Алистер Кроули

16. СЕКСУАЛЬНАЯ МАГИЯ (1914 — 1919)

Кроули считал, что «сексуальная магия» работает. Он обнаружил, что может использовать сексуальную энергию для воплощения заветной цели в реальность. Однако результаты были разными. В поисках повторяемого научного метода он описывал свои «операции» в отстраненной манере экспериментатора. Желая попробовать все, с чем могла бы справиться его нервная система, он начал свою первую крупную операцию в Новом 1914 году с Виктором Нойбургом.

Обряды, совершаемые в номере парижского отеля, заслуживают места в анналах экстремального поведения. «Парижская работа», направленная на призыв богов Юпитера и Меркурия, продолжалась шесть недель. Гомосексуальные магические ритуалы «XI°», проводившиеся на латыни со всей торжественностью и сосредоточенностью, действительно приносили неожиданные денежные плоды, приписываемые щедрости Юпитера. Нойбург был главным получателем, и Нойбург не хотел делиться; Кроули завидовал. Приправленная мескалином работа также породила любопытные явления, духовное озарение и знание или фантазии о прошлых жизнях.

Второй вызов Меркурия длился два дня. Кроули был вдохновлен написать увлекательное повествование о Христе как о герметическом боге или символе ртути[308]. Он сказал, что это было в новинку для него, но гностико-розенкрейцерская традиция полна родственных идей.

Не слишком смягчая стесненные обстоятельства, оценка Кроули была реалистичной: «Я не вижу причин предполагать, что Эликсир чудодейственный в том смысле, в каком скептики хотели бы его считать. «Сделайте операцию, которая бы дала 2 + 2 = 5, другую, чтобы заставить Нептун столкнуться с Меркурием, третью, чтобы остаться под водой в течение года, и мы поверим». Сложно доказать абсурдность такого языка, хотя здравому смыслу никаких доказательств не требуется».

К концу года Кроули был более конкретен: «Я думаю, что эта операция [сексуальной магии] просто формирует уже подвижные обстоятельства, объединяет существующие элементы одним, а не другим способом, точно так же, как оратор, выступающий перед возбужденной толпой, движет ей по своему усмотрению. Ни Демосфен, ни Антоний не заставили «самые камни кричать» на Филиппа или Брута. Нет: я буду иметь дело с возможным и даже вероятным, в силу и во славу самого высшего»[309].

* * *

Давление Парижской работы выкристаллизовало старые язвы Кроули и Нойбурга. Нойбург ушел после ссоры, встал на сторону Виттории Кремерс, отказавшись от своих клятв A.'. A.'. «Он оставил меня», — обиженно написал Кроули. Примечание к записи о вступлении Нойбурга в ОТО гласит: «В.Б. Нойбург — идиот без моральных чувств. Должен 17.17.0 фунтов стерлингов и его фартук. Это нужно было написать, чтобы попытаться пробудить хоть какой-то остаток морального разума». Слово «изгнана» было единственным словом рядом с именем Кремерс.

С разбитым сердцем после самоубийства Ионы де Форест, Нойбург затаился на долгие годы. После психотерапии в 1930-х годах он достаточно выздоровел, чтобы стать источником вдохновения для молодых поэтов и писателей в колонке «Sunday Referee», в первую очередь Дилана Томаса, который впервые был опубликован благодаря Нойбургу, но который в некоторой степени подло считал Нойбурга слишком щедрым по отношению к «второстепенным персонажам»[310].

По возвращении в Англию после начала войны в августе 1914 года Кроули не могу похвастаться здоровьем. После акта сексуальной магии с проституткой с Пикадилли Кристин Розали Бирн («Пегги Марчмонт») 5 сентября обострился болезненный флебит, что дало возможность написать несколько задуманных руководств по сексу. Вдохновленный идеей о том, что фаллос был «наместником» Солнца на Земле, буквально «дарителем жизни», Кроули стал считать сексуальный союз «жертвой Мессы»; «Эликсир» смешанных мужских и женских выделений, таинство, «самая могущественная, самая лучистая вещь, существующая во всей вселенной», подготовка к которой должна сопровождаться заклинанием Вакха, Афродиты и Аполлона: вино, женщины и песни. Секс стал средством для достижения магической цели или «ребенка», магического порождения свободной от эго волевой проекцией на то, что Элифас Леви называл «астральным светом», или универсальным медиумом: «Ибо чистая воля, не укрощенная умыслом, свободная от вожделения к результату, совершенна во всех отношениях», как провозглашает Книга Закона. Как и во многих других случаях, теория была простой; дьявол таился в деталях.

