Знакомство.

Глава 5

Деревенька Зелёные луга.

Утро следующего дня.

Сегодня вроде стоило бы поспать или хотя бы поваляться подольше. Особенно после вчерашних потрясений связанных с нападением кочевников. Однако это просто невозможно при наличии животных в подсобном хозяйстве. Ты не можешь сказать козам и курам, что сегодня у хозяина выходной, и им придётся посидеть денёк в сарае. Козам не объяснишь, почему именно в этот день их не подоят, и они должны мучиться, дожидаясь пока сцедят всё молоко. Куры тоже вряд ли поймут, почему их не кормят. Нет. За один день никто из них не сдохнет само собой. Но зачем же издеваться над животными? Они-то уж точно ни в чём не виноваты. Поэтому с первыми лучами солнца я поднялся и поплёлся проявлять заботу о братьях наших меньших.

Спал я плохо. Из головы никак не шли лица убитых кочевниками соседей как молодых парней и девушек, так и стариков со старухами. Много народу успели эти выродки поубивать. Почитай деревня потеряла более пятнадцати мужиков трудоспособного возраста, а это очень много. Также семнадцать баб погибло. В общем, жуть! Других эпитетов и не подберёшь. Во второй половине дня приехали воины барона Милсона. Никак не могу заставить себя называть его отцом. Более двенадцати человек все в броне и на конях. Внушительное зрелище на мой непритязательный взгляд. Кочевники на их фоне выглядели как голодранцы, которых лишь, по какому-то недоразумению называют воинами. Внимательно выслушали старосту Кендрика, поспрашивали других деревенских, но к нам не заходили. Если честно я был крайне удивлён этим фактом. Забрали единственного пленника, это как раз того которого мама оглушила, когда с ним Веривер бился и отбыли восвояси.

Я же задолбался в край бегать по поручениям старика. Этот гад вообще мне покоя не давал, даже обедать пришлось на ходу. Успел ухватить у одной из невесток старосты пирог с мясом и сжевать его на бегу. Освободился только ближе к вечеру. До сих пор в толк не возьму, откуда взялись силы на этот марафон? Вильрима закончила свои дела ещё позже меня, но выглядела куда лучше. Хотя чему тут удивляться? Она же обученная волшебница как я теперь узнал и в зельях явно мастер. Подошёл к ней и попросил что-нибудь для себя, а то ноги уже не ходят. Ответ я получил совсем не тот на который рассчитывал.

- Не стоит тебе пока принимать никаких зелий, сынок, - Она уселась рядом на скамеечку возле нашего дома приобняв меня. – Детям лучше вообще ничего не давать. Вы ещё растёте, ваши тела меняются, и вмешиваться в этот процесс очень опасно. Можно ненароком серьёзно навредить. А уж когда речь заходит о детях, обладающих магическими способностями, то тут существует категорический запрет на потребление зелий до момента достижения ими десятилетнего возраста.

- Понятно, - пробурчал я, глядя на ноющие ноги и осознав, что хрен мне, а не волшебная поддержка.

- Да ты нос то не вешай, - подбодрила меня мама. – Я ведь могу и просто травы заварить, что облегчит твоё самочувствие. Смотрю вот на тебя, а на ум приходят слова Веривера: краше в гроб кладут.

- «Ха-ха», - очень смешно думал я, потирая мучающие меня ноги и прикидывая куда лучше упасть и немедленно уснуть.

От отвара, приготовленного мамой, впрочем, не отказался. Вырубился моментально, как только голова коснулась подушки, набитой душистым сеном.

Дом Вильримы.

Это же утро.

Подходя к закутку, в котором содержались курицы и по ходу, доставая небольшой мешок с зерном, я прикидывал, как на этот раз мне отбиться от петуха. И с большим удивлением понял, что именно сегодня эта скотина полностью меня игнорирует, как будто я ему в кашу нагадил.

- Эй! - обратился я к местному бандиту. – Ты не заболел часом, пернатый?

Петух повернул голову в мою сторону, пристально осмотрел, с головы до ног, неспешно переводя фокус своего внимания сверху вниз, затем моргнул и отвернулся. Я тоже моргнул, пытаясь понять, чего это сейчас такое было? А потом, махнув рукой на этого персонажа, открыл заслонку, чтобы курицы могли выйти на улицу и гулять в загоне под открытым небом. Вся это процедура заняла минут десять, а потом я вернулся домой. Мама ещё спала, и я не стал её будить. Схватил вчерашнюю кашу, и быстренько уговорив почти тарелку запил её отваром из ягод и побежал выпускать на выпас коз. К моему удивлению, они были уже подоены. По ходу Вильрима встала пораньше сегодня и избавила меня от этого сомнительного удовольствия.

