Алистер Кроули

3. ЗВЕРЬ (1875–1898)

Когда Алистера однажды спросили, почему он назвал себя Зверем, тот ответил, что мать называла его так. Когда он спросил мать о женских ногах, та ответила, что у женщин нет ног. Пробравшись под стол во время чаепития Братьев, Кроули начал расследование. Уходя, он сообщил матери, что ее гости не женщины! Кроули утверждал, что это наблюдение продемонстрировало логический ум.

Юный Эдвард Александр Кроули принял религиозный мир Плимутских Братьев как совершенно нормальный, хотя и оставался в отдалении от него.

Многие воспоминания даже из самого раннего детства кажутся воспоминаниями вполне взрослого человека. Будто разум и тело мальчика были просто медиумом, готовым к выражению уже существующей целостной души[8].

Эмили Кроули считала, что взгляд ее не по годам развитого сына на реальность — вечный вызов. Хотя жизнь родителей Кроули и не была жестокой, она была ограниченной и ограничивающей; Кроули ненавидел ограничения. Он думал о сексе; можно подозревать, что и Эмили тоже.

Большинство протестантов настроено против католицизма; особую ненависть плимутцы проявляли к англиканской церкви. Объявив, что они «вышли из секты», плимутцы оставили то, что они считали англиканским отступничеством от Слова. Быть «номинальным» христианином было хуже, чем быть нераскаявшимся грешником; грешники еще могут покаяться. Входить в англиканскую церковь было грехом. Кроули попробовал; ничего не произошло.

Плимутцы не терпели священства. Службы проводились дома во главе с братьями, боявшимися обидеть Кроули незначительными нарушениями; «Алик», как звали Кроули, смотрел на них свысока. Отделенный от мальчиков и девочек вне секты, он находился под строгим контролем. Воображение Кроули было заполнено шотландскими освободителями, рыцарями и пророками. Тем временем его отец учил, что успех, достигнутый благодаря чему — либо, кроме усердного управления, покрытого кровью Агнца, является духовной неудачей; плимутский брат стоял выше королей.

Кроули понял посыл.

В более позднем возрасте Кроули просил людей подумать о его воспитании, прежде чем осуждать его идеи. По словам Цицилии Мэри Кроули, слишком сильная доза удушающего сектантства могла побудить Эмили увидеть в сыне Зверя, посланного в мир, чтобы испытать ее веру. Кроули считал, что плимутизм испортил не его, а его мать, превратив ее, особенно после смерти супруга, в «безмозглую фанатичку самого нелогичного и бесчеловечного толка», вынужденную действовать против своей чувственной, артистической натуры Томом Бишопом. Кроули сохранял рассудок и хладнокровие, ожидая своего часа.

* * *

Напротив, восхищение Кроули отцом никогда не угасало. Во многих отношениях он оставался сыном своего отца, одаренным исключительным и строгим библейским образованием, научившимся любить, подражать и пародировать звучную Библию короля Якова (1611 г.). В возрасте 70 лет Кроули рекомендовал своему сыну, Рэндаллу Гэру, прочитать Ветхий Завет в этой версии как надлежащую основу — наряду с Шекспиром — для приобретения стиля. Между тем пародии Кроули на евангельскую лексику были бесподобны; он знал евангельский ум изнутри.

Согласно «Истории братьев 1826–1936» Ноэля:

Эдвард Кроули бьл англиканским священником и написал красивое изложение некоторых истин, которых придерживались Братья, в трактате «Краткий отчет о так называемых Плимутских братьях» (Дж. Д. Робертс, Хранилище Евангельских трактатов, 2205 Третья улица, Филадельфия, Пенсильвания). Он был богатым человеком, отказался от роскоши и посвятил все свое время и деньги проповедованию и отправке посылок с трактатами по всей стране христианам, которые воспользуются ими. Говорили, что он посетил каждый город и деревню на юге Англии, дверь за дверью, с Библией и трактатом[9].