Сексуальные эксперименты продолжались в Америке. 6 декабря он исполнил работу, чтобы вызвать успех на лекции по магии на 32 Вест 58-ая стрит:

Действительно заметный успех. Лил дождь, и у меня был сильный кашель. Однако горло не беспокоило меня, пока я говорил, и я был красноречив. (Тем не менее, это впечатление в основном субъективное.) Я говорил без подготовки, но никогда не колебался. Истинно говорю я: да будет слава и благодарность Святому!

N.B. Демоны Абрамелина сделали все возможное, чтобы остановить эту лекцию. Дул 70мильный штормовой ветер, и они пытались расстроить меня как физически, так и морально.

В то время как в феврале 1915 года «Бродяга» Чарли Чаплина демонстрировался переполненным залам, Кроули размышлял о том, удалась ли предыдущая операция «Успех». Наблюдая за проявлением «любви, денег, учеников, клиентов, известности» и появлением светлых перспектив в декабре, он осторожно заключил:

Каждый из этих очевидных успехов материализовался лишь частично. И они исчезли снова почти сразу. Я думаю, что все это часть формулы Меркурия. Я, видимо, не знаю, как в общем исправить нестабильность, хотя первая половина операции в порядке.

Он мог сформулировать цель в своем уме, рассматривая ее как выражение Истинной Воли, а не ложного эго. Он мог раствориться в желанной цели в момент самоотдачи в «чаше Бабалон», то есть в оргазме. Но он не был уверен, как сделать так, чтобы «дитя» этой Воли произвело достаточное впечатление на «астральный свет». Вот что он имел в виду, говоря «исправить нестабильность». Старая алхимическая формула гласила: «solve et coagula»: растворяй и соединяй. Продуктом «коагуляции» была «нестабильность», которая, согласно традиции, должна быть «зафиксирована» или стабилизирована на своем объекте. Успех или неудача этого процесса влияли на сакраментальный статус «эликсира». В сексуальной алхимии важно было принимать эликсиры, полученные в результате сексуальных операций. Но за исключением теории, присоединения мага к его желаемому объекту, было непонятно, как это работает, или сработало ли вообще, когда все выглядит так, будто действительно сработало. Возможно, он был не готов. Он задавался вопросом, был ли он духовно направлен к следующей возвышенной ступени Великого Белого Братства, степени Мага?

В 1915 году Кроули начал дневник своего пути к этой степени.

Он быстро понял, что «лордом» Нью-Йорка был Меркурий, бог торговцев и мошенников! Кроули призывал «Его» с помощью псалмов, дивинация и, перед сном, дхараны на воображаемой фигуре Гермеса. Дхарана — это йога концентрации, тренирующая волю, чтобы удерживать ум в определенных точках. Кроули отождествил крылатый шар кадуцея Гермеса с его аджна-чакрой вокруг шишковидной железы в центре лба; он отождествил посох со своим позвоночником, став жезлом Гермеса. Затем он «делал дхьяну», то есть медитацию, или «излияние ума на объект, удерживаемый волей». Кроули был разочарован, задаваясь вопросом, какой акт магии может, как он выразился, «инициировать настоящий Поток Силы в этой грязной [то есть бездуховной и материалистической] стране?»

15 февраля я заснул, молясь о сне, через который я бы научился фиксировать нестабильное. Я был в комнате — квадратной, пустой — в Нью-Йорке, где было 4 или 5 мужчин. Старший показал мне Книгу Галет (я принял ее за Библию) и прочитал несколько любопытных стихов со странными для меня словами. Они также пели, и старший проповедовал, иллюстрируя свою речь умирающим львом, серией статуй, напомнивших мне игрушку «умирающего короля», которую я заметил на улице днем или около того — В каждом случае лев должен был быть перевернут на спину. Тема проповеди в основном заключалась в том, что «Он», Христос, или лев, или Эликсир, или что-то в этом роде, должно быть полностью перевернуто и действительно должно быть сделано очень «мертвым». Книга была полна обещаний, что он вернется, и его — в целом — не ждут.