Замок барона Милсона.

Утро.

Предполагалось, что сегодня Эдуард займётся делами порта, но жизнь, как обычно, внесла свои коррективы, и теперь предстояло выяснить, как кочевники миновали дозоры. Радовало лишь то, что удалось взять живым одного из налётчиков, и сейчас было необходимо лично допросить этого степняка. Ситуация была из ряда вон выходящей, а потому не хотелось упустить даже малейшую толику информации. Спустившись в подземелье, где были камеры для содержания преступников и прочего сброда, барон подошёл к решётке, за которой прикованным к стене железной цепью сидел совсем молодой парень. Вид у него был довольно помятый. Это воины пока везли его в замок, сорвали злость на пленнике. Хотя если, по совести, говорить то он ещё легко отделался. В королевстве Акдемат нет людей, что, так или иначе, не пострадали бы от набегов этих дикарей. Стражник был на посту и не спал. Эдуард кивнул на решётку, чтобы он открыл её.

- Открой и принеси мне стул, - бросил барон в спину удаляющемуся воину, который отправился за ключами.

Спустя короткое время сидя в камере, он разглядывал степняка и прикидывал с чего начать допрос. Рядом стоял воин готовый в любую секунду убить пленника, если тот попытается навредить его господину.

- Можешь не трудиться, барон, - неожиданно на языке срединных королевств, произнёс тот. – Мне нечего тебе рассказать. Хотя ты всё равно мне, не поверишь.

Эдуард в удивлении отклонился назад и приподнял свои брови.

- Откуда ты так хорошо знаешь наш язык? - вернувшись в исходное положение, задал он вопрос пленнику.

Тот не стал отмалчиваться. Очевидно, понимая, что, если понадобится, из него вытянут всё что им нужно пытками. Юноша прекрасно понимал, что молчать бессмысленно.

- Меня зовут Кюрт. Моя мать была наложницей у моего отца, она родом из вашего королевства.

- Вот даже как? – неподдельно изумился Эдуард.

Но присмотревшись к юноше повнимательнее, согласился, что он не похож на кочевника, не совсем похож. Есть в нём черты присущие народам срединных земель.

- И как её звали?

Вопрос этот был задан небрежно, однако Кюрт уловил странную интонацию, царапнувшую его слух. В этом не было ничего удивительного, потому что для барона Милсона вопрос был не праздный. Он до сих пор не утратил надежды на то, что его двоюродная сестра много лет назад захваченная кочевниками жива. Единственная оставшаяся в живых родственница, о которой он хоть что-то знал и поэтому при каждом удобном случае пытался получить хотя бы какие-то крохи информации о её судьбе. Но год шёл за годом, и надежды становилось всё меньше и меньше.

- Джослин, её звали Джослин, - спокойно произнёс пленник. - Она научила меня всему, что я знаю о срединных землях, включая язык.

Эдуард напрягся. Рука сжалась в кулак, но этого Кюрт не заметил. Мужчина наклонился вперёд и задал вопрос, который пленник явно не ожидал услышать.

- Как она выглядит?

- Что? – в недоумении переспросил парень, подняв свой взгляд от пола и направив его прямо на барона.

В беседу вмешался стражник, который до сих пор стоял молча.

- Господин, - обращаясь к барону, произнёс он. – Может быть, мне стоит поучить эту степную собаку манерам.

И сделав шаг в сторону узника мужчина замахнулся на того рукой.

- Нет, - резко осадил его хозяин замка. – В этом нет необходимости. Он и так отвечает на все мои вопросы.

Стражник вернулся на место подле барона и замолк.

- Я спрашиваю тебя как она выглядела? – спокойно повторил свой вопрос барон, однако в душе его уже начале теплится надежда.

Пленник моргнул, затем задумался и наконец, заговорил.

- Мама, она…, - парень запнулся на этом слове. – Она часто улыбалась. У неё были очень милые ямочки на щеках и густые вьющиеся каштановые волосы ниже плеч.

Эдуард почувствовал, что ему не хватает воздуха, но для уверенности сведений было всё ещё недостаточно.

- У неё были шрамы на лице? – задал он вопрос и немного помедлив ещё один. – А глаза? Какого цвета были её глаза?

Кюрт не торопился отвечать. Он просто не понимал к чему эти расспросы о его матери.

