Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826»

Октябрь 1954 г. «Предприятие 3826», Академия последствий, сектор «Коллектив 2.0»

Штокхаузен шагал по центральному коридору секретного подуровня, привычно скользя взглядом по многочисленным роботам, видневшимся за стеклянными стенами лабораторий. Да, однозначно он создан для всей этой секретности, государственной важности и проектов мирового уровня. Вся его жизнь оказалась неразрывно связана с секретными разработками. А ведь как всё начиналось! Кто бы мог подумать тогда, в 1939-м, что в 1954-м он будет идти по этим коридорам… И как сильно всё изменилось менее чем за пятнадцать лет! Кругом воистину торжество науки и техники — и он находится в самом сердце этого торжества! Особенно теперь, после того как Сеченов почти полностью замкнулся в своей работе.

Последние месяцы академика буквально рвали на части партийные бонзы и их интриги. Правительство то требует от Сеченова скорейшего запуска «Коллектива 2.0», то высказывает недовольство затягивающимся стартом операции «Атомное сердце», то присылает комиссию для того, чтобы она убедилась в работоспособности демонстрационной версии «Коллектива 2.0», созданной здесь, в секретном секторе АПО, на базе нескольких экспериментальных групп подопытных добровольцев. Все хотят получить в свои руки неограниченные права на управление «Коллективом». Сеченова торопят, дёргают, мешая работать, требуют отчётов, снова торопят… В итоге академик почти полностью погрузился в работу с нейрополимерами, делегировав все остальные функции доверенным лицам.

Теперь Штокхаузен занимается административной частью «Коллектива 2.0», чему очень рад, потому что так он имеет возможность контактировать с Филатовой ежедневно. К сожалению, с Петровым тоже. Этот неудачник с комплексом Наполеона не отходит от неё ни на шаг. Приходится быть терпеливым, действовать очень издалека и ждать благоприятного момента. На всякий случай Штокхаузен даже записывает все разговоры с Петровым, чтобы не пропустить важную зацепку в случае чего. Сегодняшний разговор не будет исключением, тем более что Петров сам прислал ему просьбу поговорить. И раз местом беседы он выбрал собственную лабораторию, значит, речь пойдёт о чём-то серьёзном. Может, удастся заинтересовать этой записью Управление «Ш» КГБ и наконец-то избавиться от этого ничтожного конкурентишки.

Добравшись до лаборатории программирования робототехники, Штокхаузен активировал записывающие устройства и набрал личный код на панели внутренней связи электронного замка.

— Виктор, это Михаэль! — произнёс он, замечая вспыхнувший индикатор видеосвязи.

— Входи! — Индикаторы замка перемигнулись, и толстостенная дверь уползла в сторону, открывая путь. — Ты один?

— Я всегда один, — с достоинством ответил Штокхаузен. — Не нуждаюсь в помощниках, ни живых, ни кибернетических. У меня достаточно личных качеств, чтобы успешно справляться со своими обязанностями самостоятельно.

— А вот я нуждаюсь, — многозначительно заявил Петров, тыкая в сенсоры грандиозного операторского пульта, за которым сидел.

Сложное и многочисленное электронное оборудование, снабжённое десятком экранов, вдруг зажгло сразу все свои индикаторы, и многочисленные мониторы покрылись густой пургой единиц и нолей, рассыпанных вперемешку сплошным цифровым месивом.

— Теперь нас никто не прослушает. — Петров бросил удовлетворённый взгляд на какой-то экран и обернулся к Штокхаузену. — Садись, Михаэль, надо серьёзно поговорить! Мне требуется твоя помощь, как старого друга и единственного человека, которому я доверяю!

Штокхаузен опустился в соседнее кресло и кивнул, сообщая, что готов к беседе. Несколько секунд Петров внимательно смотрел ему в глаза, после чего произнёс:

— Ты знал, что «Коллектив 2.0» отнимет у людей волю и индивидуальность, превратив в марионетки?

— Ты неправильно сформулировал вопрос, Виктор, — мягко поправил его Штокхаузен. — «Коллектив 2.0» способен, сугубо теоретически, подавить волю вступивших в него людей, причём так, что они даже не поймут этого, ведь «Коллектив» — максимально гуманное общество из всех когда-либо существовавших на Земле. И именно в силу своей высочайшей гуманности «Коллектив 2.0» не станет этого делать!