Сон можно было истолковать как указание на технику «сдерживания» эякуляции, но символический ум Кроули подчеркивал «смерть льва». Лев олицетворял христианство или его самого? Этот вопрос звучал в его голове. 19 марта в 3:35 он совершил работу № 37 с Дорис Карлайл «(или Эдвардс, или Гомес)» при свете газовой плиты. Она делала «ручную работу»; он лизал ее влагалище.

Объект. Дальнейшие мистерии IX°. Меня озадачивает «коагуляция», фиксация летучих веществ, созданных Операцией. Операция была длительной, около трех часов с небольшими перерывами. Оргазм был великолепен, хотя с момента последней операции [4 марта] прошло так много времени, Эликсир был обильным, но довольно классическим по вкусу.

Результат. Это заметный или уверенный успех[311].

Он считал, что появление Дорис Гомес произошло в результате акта сексуальной магии, предпринятого для «сексуальной привлекательности» с Лейлой в феврале. Дорис была привлечена 5 марта, и после 19-го она стала помощницей Кроули в многочисленных операциях[312].

* * *

Через несколько месяцев Кроули запутался в своей жизни в Америке. Из-за ведения психологической двойной жизни он с трудом интерпретировал события, которые мелькали перед ним на бездушных улицах. Женщины не отвечали знакомым образом; он жаловался на их «животность», отсутствие духовного или магического присутствия: «Они приходят, как вода, и уходят, как ветер».

Чтобы справиться с ситуацией, он решил, что все это часть перехода через порог к мантии Мага. Чтобы стать «Мастером Храма», ему пришлось вложить каждую каплю своей «жизни» в «чашу Бабалон», или «универсальную безличную жизнь». Этот образ «излияния каждой капли» означал отказ от эго, оставление земной части Мага в виде «серого пепла», который должен быть помещен в «Урну», помеченную словесной характеристикой Мага. Будущий Маг теперь должен пройти через пустыню без надлежащего ощущения своей личности, поскольку его личное эго стало всего лишь «пеплом»; он почти беспомощен, хотя физически человек, казалось бы, функционирует «автоматически».

Пять лет Кроули в Америке были пустыней; он страдал. «Путешествие по пустыне» должно было завершиться переживанием соединения сефиры Хокма, или Мудрости, с Биной, или Пониманием, сефиры, определяющей степень «Мастера Храма». Хокма, буквы которой исчислялись до 73, была ключом к путешествию. Кроули решил, что, несмотря на то, что жизнь кажется нелогичным калейдоскопом, с 3 ноября 1914 года каждые 73 дня, или кратные 73 дням, происходили определенные изменения. На один «день Хокмы» посвящения уходило 73 земных дня. Усвоив этот принцип, Кроули обнаружил, что может предсказать изменение магического тока.

Система давала ему надежду на достижение своей цели, даже когда пустыня казалась безжизненной, и все, что он мог видеть позади себя, были следы «верблюда, который его нес»: «пять V» его девиза Мастера Храма, пока он шел по пути Гимел — на иврите «верблюд» — вверх по Древу Жизни. Кроули добавил красок в процесс, отождествляя женщин, играющих роль инициаторов, с символическими животными, что напоминало древние посвящения, где маски животных символизировали роли. Таким образом, с помощью Кошки, Змеи, Мартышки, Собаки, Верблюдицы, Совы и Обезьяны он превратил свою пустыню в череду оазисов, таким образом выдержав испытания военных лет.

