствия, а затем повернулся к легату.

«Лонгин, мне нужно с тобой поговорить».

Усталый офицер бросил быстрый взгляд на галльского офицера и поехал вперед, чтобы присоединиться к Фронтону вдали от толпы.

"Как дела?"

Фронтон пытался придумать, как лучше это сформулировать. Цезарь отдал ему самый формальный приказ, предполагая, что тот сам заполнит пробелы. В последнее время генерал часто этим занимался, пытаясь, как полагал Фронтон, приучить его мыслить как старший штабной офицер и принимать командные решения на стратегическом уровне.

«Ты снова выдвинешься впереди колонны. На этот раз не разведчиком, а со всей своей конницей. Армия будет следовать за гельветами на протяжении всего их «марша» на расстоянии нескольких миль. Зато тебе достанется самое интересное. Ты будешь меньше чем в миле позади, всегда на виду и не спускай с них глаз. Держись достаточно далеко, чтобы не запутаться в них, но при этом постоянно напоминая этим мерзавцам о своей безопасности. Понятия не имею, почему Цезарь откладывает бой, но мы же не собираемся испортить его планы, а?»

Лонгин кивнул и, повернувшись, побежал обратно к своей коннице.

* * * * *

Фронтон и Бальб шли по Декуманской дороге временного лагеря. Уже три дня армия следовала за гельветами, двигаясь необычным шагом в три четверти шага, чтобы оставаться на достаточном расстоянии от отставших членов племени. Лонгин испытывал огромные трудности с маневрированием своей конницы, не натыкаясь на гельветов и не мешая римскому авангарду. Каждую ночь после изнурительного дня, который Велий назвал «маленьким маршем», легионам приходилось строить ряд укреплённых временных лагерей и выставлять пикеты, разведчиков и стражу.

Жалобы шёпотом стали нормой среди солдат. Одно дело – постоянные походы; другое – быть всегда начеку и готовым, хотя и не иметь возможности вступить в бой с противником. К тому же, интенданты начали всё громче выражать недовольство сокращением запасов зерна и увеличением расстояния до линии снабжения на Соне. Фронтон вполне понимал их настроение, хотя и не мог его одобрить. Каждый день с момента встречи армий Фронтон пытался убедить Цезаря бросить варваров в бой, но тот неизменно отказывался.

Впереди, в центре лагеря, стояли командные палатки Десятого легиона. Фронтон разместился вместе со штабными офицерами в лагере Восьмого легиона, но позаботился о том, чтобы Приск тоже поставил свою палатку вместе с Десятым, и проводил как можно больше времени среди своего легиона. После первой ночи Приск, следуя приказу Фронтона, установил для себя палатку в командном центре рядом с палаткой легата.

Вечером Бальб предложил встретиться в его палатке среди Восьмого легиона, но Фронтон отказался из-за близости к генералу. Если бы они были рядом со штабными офицерами, Фронтону дали бы задания. Поэтому они, перейдя через пикеты, назвали пароли и вошли в лагерь Десятого легиона.

Фронтон улыбнулся другому легату.

«Могу ли я пригласить Приска присоединиться к нам?»

Бальбус улыбнулся.

«Почему бы и нет? Чем больше ты погружаешься в высокоуровневую стратегию, тем больше ему приходится выступать в роли легата».

Двое офицеров подошли ко второй командной палатке и остановились, когда Фронто схватил их за руку.

Из шатра примуспила доносились звуки смеха. Прислушавшись, они услышали стук амфоры, опрокинутой на край металлического сосуда для питья, а затем бульканье освежающей жидкости. Снова смех и звук бросаемых игральных костей.

Фронтон ухмыльнулся Бальбусу.

«Похоже, выпивка за его счет».

Когда Фронтон хотел войти в шатер, Бальб поднял руку и остановил его.

«Давайте немного повеселимся».

Когда Фронтон отступил назад, Бальб выпрямился во весь рост у полога шатра и глубоко вздохнул.

«Центурион Гней Виниций Приск, это префект лагеря и настоятель. Можно войти?»

Грохот внутри говорил о том, что объявление Бальба возымело желаемый эффект. Раздался звук опрокинутого стола и хлюпанье пролитого напитка. По меньшей мере пять голосов тихо выругались. Бальб и Фронтон обменялись ухмылками и откинули полог шатра. Фронтон первым вошёл внутрь.