— Станет! — жёстко возразил Петров. — Я убедился в этом лично!

— Ты ошибаешься, — терпеливо возразил Штокхаузен. — Дмитрий Сергеевич и его научная когорта никогда не допустят…

— Сеченов сам всё это задумал! — зло отрезал Петров. — И его научная когорта не сможет ему помешать, потому что абсолютный доступ к «Коллективу» есть только у него! Подожди и послушай! — Он поднял руку в предостерегающем жесте, не позволяя Штокхаузену возразить. — После того как сюда зачастили высшие государственные чины и Сеченов замкнулся в своих нейрополимерах, у меня появилось больше полномочий! Я не могу влезть в базы данных нейрополимеров «Коллектива», но зато могу изучать любую информацию, которая попадает в здешний цифровой код! Я последовал твоему совету, Михаэль, и, когда ухаживал за Ларисой, погрузился в её область проекта «Коллектив 2.0»! И там программного кода было даже чересчур!

— Что тебе удалось узнать? — Штокхаузен сделался серьёзным.

— Не так много, как хотелось бы, — поморщился Петров, — но вполне достаточно, чтобы ужаснуться! П-Вакцинация, которую правительство пропагандирует сейчас на каждом углу, действительно сделает людей частью «Коллектива 2.0». Вот только после запуска системы все они будут делать то, что им прикажут те, кто получит высший уровень доступа! Понимаешь, Михаэль?! Всеобщего равенства и плюрализма мнений не будет! Точнее, он будет только среди обычных членов «Коллектива 2.0». Но для обладателей высшего уровня доступа все они будут такие же бессловесные марионетки, какими для них самих станут роботы! И никто не сможет ничего сделать! Потому что не сможет даже понять, что мысль, которая побудила его к действию, принадлежит не ему, а очередному правителю! Ты понимаешь, что это значит?!

— Ты уверен, что ничего не напутал? — встревоженно переспросил Штокхаузен.

— Уверен! — решительно подтвердил Петров. — Лариса фактически закончила все необходимые исследования, которые не успел завершить Сеченов из-за давления правительства! Там оставалось не так много, но я видел её файлы! Они полностью подтверждают мою информацию! Люди будут порабощены! «Коллектив 2.0» — это гигантский кукольный театр размером с планету!

Он с возмущением скривился:

— Я не желаю становиться частью примитивной толпы. Я не для того работаю день и ночь который год! Я создан для большего, и я не такой, как это бесконечное количество безмозглых пользователей видеоприложений в сети! Я добиваюсь заслуженного признания, авторитета, состоятельности, обеспеченности — всего того, что положено иметь тому, кто в силу своих личных качеств и достижений вознёсся над толпой примитивных бездельников. Ты должен меня понять, как никто другой! Мы с тобой всю жизнь продираемся вверх через бесконечные тернии, встречающиеся на нашем пути, и вот сейчас, когда мы добились многого, что обычным недалёким бездельникам даже не снилось, нас сделают бессловесными марионетками! Такими же, как всё остальное примитивное стадо! Ну уж нет! Я этого не хочу! Ты согласен стать тупой счастливой марионеткой, Михаэль?!

— Ни за что! — подхватил возмущение Штокхаузен. — Но… где же выход?

— Он есть! — многозначительно заявил Петров. — Я связался со спецслужбами США! И предложил им сделку: исчерпывающая информация о «Коллективе 2.0» в обмен на гарантии безопасности и достойное вознаграждение! Они согласились, но что-то пошло не так! Связь с ними пропала, и я не могу выйти на них старым способом. Поэтому я придумал другой ход! Мы можем взломать несколько «Узлов» и устроить саботаж в работе машин! Роботы перестанут подчиняться, и весь мир увидит, что они ненадёжны и небезопасны! Возникнет грандиозный скандал, шумиха, и это позволит нам вновь связаться со спецслужбами США! Они вытащат нас отсюда, а дальше — дело техники! Мы им информацию об «Атомном сердце» и «Коллективе», они нам миллионы долларов, славу, почёт и Нобелевскую премию мира! Мы будем жить достойно своего уровня, Михаэль!