Обучение продолжалось. Астролог Эванджелин Адамс, подруга Джона Куинна, сотрудничала с Кроули в работе над популярной книгой по астрологии[313]. Кроули арендовал ее коттедж на берегу озера Паскуани, ныне озеро Ньюфаунд, Бристоль, Нью-Гэмпшир, летом 1916 года, для «Великого магического уединения». Там Кроули обдумал предисловие Джорджа Бернарда Шоу к пьесе «Андрокл и лев»[314]. Гнев Зверя был вызван невежеством и софизмом утверждения Шоу о том, что Иисус был социалистом. Опираясь на знакомство с восточными культурами, Библией и современными науками, Кроули разорвал Шоу в клочья. За лето «Евангелие от святого Бернарда Шоу» превратилось в блестящую, забавную и опережающую свое время оценку христианства в 45 000 слов[315].

23 августа он принял оксид этила: «Какое ясное доказательство того, что все зависит от состояния души, — заметил он, — что глупо изменять внешнее» И далее: «Человек лишь немного ниже ангелов; один шаг, и вся слава принадлежит нам!» Он добавил в своем дневнике больше на эту тему относительности: «Люди упускают из виду то, что йог может получить от раскачивания ноги столько же, сколько западный миллионер вне сезона в Нью-Йорке. Это следует использовать в пропагандистских целях[316].

Кроули экспериментировал, чтобы увидеть, что предоставляет природа, чтобы познакомить разум с высшим интеллектом, анализируя эффекты этилового спирта, гашиша, кокаина, мескалина, задолго до того, как Олдос Хаксли обратил на это внимание публики в своей книге «Двери восприятия» (1954)[317]. Только летом 1933 года широкая публика узнала хоть что-то о магической деятельности Кроули в Нью-Г эмпшире. В отредактированной статье для «The Sunday Dispatch» он раскрыл результаты попытки создать «эликсир жизни»:

Я приготовил эликсир жизни, тот волшебный напиток, который дает вечную молодость. Подобно прикосновению Мидаса, это не единственное благословение. Впервые я открыл его, когда мне было сорок. Это было сделано поспешно и с несовершенным знанием. Я принял семь доз, так как первые две или три не оказали заметного эффекта. Последствия были чрезвычайно жестокими.

Однажды без я проснулся и обнаружил, что полностью утратил зрелость. Я стал морально и физически глупым, юношей. Единственное, что я мог придумать, — это рубить деревья! Я жил в коттедже в Нью-Гэмпшире; по пятнадцать часов в день я рубил деревья. Я работал как сумасшедший. Никакой подвиг силы не был для меня слишком большим.

Эти фантастические физические способности длились около двух месяцев, после чего последовала реакция. Полгода я находился в состоянии усталости. Я играл с опасным рецептом[318].

Он начал сомневаться в себе. Был ли он еще нужен Вождям? Пришел ответ:

12 июля. 17:00. На озеро обрушился шторм: я вышел, чтобы спасти свое каноэ. Вернувшись, я нашел отца, мать и ребенка, которые укрылись под моей крышей. Я промок насквозь и пошел переодеваться. Я только что надел чистую рубашку, когда в нескольких дюймах от моей правой ноги загорелась огненная сфера. Искра попала в средний сустав среднего пальца моей левой руки. Из этого делаю вывод:

Мастера все еще нуждаются во мне: посвящение реально. Ср. [Сравните с] падением моей лошади на бирманско-китайской границе в 1905 году.

Я неоднократно думал, что смерть должна быть причиной этого посвящения. Тогда это неверно.

Мне кажется, что это посвящение происходило «где-то в другом месте», то есть совсем не в моем сознании. Очевидно, что это слишком велико для любого человеческого сознания; тем не менее, его результат должен пройти через него.

С точки зрения иерархии ордена, Кроули присвоил эту степень «как раз вовремя». Ранее летом Брат Ахад, Чарльз Стэнсфельд Джонс, телеграммой из Ванкувера сообщил, что он прошел через Бездну и стал Мастером Храма 8° = 3.[319]

Принимая успехи Джонса как великолепное подтверждение его техники, Кроули также приписывал это событие действиям, совершенным девятью месяцами ранее с Джин Роберт Фостер. Джонс был магическим ребенком или следствием этих действий: «Дитя бездны». Кроули искал значение «рождения» Джонса в пророчествах в Книге Закона, в которых говорилось о том, что тот, кто придет после него, «откроет Ключ ко всему этому». Джонс буквально прошел «за ним» через Бездну. Доказательством достижений Джонса будет способность разгадывать тайны Liber L, ускользающие от Зверя. Был ли это извращенный способ Кроули извлекать смысл из обломков своей любви к Джин?

