14-я колония

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Стефани стояла за столом Решительного в Овальном кабинете, глядя на две папки. Один был толстым и четко обозначен красными буквами «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО — ПЕРЕДАЧА ПРОХОДА». Его края были изношены, секретная марка датирована 1989 годом и санкционирована Белым домом. Его печать была сорвана, внутренние страницы испорчены, но она узнала все письма, служебные записки, заметки, юридические заключения и международные коммюнике. Многие из них она написала.

«Каким был Рейган?» — спросил Дэнни.

«Умный, умный, интуитивно понятный. Ему нравилось, как другие его недооценивали. Но он умел читать людей, особенно советских. Он много времени думал об их кончине».

Она перелистывала страницы, выставляя дайджест, самую раннюю дату с февраля 1982 года и ее первой встречи с Рейганом. Последнее было в ноябре 1989 года, когда ей сказали, что в ее услугах больше нет необходимости. Похоже, после ее отъезда ничего не произошло. Но что бы было? Жребий был брошен задолго до того, как первый Буш вступил в должность. Она вспомнила множество встреч, которые здесь происходили, большинство из которых происходили поздно ночью, когда вокруг было мало людей. Она даже познакомилась с Нэнси Рейган, которую она нашла очень любезной, полностью разделяющей чаяния своего мужа. Они действительно были командой. Она завидовала этим отношениям, поскольку ее собственный брак распадался.

«Рейган имел интуицию о Советском Союзе и был терпеливым», — сказала она. «Он ждал кого-то вроде Горбачева и, когда он пришел, в полной мере воспользовался. Возможно, это был действующий в нем актер, который выбрал подходящий момент, чтобы выделить правильную реплику для достижения максимального эффекта. Он никогда ничего не торопил. Он всегда говорил мне делать все правильно, а не быстро».

«Нам всегда повезло, что мы встретили нужного человека в нужное время. Вашингтон был там с самого начала. Линкольн, когда страна развалилась. Вильсон и Рузвельт как Депрессия и мировые войны угрожали всему. Затем Рейган с холодной войной. Его беспокоило то, что все на самом деле закончилось после его дежурства, когда к власти пришел Буш?»

«Не в последнюю очередь. Он не был человеком, которого заботили только результаты. Он хотел оставить мир в более безопасном месте, чем он нашел, и именно это он и сделал. В последний раз я видел его в 1992 году в его президентской библиотеке. Мы встретились наедине, и он еще раз поблагодарил меня за все, что я сделал. Он был незаурядным человеком, и история зафиксирует, что Рональд Рейган выиграл холодную войну».

«Ты хорошо поработала», — сказал ей Дэнни. «Действительно хорошо. Вы должны чертовски гордиться тем, чего вы достигли».

Слышать его похвалу много значило. Он не был из тех, кто легко раздавал комплименты. Суть разведывательного бизнеса диктовала, что признание почти никогда не приходило. Достаточно выполнить работу, хотя иногда это могло быть плохой заменой. Она была горда. Больше, чем она могла когда-либо сказать. Она была там, когда Восточная Европа запретила однопартийную систему, отказалась от плановой экономики и выбрала свободу и верховенство закона. Она помогла двум самым могущественным мужчинам в мире полностью уничтожить империю зла.

С тех пор произошло много всего, но ничего подобного.

«Это было замечательное время», — сказала она. «Но, как и сейчас, новая администрация Буша решила, что я им больше не нужен. Именно тогда я перешел в Правосудие».

«От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, железный занавес опустился на весь континент. За этой линией лежат все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София — все эти знаменитые города и население вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой».

Она была впечатлена. «Речь Черчилля. Осуществлен в Фултоне, штат Миссури, в 1946 году после того, как он проиграл свою собственную заявку на переизбрание на пост премьер-министра. Я никогда не думал, что ты студент холодной войны».

Он указал на нее пальцем. «Вы имели в виду, что никогда не понимали, что я могу что-то вспомнить. Ты узнаешь обо мне много нового, чего не знал».

В этом она была уверена.

«Трумэн был в аудитории, когда Черчилль говорил», — сказал он. «Позже он сказал, что согласен с каждым словом, особенно с фразой, придуманной в тот день. Железный занавес. Черчилль был прав насчет Сталина и русских».

«И нам потребовалось еще сорок пять лет, чтобы выиграть ту холодную войну».

«Но мы победили. Полная и полная победа».

«Как ты узнал?» спросила она. «Лишь горстка людей знала о Форвард Пасс».

«Осин мне вчера сказал».