— Разве «Коллектив 1.0» можно так просто взломать? — усомнился Штокхаузен. — Его систему программной защиты делал профессор Лебедев. Причём не один, над этим половина АПО работала. А у Лебедева не идиоты сидят.

— Взломать защиту «Коллектива» невозможно. — Петров с досадой поморщился. — Слишком передовая разработка, на это несколько лет уйдёт. За время которых Лебедев придумает что-то новое… Откуда только он берёт всё это?!

Виктор вновь недовольно поморщился, но тут же воспрянул духом:

— Но её можно обмануть! — Он с гордостью подчеркнул: — Я нашёл способ!

Петров опять скривился и объяснил:

— К сожалению, чтобы моя идея сработала, требуется одновременная программная атака на все «Узлы» на всех территориальных объектах «Предприятия 3826»: здесь, на Сахалине, Новой Земле и в Раменках. «Узлы» везде и одновременно должны получить от своих дежурных инженеров определённое сообщение, только в этом случае у нас всё получится. Но зато это гарантированно! Я знаю, что и как требуется сделать, чтобы передать «Узлам» всё в нужном нам виде, это же мои алгоритмы отвечают за обмен данными! Для успеха нам нужна помощь единомышленников, и ты можешь их найти! Тебя никто не заподозрит, ты же зам Сеченова! И у тебя вполне официально имеется самый высокий уровень допуска!

Кипящий решимостью Петров требовательно посмотрел в глаза Штокхаузену:

— Ты со мной, Михаэль?

— Я с тобой, Виктор! — столь же решительно ответил тот. — Кто ещё с нами?

— Пока никого. — Петров поморщился. — Я хорошо знаком со многими старшими инженерами на всех комплексах предприятия, мы часто общаемся в сети. Ты мог бы встретиться с ними и осторожно прощупать почву, не вызывая подозрений!

— Попытаюсь, — кивнул Штокхаузен. — А что с Ларисой?

На лице Петрова вновь отразилась досада:

— Я пытаюсь раскрыть глаза Ларисе, но она слишком зашорена представлениями о непогрешимости и благородстве Сеченова. Не желает замечать реальность и признать очевидные факты. А ведь косвенных свидетельств достаточно! Например, как погиб Захаров? Никто не знает! Вроде бы случайно упал в ёмкость с агрессивной химической средой. Но кто это видел?! Кроме Сеченова — никто! Даже роботов не было рядом — не странно ли?! Здесь, в лабораториях высшего научного уровня, многие из которых вообще лишены живого персонала, кругом одни кибернетические помощники и лаборанты, вдруг не оказывается ни одного робота! И именно в этот момент погибает не просто видный учёный, а единственный, кроме Сеченова, у кого мог бы оказаться абсолютный доступ к «Коллективу 2.0»! Сам собой напрашивается вопрос: а это точно была смерть в результате несчастного случая?! Или же убийство с целью избавиться от того, кто не согласился с тиранией и потому мог вывести преступника на чистую воду?!

— И что на это ответила Лариса? — Штокхаузен нахмурился.

— Сказала, что не верит в подобное развитие событий, — мрачно сообщил Петров. — Она, как ты, тоже считает Сеченова идеальным.

— Она женщина, ей простительно. Женщины — существа эмоциональные, — наставительно произнёс Штокхаузен. — Ты уверен, что она не доложит о тебе в КГБ?

— Исключено! — безапелляционно заявил Петров. — Мы с Ларисой любим друг друга, она не откажется от меня ни при каких обстоятельствах!

— Отлично! — оценил Штокхаузен, по-отечески глядя на Петрова.

Угу, ни при каких обстоятельствах, говоришь? Вот сейчас и посмотрим. Он бросил взгляд на часы и встал с кресла:

— Мне пора идти, не то у Сеченова возникнут вопросы, почему я задержался здесь без видимой причины. На ближайшие три дня мой график расписан полностью, лучше его не менять, чтобы не вызывать подозрений. Сразу после этого я займусь поиском единомышленников. Жди от меня сигнала, если появится что-то срочное. Если не появится — встречаемся здесь же в это же время через четверо суток!