Вернувшись в «Коттедж Адамса» в конце июля 1916 года после перерыва в Бостоне, Кроули изучил «Психологию бессознательного» Юнга, заключив: «Я думаю, что вижу способ легко достичь самадхи с помощью теорий Юнга»[320]. Духовные достижения никак не повлияли на наполненность его карманов. Однако: «Всего 70 центов наличными», — отметил он, когда 9 декабря вошел во франко-испанский квартал Нового Орлеана, «единственный приличный населенный район, который я обнаружил в Америке». Он писал стихи, эссе и рассказы, но вскоре почувствовал отчаяние. Была ли это шестимесячная «реакция» на «подъем» от эликсира этим летом? Чтобы компенсировать упадок, Кроули изобрел альтер-эго по имени Саймон Ифф, довольно старый и восхитительно эксцентричный; Ифф использовала Телему для раскрытия преступлений. Несмотря на творческий подход, Кроули оказался «на дно» в Новом Орлеане. Он объявил забастовку:

15 декабря. Дважды за последнее время Господь явил мне знак благоволения, послав достаточное количество денег, когда я находился в пределах доллара или около того от фактического голода. Это действительно очень любезно с Его стороны, и я знаю, что это обычная практика в таких случаях, но я в таком положении уже около десяти лет, и «я прошел». Меня не волнует, что это за практика; моя вера находится в идеальном рабочем состоянии: я наслаждаюсь Прекрасным Видением практически без перерыва; Я не жалуюсь. Я просто объявляю забастовку.

Послабления не предвиделось.

26 декабря. […] Я спорил с другими мастерами о финансах, ожидая, что они все предвидят и обеспечат (видел возражение рационалистов и ответ на него). Мы действительно предполагаем, что великий ум способен заботиться обо всем сразу и пребывать в нем. […] Таким образом, я ничему не верю, но я знаю, что я имел дело с разумом, настолько превосходящим мой собственный, насколько мой разум превосходит интеллект Уорда Кэррингтона

— я беру крайний пример! — и я продолжу эту борьбу с уверенностью, что я не борюсь с воздухом, — но противопоставляю себя тем, чья единственная глупость, кажется, состоит в том, что они назвали меня Мудрым. Это одиннадцатый день забастовки. […] Им будет позор, если я умру с голоду.

Ситуация стала еще хуже. Смерть его матери в мае 1917 года и обыск ОТО в Лондоне были надиром перед тем, как удача повернулась лицом июне, когда Кроули объединил свои сексуальные силы с Анной Кэтрин Миллер, «Собакой», снимающей квартиру в Центральном парке Вест, недалеко от 110-й улицы. После знакомства с американской разведкой, дела пошли на поправку. Через Собаку он познакомился с Родди Минором Зиммом и Амалантрой.

Кроули внезапно начал рисовать, был вхож в артистические и политические круги в Гринвич-Виллидж и в стильные клубы вокруг Центрального парка, где он читал лекции. Заинтригованная немка швейцарского происхождения Марион Хирсиг рассказала своей 35-летней сестре Лии о забавном английском художнике и гуру.

Лия была младшей из восьми детей, которых Магдалена (урожденная) Лугинбуль привезла в Нью-Йорк из Швейцарии, спасаясь от жестокого мужа Готлиба Хирсига. Добрая, с утонченным лицом и очень стройная, она также была волевой, жесткой и умной[321]. Лии нравился Кроули.

* * *

Снова при деньгах, художник снял небольшую однокомнатную квартиру по адресу 1 Юниверсити плэйс, Вашингтон-сквер. Соседями были Сибрук, Юджин О’Нил, Теодор Драйзер, Синклер Льюис и друг до самого конца Луи Умфравиль Уилкинсон. В ноябре Ахад открыл своему магическому отцу «Liber 31»[322]. Кроули считал, что Джонс нашел Ключ к «Книге Закона»[323].