Бальб нырнул за ним следом и громко рассмеялся. Подобно крысам, которые разбегаются по темным углам, когда их внезапно освещает свет, восемь человек оказались застигнуты врасплох. В центре, окруженный подушками, расположился небольшой игровой круг с игральными костями и стопками динариев. Из трех столов, на которых стояли масляные лампы, сосуды для питья и кувшины для вина, только один устоял. Двое мужчин уже наполовину скрылись под кожей в задней части шатра. Приск и Велий стояли по стойке смирно среди обломков стола. Четверо других мужчин, словно кролики на ярком свете, были застигнуты врасплох, спасая упавшие кувшины для вина и туша пожар на подушке, вызванный упавшей масляной лампой.

"Драгоценный!"

Фронтон рухнул на небольшую кучку подушек у двери. Бальб стоял в дверях, широко улыбаясь Приску.

Примуспилус застыл на месте, как и Велий. Остальные четверо офицеров стояли, незаметно топча ногой обгоревшие подушки.

"Сэр?"

Фронто широко взмахнул рукой.

«О, черт возьми, вольно. Присядьте и передайте мне вина; мы не на дежурстве и ищем место, где можно отдохнуть. На какие ставки мы играем, ребята?»

Велий с благодарностью снова опустился на подушку, как и несколько других. Два центуриона, которых Фронтон узнал по Второй когорте, пробрались обратно под стену в палатку, нервно улыбаясь. Приск продолжал стоять, слегка дрожа и с багровым оттенком лица.

«Разрешите говорить прямо, господа?»

Бальбус кивнул и расложил сиденье рядом с дверью.

«Это была жалкая, чёртова шутка, недостойная даже копателя канавы! Будь ты центурионом, а не офицером, я бы…»

Он замер, поняв, что выглядит глупо в глазах остальных в палатке. Краска медленно схлынула с его лица, и он рухнул на кучу подушек.

«Что ж, придётся лишить вас обоих месячной зарплаты, чтобы сравнять счёт, а? Вы оба умеете играть в «Убить короля»?»

Оба легата покачали головами.

«Хорошо. Тогда начнём с этого».

Десять мужчин уселись в круг вокруг ямы для игры в кости, а Бальб занял единственное место в палатке, чтобы облегчить боль, которую он время от времени чувствовал в колене.

Игра в кости началась вовсю. Фронтон вытащил кошель и высыпал горку монет на пол перед собой. Бальб тоже высыпал монеты, готовясь сделать ставку. Коминий, старший центурион Второй когорты, взял кости и встряхнул их, дуя на удачу. Подняв глаза к небу, он пробормотал короткую молитву Немезиде, богине возмездия. Приск цокнул языком.

«У нас не будет времени что-либо выиграть сегодня вечером, если ты не поторопишься и не бросишь эти чертовы кости!»

Коминий ухмыльнулся Приску, лукаво подмигнув остальным.

«Пойдем, Немезида, Коминию нужна новая пара сапог».

Поднеся сложенные чашечкой руки к уху, он изобразил на лице выражение растерянного удивления.

«Кто-нибудь ещё это слышал? Говорят, Приск возвращается домой нищим! Похоже, боги уже решили за тебя, Гней. Лучше отдай нам свои деньги и катись отсюда».

Приск гортанно кашлянул и так сильно толкнул Коминия в руку, что игральные кости выскользнули из его руки и отскочили от пола под подушку.

Один из младших центурионов, Фронтон не мог вспомнить его имени, крикнул: «Вне игры! Коминий выбыл в этом раунде. Выкладывай, мужик!»

Коминий наклонился к младшему центуриону, словно собираясь что-то прошептать ему на ухо. Как только юноша наклонился, Коминий ударил его кулаком в середину плеча, парализуя мышцы.

«А теперь посмотрим, как ты будешь бросать, придурок».

«Уберите от него руки».

«Приведи его, Приск».

Фронтон улыбнулся Бальбусу, когда по другую сторону палатки завязалась небольшая схватка.

«Думаю, нам лучше это прекратить. Цезарь серьёзно набросится на Десятый полк, если половина офицеров явится с подбитым глазом».

