Зверь, именуемый Кот

45. Сила слова

Вот она — сила мысли и слова. Еще буквально несколько минут назад мы целовались прижавшись к стене на темной лестнице, а теперь… А теперь посреди маленького и темного двора — “колодца” напряженно глядят друг на друга два совершенно чужих человека.

Как топором обрубило. Так больно…

Я оглянулась вокруг. Бежать было некуда: единственным выходом из замкнутого пространства двора была низкая, темная арка видневшаяся прямо за спиной у Кота.

— Пока они не явились, послушай меня, — его голос вдруг тоже предательски сел.

Я головой покачала. Зачем эти слова? Все и так ясно. Этот морок с магиями, превращениями, суперспособностями, с глаз разом спал как розовая пелена.

Осталась жестокая реальность. А в ней не было ничего нового: просто очередное предательство.

— Последнее слово дается даже осужденному на смертную казнь.

Зачем он так со мной? Неужели оно того стоило?

— Попробуй, — прошептала, глаза закрывая.

Я видеть его не могла, совершенно. Он оставался собой, несмотря на все здесь и сейчас происходящее. И рога ведь не выросли вдруг, и нос не стал поросячьим пятачком. Марк стоял непростительно-близко, спокойно смотрел на меня своими невозможными глазами, и только сжатые губы выдавали бурю эмоций клокотавшую в нем.

— Дай мне две недели, — прозвучало уверенно. — Только четырнадцать дней.

— Зачем? — само у меня как-то вырвалось.

И глаза сами открылись зачем-то.

— Я решу вопросы твоей безопасности и еще раз поговорим. Один раз, обещаю.

— У моей безопасности появились вопросы сразу вместе с твоим появлением. Нет тебя — нет вопросов, не так ли?

Зачем я это сказала? Что кричало во мне? Обида маленькой девочки, которой подарили конфетку, а под фантиком оказалась горсть соли? Абсолютно не важно. Мне уже все равно.

Его лицо исказилось, как будто от боли. Я быстро зажмурилась снова. Не хочу это видеть.

— Ты совершенно права. Но сначала я должен со всем разобраться. И прошу лишь один разговор. Лично со мной, разве сложно?

Вдруг накатила усталость. Настоящая, не поддельная и не магическая ни капли.

— Домой хочу, — получилось лишь пискнуть капризным тоном маленького ребенка.

— Нет. Родителей пожалей, они ждут тебя через две недели, не раньше.

Даже злиться уже не получалось. Меня кто пожалеет? Может быть тот, кто выдумал эту сказку о моем скоротечном замужестве и несчастной любви? Точно не эти циничные твари.

Хотелось прямо вот здесь лечь на грязный асфальт и тихонечко сдохнуть.

Но раздался странный звук, похожий на шум в вагоне метро открывающихся дверей, остро запахло озоном и в нескольких шагах рядом с нами буквально из воздуха вышли три рослые мужские фигуры. Ненавижу я всю эту “магию”. Знать не знала о ней полжизни и с удовольствием скоро забуду весь этот кошмар. Никаких больше сказок и глупого фэнтези. Хочу плоской и серой реальности, предсказуемой и отвратительно-скучной.

На пришедших была та же форма, цвета мрачных осенних сумерек. Военная выправка, четкий шаг, хищные движения. Кошаки. И конечно же Макс, собственной персоной, куда без него.

— Привет, — прохрипела ему, разворачиваясь. — Я не успела соскучиться.

Он перевел взгляд с меня на Кота и обратно, свирепо прищурился.

— Я не обязан нестись сломя голову на каждую семейную ссору. Даже вашу.

— Приступайте к обязанностям, — Кот не дрогнул. Снова достал телефон, одно плавное движение указательным пальцем и я вдруг услышала очень взволнованный голос Антона.

— Что случилось? — Марк явно умышленно включил громкую связь.

— Аве, Антон. Через пару минут у вас гости, — произнес очень твердо. Такому тону обычно не возражают.

Мой старый друг размышлял всего пару секунд.

— Ставлю чайник.

И отключился. Как он понял? Кажется, даже не удивился.

Я выдохнула. Совсем не хотелось стеснять снова Абрашек, и рассказывать ничего не хотелось, а подруга моя не отстанет, но…. Должна с неохотой признать, — это выход.