- «Какое они имеют отношение к этому набегу?»

Парень не мог себе даже и представить, что от его ответов, возможно, зависит не только его жизнь, но и существует немалый шанс то, что он вполне возможно окажется на свободе. Когда он очнулся и понял, куда попал, то решил, что быстрая смерть лучший для него вариант, а потому отвечать на вопросы нужно честно. Впрочем, после вопроса барона о глазах его матери молчал он недолго.

- Вот здесь, - юноша указал пальцем на свою правую бровь, - был шрам рассекающий её пополам. А глаза? Глаза были как ваши, - на этот раз он указал на барона. – Зелёные. Только в её глазах были искорки в глубине.

Эдуард вскочил и, сделав пару шагов к решётке, что перекрывала вход в камеру, рванул ворот рубахи. Воздуха становилось всё меньше и меньше. Дышать стало, совсем тяжело.

- «Джослин - его любимая двоюродная сестра. Его весёлая Джослин, которая своим смехом могла прогнать мрачное настроение у собеседника, лишь улыбнувшись», - забились мысли в его голове.

И тут мужчину как ледяной водой окатило. Он замер и медленно обернувшись, спросил.

- Ты сказал: были? Ямочки на щеках…

- Она погибла прошлым летом, - ответил пленник.

- Как это случилось? Я хочу знать! Говори!

Парень облизал пересохшие губы. Ему не давали ни воды, ни еды, всё это время с момента как он пришёл в себя.

- Это был несчастный случай, она упала с лошади, когда та понесла. Видимо наступила на колючку, - всё так же тихо проговорил Кюрт.

Ему было тяжело вспоминать. Весть о смерти матери, а её он любил больше всех, была тяжёлым ударом. Тогда он ускакал далеко на север почти до самых гор. Ему не хотелось никого видеть. Боль утраты была невыносима.

Эдуард шёл по коридору замка и мысли его были все о двоюродной сестре. Рядом с ним шагал верный Хардин и с тревогой бросал взгляды на своего господина. Мужчины добрались до кабинета барона. По дороге туда Эдуард бросил одной из служанок встретившейся им в коридоре.

- Пусть принесут вина. Меня не беспокоить.

Та, поклонившись удалилась выполнять приказание.

Кабинет барона Милсона в замке.

Спустя полчаса.

В помещение с одним окном находились двое. Это был сам барон и его верный друг и по совместительству капитан замковой стражи Хардин Олири. Портьера на окне была задёрнута, и царил полумрак. Тут был стол заваленный, какими-то бумагами, пара стульев и небольшая банкетка на несколько мест у стены. Мужчины сидели на стульях по разные стороны стола и держали в руках по бокалу. На столе стояла початая бутылка редкого и крайне дорогого эльфийского вина.

- Налей мне ещё, - Эдуард протянул пустой бокал, и в него потекла рубиновая жидкость, - и себя не забудь.

Снова наступила тишина. Барон медленно перекатывал вино в бокале, смотря на неё рассеянным взглядом. Хардин сделал маленький глоток драгоценного напитка. Ему уже доводилось пробовать подобное вино в компании со своим господином.

- «Действительно изумительный напиток», - подумал он, ставя бокал на стол, и решился задать уточняющий вопрос. – Господин, вы уверены, что этот степняк не врёт? Чтобы выжить человек готов на многое. А уж соврать…

- Ты знаешь…, - задумчиво произнёс хозяин кабинета, ставя свой бокал, так и не сделав ни единого глотка. - Я тоже сперва так подумал. Но потом понял, что он не врёт. В этом нет смысла. Да и откуда бы ему знать, как выглядела моя сестра?

Снова помолчали. Эдуард положил локти на стол и опустил подбородок на подставленные руки. Он часто сидел в такой позе, особенно когда было о чём подумать. Приказ о том, чтобы с пленником обращались достойно, был уже отдан. Его должны покормить и сменить солому в камере. В дверь постучали, и в неё просунулась голова Артура.

- Пап, - настороженно произнёс мальчик. - Мама спрашивает, почему тебя не было на завтраке?

- Передай ей мои извинения, сын и скажи, что я буду ещё какое-то время занят.

Когда дверь за ребёнком закрылась, мужчины продолжили неспешно пить вино и размышлять о сложившейся ситуации, а подумать было над чем. Вильрима с её просьбой и теперь ещё вот это. И что с этим всем делать было совершенно непонятно?

В это же время по небольшому яблоневому саду, что рос возле замка по одной из дорожек неспешным шагом прогуливались две женщины. Это были Лилианна и её матушка Элнириан.

