Знакомство.

Глава 6

Вильрима была дома. Она сидела и смотрела в окно, о чём-то размышляя. Когда я вошёл, мама быстро вынырнула из своих дум и посмотрела на меня.

- Молодец, что сразу пришёл, - привставая начала она говорит. – Нам о многом надо поговорить. Иди, умойся и садись за стол будем ужинать.

- Еда — это хорошо! - выдал я и улыбнулся.

Пока умывался, и приводил себя в порядок Вильрима уже накрыла на стол и ждала пока я закончу. Усевшись и притянув тарелку исходящей паром каши спросил.

- О чём ты хочешь поговорить, мам? – и приступил к трапезе.

- «Господи ты боже мой! Как же вкусно она готовит. Просто ум отъешь», - думал, уплетая за обе щёки наваристую кашу, напоминающую мне по вкусу гречку.

Женщина тем временем наблюдала за своим сыном молча. Она пыталась запомнить или даже выжечь в своём сознании черты его лица, волосы что были чернее вороного крыла и такие удивительно зелёные глаза что достались ему от отца.

- «Как же он быстро вырос», - думала про себя Вильрима, наблюдая за тем, как её сын ест. – «Просто удивительно. Казалось бы, совсем недавно это был маленький и сморщенный комочек счастья, что появился на свет.»

- Мам, - отложив тарелку и беря в руки кувшин с ягодным отваром, обратился я к ней. – Так о чём ты хотела поговорить со мной?

Если честно я боялся этого момента. Она никогда ещё меня не оставляла больше чем на день за все эти годы. И вообще, было какое-то неприятное предчувствие, что преследовало меня с той самой секунды, когда она сказала о том, что ей нужно будет уехать по делам.

- Давай ка, садись поближе, - и она похлопала по скамейке рядом с собой.

Упрашивать меня было не надо, и я тут же умастился к ней под бок.

- Слушай и хорошенько запомни всё, что я тебе расскажу, Кадмус. Ты понял?

- Понял, мам, - вполне серьёзно ответил я.

Некоторое время она разглядывала меня молча затем начала говорить.

- Начну я, пожалуй, с самого важного. Магия. Рано или поздно ты отправишься на обучение в местную школу, чтобы овладеть своим даром. В мире волшебников существуют законы, по которым живут сами маги. И эти законы суровы! Основным и самым главным считается закон о невмешательстве в дела простых разумных, и его нарушение карается очень жестоко. Могут даже приговорить нарушителя к смерти.

- «Охренеть у них тут порядочки», - подумал я, но перебивать маму не стал.

- То, что я сделала, когда помогла деревне отбиться от набега, не является нарушением этого закона. В случаях если чародею или его родным грозит опасность, одарённый в праве, применить силу против простых разумных, дабы защитить себя и невинных. Общество волшебников существует обособленно как правило. Мы крайне редко живём среди простых разумных. Однако бывают исключения, как в нашем с тобой случае, но такое редко встречается.

Она задумчиво побарабанила по столешнице пальцами.

- Не знаю точно, как тут живут местные маги, но полагаю, отличия не велики. Я слышала, когда училась в школе, что в этих землях волшебники, также как и в империи Цихао делятся на семьи и рода. Тут двадцать два рода стоят во главе местных магов. Они составляют высший совет конклава данных земель. Конечно, если я правильно помню.

Тут она пристально посмотрела мне в глаза.

- Будь очень осторожен с представителями этих родов. Для них на первом месте всегда стоят свои и все остальные лишь средство для достижения цели. Запомни это как следует! Ни при каких обстоятельствах не давай клятв, чтобы тебе не говорили, и чтобы не предлагали. Настоящая магическая клятва даётся в присутствии третьего волшебника, он как бы заверяет её, тем самым скрепляя данное слово магией.

Она снова остановилась, взяла кувшин и наполнила стоящую на столе чашку и, сделав пару глотков, продолжила.

- Есть некоторые виды магии, которые находятся под запретом. Нарушителя ждёт только одно наказание – смерть! К ним относятся: химерология – создание чудовищ, некромантия – наука поднятия мёртвых и магия крови. Под последнюю попадают все действия, связанные с кровью разумных существ. Запомни это крепко, мой мальчик.

Я лишь кивнул молча, потому как мама рассказывала удивительные для меня вещи. Мне хотелось знать всё, что касается магии и в особенности, что она может дать мне. Законы тоже важно знать, чтобы не влететь в неприятности на пустом месте.

