14-я колония

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Зорин сидел на пассажирском сиденье, Келли ехала на небольшом хэтчбеке-купе. Они сбежали из дома через кухонную дверь и нашли машину в гараже, сумевшую уехать без происшествий. Он все еще был озадачен какофонией выстрелов в доме. Они миновали две полицейские машины на мосту через реку, обе двигались на восток, когда ехали на запад. Но никто не встретил их, когда они проезжали через Шарлоттаун, а затем наткнулись на главную магистраль.

«Куда мы идем?» он спросил.

«Вернемся к главному противнику.»

Главный противник. Америка.

«Вы спрятали RA-115 в надежном месте?»

«Мои приказы были ясны. Найдите место, где они не будут обнаружены, но останутся жизнеспособными. Это было нелегко. Но я сделал это».

«Что с тобой случилось?» он спросил. «После того, как мы уехали от Андропова той ночью?»

«Я вернулся к своей жизни. В отличие от вас, Александр, я родился не на Родине. Мои родители были встроенными оперативниками в США. Я гражданин США с паспортом. Я приехал в Москву в ту ночь с гастрольной группой. Я полагаю, что в 1980-х Россия не была популярным туристическим направлением, но американцы все равно туда ходили. Мне приказали вернуться на личную встречу, поэтому я забронировал тур. Той ночью я выскользнул из отеля и попал в конспиративную квартиру».

Он знал все об «Интуристе», принадлежащем государству и когда-то единственном разрешенном туристическом агентстве в Советском Союзе. Его основал сам Сталин. Укомплектованный всегда сотрудниками КГБ, он когда-то управлял всем иностранным доступом в Советский Союз. Официально он работал более чем в одном офисе «Интуриста». Так он мог понять, как Келли могла попасть и в Москву, и на встречу.

«После той ночи с Андроповым я вернулся в гастрольную группу и вернулся в Вашингтон. Я работал на своей работе, выполнял приказы для Fool's Mate и много слушал».

Которая всегда оказывалась наиболее эффективным средством сбора разведданных. Он сыграл свою роль во время нескольких зарубежных командировок, но его специальностью было не общение. Он был больше исполнителем.

«После декабря 1991 года все это больше не имело значения», — сказал Келли. «Все только что закончилось. Больше со мной ни КГБ, ни СВР не связались. Как насчет тебя, Александр, что случилось?»

«Я быстро устал от новой России. Слишком много мафиози для меня. Итак, я переехал на восток, в Сибирь. Моя жена и сын умерли, поэтому я жил один, ожидая подходящей возможности».

Они приближались к мосту Конфедерации, протянувшемуся на тринадцать километров через Нортумберлендский пролив, отделяющий остров Принца Эдуарда от материковой части Канады. Тридцать лет назад для него единственный путь был на пароме.

Келли остановилась и заплатила за проезд, а затем помчалась на освещенный пролет.

«Я тоже задавалась вопросом, представится ли когда-нибудь такая возможность», — сказала Келли. «Долгое время я думал, что все кончено. Андропов умер в 84 году. Мои приказы должны были исходить прямо от него. Но меня никогда не просили уйти, поэтому я продолжал выполнять свою работу».

«Я сделал то же самое». Он уставился в темноту на своего водителя. «Мы в долгу перед всеми, чтобы закончить. У нас не было возможности сразиться в великой битве с главным противником. Вместо этого этот противник уничтожил нас».

«Так оно и было. Но мы сами себе очень навредили. Я десятилетиями читал обо всем, что произошло. Так много ошибок. История преподала мне много уроков».

Как и с самим собой. Самое главное, не было бы ни колебаний, ни оговорок, ни пощады. Политика не имела значения. Сострадание и нравственность здесь нигде не учитываются. Эти концепции никому не помешали разрушить Советский Союз. Поэтому он должен был знать: «Мат дурака предполагает два хода на мат. Сам Андропов назвал вашу миссию. Уместен ли этот символизм?»

«О, да. А успех любого помощника дурака в шахматах зависит от того, насколько глупо играет ваш оппонент. В этом случае Америка нас устроила».