— Договорились! — Петров проводил его до двери и заперся в свой лаборатории.

Покинув АПО, Штокхаузен прямиком направился к Сеченову. Академик, как всегда, находился в своей лаборатории и работал с ЧЖ, оттачивая очередную медицинскую реанимационную технологию, и сразу Штокхаузена не принял. Пришлось ждать окончания эксперимента почти час.

— Входите, Михаэль, — ожил вставленный в ушную раковину микропередатчик.

Штокхаузен вошёл в лабораторию и без лишних слов положил на стол перед Сеченовым запись разговора с Петровым.

— Дмитрий Сергеевич, похоже, я выяснил, кто спровоцировал недавнюю попытку похищения нашего сотрудника, предотвращённую отрядом «Аргентум»!

Сеченов молча прослушал запись до самого окончания, несколько секунд молчал, после чего устало произнёс:

— Жаль. Но это ничего не меняет. Михаэль, вызовите сюда полковника Кузнецова.

Петрова арестовали спустя пятнадцать минут и сразу же увезли на базу «Аргентума». Штокхаузен взглядом из окна проводил его согбенную от страха и краха фигуру, бредущую в сопровождении дюжих громил из КГБ, и удовлетворённо улыбнулся. Терпение всегда приносит плоды! Нужно было лишь не торопиться! Он с самого начала знал, что этот неудачник подставит сам себя, но даже не ожидал, что это произойдёт настолько эффектно! Это предательство Родины, за такое положена смертная казнь, не меньше! Так что о конкуренте теперь можно забыть. Как только у Филатовой пройдёт первый шок, Штокхаузен окажется рядом и поддержит её в трудную минуту. Станет опорой, потом психологической отдушиной, а после любовником. Она сама не заметит, как окажется в его постели в поисках утешения и морального комфорта!

А там и до запуска «Коллектива 2.0» недалеко. После запуска выбор женщин у Штокхаузена станет огромен. Впрочем, как и все остальные привилегии. Ведь ему, согласно утверждённому правительством плану, положена имплантация главного коннектора уровня «Бета». Не максимальные полномочия, но тоже неплохо! Он и не стремится к максимальным, зачем переходить дорогу сильным мира сего? Пусть они владеют миром, он согласен беспрекословно выполнять приказы нескольких десятков человек. Потому что его приказы, в свою очередь, будут беспрекословно исполнять миллиарды.

— Михаэль, у меня для вас срочное задание. — Телефон в ухе заговорил голосом Сеченова.

— Слушаю вас, Дмитрий Сергеевич! — с готовностью ответил Штокхаузен.

— Подготовьте для заключённого Петрова подходящее для работы помещение в комплексе «Вавилов». Где-нибудь посреди экспериментальных теплиц или лабораторных парков. Чтобы не угнетала атмосфера, но осуществлялся особо строгий режим. Я только что подписал соответствующий приказ. Если потребуется, могу согласовать его с генсеком ЦК КПСС. Не думаю, что он откажет мне в такой мелочи.

— Но… — опешил Штокхаузен, — Дмитрий Сергеевич! Петров — опасный преступник, он должен предстать перед судом!

— Предстанет. — Усталость в голосе Сеченова ощущалась ещё сильней. — После запуска «Коллектива 2.0». Пока же пусть возвращается к работе над социальной адаптацией роботов из Театра имени Плисецкой. Будет трудиться удалённо. Нам не нужны лишние жертвы. К тому же Лариса Андреевна очень просила за него, для неё это явилось серьёзным ударом. В связи с этим я рассчитываю на ваш профессионализм и понимание. Займитесь этим сегодня же.

Сеченов отключился, и Штокхаузен тихо выругался. Какого чёрта?! К чему этот бессмысленный пацифизм?! Теперь придётся ждать запуска «Коллектива 2.0»! Ладно, терпение всегда было его сильной стороной. Он дождётся. Благо ждать осталось меньше года. Зато потом Филатова будет принадлежать Штокхаузену, даже если сейчас она затаит на него обиду.