Нет никаких свидетельств того, что Эдвард Кроули был англиканским священником; возможно, он был дьяконом. В книге Грейсона Картера, озаглавленной «Англиканские евангелисты: протестантские отделения от Via Media»[10], Эдвард назван англиканцем, перешедшим в плимутизм. Понимание гениального проповедования евангелие Эдварда, выраженного без эмоциональных проявлений или харизматического пота, в отличие от многих проповедников его времени и наших дней, можно почерпнуть из его 50 различных титулов, циркулировавших в Великобритании, Австралии и Америке в 1860-х и 1870-х годах:

А! ВЫ ПОЙМЕТЕ В ВОСКРЕСЕНИЕ (id [один пенни], W. H. Broom, 28 Патерностер-роу, Лондон) [сравните название со стихотворением о посвящении Кроули «Ага!»]

ВСЕ МЕСТА БЕСПЛАТНЫЕ — СБОРОВ НЕТ(id, Crocker & Cooper, 28 Пентон-стрит, Ислингтон)

ХРИСТИАНЕ, ПОКЛОНЯЮЩИЕСЯ В ПОСЛЕДНИЕ И ДРАГОЦЕННЫЕ ВРЕМЕНА — «Известно, что в последние дни наступят Тяжелые Времена» 2-е Тимофею 3.1 (Вулверхэмптон, R. Tunley, 128 Стаффорд-стрит)

ВЫ ПОЗНАЛИ ДУХА СВЯТОГО, ПОТОМУ ЧТО ВЕРИЛИ? А ДУХОВНУЮ СВОБОДУ? (id, HR. Denne, Ромфорд)

500 ПИСЕМ С РАЗЛИЧНЫМИ ПРИЧИНАМИ НЕ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ЦЕРКОВЬ АНГЛИИ. Э. К. Можно получить только по почте от автора, 126 Мэнор-стрит, Клапхэм. 2d [два пенни] Бесплатная почта. Апрель 1861 г. [время написания]

СВОБОДА! ГДЕ ДУХ ГОСПОДА, ЕСТЬ СВОБОДА (2-е Коринфянам 3.2) ЭДВАРД КРОУЛИ, ГРАНЖ, РЭД-ХИЛЛ, СУРРЕЙ (3d [три пенни] Дж. Купер, 11 Копенгагеу-стрит, Ислингтон

ЗАВОРОЖЕННЫЕ (2d. W.H Broom, 34 Патерностер-роу)

ИЗБРАННЫЙ; ИЛИ КАК МОЖНО ПОЗНАТЬ, ЧТО Я ОДИН ИЗ НИХ. (1d)

ЗАКОН НАШ НАСТАВНИК. Я УСЕРДНО УЧУСЬ ИЛИ Я ПРАЗДНО ПРОГУЛИВАЮСЬ. СЛОВО ДЛЯ ХРИСТИАН (Манчестер, W. B. Horner, 93 Блумсбери, Оксфорд-роуд, штат Иллинойс)[11]

Самой большой публикацией Эдварда Кроули была его 108-страничная книга «МИР И ПРИНЯТИЕ; СВОБОДА И СЫНОВСТВО» от Э. К.[12], обложенная зеленой тканью с золотым тисненым заглавием. Алистер пошел по стопам своего отца, когда дело касалось самопубликации. Опубликовал бы он когда-нибудь свой провокационный, ослепительный канон, если бы его отец был жив?

* * *

«Алику» было пять лет, когда он уехал из Лимингтон-Спа, Уорикшир, где родился, в большой дом недалеко от Редхилла, графство Суррей. В восемь лет он поступил в строго евангельскую школу-интернат для мальчиков Х. Т. Хабершона в Гастингсе, в котором старались победить любой зародыш изначального интеллекта. Кроули пожелал старику смерти; он умер, после чего мальчика отправили в плимутскую подготовительную школу в Кембридже, которой руководил бывший англиканец и садист преподобный Генри д'Арси Чампни. Если Братьям нравились напоминания о том, что они были омыты кровью Агнца, то Кроули захлебывался в ней.

