Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826»

Февраль 1941 г. Москва, Кремль, совместное заседание Государственного комитета обороны и Ставки Верховного Главнокомандования

— Партия, — обычно тихий голос Сталина сейчас звучал нервно, надтреснуто и непривычно высоко, выдавая крайнюю степень раздражения, охватившую вождя народов, — хочет получить от военного командования ответ: почему Советская армия до сих пор не взяла Берлин?!

Верховный главнокомандующий стоял за столом, опираясь руками на столешницу, и его возмущённый взгляд перепрыгивал с одного военачальника на другого, поочерёдно буравя то Тимошенко, то Жукова, то Ворошилова.

— Почему наши войска, — гневно продолжил вождь народов, — второй месяц топчутся на месте в семидесяти километрах от Берлина?! Советский Союз собрал ради этого одиннадцатимиллионную армию, у Гитлера осталось меньше трёх миллионов, и это включая силы, противостоящие союзникам! Союзников от Берлина отделяло свыше пятисот километров, но за это время они уже продвинулись на сто пятьдесят километров! Что же мешает вам, товарищи?!

Сталин вонзил пылающий возмущением взгляд в Тимошенко, и тот, заметно робея, попытался ответить твёрдым голосом уверенного в себе военачальника:

— Противник оказывает ожесточённое сопротивление по всей своей территории, товарищ Сталин! Фашисты мобилизовали всех мужчин от 15 до 65 лет, и держатся за каждый квадратный метр…

— У вас одиннадцать миллионов солдат! — гневно перебил его вождь народов. — Тысячи самолётов, десятки тысяч танков, сотни тысяч орудий! По-вашему, этого недостаточно для победы над сотней-другой тысяч сопляков и пенсионеров?!

Под злобным взглядом Сталина напускная решимость маршала начала стремительно таять, и Молотов кожей ощутил исходящий от Тимошенко страх. Понять его было несложно. После реформы армии Сталин, недовольный слишком медленными темпами разгрома нацистов, не доверил Тимошенко пост Верховного главнокомандующего. Вождь народов лично занял эту должность, что прямо свидетельствовало о том, что его вера в профессиональные способности Тимошенко пошатнулась. Сейчас маршал вновь вызвал недовольство Сталина, а столь часто разочаровывать вождя народов — такое может привести к фатальным последствиям в любую минуту. Из маршала СССР можно очень быстро превратиться во врага народа.

— Наше превосходство в силах и средствах, — теперь голос Тимошенко звучал подавленно, — в значительной мере нивелируется сверхмощным ракетным оружием фашистов…

— До каких пор, — гневно перебил его Сталин, — вы собираетесь каждую свою неудачу оправдывать гитлеровскими ракетами, товарищ Тимошенко?! Или вся Советская армия оказалась неспособна противостоять десятку «Фау-2»?!

Лицо Тимошенко приняло оправдательное выражение, он хотел было ответить что-то Верховному, но вместо него неожиданно заговорил маршал Жуков.

— Речь идёт о «Фау-5»! — голос Жукова звучал резко и жестко. — И это не игрушки!

Своевольность и независимость Жукова были хорошо известны в Кремле, и Молотов лучше прочих знал, насколько это раздражает Сталина. Жуков не испытывал к вождю народов чрезмерного пиетета, считал его плохим военным специалистом и совершенно не боялся последствий. Можно было только догадываться, насколько сильно всё это бесило Сталина, но с этим Верховному приходилось мириться. Маршал Жуков являлся наиболее результативным советским военачальником, полководческий талант которого был признан всеми, включая союзников и противников. Авторитет Жукова в войсках был не просто непререкаем — по данным Берии, он превосходил авторитет самого Сталина. Потопить титана такого масштаба в разгар войны значило как минимум наступление плохо предсказуемых последствий. И вождь народов прекрасно это понимал, вследствие чего ему приходилось терпеть прямоту Жукова.