Пока Фронтон схватил Приска, прижимая руки примипила к бокам, Бальб с не по годам быстротой бросился на Коминия. Два легата разняли главных дерущихся. Опасения по поводу возможной неприязни вскоре рассеялись: Приск и Коминий, смеясь, рухнули на подушки.

«Ты дерешься как девчонка».

«Да? Ну, ты бьёшься, как цыплёнок».

Между ними стоял Фронто. Оба с опаской взглянули на него, понимая, что это их старший офицер и что он имеет полное право применить к ним дисциплинарное взыскание. Однако по выражению его лица было ясно, что Фронто воспринял всё это с оптимизмом.

«Ладно, вы двое. Хотите пошалить? Вот почему префект лагеря не разрешает азартные игры на территории лагеря. Драки! Вы, ребята, не можете удержаться от того, чтобы не надрать друг другу задницу из-за пары динариев, не так ли?»

«Ты», — он указал на Приска. «Загладь свою вину перед всеми. Иди и принеси из хранилища два кувшина вина. Ты тоже за них заплатишь».

Лица наблюдавших офицеров озарились ухмылками. Коминий самодовольно улыбнулся Приску.

Фронтон повернулся к Коминию.

«А ты можешь пойти ко мне в палатку и взять мои кости. Они не взвешены. И пока ты там, возьми папку с документами на моём столе. Доклады о потерях генерала, которые нужно отправить завтра вечером, а ты, парень, занимаешься подсчётом».

Бормоча что-то себе под нос, Коминий вышел из шатра, следуя по пятам за Приском. Фронтон оглядел самодовольные лица остальных. «Не понимаю, чему вы улыбаетесь. Приберитесь и приготовьте шатер. Нам нужно серьёзно сыграть в кости».

Пока центурионы убирали пролитое вино и обгоревшие подушки, Фронтон и Бальб сидели, распивая оставшееся вино и благосклонно улыбаясь своим младшим. Бальб наклонился вперёд.

«Иногда я думаю, что Цезарь не получил больше, чем ожидал. Он мог выбрать любых легатов для командования этими легионами, но остался с нами. Не думаю, что он осознавал, сколько командиров старой закалки ему предстоит».

Фронтон удивленно огляделся.

«Цезарь не любит новичков. В нынешнем политическом климате Рима доверять можно только людям старой закалки. У всех остальных есть политические мотивы на всё. Он должен знать; он, должно быть, худший из них».

Бальбус нахмурился.

«Я думал, вы старые друзья. Вы уже участвовали в его предвыборной кампании. Почему вы так враждебны?»

Фронто резко дернул за горлышко кувшина с вином.

«Тогда он был другим. Ещё один политик, пытающийся продвинуться по карьерной лестнице, но, похоже, его заботило больше, чем других. Человек, с которым армия чувствовала себя как дома. Он изменился. Не знаю, что случилось за несколько лет после Испании, но он стал холодным. Даже не знаю, как это назвать. Злым, наверное. Он всё ещё великий полководец, не поймите меня неправильно, но я не уверен, что могу ему больше доверять».

Фронтон внезапно осознал, что центурионы прекратили уборку и внимательно слушают то, что он говорит.

«Я не слышу, чтобы кто-то убирался. И кстати, если кто-то из вас подхалимничает, сукины дети, этот разговор не для печати. Я буду категорически отрицать всё, что было повторено, и любой, кого я заподозрю в высказывании своего мнения, в течение дня будет чистить туалеты в качестве легионера, освобожденного от службы. Я ясно выразился?»

Остальные молча и смиренно кивнули.

«Помни, зачем ты здесь. Кстати, вот идёт Приск с вином».

Примуспил распахнул полог шатра и, шатаясь, вошел, неся не два, а четыре кувшина вина.

«Черт возьми, сэр, мы все равно соберемся и будем готовы выступить на час раньше остальных легионов».

Фронто улыбнулся.

«Выкладывай, Гней. Выкладывай».

Бальб подтолкнул Фронтона.

«Этот твой другой центурион уже давно ушел, если учесть, что он находится всего лишь в соседней палатке».

Молодой центурион из шестой когорты стоял по стойке смирно, держа в руке подушку.

«Я приведу его, сэр!»

Фронто дружелюбно улыбнулся.

«Сядь, сынок, и выпей. Это моя палатка и мой приказ. Я сам за ним приведу».

