Зверь, именуемый Кот

10. Лю

Мы. От соприкосновения тел, горячего, бьющего током, он вздрогнул, и я наконец ощутила всю степень его возбуждения. И грустная очень мысль о том, что я уже даже успела забыть, как все это выглядит…

Поцелуй становился все чувственней, все глубже и откровеннее. Я открыла глаза: очень хотела видеть каждую нашу секунду сейчас, все клеточки этого так любимого мной лица. И столкнулась с такими же жадным взглядом. Лесное озеро перед грозой. В котором бушевал теперь шторм настоящий.

Как оказались мы на кровати?

Помню лишь, как остановила его, уложив на спину и бесстыдно сама раздевала любуясь. Как ловила мужской этот взгляд, ставший вдруг беззащитно-доверчивым. Мой лучший в мире мужчина был словно специально для меня вылеплен свыше. Каждая мышца его гибкого тела стала теперь моим личным фетишем. Я касалась его, трогала, гладила, целовала, вызывая беззвучные стоны и все ускоряя и без того тяжелое мужское дыхание.

— Сумасшедшая. Иди ко мне, или я сейчас просто погибну.

Нависла сверху над ним, губ касаясь, заглядывая в лицо.

— Я хочу это видеть.

И моя грудь оказалась в горячем плену его чутких ладоней. Наслаждающихся процессом исследователей здесь было двое. Мы.

— Ну, нет. Эта песня поётся дуэтом.

Губы к губам, и вдруг мир мой перевернулся, совершив головокружительный кульбит. И вот уже надо мной возвышается мой самый лучший мужчина. Мое наваждение.

Руки, губы, язык. Толчки поцелуев. Кажется, я очень скоро стану лишь вязкой лужицей в этих руках. Кипящей и булькающей крупными пузырями. Мучительно испаряющейся прямо сейчас.

Развел мои колени, дрожащие и упорно цепляющиеся за какую-то странную мысль о том, что я недостаточно хороша для такого мужчины, он вдруг замер. Выдохнул прямо в ухо мне тихо:

— Лю. А ты ведь не предохраняешься? Я не ношу с собой на прогулки по случаю презервативы, прости.

Меня смех разобрал, такое совершенно пошлое тихое хихиканье. Никакой совершенно романтики.

— Не бери в голову. Предохраняюсь.

Зачем я это делаю? Я смотрела на возвышающегося надо мной Марка и отчетливо понимала: даже если случится абсолютное чудо, и вопреки законам природы мне достанется сейчас от него этот подарок… Я буду счастлива. Он пусть летит дальше, а я останусь тут, со своим маленьким кусочком счастья. Но ничего не получится, к сожалению. Не стоит мне даже мечтать.

Я сжалась, нервно сглотнув в ответ на внимательный его взгляд. Он все понял.

— Ты мне обещала не врать, помнишь? — поцелуй в лоб, легкий, касание носа губами, и словно сразу стало светлее. — Так не пойдет, моя маленькая лгунишка. Не пойдет.

Он обрушился на меня, лаская, осознанно выключая сознание. Его руки на бедрах, раскрывают меня словно книгу. Касание горячих пальцев, уверенное, но осторожное.

Кончики погружаются в мой влажный плен, с губ моих срывается громкий стон. А в ответ низкий рык, совершенно звериный. Глубже, шире.

— Покричи для меня. Я хочу это слышать.

Да, пожалуйста. С каждым новым толчком этих мучительных пальцев, с каждым сплетением губ, языков, мук соприкосновение обнаженных тел, крик вырывается из груди, и мне не сдержать его. Я обезумела совершенно, надеваюсь сама ему на руки, выгибаюсь навстречу, бьюсь в судорогах накатывающей и накрывающей с головою волны.