В конце 1886 года его вызвали из школы на домашнее молитвенное собрание. Отец заболел. Избегая ведущего специалиста страны, Суррейские братья рекомендовали электрогомеопатию графа Маттея. В следующем году Эдвард скончался от рака языка: убит, заключил 11летний Кроули, глупыми плимутцами. Вмешался Том Бишоп, но Кроули, считавший себя преемником отца, чувствовал, что может делать все, что ему заблагорассудится. Захоронив боль, он проснулся в свободе. Кто-то сговорился убить его отца; что-то замышлялось и против него. И что-то было не так с дядей Томом. Отец хорошо относился к религии; Том был воинственным. Вера отца следовала бесстрастной логике; дядя Том и братья были рабами фанатизма библейского слова. Кроули восстал.

* * *

В легенде многое говорится о его следующих нескольких годах. Это потому, что сам Кроули ярко описал их в 1910 году. Его «Мировая трагедия» представляет собой контрастный очерк его «детства в аду». Он пришел к выводу, что христианство было преступлением против науки и здравого смысла.

Эмили, несомненно, поступила неблагоразумно, взяв советы по воспитанию детей из Книги Откровений, но о Звере, число которого 666, часто читалось во время чаепития в доме Кроули.

Зверь. Это было «человеческое число», как заметил Кроули из текста, и в мире бесхребетных лентяев — титул, с которым нужно считаться. Если Зверь был плохим, хорошо; вырви зверя из человека, и вообще не будет человека! Евангелическая сентиментальность лишила ребенка опоры.

666. Это было число человеческое. Согласно Библии, пришествие Зверя совпало с кровавым преследованием «святых». Для Кроули эти анемичные зануды были подавленными Братьями, чьи бесхребетные слабости оборвали жизнь его отца. Если это были люди, которых он должен был уважать и молиться за них, то «Враги Небес» были предпочтительнее; более захватывающие, более жизненные, более человеческие. Христианство для Кроули было подавляющим и удушающим, угрожало испарить силу, оставшуюся в болезненных рамках, еще больше усугубляющихся жестокими издевательствами за непризнание неизвестного греха и избиением палками, перемежающимися молитвами. Он должен был чувствовать себя виноватым, но этого не произошло.

У порога смерти он сопротивлялся. Он приказал дяде Джонатану исследовать школу Чампни. Садист был опозорен; школа закрыта. Зверь победил. Он был рыцарем Грааля, сражавшимся со скупыми монстрами, которые во имя Бога угрожали мальчикам и девочкам Англии страданиями и злобой.

* * *

Получив частное обучение, сексуально заинтересованный сын Эмили переезжал с ней из одного помещения в другое, всегда близко к Братьям и ее семье.

В 1891 году появился новый наставник. Арчибальд Чарльз Дуглас произвел революцию во взглядах Кроули на одиночество. Дуглас был умен. Он отвез 15-летнего парня в Торки, открыв ему радость выпивки, курения, карточных игр и девочек. В одночасье кошмар Кроули о христианстве исчез. Мир не был злом, и он тоже.

Но дядя Том узнал о волне развращенности, захлестнувшей южное побережье, и уволил Дугласа — первый глоток свежего воздуха для Кроули за многие годы. Наследник семейного состояния был отправлен в государственную школу Малверна. Кроули жаловался на издевательства и содомию в стенах школы. Родитель и опекун, Эмили и Том, избавили его от искушений и пыток — но не раньше, чем он принес клятву Короне в рамках обучения ополченцев Вустершира. Кроули ценил клятвы. Эта оказалась особенно значимой, кристаллизовав его чувство верности на всю жизнь.

Отдых с матерью на острове Скай в 1891 году по личному предложению сэра Джозефа Листера привел к радостям пеших прогулок и альпинизма. Жизнь Кроули действительно началась. Он преодолевал большие подъемы в Озерном крае, Хайленд и, что примечательно, в 1893 году — меловой мыс Бичи-Хед, что считалось невозможным. Здоровье Кроули улучшилось.

В школе Тонбридж, куда Алистер был отправлен в 1892 году, издевательства прекратились. Он чувствовал, что физически силен, способен отвечать ударом на удар, а мальчики ощущали его природную аристократичность.