- Хорошее время, мама. Его величество согласился на брак Артура с его племянницей и скоро будет достроена верфь. Дела идут просто превосходно.

Супруга барона была явно в прекрасном расположении духа и крутила в руке веточку. Чего было нельзя сказать о её матери. Та была задумчива, и лицо её выражало озабоченность. Впрочем, Лилианна этого не замечала полностью погружённая в свои мечты.

- Это так, дочь моя, - ответила Элнириан взглянув на собеседницу. – Однако не стоит забывать, что жизнь частенько преподносит нам неприятные сюрпризы. В особенности именно тогда, когда мы этого совсем не ожидаем.

Женщина пыталась немного подготовить свою дочь к той новости, что может разрушить их брак с Эдуардом. Она хорошо знала характер своего ребёнка. Лилианна была всегда вежлива, улыбчива и даже приветлива, но, когда речь заходила о её семье она могла вспыхнуть в одну секунду. Особенно если что-то грозило их семейному счастью с мужем или не дай «Великая мать» их детям. А потому Элнириан подбирала каждое слово, прежде чем его произнести.

- Мама, прошу тебя не наводи тоску. Всё ведь и правда хорошо. Только посмотри, какой сегодня чудесный тёплый день, - и хозяйка замка подставила лицо, ласковым лучам утреннего солнца, зажмурившись от удовольствия.

Так они и продолжили свою неспешную прогулку по саду. Одна наслаждаясь прекрасным днём и хорошим настроением, поводов для которого было предостаточно и другая погружённая в свои невесёлые думы.

Деревня Зелёные луга.

Дом Веривера.

За столом, на котором стояли какие-то миски и чашки сидели двое. Сам хозяин дома и нежданная гостья. Это была Вильрима, которая впервые за эти годы навестила старого вояку. Мужчина поначалу засуетился. Всё же жилище старого холостяка не самое приятное место. По углам разбросаны вещи, стол заваленных немытой посудой, да и вообще не очень-то тут было чисто. Впрочем, гостью это ничуть не смутило, и она прошла прямо к столу, не слушая неловких извинений хозяина. Женщина смахнула с лавки крошки и, усевшись, обратилась к старому воину. Тот продолжал освобождать стол от посуды и упорно искал хоть одну чистую тряпку, чтобы его протереть.

- Веривер, - начала разговор гостья, поставив, посох рядом с собой. – У меня есть к тебе просьба.

Вильрима замолчала, ожидая, что скажет хозяин жилища.

- Всё что угодно, госпожа. После того как вы спасли стольким людям жизнь и мне, в том числе я просто обязан вам отплатить добром. Готов сделать для вас всё, что в моих силах.

Наконец закончив суетиться и протерев столешницу, нашедшейся всё-таки чистой тряпицей он уселся напротив собеседницы на неказистую табуретку.

- Это хорошо, - мягко произнесла Вильрима и откинулась на стену дома. – А просьба моя проста.

- Всё что пожелаете, госпожа, - сам того, не ожидая от себя перебил её Веривер и замолчал смутившись.

Чародейка лишь мягко улыбнулась.

- Я хочу, чтобы ты обучил моего сына обращаться с мечом. Да и вообще присмотрел за ним, - тут она замялась, а затем закончила более уверенно, - пока меня не будет, некоторое время.

- Госпожа, а могу я помочь вам в вашем деле? – задал вопрос хозяин дома и заметив, что гостья собирается что-то сказать заторопился. – Вы видели на что я способен с мечом в руках. Я могу быть полезен.

- Нет, друг мой. Ты не в силах мне помочь, но, если ты поможешь моему сыну я буду тебе благодарна.

Мужчина немного понурил голову, но тут же встрепенулся и утвердительно кивнув добавил.

- Хорошо, госпожа. Я выполню вашу просьбу.

- Прекрасно и вот ещё что Веривер…, - женщина взяла посох и уже встав из-за стола продолжила. – На днях Кадмус отправится к своему отцу, и ты будешь его сопровождать.

- А куда? – спросил старый воин, немного растерявшись.

Его можно было понять. Никто в деревне не знал кто отец Кадмуса. Вильрима никогда не говорила о нём, и даже самые известные сплетницы всей деревни Петула, и её близкая подруга, что вышла за муж за старшего сына старосты, не знали этого. А уж они то были осведомлены обо всём, что творилось в округе.

- В замок барона Милсона, - и уже выходя из дома женщина добавила. – Эдуард его отец.