Раскручивающаяся изнутри меня спираль страсти и желания выстрелила, вытянулась громко звучащей струной. В руках у мужчины, ласкающего меня губами, руками, глазами рассказывающего мне сейчас самую главную историю моей жизни. Открыто, правдиво и нежно. О том, что я для него драгоценна.

Время словно бы останавливается, я рассыпаюсь на тысячи маленьких Люсь. Раскатываюсь стеклянными шариками по сорванному покрывалу. Нет меня больше здесь, я размазалась тонким слоем по этим рукам.

— Ты похожа была на расцветающий в моих руках нежный цветок. Настоящее чудо, бесконечное удовольствие.

Я открыла глаза, с трудом понимая, что лежу на плече его, мужская рука нежно поглаживает мою спину, а крупный мужественный подбородок прямо перед глазами. И покрытая светлыми густыми шерстинками грудь.

— А… ты?

Тихий смех, поцелуй нежный в лоб.

— Заниматься любовью, Люсенька, это не только физиологический акт. Я хочу тебя, мышка. Но сейчас это потерпит. Очень болит?

Я перевела взгляд туда, где пальцы кота осторожно массировали мою кожу.

Да, картина была впечатляющая: синяк во весь бок, медленно сползал на бедро, переливаясь всем спектром от багрового до сине-фиолетового.

— Вообще не было больно. Марк. У меня такого ни с кем не было никогда. Это нормально?

— Ты ведь не это хочешь спросить?

Ну вот за что мне такой умный мужчина, скажите?

— Что мы будем делать теперь?

Тихий вздох, рука снова пошла в путешествие по моему плечу. И я ощутила что и мне было мало. И я тоже — хочу. Илонка Король впервые хотела мужчину, у меня многое было впервые теперь.

— Я попробую выбить себе три дня отпуска. Ничего не могу обещать, к сожалению, служба.

— Вот вообще не об этом спросила. И ты это знаешь.

Поцелуй снова в шею, в плечо, как у него так это все получается?

— Люсь. Ну почему ты вибрируешь? Что такого случилось, скажи?

Рука будто случайно спустившись коснулась груди. Запретное удовольствие продолжалось.

— Например то, что я голой лежу на постели с мужчиной, которого увидела впервые… чуть больше чем половину суток назад. Неожиданно, да? Что ты делаешь, Марк?

— Углубляю знакомство, — он тихо смеялся в ответ, уже откровенно лаская опять. — Тебе же не больно?

У меня тоже есть руки, и пусть я неопытная и вообще глуповата, но где у мужчины находится... все, что находится очень легко, я давно уже знаю. И секунду спустя мои пальцы касались очень внушительной выпуклости под нас разделяющей простыней.

— Как ты там мне сказал? Песня поётся дуэтом? Отвечай на вопрос, хитрый Кот.

Он вздрогнул в ответ, закусил аппетитную свою губу, разворачиваясь ко мне плавным движением, открываясь.

— А если иначе? Мы общались с тобой целый год, каждый день, не отрываясь почти от экрана. Я знаю все о тебе, моя маленькая. И спустя только год два свободных и взрослых человека оказались в постели. Так лучше?

Да, так вполне ничего было, мне даже немножечко полегчало, конечно. Самую малость, поскольку рука его опустилась на ягодицы и вела себя совершенно фривольно. Впрочем, как и моя.

— Последний вопрос. Почему Люся? Что это за глупости?

Эта загадка мучила меня целый год. Люсей я стала практически сразу, уже через пару ночных разговоров онлайн, и первого же сеанса видеосвязи. Я случайно нажала на видео кнопку тогда, а Кот был так феерически весел, что как-то не очень хотелось его прерывать, убегая на звук.

— Потому, что люблю. А ты говоришь… глупости. Нет моя золотая, глупости это когда влюбляешься в голос, в картинку на экране. Когда каждую новую строку ждешь, как будто мальчишка на своем первом свидании. Понимаешь, что медленно сходишь с ума.

Я даже села. Ослышалась? Мне все это снится?