Голодный до секса, Кроули заразился гонореей от проститутки из Глазго в 1893 году, что, по его словам, было результатом не греха, а невежества. Отец бесплодной медицины, сэр Джозеф Листер, возможно, должен был предупредить его. Кроули пришел к выводу, что христианские приличия опасны для здоровья. Воспринимая знание как «опыт, осознающий себя», он превратил жизнь в постоянный эксперимент. Кроули посещал уроки химии в Истборнском колледже, когда жил поблизости с плимутским наставником месье Ламбертом в Сассекс-Гарденс.

Кроули не мог мириться с тиранией и рабством, которые брак принёс мужчинам и женщинам в его время. Он видел, как девушки набирают вес или худеют, чтобы быть купленными на брачном рынке, как страсбургские гуси. Когда Ламберт запретил своей дочери Изабелле видеться с мужчиной, если он не перешел в плимутизм, Кроули увидел красный цвет. Он в ярости бросился на Ламберта. Это был не последний раз, когда он ввязывался в драку, спасая девушку от бедственного положения приличия.

После Сассекс-Гарденс он обосновался в Стритэме. Эмили и дядя Том отчаялись в спасении парня, но продолжали подписывать чеки, пока Кроули направлялся через высочайшие пики Швейцарии и Верхней Савойи к Кембриджскому университету и делал карьеру в «Дипломатике». Альпийские завоевания обеспечили ему репутацию одного из лучших скалолазов Великобритании, и он завершил свою карьеру доуниверситетского альпиниста одиночным восхождением на Эйгер в конце весны 1895 года. Он знал, что значит быть над миром.

В октябре при поддержке премьер-министра по рекомендации лорда Солсбери атлетичный Кроули поступил в Тринити-колледж. Подписавшись в реестре как Эдвард Алистер Кроули, он будет изучать химию и, по разрешению своего учителя, современную литературу. Контраст в выборе предмета говорит о многом.

Кроули видел связь со своим воображаемым мистическим приключением в «Кельтской церкви», аморфной концепции, которой наслаждались искатели первозданной магической религии, вплетенной в корни Британии, далекой от лишенной магии индустриальной пост-стюартовской монархии. Его святые места были спрятаны, как жемчуг, в бархатных холмах Шотландии, Корнуолла, Уэльса и Ирландии. Но Кроули также оставался приземленным, компенсируя свой романтизм наукой, философией и щепетильностью. Его ум еще больше оттачивали шахматы — он победил президента шахматного клуба университета У. В. Найша на первом курсе — и кое-что еще.

Кроули подсчитал, что 48 часов без секса притупляли его интеллект. Городские девушки были готовы и желали удовлетворить его потребность. Он пошутил, что их, как и молоко, следует ежедневно ставить у двери, чтобы сэкономить время. Он очаровывал девушек изрядное количество раз.

«Плимутский брат» — или «сестра», связанный в подростковом возрасте, был пороховой бочкой, готовой взорваться. Для Кроули секс был освобождением как физическим, так и духовным. Обожая иронию, он называл свой прогресс «искуплением грехом».

Три года Кроули в Кембридже преуменьшаются в легенде. Первоклассное образование Кроули запечатлелось в образе бедного некроманта, который многие видели за этим именем. Его членство в Тринити оставалось значимым на протяжении всей его жизни. И он действительно работал перед экзаменами, когда это было необходимо, хотя больше всего он занимался своими собственными интересами. Какой блестящий ученик не поступает так же? Он использовал университет для обретения универсального ума.

Кроули интересовался автомобилями. Достопочтенный Чарльз Стюарт Роллс (18771910), первый человек, который стал водить машину в Кембридже, и будущий соучредитель компании «Роллс-Ройс», поступил в Тринити-колледж в тот же день, что и Кроули. Кроули купил машину. Хотя он, вероятно, отказывался играть роль второй скрипки, была другая проблема. Роллс был третьим сыном Джона Аллана Роллса, первого барона Лангатока, титулованным джентльменом — мать Кроули жила в буржуазном Стритеме. Кроули был убеждённым нонконформистом (он не посещал церковь) и его семья была связана с пивоварением. И хотя Кроули был атлетического телосложения, он был также скромен, артистичен и открыт, и вовсе не был «спортсменом». Мы можем полагать, что у них были поводы для ссоры.