— Ранее мы с этим оружием не сталкивались! — продолжил Жуков. — Противник до последнего избегал вести по нам огонь этой ракетой, чтобы не раскрывать её потенциал раньше времени. И ему это удалось! Оказалось, что на данный момент нам нечего противопоставить этому оружию. Командование Советской армии в срочном порядке продумывает методы дальнейшего ведения боевых действий в условиях ракетных атак противника, но на настоящий момент таковые методы не разработаны. Поэтому единственно правильным решением является отказ от наступательных действий!

Несколько секунд Сталин молчал, обдумывая слова Жукова, и Молотов заметил явное облегчение, появившееся во взгляде Тимошенко. Фокус внимания вождя народов сместился с него на Жукова, и Тимошенко был этому несказанно рад. Его можно понять. Чего нельзя сказать о Жукове. К нему Молотов относился настороженно. Война рано или поздно закончится, и необходимости терпеть строптивого маршала у Сталина не станет. На что Жуков рассчитывает? На новую войну с бывшими союзниками? Или у него есть иные планы, связанные со своей высокой популярностью в войсках? Интересно, что по этому поводу думает Берия… Но задавать подобные вопросы Берии означает запустить интригу, опасную не только для Жукова. С этим лучше не спешить. По крайней мере до окончания войны точно.

— Товарищ Жуков! — Сталин заговорил совершенно спокойно и взвешенно, именно так, каким его знал весь СССР. Похоже, относительно Жукова вождь народов придерживался аналогичной позиции. — Объясните более подробно, насколько велика опасность этой «Фау-5» для Советской армии и предстоящего наступления на Берлин.

— Если не вдаваться в технические детали… — Жуков, несомненно, оценил жест Сталина, не ставшего распалять конфликт, и голос маршала утратил вызывающий тон. Не утратив, однако, свойственной Жукову жёсткости. — то для нас «Фау-5» явилась полной неожиданностью. Это не дорогостоящая баллистическая «Фау-2», которыми противник превратил Париж и Лондон в мёртвые развалины. Ударов «Фау-2» мы ожидали и к ним готовились. Это принесло бы нам увеличение боевых потерь, но в силу высокой численности Советская армия может пережить мощные, но нечастые удары «Фау-2».

Маршал Жуков зло поморщился и продолжил:

— Но, судя по происходящим событиям, «Фау-5» обходится противнику многократно дешевле и требует меньших сложностей в производстве. Вражеские войска получили тысячи таких ракет. Их разрушительная сила огромна. Это равносильно тому, если бы наша БМ-13 «катюша» вела огонь не обычными РС, а двухтонными авиабомбами. При этом «Фау-5» является реактивной, её скорость втрое превышает скорость наших истребителей. Истребители не в состоянии догнать или сбить эту ракету. По той же причине против «Фау-5» оказались неэффективными наши зенитные подразделения. В довершение сказанного необходимо отметить, что «Фау-5» не зависит от метеоусловий.

Маршал сделал паузу, подчеркивая важность того, что прозвучит дальше:

— Но самым главным фактором является количество этих ракет. Как только наши войска переходят в атаку, противник буквально засыпает ими наши атакующие подразделения. Потери огромны, наступление захлёбывается в крови в буквальном смысле. Предпринятые нами и нашими союзниками попытки разбомбить ракетные заводы и пусковые позиции не принесли результата. Бомбовые удары в большинстве случаев поражают ложные цели. Единственным способом сохранить войска в данных условиях является отказ от наступательных действий до момента разработки эффективных методов противодействия. Сейчас таких методов у нас нет.

Жуков умолк, видом своим давая понять, что его доклад окончен.

— Товарищ Ванников, — вождь народов перевёл взгляд на наркома вооружений, — почему ваш наркомат до сих пор не предпринял достаточных мер для того, чтобы Советская армия получила достойное средство противодействия фашистским «Фау-5»?