- Что ещё рассказать? – задумчиво пробормотала она. – Ах да! Ну, конечно! В этих земли довольно спокойно и это самое удивительное на мой взгляд. Я лично встретила всего один раз тут волшебное существо – единорога. А ведь в мире есть огромное количество магических тварей и далеко не все они дружелюбны. Не дай «Великая мать» тебе столкнуться, к примеру с драконом или василиском. Даже опытный маг сможет лишь убежать и то если ему повезёт. Полагаю в школе тебе расскажут всё о волшебных созданиях, которые ты можешь повстречать как опасных, так и не очень. Также держись подальше от оборотней, они крайне опасны, потому что не способны контролировать себя в полнолуние и могут напасть даже на лучшего друга.

Мама закончила рассказ и замолчала, а я сидел и переваривал услышанное.

- «М-да. Я так понимаю она рассказала всего лишь малую толику того, что знает, но и это настораживает. Очень надеюсь, что если и встречу дракона или василиска, то уж лучше, когда вырасту и наберусь знаний. Сейчас боюсь меня даже обычный волк схарчит, и не заметит. Надо быть реалистом.»

Мне в голову пришла одна мысль, и я тут же её озвучил.

- Мааам, твой посох…, - произнёс и выразительно посмотрел на удивительной красоты резной посох. - Ты его сама сделала?

Вильрима рассмеялась, но не обидно, а скорее весело и причиной подобного смеха был очевидно мой вопрос. Я надулся как хомяк.

- «Не, ну чего ржать то сразу? Вопрос как вопрос», - подумал я про себя естественно.

- Прости, дорогой, - повинилась Вильрима и погладила меня по голове. – Я не хотела… Нет, мой милый. Посох мне изготовил один из величайших мастеров в этом деле. Звали его Джан Синь Чен.

Она встала, сняв мою голову со своих коленей, и сходила за посохом. Вернувшись, уселась обратно и поставив его перед собой начала объяснять.

- Создание посоха — это очень сложная наука и умения эти передаются исключительно от отца к сыну. По крайней мере, так дела обстоят в империи Цихао, как в этих землях я не знаю.

- А для чего он нужен?

Опять же вопрос этот не праздный. Хочется понять посох является костылём или жизненной необходимостью, без которой просто не обойтись.

- Для того, чтобы творить чудеса.

Она наклонила посох и показала мне навершие. На самом конце виднелся драгоценный камень, искусно вплетённый в дерево. Смотрел я на это с открытым ртом, потому что не мог понять, как камень был помещён в посох? Дерево было цельным и охватывало драгоценность так, что достать его, не повредив посох, было явно невозможно.

- Мой посох сделан из бука. Камень в навершии лазурит. Мастер сказал, что это самый органичный посох, который ему довелось создать за всю свою жизнь.

- Органичный? – решил уточнить я, не поняв, о чём в данном случае идёт речь.

- Как он мне потом объяснил: Бук воплощает собой вдумчивость, спокойствие, честность, жизнелюбие и стойкость.

- Слушай, мам, - влез я, перебив её. – Это прям всё про тебя. Вот каждое словечко.

- Именно, - улыбнулась она и коснулась своим пальцем моего носа. – Мастер сказал то же самое, а теперь помолчи и дай мне договорить.

- Молчу-молчу.

- Лазурит же символизирует искренность и дружелюбие. Поэтому создатель этого посоха и назвал его органичным и очень мне подходящим. Как показала практика, он оказался прав, потому что я даже и представить себе не могу своё существование без него в моих руках.

- А можно мне его подержать? – робко поинтересовался я.

- Ну, попробуй если хочешь, - и мама подала мне посох.

Я встал, взял посох, схватив его обеими руками и постарался прислушаться к ощущениям. Поначалу ничего не было, но потом появилось слабое тепло, как будто лёгкий летний ветерок коснулся кожи на ладонях.

- Только прошу тебя: не маши им как дубиной, - неожиданно сказала мама. – Ему-то ничего не будет, а вот мебель в доме жалко.

И эта «ехидна» откровенно расхохоталась.

- Мааа! - возмутился я. – За кого ты меня принимаешь? Я маленький, но не тупой!

Она не могла успокоиться секунд тридцать. Собственная шутка в мой адрес её сильно развеселила. Кое-как успокоившись, она извинилась.

- Знаю, что ты у меня просто умница, - произнеся это, она потянулась ко мне и попыталась схватить.

Я отскочил и решил тоже пошутить. Направил посох на входную дверь и произнёс.

- Бум!

К моему несказанному удивлению, с ужасающим грохотом и треском дверь вынесло вместе с косяком наружу. Я от неожиданности выронил посох и попятился. Мама, какое-то время молча переводила свой взгляд с меня на дверь и обратно, а затем начала откровенно ржать. Я в свою очередь стоял с выпученными глазами, также переводя взгляд с пролома, где раньше была дверь на посох и обратно не в силах сказать ни слова. Кое-как отсмеявшись, Вильрима подняла посох с пола.