«И ты никогда не сказал ни слова?»

«Я умею хранить секреты».

Она улыбнулась. Он мог быть довольно милым, когда хотел.

«Зорин, как и вы, воин холодной войны», — сказал он. «Но в отличие от вас, он не двинулся дальше. Он одна из наших проблем, но раскол внутри Кремля — ​​совсем другое дело. Осин, надо отдать ему должное, старается поступать правильно. Но в российском правительстве орехов больше, чем Осиных. Не фанатик Ленин, род Карла Маркса. Нет, это чистые преступники, только ради себя. Хорошо то, что они не доминируют в мире. Но пять ядерных боеприпасов спрятаны здесь? Это может им пригодиться. Хороший молоток, чтобы держать нас под контролем».

Он указал на другую папку на почти пустом столе. «Этого я ассимилировал с Эдвином».

Она хотела было потянуться к нему, но он нежно сжал ее руку, останавливая ее. Незнакомый холодок охватил ее.

Телефон на столе загудел, прерывая момент.

Он нажал на горящую кнопку и включил динамик.

«В Канаде возникла проблема, — сказал Эдвин.

Они оба слушали то, что нашла полиция на острове Принца Эдуарда. Четыре тела в доме человека по имени Джейми Келли, недалеко от Шарлоттауна. Ни по одному из них нет опознания.

«Есть какие-нибудь новости из Коттона?» спросила она.

«Ничего такого. Но по крайней мере мы знаем, что он был занят».

Так они и сделали.

«Он позвонит, когда понадобится», — сказала она Эдвину. «Можете ли вы сказать канадцам держаться подальше от дороги?»

«Уже сделано.»

«Держите меня в курсе», — сказал Дэнни, завершая разговор.

Она увидела беспокойство в его глазах.

«Что ты собирался мне показать?» спросила она.

«Коттон сообщил, что архивист Бельченко перед смертью упомянул две вещи. Помощник дурака и нулевая поправка. Первый срок Осин пообещал проработать. А со вторым мы справимся». Он указал на другую папку. «Это все внутри».

Она уставилась на папку.

«Здесь есть копии документов, которые Эдвин нашел в старом секретном деле ЦРУ. Слова «нулевая поправка» привели нас прямо к этому. Кажется, сейчас у нас в Лэнгли есть все, что индексируется в цифровом виде, и это хорошо. Люди там говорят мне, что не слышали этих двух слов, связанных с Советским Союзом, с 1980-х годов. Возьмите папку наверх и прочтите. Тогда поспи немного. Выберите любую спальню, какую захотите».

«Включая вашу?»

Он ухмыльнулся. «Как ты говоришь, пока я не стану свободным человеком».

Она потянулась за файлом. Немного поспать было бы здорово. Но ей было чертовски любопытно, что происходит.

«Давай поговорим об этом подробнее за завтраком», — сказал он.

Она направилась к двери.

«Советы назвали это нулевой поправкой», — сказал он ей. «Мы называем это 20-й поправкой к Конституции».

Кассиопея прижала бинокль к глазам, сероватые изображения дороги впереди были легко различимы. Технология ночного видения далеко ушла от сценария «все — зеленое». Фактически, вид в окуляры был ясным, как в сумерках летним днем. Она отслеживала их маршрут на своем смартфоне, заметив, что у них заканчивается канадская недвижимость, граница с Мэном находится менее чем в восьмидесяти километрах.

«Он собирается перебраться в Соединенные Штаты?» спросила она.

«Келли могла легко. Эдвин сказал мне, что он гражданин США с паспортом. Но Зорин? Ни за что. Он упал на парашюте. Если он не принесет поддельное удостоверение личности, ему понадобится виза для легального въезда по российскому паспорту. Сомневаюсь, что у него вообще есть паспорт. Но это его не остановит».

Они держались далеко, иногда слишком далеко, но, к счастью, впереди идущая машина не повернула.

«Приближается город, Дигдегуаш», — сказала она, проверяя карту в телефоне.

Коттон проделал большую работу, используя несколько машин, с которыми они столкнулись, в качестве прикрытия. Она посмотрела на часы. Почти 3:00 AM.

«Он не собирается переезжать через границу, — сказал Коттон.

Она согласилась, поэтому пальцем переместила карту на телефоне, перемещая изображение на север и юг, затем на восток и запад. «Мы прямо к северу от Мэна, через залив Пассамакодди, примерно в тридцати километрах между нами».

«Вот как он собирается это сделать», — сказал Коттон. «На воде.»