Слегка пошатываясь и потирая бедро, Фронто встал и вышел из палатки.

Трава под ногами была мягкой и лёгкой, когда он пробирался между двумя палатками. Он так наслаждался ощущением упругого дерна, что был крайне удивлён, когда поскользнулся и грохнулся на спину. Его голова с неприятным «хрустом» ударилась о плоский камень. На мгновение его глаза остекленели, а разум наполнился взрывом белого света и ревущих звуков.

«Слишком много вина, наверное, я старею», — подумал он сквозь трясину и туман.

Именно в этот момент его рука нащупала что-то твёрдое и острое. Он поднял его в свет угасающих факелов и увидел изящно вырезанные точки, уставившиеся на него. Прищурившись, чтобы сфокусировать взгляд и сосредоточиться на кружащейся голове, он впился взглядом в предмет. Цвет костяного куба был совершенно не тот.

Все неправильно.

Куб.

Красный.

Поскользнувшись и отчаянно пытаясь подняться, он поднёс руку к лицу и понюхал липкую жидкость, в которой лежал. Пахло оловом. Тёплой. Его или чьей-то ещё? Не его. Он лежал там недостаточно долго, чтобы всё это потерять. Покачиваясь, его взгляд то смещался, то рассеивался, он увидел остатки крови, стекающей по склону от входа в палатку.

В панике он пошатнулся вперёд и распахнул полог палатки. Там лежал Коминий, пригвождённый к траве кавалерийским копьём, пронзившим его грудь. Вязкая, пахнущая оловом кровь тонкой струйкой стекала по траве прямо под пологом палатки. Неистово двигаясь, он снова поскользнулся и приземлился рядом с телом. Он вдруг осознал, что кричит. Кричит дико. Ничто не подготовило его к такому.

Следующее, что он помнил, — это то, как Приск помог ему сесть, а закутанная в плащ фигура Бальба склонилась над телом.

«Это должен был быть я. Мне суждено было стать я», — только и смог он сказать.

Бальб наклонился над Фронто.

«Ты кого-нибудь видел?»

Фронтон ошеломленно покачал головой, в голове пронеслись видения воображаемых убийц.

Бальб снова встал и обратился к примуспилу.

«Центурион Приск, привлеките внимание Десятого».

Он огляделся вокруг в поисках кого-нибудь еще, кого он знал.

"Ты!

Велиус пошатнулся, склонившись над телом; его голова все еще была обмотана бинтами.

«Велиус, сэр!»

«Доберись до Восьмого. Приведи их в чувство. Потом доберись до Лонгина и отправь его ко мне. Ничего ему не говори; просто скажи, что он нужен Фронтону. Когда увидишь, как мимо проходят стражники Десятого, отправь их сюда».

* * * * *

Первым прибыл отряд лагерной стражи. Чтобы избежать конфуза перед рядовыми, Бальб отправил Приска в одну из задних комнат, чтобы поддержать заметно потрясённого Фронтона.

Стражники, как и следовало ожидать, были удивлены, увидев легата Восьмого легиона стоящим в палатке своего командира, и двое из них направили дротики на Бальба, прежде чем он заговорил.

В отсутствие легата Фронтона и центуриона Приска я временно принимаю командование этим подразделением. Произошёл инцидент с участием вашего командира, и его временно удалили в личные покои. Я требую, чтобы тело было обыскано, а вокруг палатки был установлен периметр. Абсолютно никому не разрешается входить и выходить без моего разрешения или разрешения ваших командиров.

Стражники ударили рукоятями мечей по нагрудникам в знак приветствия и выбежали наружу, чтобы передать приказы остальным солдатам. «Наверное, обрадовались, что есть чем заняться и не нужно принимать решения», — подумал Бальбус.

Минуту спустя из задней комнаты выбежал Фронтон, красный и разгневанный, его волосы на затылке слиплись от его собственной крови и были покрыты пятнами крови Коминия.

«Я найду этого ублюдка!»

Выхватив меч из ножен на столе, он направился к входу. Из задней комнаты появился Приск и подбежал, схватив своего легата за плечо.

Бальб осторожно выхватил меч из руки Фронтона и передал его обратно Приску.