- Знаешь, сынок, - направив его на пролом начала говорить мама, - пожалуй, насчёт умницы я погорячилась.

На моих глазах дверь вместе с косяком полетела обратно и встала на место. Я подошёл и провёл рукой по косяку, он был цел. Даже намёка не осталось на то, что буквально секунду назад вся эта конструкция валялась снаружи дома, выломанная с мясом.

- Потрясающе! А я так смогу?

Вопрос был совсем детский, но удержаться не было сил.

- В своё время ты научишься всему. В этом я уверена! Пошли лучше посидим на улочке и полюбуемся облаками.

Так мы и поступили. Вроде примитивное и даже глупое занятие наблюдать за плывущими по небу облаками, но тут развлечений крайне мало и это не самое нелепое из них.

- «На безрыбье и рак рыба», - размышлял я, лёжа головой на коленях мамы.

А по небосводу в бесконечном своём беге плыли облака. Там вон голова лошади и видна грива, которая развевается на ветру, а тут корабль, что несётся по волнам.

Вильрима же украдкой любовалась сыном, а внутри её головы бушевал океан мыслей, самой сильной из которых был страх. Она боялась, просто боялась. Её пугал сам факт о того, что ей придётся оставить Кадмуса и она не в силах этого изменить.

Замок барона Милсона.

За день до вышеописываемых событий.

Вильрима никогда не бывала в замке Эдуарда. Понимала, что ей тут нечего делать потому и не приходила ни разу. Но этот разговор было невозможно отложить.

- Время, проклятое время! - прошептала она, идя по одному из коридоров в сопровождении слуги, что вёл её к госпоже Элнириан. – Его всегда не хватает.

В небольшой комнатке с камином, напротив которого стояло два кресла, разделённых столом сидела мать Лилианны. Она уже переговорила с Эдуардом, и он обещал, что разговор с её дочерью состоится вечером ровно за день до того, как мальчик появится в замке.

- И всё так не вовремя! - не скрывая раздражения, произнесла женщина, отбрасывая шёлковый платок на стол.

Раздался стук в дверь и в щель просунулась голова слуги.

- Моя госпожа, к вам гостья, что вы ожидаете.

Элнириан произнесла лишь одно слово и, собравшись с мыслями, откинулась на спинку кресла.

- Проси.

Она смотрела как Вильрима абсолютно спокойная и невозмутимая прошла в распахнутую дверь, которую слуга тихо прикрыл за вошедшей. Никто в замке, будучи в здравом уме, не решился бы подслушивать у дверей этой странной и откровенно пугающей женщины.

- Присаживайся, - указывая на свободное кресло, холодно произнесла хозяйка. – О чём ты хотела поговорить? Мне казалось, что всё уже обговорено.

Чародейка, сев на предложенное место отставила посох, бросила взгляд на стол, где была бутылочка вина и один бокал. Второй Элнириан держала в руке. Вильрима немного поморщилась и заговорила.

- Я пришла просить о личной услуге, - гостья помедлила, прикусив нижнюю губу. – Пришла не к баронессе Элнириан Марлоу, а к жрице ордена «Серебряного рассвета».

Элнириан замерла, не донеся бокал до стола. Она подобного не могла себе и представить. Чтобы волшебница, сама и по доброй воле обратилась к жрице с просьбой. Немыслимо! Чародеи чванливы и высокомерны, они крайне неохотно общаются с посторонними за помощью. А уж представителей ордена на дух не переносят. Гостья обратилась официально, и пришлось перейти на положенную манеру в общении.

- И чем же я могу тебе помочь, дитя?

При этих словах Вильрима отчётливо скривилась, как будто съела лимон.

- Я не исповеди пришла просить, мне нужен свидетель.

- Свидетель? – в недоумении переспросила жрица.

- Да свидетель, - с нотками раздражения произнесла чародейка и, закатав рукав своего платья, показала предплечье.

Там по внутренней стороне руки ветвились чёрные омерзительного вида прожилки. Они были столь неестественны на чистой коже, что сразу вызывали отторжение. Увидев ЭТО, Элнириан вскочила со своего кресла, и сделала шаг назад. Её лицо исказилось, превратившись в маску отвращения и испуга.

- Как ты посмела прийти в этот дом! - закричала она, указывая на руку гостьи. – С этой мерзостью в себе!

Закончить тираду она не успела, потому что Вильрима осадила её.

- И вот так жрицы ордена «Серебряного рассвета» относятся ко всем, кто обратится к ним за помощью?

Вопрос был задан с убийственной интонацией, в которой ехидство было основой всего. Даже дурак понял бы, что над ним потешаются. Элнириан вздрогнула как от удара, а затем, взяв себя в руки, вернулась в кресло. Тем временем гостья закатала рукав своего платья и всё тем же спокойным тоном продолжила.