Это прошло. 12 октября 1896 года Кроули вступил в наследство. При осторожном использовании 45000 фунтов стерлингов было достаточно для того, чтобы джентльмен начал вести досуг. Влияние Тома Бишопа на его жизнь закончилось, хотя Кроули продолжал избивать его в литературной форме в течение многих лет. Вторым препятствием, которое стояло перед независимостью, была дипломатическая карьера Кроули, но оно не разрушилось сразу, а, возможно, трансформировалось.

* * *

Легенда связывает этот предполагаемый упадок карьеры с тем, что Кроули испытал «намек» на магическую силу в Стокгольме в канун Нового 1896 года. Он обнаружил в своей натуре что-то до сих пор скрытое, магический дар или талант к магии, своего рода умение:

Я был пробужден к понимаю, что обладаю магическим средством осознания и удовлетворения той части моей природы, которая до этого момента скрывалась от меня.

Кроули утверждал, что был принят в «Военный орден Храма» в Стокгольме.

Что он имел в виду?

Предполагается, что человек пробуждается к магической силе Воли, своего рода пути в Дамаск, изменяющему жизнь опыту. Так и произошло. Но путь в Дамаск Кроули был путем ко дну, болезненным вначале, но в конце концов экстатическим. Биографы упустили суть.

Где-то в 1930-е годы Кроули написал не предназначенную для печати «гей-комедию» в стиле Лоуренса Стерна и Франсуа Рабле[13]. «Не приключения сэра Роджера Блоксама» раскрывают героя, имя которого имеет двоякое значение, уходящее корнями в характерный мальчишеский анальный юмор Кроули: «Сэр Роджер блокирует [ «трахает»] их. То, что заблокировано, может быть найдено через его верную Порфирию Поппей, его пурпурный мак или анус. Поддерживаемый «кардиналом» («столп церкви»), его пенисом, сэр Роджер описывает встречу в Стокгольме с шотландцем Джеймсом Л. Диксоном[14], семейным человеком, который постоянно на работе. Таким образом, мы находим истинную основу «Военного Ордена Храма», в который был принят Кроули:

Было около одиннадцати часов ночи, когда сэр Роджер Блоксам встретил графа Свендстрема. Швед находился под влиянием чопорной королевы, я полагаю; потому что все, что он сказал, было следующее: «Давай, давай! Мальчик твоего возраста должен быть в постели в это время ночи!» Сэр Роджер понял слова своего советника; он сразу исполнил приказ; кстати, он познакомил графа с Порфириеей Поппей.

Прежде чем обнаружить, что содомия может быть причастием, превращающим плотские стимулы в духовное возвышение, сэр Роджер / Кроули жаловался, что он «устал кататься на коньках». Он не знал никого в Стокгольме, кроме душного старого британского министра и его скромной супруги; и он не знал ни слова по-шведски, и ему не нравился Punch.

Кроули знал «старого британского министра». Мы видим это везде, где он был; не как турист, Кроули лично знал сотрудников британского консульства. У него также была страсть к компаниям высокопоставленных военных. Итак, мы должны знать, что под «Военным Орденом Храма» подразумевается Орден Тамплиеров. Часто связанных с зарождением масонства, тамплиеров обвиняли в использовании содомии в своих обрядах посвящения.

Легенда скрыла эту проблему, как и другую. Что Кроули делал в Стокгольме?

Стокгольм был воротами Швеции в Россию. Россия была занозой в лапе Льва. Россия угрожала британским интересам в Европе и на Востоке.

Лето 1897 г.