На крылечке стоял Веривер и взглядом провожал гостью, что только что покинула его дом и озадачила новостью. Да такой что некоторые бабы отдали бы палец на отсечение лишь бы узнать подобное. Впрочем, старому воину не было до их желаний никакого дела. Он смотрел в след женщине, которую в тайне любил. Любил всем сердцем, прекрасно понимая, что они не пара и им не суждено быть вместе. Но разве сердцу прикажешь? Оно само выбирает объект для обожания, не спрашивая разум. И каждый раз трепещет при виде избранницы, наполняя жизнь смыслом. Он сдержит слово и обучит её оболтуса всему, что знает сам и проследит, чтобы тот выжил в этом сложном мире. По крайней мере, пока у Веривера будут на это силы. Глядя на удаляющуюся фигурку Вильримы, мужчина догадывался, что, скорее всего, видит её последний раз в своей жизни. Но он запретил себе об этом думать, отгоняя подобные мысли.

Опушка леса недалеко от деревни.

Ближе к вечеру.

Я ползал по кустам в поисках своего ножа, который улетел мимо цели ворча себе под нос.

- Ну, вот куда он мог подеваться?

- «Что-то непонятное происходит. Мама собралась уезжать по делам. Она так никогда не делала. Судя по тому, что меня отправляют к отцу, о котором я слыхом не слыхивал все эти годы, дело предстоит непростое и возможно даже опасное.»

- Блин, да куда ты улетел то?

- «Кочевники эти ещё. Утырки долбаные! Чего людям спокойно не живётся? Пасли бы своих овец да торговали шерстью. Нет! Им рабов подавай и добычу с набега. Дикари! Народу столько поубивали и ради чего? Просто, чтобы потешить свою гордыню и показать удаль? Не понимаю. Скорее всего, потому что я продукт иной эпохи и совсем другого мира потому и не понимаю всех этих местных заморочек по поводу чести и прочего. Что такое честь я, разумеется, знаю, но тут о ней совсем иные представления.»

- О! Вот ты где, - увидев свою пропажу, обрадовался я.

Так крутя в руке маленький нож, я возвращался, вылезая из куста орешника, который густо растёт в этих краях по опушкам лесов на место, где я пас наших коз. Уже умостившись на облюбованном местечке, обратил внимание на тропинку, что шла через поле. По ней бежала Лара - вторая дочка мельника и бежала она явно ко мне. Бросив взгляд на солнце, определил приблизительное время.

- «Домой ещё рановато пока идти. Чего тогда эта пигалица сюда несётся? Её иногда мама посылала за мной, если я задерживался. Та ещё болтушка. Вот ведь угадали родители с имечком. Прям, диву даёшься!»

- Кадмус! Эй, Кадмус! - тем временем начала кричать Лара, не добежав ещё метров сто до места моего расположения.

- «Вот чего орёт? Сейчас ведь доберётся до меня и можно будет спокойно сказать. Нет, надо покричать.»

- Тьфу, - сплюнул я травинку и начал подниматься.

- «Может орать перестанет, когда меня увидит?»

Подбежав ко мне, девчушка затараторила.

- Кадмус, тебя там мама зовёт. Она сказала, чтобы ты шёл домой и коз не забыл. Сказала, что ей нужно с тобой поговорить. А ещё тебя Веривер искал. Чего он от тебя хочет ты не знаешь? Мне он ничего не сказал, - потупилась обиженно девочка, выдав эту тираду почти на одном дыхании.

Ларе всего семь лет, но она уже болтает похлеще той же Петулы.

- «Конкурентка растёт», - про себя ухмыльнулся я, разглядывая это русоволосое и веснушчатое чудо.

- Пойдём раз зовёт, - хватая веточку которой я погоняю коз ответил девочке и подтолкнул её в нужном направлении.

Всю дорогу этот метеор голосистый пытала меня своим нескончаемым потоком слов, который лился из неё как горная река столь же стремительно и неудержимо. Уже у самого дома я ощутил, что у меня начала болеть голова.

- «И как только её родители терпят? Это же просто невыносимо!»

- Ну всё Лара пока. Спасибо, что позвала, - попрощался я с мелкой, загоняя коз в сарай.

- Ага. Пока, - выдала та и унеслась по своим делам.

- Интересно. Будущий муж её сразу убьёт или сначала попытается тумаками призвать к тишине? – бормотал я, закрывая дверь в сарай и наблюдая как светлая макушка несётся вдоль нашего плетня.