— Мы делаем всё возможное, товарищ Сталин! — поспешил оправдаться нарком вооружений Ванников. — Нам в руки попало несколько неразорвавшихся «Фау-5», и наши лучшие специалисты разобрали их по винтикам! В настоящее время мы изучаем устройство ракеты!

— И каковы результаты ваших действий, товарищ Ванников? — В голосе Сталина зазвучали металлические нотки, и нарком вооружений понял, что на этот раз отделаться общими фразами ему не удастся.

— Пока неутешительные, товарищ Сталин, — хмуро признал он. — Неразорвавшиеся ракеты попали к нам с полностью выработанным топливом. Поэтому с абсолютной точностью определить состав топлива мы пока не смогли. Конструкция самого́ двигателя и ракеты более-менее понятна, но это нам почти ничего не даёт. При изготовлении ракеты немцы использовали несколько типов легированных сталей, ни один из которых в СССР не производится. Аналогов у нас нет. Собрать такую же ракету из собственных компонентов пока невозможно. Понять принцип работы устройства, отвечающего у «Фау-5» за прицельное наведение, не удалось. Оно очень сложное уже само по себе, и вдобавок к тому почти полностью разрушается от удара об землю во время падения ракеты.

С каждым словом Ванников смотрел на вождя народов со всё большим опасением.

— Но мы не опускаем руки! — поспешил добавить нарком вооружений. — Работы над изучением «Фау-5» идут круглосуточно!

Несколько секунд Сталин молча взвешивал предстоящее решение, после чего обвёл суровым взглядом всех присутствующих и произнёс:

— По данным нашей разведки, не позднее чем через десять месяцев гитлеровцы создадут атомную бомбу. После этого попытки наших учёных и потери Советской армии уже не будут иметь никакого значения. Потому что мы потеряем весь Советский Союз и весь советский народ. Гитлер станет непобедим и сделает всё, чтобы уничтожить нас в первую очередь.

Вождь народов сделал паузу, словно ожидая возражений, но никто не подал голоса.

— Поэтому партия даёт Ставке Верховного Главнокомандования секретную директиву: вести беспощадное наступление на фашистов, не считаясь с потерями. Подсчитывать потери уже поздно. Сейчас решается судьба мира. Гитлер должен быть разбит любой ценой. До того, как он получит атомную бомбу. Вам понятно, товарищ Жуков?

— Так точно, товарищ Верховный главнокомандующий! — В голосе Жукова зазвенел металл, но больше маршал не сказал ничего. По его взгляду Молотов видел, что Жуков понимает всю степень сложившейся угрозы не хуже вождя народов.

— Это хорошо, — оценил Сталин. — Партия надеется на вас, товарищ Жуков.

Верховный перевёл взгляд на Тимошенко:

— Товарищ Тимошенко, позаботьтесь о том, чтобы именно Советский Союз получил недостроенную атомную бомбу Гитлера и всё, что касается её создания. Это оружие не должно попасть в руки мирового капитализма.

— Есть, товарищ Сталин! — отрапортовал Тимошенко.

— Товарищ Молотов! — Вождь народов устремил на него задумчивый взгляд. — Нарком вооружений сказал, что в Советском Союзе нет своих легированных сталей нужного качества. Насколько я помню, год назад вы приносили мне проект советских учёных, обещавший невероятный рывок научно-технического прогресса. Где они?

— Стоимость проекта была огромной, сроки чрезмерными, а большинство достижений являлись сугубо теоретическими. Согласно вашему решению, товарищ Сталин, проект был закрыт, — доложил Молотов, на всякий случай подчеркивая отсутствие своей ошибки. — Учёные распределены по наиболее важным направлениям военной промышленности.

— Партия, — вождь народов недовольно посмотрел на Молотова, — принимала решение, основываясь на выводах вашей комиссии, товарищ Молотов. Есть мнение, что товарищу Сталину пора пройти медицинский осмотр. На следующей неделе пригласите ко мне товарища Сеченова.