Пока весь Лондон собирался праздновать Бриллиантовый юбилей королевы Виктории, Кроули был в Санкт-Петербурге. Его «Исповедь» объясняет этот визит подготовкой к его дипломатической карьере. Изучение русского языка было бы полезно для шпиона. Однако по возвращении в Великобританию из Санкт-Петербурга что-то в Кроули, похоже, сломалось. Наблюдая за берлинской шахматной конференцией, он представлял себе размытое ничтожество, посредственное во всем, кроме интеллектуальной игры. Вернувшись в Кембридж, он впал в кризис. Если лавры шахматного мастерства ничего не стоили, не были ли напрасны все земные достижения? «Транс печали» окутал тщетность честолюбия. Его отец, несомненно, придерживался той же теории из Библии: Суета сует. Все суета и томление духа. Теперь его остро поразил духовный факт. Представления о том, кем он был, каким может быть его будущее, растворились в бесцветной депрессии. Мировые ценности бесполезны. Должен ли он передать свою долю и свою добычу дипломатическому корпусу? Запомнят ли даже самого великого посла? Кроули спрашивал: Какой труд имеет непреходящее значение? — вывод о том, что единственная работа, на которую стоило положить жизнь, — это работа, превосходящая материальный уровень. Он считал, что за завесой материи действует невидимая сеть духовных сил. У Кроули было новое стремление: повлиять на ход истории изнутри.

Помимо шока от богатства, если не от положения, чему еще мы могли бы приписать поворотный момент Алистера?

Быть гомосексуалистом в 1897 году определенно означало тайную жизнь — хотя, если это держалось в секрете, это не должно было лишать его права на дипломатическую службу. Была ли другая тайная жизнь, которая его привлекала, более созвучная его растущим духовным амбициям? Пристрастился ли Кроули к шпионажу в Санкт-Петербурге? Был ли его визит в Россию своего рода «репетицией» для государственных спонсоров?

Государственные спонсоры?

Прием Кроули в Тринити был поддержан Робертом Артуром Талботом Гаскойн-Сесилом, маркизом Солсбери, избранным премьер-министром в третий раз в июне 1895 года, незадолго до принятия Кроули. Прием в Тринити был также поддержан соратником Солсбери, старшим консерватором, Чарльзом Томсоном Ричи (впоследствии первым бароном Ричи), бывшим секретарем Адмиралтейства.

* * *

Как мы можем объяснить связь Кроули-Солсбери-Ричи-Тринити?

Первый: Кройдон. Мемуары Цицилии Мэри Кроули описывают присутствие ее семьи там как влиятельное. Дом для тети Кроули Энни после смерти мужа Джонатана в 1888 году, Кройдон также стал прибежищем самого Кроули. Энни давала Алистеру эмоциональную опору более 30 лет. Энни поделилась своей политикой со своим племянником, как и с частью семьи, к которой относилась Цицилия Мэри.

Консерватизм, по утверждению Цицилии, был семейной традицией:

Мой отец, его отец и мой прадед, и, возможно, другие предки, были консерваторами. Бабушка Кроули [Флоренс Мэри] принадлежала к Лиге Примулы Дизраэли, а все либералы считались совершенно безответственными[15].

Флоренс Мэри (1847–1927) наверняка знала соседку, жительницу Кройдона, Энни Кроули, поскольку обе были членами огромной организации поддержки консерваторов, Лиги Примулы, основанной Рэндольфом Черчиллем. Лорд Солсбери был великим мастером Лиги. С помощью него Энни Кроули активно поддержала успешную кампанию Чарльза Томсона Ричи в 1895 году, что позволило ему стать депутатом Кройдона.

Со своей стороны, Солсбери, вероятно, повлиял на выбор Тринити как подходящего колледжа для многообещающего Эдварда Александра Кроули. Трое сводных братьев Солсбери были членами Тринити, из которых один, лорд Саквилл Артур Сесил, был, как и дед Кроули, управляющим нескольких железнодорожных компаний[16]. Саквилл также разделял преданность своего сводного брата Солсбери электромеханике, химии и телеграфии; Солсбери владел двумя электрохимическими лабораториями. Разделяя этот энтузиазм в отношении науки и технологий, покойный муж Энни Кроули, инженер-строитель Джонатан Кроули, запатентовал механизм переключения железнодорожных стрелок и был избран в ведущие научные учреждения Лондона[17]. Его племянник Алистер изучал химию.