Яростное дыхание стоящего рядом Макса звучало едва ли не громче короткого телефонного диалога.

— Максимилиан, координаты выхода у вас есть. Супругу мою, — в эту секунду я яростно сжала кулаки, бросив злой взгляд на Марка, но он совершенно невозмутимо продолжил, — отнести на объект и тщательно там охранять до особого распоряжения. Вместе со всеми его жителями.

Он задумался на пару секунд и добавил: — С вами свяжется Гуло, не я.

Макс недоуменно поднял одну бровь. Кот молча кивнул ему.

Видеть их не хочу. Зачем?

Когда я уже повзрослею и перестану так остро все ощущать и так радужно фантазировать. Погружусь в свою серую жизнь без глупой веры в любовь один раз и навеки. Без иллюзий и розовых единорогов, танцующих рядом с веселыми феями на поляне в волшебном лесу.

На раздвигающееся пространство портала я даже не среагировала. Рассмотреть тех двоих, что меня провожали, заставить себя не смогла. Пустое, совершенно бессмысленное занятие. Один левый другой правый или наоборот, мне без разницы.

— Илона… — раздалось в спину тихое, горькое, очень болезненное.

Как будто ударил. Оглянулась зачем-то, запоздало поняв, что напрасно. Так только больнее. Он стоял очень спокойный, все так же крепко сжав губы. Посмотрел прямо в глаза с уверенным видом окончательно что-то решившего для себя человека. — Я выбираю тебя.

Прозвучало так громко, что я резко вздрогнула. Зачем он сказал это, почему? Что все это значило?

Нет, не хочу даже думать об этом.

Не хочу, не хочу, не могу.

Устала от всех этих сказочных глупостей.

Все. Квест закончен, игроки свои сняли костюмы, игрушечное оружие сдать в кукольный арсенал, все возвращаются по домам.

Я резко развернулась и больше уже не оглядываясь шагнула в портал, лишь краем глаза заметив, как за мной следуют только двое. Макс остался на месте. Вот и отлично…

******

Чайник вскипая уютно похрюкивал на плите. Никаких термопотов и устройств электрических с кнопками. Настоящая ретро картинка. Еще не хватало ночной темноты, настольной лампы и тихого стука дождя по тонкой дачной крыше.

Эти чертовы белые ночи, я теперь буду их ненавидеть всю жизнь. Может быть переехать? Куда-нибудь. В тундру далекую, например. Хотя, нет.

Там все еще хуже: ни единого кустика до горизонта и полярная ночь. День, кстати тоже полярный. Придется намылиться срочно прямиком в Северную Америку. Туда, где между заснеженными горными вершинами вьются звериные тропы, по которым бесшумно и мягко ступают прекрасные кугуары, идущие в темноте на охоту. Темнота обязательна.

Интересно, бедной мне чаю хоть кто-то нальет? Или так и будут сидеть прижатые бременем гостеприимности оба хозяина и взирать на меня многозначительно?

Ничего не скажу все равно. Этим вечером я партизан, причем очень уставший. Или даже не вечером. Который там час уже? Чертовы белые ночи… И да, что-то я повторяюсь.

— Ты сдурела? — Муля не выдержала первой.

— Совершенно рехнулась — Антон с ней был солидарен вполне.

Я согласно кивнула. Давно уже, что характерно.

В эту секунду передо мной на столе пискнул новенький телефон. Это устройство мне всунули в руки насильно прямо перед входом в дом. Правый, кажется, или левый. Я их вечно путаю. На мое вялое возражение он рыкнул свирепо и пригрозил в противном случае лично стоять у меня за спиной. Постоянно, везде.

Пришлось идти на жертвы.

Экран засветился мягким светом и на нем появилось коротенькое сообщение от… Кота. Не хотела читать, так само получилось.

“Привет, Люсь. У меня для тебя есть хорошие новости: Слава жив, очень сильно испуган, прячется в дачном поселке под Кингисеппом, недавно женился.”

Как и не было ничего. Словно мы продолжали тот наш разговор, телефонный прерванный ненадолго. И с десяток приложенных фотографий, пиликавших своим беспардонным вторжением. Я не хотела их видеть. Перевернула телефон экраном на стол и схватилась за голову.

— Ты есть хочешь? — неожиданно прозвучало над головой Мулино.