Тем временем Лия Хирсиг вместе с сестрой Марион посетила Кроули. Беседуя с Марион в неформальной обстановке, Кроули раздел Лию. Для художника в этом нет ничего необычного. Она должным образом позировала для триптиха «Мертвые души», на котором странная фигура, вдохновленная Лией, была окружена гротескными лицами. Комментарий Кроули: «Из мертвых душ образовалась живая душа»[324]. Представители арт-сцены Гринвич-Виллидж восхищались «Мертвыми душами» не более восторженно, чем художник Роберт Уинтроп Ченлер. Мертвые души исчезли, хотя есть знаменитая фотография Лии, весело и довольно стоящей перед центральной панелью. Лия оставила преподавательскую должность в Бронксе и перешла на курс права на неполный рабочий день в Нью-Йоркском университете.

Лия Хирсиг была более предана духу телемической свободы и самому Кроули, чем кто-либо из ее предшественниц: Кошка или Сестра Хиларион (Джин Роберт Фостер, урожденная Оливер), Змея (Хелен Уэстли «Театральная актриса»), Мириам Пьяница (Мириам Дерокс), Рита (Гонзалес) Блудница; «Поющая женщина как Мартышка» (Элис Кумарасвами), «Герда (фон Котек), сумасшедшая как Сова», Анна Кэтрин Миллер или Собака Анубиса, Верблюдица (Родди Минор) и Дракон Олун (Мария Лаврова Релинг). Также не следует упускать из виду, вероятно, безоговорочную любовь Кроули к водевильной актрисе, певице и танцовщице Еве Танвей, которая очаровала всю Америку своей веселостью, красотой и остроумием.

ДЛЯ ДЕВОЧКИ

СО ВЗЛОХМАЧЕННЫМИ ВОЛОСАМИ

ЧТО ПОЕТ ТАК БЕСПЕЧНО

«МНЕ ПЛЕВАТЬ»

КОРОЛЕВЕ АМЕРИКИ

ТАНЦА И ПЕСНИ

ЕВЕ ТАНГВЕЙ

ДА ПРАВИТ ОНА ДОЛГО.

- как на современном рекламном буклете. Единственная жалоба Кроули на Еву заключалась в том, что она была одержима собой; случай, когда горшок корит котел сажей?

Когда в феврале 1919 года газета «New York Evening World» напечатала очерк о художнике, Кроули уединился с Лией, своими красками и 14-месячным младенцем Лии Гансом на Вашингтон-сквер, 63. Это была статья, в которой говорилось о пулевом ранении Кроули в начале войны, признание, которое должно было расстроить многочисленных прогерманских сторонников, которых он культивировал на протяжении многих лет. Что касается его искусства, Кроули мягко предположил, что он «подсознательный импрессионист». «Мое искусство действительно подсознательно и автоматично». Это описание в равной степени можно применить и к искусству его жизни. Он сказал, что теперь его можно назвать «старым мастером»!

Летом 1919 года Кроули взял свой мольберт, кисти и палатку на магическое уединение в Монтоке на восточной оконечности Лонг-Айленда. Размышляя о последних пяти годах, он был удручен. Он стал Магом, но цена была высокой. У него возникли проблемы с британским правительством из-за прогерманскиех статей и подстрекательского жеста у Статуи Свободы. Были жалобы на его антихристианскую программу, но это было даже на пользу. Работая над пересмотренной Третьей степенью для использования ОТО в 1919 году, он уделил особое место суфийскому святому Аль-Халладжу и включил присягу: «Мы клянемся защищать рассмотрение таких вопросов, какие стали губительными». Восприятие Кроули заденет чувства либерально — левых, но его точка зрения выдержала испытание временем, плод необычного здравого смысла:

Если бы все люди внезапно обратились к ««гуманитарным» принципам, сколько времени прошло бы до того, как раса была бы сметена с планеты некоторыми уже не контролируемыми видами диких животных, такими как волк или даже крыса с ее страшным оружием, чумой?