Доказательство веры Кройдона в Кроули определенно послужило бы предпосылкой для возможной вербовки Кроули в секретную службу Кембриджа. Хотя прямых доказательств вербовки в настоящее время нет, такой сценарий проливает свет на некоторые, в остальном непонятные, пробелы в жизни Кроули после 1896 года.

Шпионаж и оккультизм часто связывают, и, если вникнуть, они симбиотичны. То, что амбиции Кроули стать профессиональным дипломатом умерли, не означает, что он потерял желание вызывать изменения в мире изнутри. Действительно, погрузившись в мир кодировок и привилегированного общения, мы сразу увидим связь между магией и шпионажем.

Кембридж Кроули был убежищем для выдающихся умов, посвятивших себя научному пониманию психики. Одним из них был научный сотрудник Тринити, профессор Джеймс Уорд (1843–1925), метафизический психолог. Сын Уорда Кеннет станет другом и учеником Кроули. Тот, кто овладел умом, мог владеть миром. Где же тогда секреты разума? Кроули знал два основных пути к открытию того, что движет человеком и его природой; научный эксперимент и эзотерическая традиция. Он по-своему старался преуспеть в обоих направлениях.

Еще одним человеком, любившим интриги, был достопочтенный Фрэнсис Генри Эверард Джозеф Филдинг (1867–1936). Считая католицизм неспособным помочь справиться с горем по поводу смерти своей сестры, Фейлдинг вступил в Общество психических исследований (SPR) в 1895 году. Основанное в Тринити в 1882 году, SPR исследовало с научной точки зрения «психические» явления: медиумизм, телепатию, призраков и жизнь после смерти. Фейлдинг, секретарь SPR с 1903 года, также был офицером разведки. Если кто-то «завербовал» Кроули на секретную службу в Кембридже или в другом месте, Эверард Фейлдинг, который был старше Кроули на восемь лет, должен быть первым кандидатом.

Пятнадцатилетний гардемарин Королевского флота во время египетской кампании 1882 года, Фейлдинг был принят в Тринити в 1887 году. В 1894 году был принят в коллегию адвокатов; он служил в Комитете морских цензоров (пресс-бюро) во время Первой мировой войны, а затем в звании лейтенанта Королевского военно-морского резерва в Департаменте специальной разведки Египта. В рабочей поездке, аналогичной той, которая положила начало легенде о Лоуренсе Аравийском, Фейлдинг был предоставлен в Арабское бюро и Министерство иностранных дел для политической службы в Сирии. После войны он получил Орден Британской Империи, а также Орден Нила и Орден Эль Нахда за заслуги в Египте и Хиджазе. Фейлдинг был контактным лицом Кроули в разведке, когда во время Первой мировой войны Зверь шпионил за немецкой пропагандистской машиной, базирующейся в Нью-Йорке.

* * *

Стремясь проникнуть за завесу материи, Кроули начал изучать «розенкрейцерские» работы, тайны магических обществ, ангелов, заговоры и демонические заклинания. Согласно легенде, господствовал «дьяволизм»; психология и наука, отвлекающие от легенды, были проигнорированы. Позже Фейлдинг выразил мнение, что эффективность Кроули как агента была омрачена не злом, а его чувством драматизма.

Снова мы видим, что жизнь Кроули была не записана, а переписана.

* * *

Осенью 1897 года Кроули преступил границу. Он влюбился в мужчину. На четыре года старше его, выпускник Кембриджа Герберт Чарльз Джером Поллитт исполнил акт переодевания, вдохновленный знаменитой парижской лесбиянкой. Коллекционер и знаток Поллитт, друг иллюстратора «Желтой книги» Обри Бердсли, познакомил Кроули с рискованными вечеринками декадентов, для которых дьявольство было лишь крошкой художественной мельницы конца века. Поэт был заинтригован символическим искусством французского оккультного возрождения, отлив которого достиг Лондона в 1890-х годах, через десять лет после того, как затронул Париж. Кроули исследовал романтический идеал андрогинности.