«Тебе предстоит, Маркус, отправиться в мою ставку под охраной. Я не собираюсь терять единственного легата в этой армии, которому я действительно доверяю, только потому, что он получил сотрясение мозга. В любом случае, преступник уже давно скрылся, так что нам придётся как-то его опознать».

Фронтон еще мгновение боролся с хваткой Приска.

Бальб ободряюще улыбнулся primus pilus.

«Я знаю, что это твой легион, когда его нет рядом, но думаю, тебе нужно пойти с ним. Ты доверяешь мне управлять всем хотя бы час?»

Приск бросил на него суровый взгляд, все еще не выпуская Фронтона из рук.

Он кивнул.

«Да ладно, сэр. Нам всем будет плохо, если они предпримут вторую попытку».

Фронтон сдался и позволил Приску помочь ему выбраться из шатра.

Через несколько минут полог шатра открылся без стука. Лонгин ворвался в комнату, Велий следовал за ним по пятам. Опустив взгляд, Лонгин указал на струйку крови на полу.

«Во что теперь ввязался этот старый глупый хрыч?»

Бальб стоял над телом, укрытым красным военным плащом.

«Велиус. Выходи и убедись, что охрана заменена. Прими командование, но держись рядом. Хочу увидеть тебя потом».

Велиус отдал честь и вышел наружу.

Убедившись, что они действительно одни, Бальбус снял с тела плащ.

Лонгин свистнул сквозь зубы.

«Понимаю, почему вы послали за мной».

Он присел и осмотрел копье.

Проблема в том, что с тех пор, как Цезарь запросил их у наших союзников, у нас были буквально тысячи рекрутов. Все они называют себя одним словом, и половина из них одинаковы или настолько близки, что разницы нет. Снаряжение в полном беспорядке. Даже если я проведу полную перекличку, я не могу быть уверен, что узнаю, чьё копьё пропало.

Бальбус поморщился, глядя на своего оппонента.

«Эти галлы, кажется, наши союзники. Как, чёрт возьми, один из них вообще сюда попал, да ещё и вооружённый?»

Лонгин пожал плечами.

«Я бы сказал, что это вопрос, который следует обсудить с охранником у ворот».

Он посмотрел на копье.

Фронтон возглавил атаку на гельветов у реки. Я видел, как они на него смотрели. Сейчас он вызывает у них не меньше ненависти, чем Цезарь. Их там больше, чем нас. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что при таком количестве людей на поле боя, да ещё и в разных отрядах, следить за каждым становится сущим кошмаром. Чёрт возьми, да и со всеми этими вспомогательными войсками следить за целым отрядом довольно сложно!

Бальб почесал голову, и Лонгин продолжил.

«Есть сотни способов провернуть это. Возможно, мы найдём виновного, но я бы не возлагал на это больших надежд».

Лонгин встал и выпрямился.

«Нам придется рассказать генералу».

"Еще нет."

«Что?» — Лонгин повернулся к старшему легату. «Он должен знать, если что-то подобное происходит».

Бальб схватил Лонгина за руку.

«Не думаю, что Фронто хотел бы, чтобы это стало известно ему, и если мы хотим поймать убийцу, мы не хотим предавать это огласке. Возможно, нам удастся обратить это себе на пользу».

Несколько долгих мгновений Лонгин пытался вырваться. Наконец он перестал тянуть и осторожно разжал руку старика.

«Фронто, может, и льстивый ублюдок, но мне бы не хотелось, чтобы его проткнули. Девятый легион никогда этого не переживёт. Они всё ещё считают его своим. Что ты хочешь, чтобы я сделал?»

Бальбус мягко улыбнулся.

«Я разберусь с делами здесь, а потом встречусь с вами в вашей штаб-квартире».

Лонгин снова замялся, но в конце концов кивнул.

«Тогда мы все встретимся за завтраком в моей палатке. Включая Фронтона и Приска, договорились?»

Бальбус кивнул в ответ.

Когда Лонгин ушёл, Бальб высунулся из-за полога шатра. Оглядевшись, он увидел, как Велий отдаёт приказы стражникам.

«Центурион Велиус, будьте любезны».

Седой мужчина повернулся и направился к палатке.

Оказавшись внутри наедине с легатом, пожилой мужчина опустил кожаный клапан на место. Подозвав Велиуса к задней части шатра, он предложил ему сесть.