- Мне нужен свидетель, - повторила она уже сказанные слова. – Свидетель ритуала, который необходимо провести на рассвете через день.

- Раз речь не идёт об исповеди, то я вправе спросить тебя, Вильрима. Что мне с того?

- Всё очень просто, - наполнив второй бокал водой, произнеся заклинание, продолжила гостья. – Мне нужен свидетель одарённый или же не менее семи простых простецов.

И отсалютовав собеседнице, сделала глоток, не отводя от той взгляда. Тут до Элнириан дошло, о чём идёт речь и уже она скривилась, не скрывая досады. Пришло понимание, что придётся согласиться на просьбу этой… Эпитеты в голову женщины приходили только бранные, когда она пыталась подобрать слова, чтобы описать чародейку.

- «В противном случае все узнают о том, что носит в себе эта…», - подумала баронесса и ответно отсалютовала своим бокалом немного раздражённо поджав губы.

- Я рада, что до вас дошла вся деликатность моей просьбы и ситуации в целом. А теперь позвольте мне откланяться.

Вильрима поставила фужер на столик, поднялась и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, она обернулась.

- Я буду ждать вас рядом с трактиром, что стоит на дороге, ведущей во владения его величества в два часа ночи. Прошу не опаздывать. Сами понимаете, что может произойти в противном случае.

Там же.

Спустя полчаса.

Элнириан была взбешена. Она ещё никогда не была в таком раздражении.

- Вот ведь, дрянь! – прорычала она и в гневе швырнула бокал в стену. – Правы были наставники, говорившие, что все волшебники абсолютно несносны и добра от них не жди.

Нет, она никогда не сомневалась в их словах, но реальная встреча с представительницей этой братии вышла куда более мерзкой, нежели она могла себе вообразить.

- Мало ей того, что заставляет Эдуарда признать этого ублюдка, которого хитростью и обманом сама же и принудила его зачать. Так теперь ещё это. Ужасный день! – подытожила она и пошла к своей дочери.

Дом, милый дом.

Лёжа на своей лавке, я ворочался и никак не мог заснуть. Из головы не шло расставание с мамой. Она сказала, что уедет ещё до рассвета, а за мной зайдёт старый Веривер и в его сопровождении, я отправлюсь к отцу.

- «Отец. Вот ещё непонятно, как он меня встретит? А его жена…? Ну, ё-моё! Что за хрень вообще творится?!»

- Ты чего не спишь? – неожиданно прозвучал голос матери.

- Не могу уснуть, - ответил я, поворачиваясь лицом в её сторону.

- Хочешь я спою тебе колыбельную, ту, что пела, когда ты был совсем маленьким, - и она, поднявшись подошла ко мне и подтащив табурет уселась рядом.

- Хочу, - сам от себя не ожидая ответил согласием на её предложение.

Вильрима ласково гладила сына по голове и пела.

«Я любуюсь тобой –

Мандариновым деревом гордым.

О, как пышен убор твой –

Блестящие листья и ветви.

Высоко поднимаешься ты,

Никогда не сгибаясь.

На прекрасной земле,

Где раскинуты южные царства.

Корни в землю вросли,

И никто тебя с места не сдвинет,

Никому не сломить

Вековое твоё постоянство.

Благовонные листья

Цветов белизну оттеняют,

Густотою и пышностью

Радуют глаз человека.»

Ода мандариновому дереву.

Эта песня, как рассказывала мама, была написана ещё до объединения южных земель в империю Цихао. И даже не была запрещена, к удивлению, многих. Кто был автором этого произведения, никто уже и не помнит. Его имя кануло в веках, но слова, когда-то написанные этим человеком, до сих пор ласкают слух людей. Так я и уснул под убаюкивающее пение самой родной и близкой мне женщины на свете.

Увидав, что сын заснул Вильрима поднялась и направилась собирать вещи. Хотя, что их было собирать? Посох – верный друг стоит прислонённый к стене. Мешочек с зачарованным песком уже давно готов. Осмотрев себя, женщина задумалась.

- «Пожалуй, стоит одеться по-походному», - мысль была здравой, и она полезла в сундук доставать нужные вещи.

Спустя полчаса Вильрима была готова и уже стоя у входной двери обернулась. Ей захотелось ещё разок увидеть лицо сына. Тот, подложив обе ладошки под голову, чему-то улыбался во сне. Так она и замерла на некоторое время, держа в одной руке посох, а за спиной её висела небольшая котомка.

- Прости меня, мой мальчик. Я сделала всё что, смогла, но даже моих знаний и навыков не хватило для того, чтобы остановить эту заразу.

Постояла ещё какое-то время, а затем кивнув своим мыслям вышла из дома тихонечко притворив за собой дверь.