«Я был тихим ходом», — сказал он.

Келли усмехнулась. «Как уместно. Действие, которое ничему не угрожает на доске. Андропов был как минимум ироничен».

«Вы знали о смерти двух других?»

Они продолжали движение по двухполосному мосту, движение в обоих направлениях практически отсутствовало. Ничего странного, учитывая, что это была середина ночи.

«Я узнал об их безвременной кончине. Было несложно определить, почему они произошли. Чем меньше знающих, тем лучше. Я предположил, что идея заключалась в том, чтобы я был последним выжившим человеком, готовым выполнить «Помощник дурака» по приказу. Как же вы меня нашли?»

«Ваше имя существует в старых записях. Ваше местоположение получено от кого-то, у кого есть доступ к секретной информации».

«Вам помогал архивист?»

Он кивнул.

«Вероятно, они единственные, кто знает, где искать», — сказала Келли. «Записи о моей публикации должны были существовать. Архивисты нанесли большой ущерб. Книгу Митрохина я читал, когда она вышла еще в 90-е годы. Это был вопрос выживания, так как я был в ужасе от того, что предательский дурак назвал меня там.

«Москва, должно быть, сейчас читает те же записи, что и мой архивист».

«Я согласен. Этот человек в доме должен был быть СВР».

Он подумал, что пришло время спросить: «Первое, что ты сделал, — это спрятал оружие. Что было вторым ходом в Fool's Mate? Тот, кто побеждает».

«Точка совпадения».

Это было то, чего Бельченко не мог установить или не хотел делиться. Андропов сказал в ту ночь, что они «нанесут Америке удар в самое сердце». Были обнаружены два недостатка, и «в нужное время мы преподнесем Америке урок. Минимум усилий, максимальный эффект».

«Я узнал о нулевой поправке, — сказал Зорин. «Еще из тех старых записей и этого архивариуса. Так что я знаю, что время пришло». Он скрывал свой энтузиазм и проявлял давно наученное терпение, чтобы сдерживать свои эмоции. «Но знаете ли вы, в чем состоит конвергенция?»

«Моей задачей было определить это. Вы помните, что сказал нам Андропов? Келли подняла два пальца. «Два недостатка. Конверт под моей тарелкой той ночью описывал и то, и другое. Нулевая поправка равна единице».

Что Бельченко ему объяснил.

«Второе — это фактическое место взрыва».

Они подошли к концу моста и выехали на материковую часть Канады.

Келли сказала: «Я единственный, кто знает это место».

Малоун вел машину, а Кассиопея продолжала наблюдать впереди, ей помогал бинокль ночного видения. Они отставали от Зорина более чем на милю, пытаясь слиться с несколькими машинами на шоссе. Пока он не думал, что их сделали. Как они могли быть? Они сбежали из района Келли примерно в двух минутах от Зорина, чтобы их догнать, когда полицейские машины мчались через мост через реку Хиллсборо и Зорин замедлил ход, явно стараясь не привлекать внимания. Они не отставали, двигаясь на запад, затем на юг, пересекая то, что было названо Мостом Конфедерации. По пути Кассиопея рассказала ему все, что слышала в доме Келли.

«Мы в Нью-Брансуике», — сказала она ему.

«Ты был здесь раньше?»

Она опустила бинокль. «Несколько раз. Красивое место.

«Есть идеи, куда они направляются?»

Она нашла свой сотовый телефон и поработала с экраном. «Впереди аэропорты в Монктоне и Сент-Джоне. Может быть там. И есть выбор в приближении шоссе. На запад в Нью-Брансуик или на восток в Новую Шотландию».

«Думаю, нам просто нужно подождать и посмотреть».

«Как вы думаете, кем были эти парни в доме Келли?» спросила она.

«Должен быть русским. Кто еще?»

«Я согласен.» Она вернула бинокль в глаза. «Они поворачивают на запад, в сторону Монктона. Мой телефон говорит, что это около пятидесяти километров».

Он помчался вперед, готовый сделать свой поворот.

Следует избегать двух вещей.

Их нельзя было обнаружить, и они не могли потерять эту машину.