Мы не знаем, побудил ли Кроули Сухой закон неизбежно покинуть Америку, или это было просто результатом усталости и окончания войны. Когда он приехал сюда, ему было 39 лет, а теперь ему 44. Когда рушились старые порядки, сознание Европы зашевелилось. 5 ноября 1919 года Лия написала ему: «Я любила тебя все время, пока была с тобой. Я любила тебя с тех пор, как ты оставил меня — я люблю тебя сейчас, несмотря на глупые истории и тому подобное, больше, чем когда-либо»[325].

* * *

Что чувствовал Кроули, высадившись с «Лапландии» в Плимуте 21 декабря 1919 года? Его миссия телемизации Америки не увенчалась успехом. Его разведывательная работа не была признана. Херевард Каррингтон, исследователь психических наук и бывший коллега Эверарда Фейлдинга, вспоминал, как проводил Кроули из гавани Нью-Йорка. Каррингтон посетовал на неудачу Кроули, указав, «что это в значительной степени его собственная вина». «Прощальный выстрел» Кроули, когда он поднимался по трапу: «Что ж, чего вы можете ожидать от страны, которая считает Эллу Уилер Уилкокс своим величайшим поэтом!»[326]

Кроули вернулся в Британию самим собой. Министерство внутренних дел не задерживало его, хотя Бюро расследований США поинтересовалось, куда он пропал. В пассажирской декларации Эдварда А. Кроули был указан адрес Энн Кроули в Кройдоне, где он прославлял Париж, выражая желание постоянства: «Пробуй большие идеи. Оставайся на одном месте. Получи работу в правительстве. Будь с Лией».

Получи работу в правительстве. Чье правительство, британское или французское? Записи французских секретных служб не дают никаких подсказок: его крошечное досье Второго Бюро было сначала в нацистских, а затем советских руках после войны. Спенс считает, что Кроули намеревался шпионить за французами и, возможно, итальянцами в интересах британцев. Желание стать разведчиком, вероятно, объясняет его обед с офицером разведки Эверардом Фейлдингом 11 января 1920 года. Фейлдинг, возможно, был в Париже на открытии Лиги Наций пять дней спустя; возможно, он остался после Версальской конференции.

Ужин с Фейлдингом не был полностью гармоничным: «Доводы, подходящие для Сун», — прокомментировал Кроули; то есть аргументы, соответствующие гексаграмме И-Цзин Сун:

Раздор: будьте осторожны; не ищите крайности.

24 Ищите помощи у друзей и не переходите ручей[327].

Жаловался Кроули на обработку Национальным Разведывательным Управлением во время войны? Критиковал ли Фейлдинг методы Кроули?[328] Если взглянуть на даты, можно увидеть вероятный курс. Под заголовком: «Еще один предатель разгромлен — карьера и осуждение печально известного Алистера Кроули»[329]. Накануне John Bull обвинил его в государственной измене и в том, что он был агитатором ирландских республиканцев. Депутат Боттомли, очевидно, получил известие из служебных записок Министерства внутренних дел. John Bull запросил у правительства гарантии того, что «печально известные ноги» «грязного ренегата» и «вероломного выродка Алистера Кроули» не смогут снова коснуться берегов Британии»[330]. Возможно, Кроули потребовал, чтобы служба внутренней безопасности МИ-5 Вернона Келла убрала Боттомли от него. Фейлдинг мог бы возразить, что Кроули избежал участи прогерманского пропагандиста ИТТребича-Линкольна, который был брошен в тюрьму по возвращении из Америки, и это было все, чего Кроули мог ожидать, учитывая раздражение, которое его внештатная деятельность вызвала у правительства военного времени.

Ответом Кроули было бы утверждение о его неизменной полезности. Статья Боттомли могла убедить врагов, что они могут положиться на него против британских интересов.

Джордж Сесил Джонс посоветовал Кроули подать в суд на Джона Булля. Такое дело касалось бы государственной тайны, а средств не хватало. Книжные активы, принадлежащие издательству «Чизвик Пресс», были запрещены до тех пор, пока он не заплатил 350 фунтов складских сборов. Как будущий Ипсиссимус, он был, конечно, выше всего этого; как Маг (с 12 октября 1915 года) он должен был страдать.