Согласно оккультной доктрине, изначальный «Человек», первая человеческая форма, содержал в себе мужскую и женскую природу. Это изначальное единство было разрушено падением духа в материю. Когда единство разделилось на двойственность, начался цикл воспроизводства. Чтобы исцелить наш разрыв с помощью «небес» (чистого Разума), художник должен подняться до духовно андрогинного существа. Кроули идея понравилась. Любовь мужчины к мужчине была не менее важна для духовной идентичности, чем любовь к женщине. Действительно, любовь к женщинам, апеллирующая к недуховным инстинктам, может рассматриваться как ловушка. «Хорошая женщина» была подругой, возможно, любовницей. Тем временем Оскар Уайльд, любитель прекрасного, медленно сгорал в мире, не знающем идей более высоких, чем мог вместить британский библейский закон. Кроули интуитивно понял, что его время пришло. Мир хотел проснуться.

Кроули сделал еще шаг. Обращаясь за советом к Артуру Эдварду Уэйту, историку розенкрейцеров, Кроули прочитал «Облако над святилищем» Карла фон Эккартсхаузена. Впервые опубликованная на немецком языке в 1804 году, книга была принята розенкрейцерскими масонами в России как духовное откровение и на какое-то время повлияла на политические стратегии царя Александра I.

Эккартхаузен говорил о возвышенном порядке, управляющем человеческой судьбой, о сообществе святых, существующем на возвышенном плане, не сдерживаемом материальным распадом, посылая в свое время послания восприимчивым умам на Земле. Невидимая для материалиста, эта «Коллегия Святого Духа» была открыта намеком на тех, кто достоин таинств Розы и Креста.

Решив привлечь внимание Ордена, Кроули послал необходимую духовную молитву о знамении и руководстве. Если он был достоен, «Тайные вожди» послали бы ответ.

Поллитт отклонил запрос Кроули, но прогулка по Вэстдейл-Хед на Пасху 1898 года привела к новой дружбе. «Он создал мой нравственный облик», — писал Кроули о немецко-еврейском альпинисте Оскаре Иоханнесе Людвиге Эккенштейне (1859–1921), изобретателе современных альпинистских кошек. Оскар и Алистер вместе совершили восхождение поблизости от Скафелла. Летом Кроули бросил Поллитта в таверне Bear Inn в Мейденхеде. Позже он сожалел о том, что на него повлияло мнение общества о гомосексуализме. Он не пожалел о выборе духовного пути.

Работая над своей поэтической пьесой «Иеффай» в Церматте летом 98-го, Кроули рассказывал об алхимии напитков после восхождения. К нему присоединился химик Джулиан Бейкер, продемонстрировавший превосходные знания. Согласно его Исповеди, увидев знак, Кроули следовал за Бейкером, раскрывая его поиски. Бейкер познакомил Кроули с промышленным химиком Джорджем Сесилом Джонсом из Бейзингстока, а Джонс познакомил Кроули с секретным магическим орденом, Герметическим орденом Золотой Зари, якобы полученным из таинственного немецкого источника масонами, увлеченными розенкрейцерством.

Зал Марка Мэйсона, Грейт-Куин-стрит, Лондон, 18 ноября 1898 года.

Кроули каждый год отмечал эту дату в своем дневнике: начало его магической карьеры, ответ на молитву: цель жизни. Преодолевая суету Земли, он принял девиз Пердурабо — «Претерплю до конца». Хотя Пердурабо быстро осознал, что его приверженность была более экзистенциальной, чем у большинства членов — в основном теософов, которых привлекала магия розенкрейцеров, — структура Ордена, тем не менее, предлагала прогрессивную внутреннюю жизнь, с которой не могли сравниться ни Кембридж, ни дипломатическая служба. Кроули пренебрегал обменом интеллекта на оплачиваемую карьеру и избегал выпускных экзаменов в Тринити. Действуя за свой счет, он поступил в колледж магии и начал путь к Богу через ступени внешнего, а затем внутреннего, ордена. Эти степени имели смысл только для «тайных вождей», которым он хотел служить.

Кроули хотел более глубоких сведений — и миссии.