— Сдохнуть, — зато откровенно ответила.

— Чаю выпьешь и спать, — рассудил здраво Антон. — Успокоительного.

— Лучше мне что покрепче, — наверное, в этом есть смысл.

Они как-то странно переглянулись и хором ответили:

—Нет!

Жадные мне попались хозяева. Но что поделать.

Молча хлебнула горячего чая, поставленного Антошкой прямо перед моим носом. Проигнорировала целое блюдо восхитительного овсяного печенья, остро пахнущего миндалем. Раскаленный напиток и впрямь был разительно — успокаивающим. Таким зельем надо успокаивать оппозицию и революции. Все разом лягут и будут храпеть. А главное — думать забудут о всех своих бедах.

Я запретила себе вспоминать все со мной произошедшее. Его просто не было, мне приснился один страшный сон. Завтра проснусь и окажется, что так оно все и было.

Уже завтра.

— Абраш, отведи ее в спальню. Свалится же под стол сейчас, она всегда от стрессов на ходу засыпает, вспомни Король на экзаменах.

Да, было дело. Давно уже очень, в прошлой жизни.

Я вяло сползла с табуретки, и потащилась за другом, даже и не пытаясь понять, куда меня ведут.

Узкая лесенка наверх, низкая дверца, мансарда. Плотные шторы на маленьком круглых окошках, небольшая кровать, застеленная пушистым плюшевым покрывалом.

— Какие мухи тебя искусали? — Антон, молчавший всю нашу дорогу, сдернул его, обнажая постель. Сиреневое белье с россыпью розовых бантиков.

— Ядовитые, — тяжко вздохнула. Разговаривать не хотелось.

И правда, чего это я? Вдруг обнаружила, что бывшего моего грубо подставили, и вполне вероятно — мой нынешний муж. Что меня загоняли в тупик, как лисицу на норной охоте. Мех уж больно хорош. И какое дело метким стрелкам до моей личной жизни и внутренних переживаний? Никакого, конечно.

Антошка же уходить просто так и не собирался, нагло усевшись на застеленную кровать и похлопав ладонью по одеялу, меня, приглашая, присесть тут же рядом.

— Ты мне лучше скажи, дорогая моя, чем вы предохранялись?

Внезапно.

— Зачем? Третья группа бесплодия, ты же знаешь.

Антошка — мой врач, между прочим. И моя карта лежит на столе у него в кабинете.

— Это ты “знаешь”, — явно дразня, изобразим мою кислую рожу. — А я не увидел ни одного объективного доказательства.

— Но…

— Прости за навязчивость, что у нас с циклом? — очень строго спросил.

— Строго по расположению звезд, — тихо фыркнула.

— И давно они... располагали? — вот же попался мне врач какой… обстоятельный.

— Третьего месяца как. Антош, ну о чем…

— Утром меня уже дома не будет, а к Муле зайди, и возьми у нее тест. Это приказ. И сразу же мне позвонить, поняла, ненормальная?

— Почему, Антош? Совершенно нормальная, абсолютно и даже с избытком.

— Ты пропадаешь, простительно, я не спорю. Хотя могла бы позвонить!

Тут мне стало стыдно ужасно. Он прав, но мне точно было совсем не до этого.

— Расстрелять, — тихо с ним согласилась.

— Твой Кот с нами связался и все объяснил. Уважаю, мужик.

У меня даже рот как-то сам приоткрылся. Когда он успел? Видимо, между попытками умереть, страстным сексом и разными покушениями.

— Обоих расстрелять, — решила не изменять убеждениям.

— Потом появилась охрана, хорошо еще твой нас предупредил. Теперь ты свалилась. Одна. И в жутко растрепанных чувствах.

— И закопать, — простонала, уткнувшись носом Антону в плечо. Подумала пару секунд и разрыдалась как девочка.

Мыслей не было никаких, совершенно. Только пустая упрямая боль.

Если это любовь, то мне точно такого не нужно. Я просто сломаюсь, надумав себе еще что-нибудь новенькое и запутавшись окончательно. Логика серенькой мышки, которую вытащили на белый свет.

— Ну… Лелька, ты чего? — старый друг нерешительно гладил мои растрепанные волосы.

— Чай ваш больше не действует, — всхлипывая пожаловалась.

— Давай ты ложись, а я расскажу тебе сказку.