«Центурион. Ты ведь из второй когорты, да?»

Велиус кивнул.

«Я так и думал. Хочу, чтобы ты занял пост главного центуриона для своего отряда. Это полевая комиссия, но я почти уверен, что Фронтон официально объявит об этом, когда вернётся утром. Ты согласен?»

Велиус коротко кивнул.

«Хорошо. Никакого ложного смирения. Как раз то, чего я и ожидал. Ты же понимаешь, во что ввязался, да?»

На лице Велиуса отразилось недоумение.

«Не уверен, что понимаю, что вы имеете в виду, сэр?»

Бальбус улыбнулся безрадостной улыбкой.

«Ты третий в очереди. Фронтон всё больше занят штабными делами, и, кажется, твой примуспилус привыкает командовать легионом. Поэтому ты довольно часто оказываешься вторым командиром. Неприятная обязанность, но, думаю, ты справишься. Всё ещё хочешь?»

Велиус кивнул. «Я могу это сделать, сэр, и я хочу с этим разобраться».

«Я знаю, ты справишься. Хотя первое задание немного неприятное. Тебе нужно пресечь любые намёки на слухи о том, что произошло сегодня вечером. Я имею в виду все намёки. Понятно?»

Велиус снова кивнул.

«Тебе нужно добраться до главного хирурга легиона, как только я уйду. Поручи кому-нибудь из его санитаров забрать тело и спрятать его в госпитале. Распространи слух, что Коминий умер сегодня ночью от припадка. Попроси хирурга тебя поддержать. Мы не хотим, чтобы просочились слухи об убийцах».

Еще один кивок.

«Наконец, когда я уйду отсюда, я отправлю Фронтона и Приска обратно. Ты должен убедиться, что они полностью контролируют лагерь. Советую тебе собрать нескольких офицеров и немного выпить перед сном. Фронтону это понадобится, и нам нужно пресечь любые слухи о его кончине. Утром они оба присоединятся к нам в шатре Лонгина, а ты командуешь Десятым. Понятно?»

«Сэр», — Велиус кивнул в последний раз и вытянулся по стойке смирно.

«Хорошо. Попросите кого-нибудь разобраться с вещами этого человека. Вам придётся организовать кремацию утром».

Бальб осторожно вынул копьё из неподвижного тела Коминия и повернулся, чтобы уйти. Бальб быстро шёл по Декуманской дороге к воротам, держа в руке кавалерийское копьё, и слышал позади себя Велия, выкрикивающего приказы из командного шатра.

Он вздохнул и взглянул на копьё. Римское копьё, предназначенное для римского офицера. У представителя галльского племени, служившего в кавалерии, могло быть множество причин захотеть убить успешного полководца. В конце концов, это была война, но это не делало её правильной или приемлемой. Прошло много лет с гражданской войны, и Бальб не желал пережить ещё одну подобную ситуацию. Война должна быть открытой и честной, а не скрытной и кровожадной.

Он нашёл Лонгина в лагере Девятого легиона и уговорил его присоединиться к нему на прогулке вдоль ручья. Пока два офицера прогуливались по берегу, лунный свет играл на ряби воды, а воздух был наполнен постоянным шумом и гулом, Бальб впервые за час почувствовал себя расслабленным.

«Нам нужно поговорить об этом».

Лонгин повернул голову и кивнул, едва заметно в темноте. Бальб продолжил:

«Я распространил слух, что Коминий умер от припадка. Знаю, это не обманет убийцу, но я не хочу сеять панику и подозрения среди легионеров. Мы не хотим, чтобы об убийстве стало известно, иначе убийца затаится. Одно можно сказать наверняка: к утру он будет знать, что не убил Фронтона».

«Он, вероятно, уже это знает».

Бальбус покачал головой.

«Не думаю. Если он недавно завербованный галл, он не отличит одного офицера от другого, кроме своего. Он не сможет отличить Коминия от Фронтона на скорости в темноте. Нет. Сегодня вечером он будет чувствовать себя самодовольным».

Лонгин кивнул.

«Полагаю, что да. Сейчас мы мало что можем сделать, но я подумаю над этим вопросом и посмотрю, что можно придумать».

«Завтра будет полно времени, пока мы выдвигаемся. Но тебе придётся держать галльскую кавалерию под присмотром».