Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола

Жизнь шестнадцатая

Время действия: двадцать седьмое сентября. Утро.

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

«Хоп-па»!

Выскочив от ЮСона и завернув за угол коридора, оказываюсь в крепких объятиях БоРам.

– ЮнМи, ты такая смелая! – смотря на меня снизу вверх, восклицает она. – Вы так кричали друг на друга с директором, что мне просто было страшно!

Пфф… – выдыхаю я, ощущая, как сердце бьётся в горле, после внезапного её «хоп-па!». И так на нервах, а на тебя ещё прыгают! Заикой можно стать!

– Ты что, всё слышала? – спрашиваю я.

– Сначала, когда вы кричали, – да. – кивнув, подтверждает БоРам. – А потом нет.

Угу, значит, про то, что «БоРам вообще дно», – она не слышала. Это хорошо. Иначе было бы неудобно…

– Онни, а где СонЁн? – наклонившись, спрашиваю я.

– Зачем она тебе? – пытливо глядя на меня, спрашивает БоРам.

– Хочу узнать, что случилось. И вообще, поговорить с ней надо.

– Я поеду с тобой! – сообщает БоРам.

– Куда?

– Спасать СонЁн. Ты же поедешь её спасать, да?

И снова пытливый взгляд тёмных глаз.

– А что, – её нужно спасать? Где она сейчас?

– Она в своей квартире. – оглянувшись по сторонам, прежде чем говорить, сообщает БоРам.

– Это далеко? Если ехать от агентства?

Немного подумав, БоРам отрицательно мотает головой.

– Не очень. – говорит она. – Район Кандонгу. Она купила квартиру в жилом комплексе Сонго-апатхы.

Задумываюсь, представляя карту Сеула и пытаясь понять – «где это»? Ну вроде да, недалеко. Главное, в пробку не встрять.

– Я с тобой! – снова высказывает своё желание БоРам.

– А у тебя разве закончилось расписание? – спрашиваю я.

– Пропущу! – легкомысленно отвечает та.

– Думаю, не стоит этого делать. – возражаю я. – Видишь, какая нервная обстановка в агентстве? Дурдом сплошной кругом. Попадёшь под горячую руку, получишь тройной штраф.

– Ничего не будет. Я звезда. Звёздам иногда можно капризничать.

– Вот именно – «иногда». Тем более, что разговор с СонЁн будет о неприятном. Одно дело, когда общаешься тет-а-тет, и другое, – когда толпой. СонЁн вообще может не захотеть нам дверь открыть, если мы заявимся вдвоём. Понимаешь?

– Чё это она не захочет дверь открыть? – воинственно произносит БоРам. – Пусть только попробует!

Через секунду она вздыхает.

– Ладно. – говорит она. – Пойду заниматься по расписанию. Но ты мне потом всё расскажешь? Договорились?

– Если СонЁн со мной станет разговаривать.

– Куда она денется? – удивляется БоРам. – Пока нет президента СанХёна, только ты можешь напугать директора ЮСона. Вот он гадкий, правда?

– Да уж… – говорю я. – Гнилоуст…

– Как ты сказала? – удивляется БоРам. – «Гнило-уст»?

– Говорит правильно, а в итоге какое-то гуано получается. – объясняю я, почему так его назвал.

– Гнилоуст, хи-хи-хи… – хихикает БоРам. – Нужно рассказать онни!

– Не надо ничего никому рассказывать! – требую я. – Ещё на эту тему скандала не хватало!

– Ничего не будет! – убеждённо произносит БоРам. – Я тихонько. Всё, я побежала!

Выпустив меня из объятий, она делает шаг в сторону.

– Передавай привет СонЁн! – просит она. – Скажи, что я ей перезвоню! Пусть ответит!

Блинн… – думаю я, провожая взглядом спину почесавшей по коридору БоРам. – РамБо!

Время действия: двадцать седьмое сентября. Ближе к полудню

Место действия: дом семьи ЧжуВона

– Оппа ещё спит? – удивлённо округляет глаза ЮЧжин.

– Проходи. – вместо ответа предлагает ХёБин и спрашивает. – Кофе будешь?

– Да, спасибо. – благодарит ЮЧжин и, направляясь следом за онни, вновь интересуется происходящим с «оппа». – ЧжуВон-оппа не заболел?

– С чего бы? – с долей иронии в голосе отвечает ХёБин.

– Уже поздно, а он спит … И ты тоже дома…

– Парни после армии спят, пока не лопнут. – с насмешкой объясняет ситуацию ХёБин. – Особенно перед возвращением в часть. Тонсен получил два дня увольнения, и я тоже решила побыть с ним дома. А вчера он допоздна просидел в студии вместе с ЮнМи. Записывал песню для своего выступления во Франции…

– С ЮнМи? – нейтральным голосом переспрашивает ЮЧжин.

ХёБин бросает на неё быстрый взгляд.

– Тебе, наверно, интересно, что было вчера, да? – спрашивает.

– Конечно, очень интересно.

– Сейчас я тебе расскажу, какой мой братец авантюрист. – обещает ХёБин. – Ничего, если я сама сделаю тебе кофе? Что-то не хочется звать прислугу.

– Да, онни, конечно! Я тебе буду очень благодарна!

– И поговорим спокойно. Разговор не из тех, чтобы рядом были чужие уши. Хорошо?

– Конечно, онни!

(немного позже. ЮЧжин и ХёБин на маленькой кухне распивают свежеприготовленный кофе.)

– Отец был возмущён, когда узнал, что министр отказался участвовать в награждении. Сказали, будто он принял решение в последний момент. Представляешь?

– А почему? Что случилось? – делая круглые глаза, удивляется ЮЧжин.

– ЧжуВон пошутил, что министр Пак ГёнДу испугался Агдан. Хальмони ему за это чуть подзатыльник не дала, кх-кх-кх…

– Что, правда – испугался?

– Скорее всего, – да. Решил не становиться участником скандала. Ты слышала про историю с кошельком и ЮнМи?

– Да. – кивает ЮЧжин. – Об этом сейчас много пишут. Такой ужас.

ХёБин делает недовольное движение уголком рта.

– Не помню, говорила тебе об этом раньше, или нет… – произносит она, пытаясь вспомнить.

– Раньше? – переспрашивает ЮЧжин и в глазах её при этом промелькивает непонятное выражение.

– Неважно. – так и не вспомнив, сделав движение рукой в сторону, говорит ХёБин. – В общем, она тогда работала у меня в отеле. Я даже хотела оплатить ей адвоката. История действительно странная. Но суд пришёл к решению, что ЮнМи подставили и признал её невиновной.

– Удивительно. – спокойно произносит ЮЧжин. – Кому могло понадобиться подставлять посудомойку?

– Я вот тоже думаю. – кивнув, соглашается ХёБин. – ЮнМи так ничего и не сказала, хотя мне показалось, что она на самом деле знает, в чём тут дело…

– Может, она сама и сделала? – спрашивает ЮЧжин. – А молчала, чтобы не проболтаться. Чтобы её не поймали на противоречиях?

– Вряд ли. Я ей шесть миллионов вон только перед этим заплатила.

– Онни, ты слишком добрая ко всяким девушкам с окраины! Но не зря говорят, что низкое происхождение всегда себя выдаст.

– «Низкое происхождение»?! – насмешливо фыркает ХёБин. – Да хальмони до сих пор надеется, что в жилах Агдан течёт кровь императорского рода!

– Неужели? – прокисшим голосочком произносит ЮЧжин. – Твоя бабушка по-прежнему увлекается мистикой?

– Она в неё ещё больше погрузилась. Теперь слушай, что придумал мой братец, чтобы это использовать…

(ХёБин пересказывает разговор, свидетелем которого она не была)

– Так это он для этого применил «высокую речь»? Чтобы проверить Агдан для хальмони?

– Это он так отцу наплёл. А на самом деле мой тонсен придумал способ, как избавиться от опеки семьи. Решил поддержать ЮнМи, когда ту выгонят из армии и сделать своё собственное музыкальное агентство с её участием. Представляешь?

ЮЧжин несколько мгновений с озадаченным видом молчит, воспринимая информацию.

– А почему ЮнМи выгонят из армии? – спрашивает она. – Из-за скандала с воровством?

– Нет. – радостно отвечает ХёБин, предвкушая ещё один рассказ. – Это так, ерунда, можно сказать. Есть ещё более серьёзное дело. Её дядя – контрабандист, который торговал с Северянами! Его поймали и сейчас он сидит в тюрьме!

ЮЧжин, потеряв способность говорить, в немом изумлении таращится на ХёБин. Та, очень довольная её реакцией, весело смеётся.

– С Пукхан? – отмерев, переспрашивает ЮЧжин.

– Ага! – радостно кивает ХёБин.

– Но это же вообще… Как такое может быть?

– Вот такая семейка у Агдан!

– А почему об этом нигде не пишут?

– Не знаю. – легкомысленно отвечает ХёБин, пожав плечом. – Может, просто ещё до СМИ не дошло. А может, – спецслужбы в какие-то игры играют. Сообщников ловят, пока те не в курсе

– Просто невероятно. – признаётся ЮЧжин, перед этим немного помолчав. – А ЧжуВон об этом знает?

ХёБин подтверждающе кивает.

– С самого начала. – говорит она. – ЮнМи сама его просила найти её дядю, когда тот пропал.

– И оппа с ней не расстался?! – с недоверием восклицает ЮЧжин.

– Я же тебе говорю, – братец придумал хитрый план. Её здесь выгоняют отовсюду, в его агентстве – убытки и он будет вынужден уехать в другую страну, чтобы вести бизнес. Подальше от семьи. И жить в своё удовольствие.

– А, вот как. – кивает ЮЧжин, показывая, что поняла.

– И… что сказал господин ДонВук? – через секундную паузу настороженно спрашивает она. – Он согласился?

– Ещё чего! – восклицает ХёБин. – Отец сказал, что ЧжуВон после армии будет работать в семейной корпорации. Пусть и думать забудет о своих игрушках!

ЮЧжин улыбается, словно услышала благую весть и её «отпустило».

– А хальмони? – спрашивает она. – Что сказала она?

– Бабушка сказала, чтобы ЧжуВон к ней больше не подходил. Она сильно обиделась, когда он выставил её в глупом свете перед отцом.

– Да-а… – растягивая последнюю букву, произносит ЮЧжин. – Столько событий. Очень жаль, что я там не была.

– Я сама там не везде была. – говорит ХёБин, берясь за уже подостывшую чашку с кофе. – Мне это всё хальмони рассказала, а я тебе. Так что не волнуйся, ЮнМи скоро исчезнет.

– А я и не волнуюсь. – спокойно отвечает ЮЧжин. – Чего мне волноваться? Мой уровень выше, а у неё нет даже образования.

ХёБин согласно кивает в ответ.

– Сколько я её ни уговаривала поехать учиться за счёт компании, – говорит она, – так мне это и не удалось.

– Патологическое отвращение к знаниям? – подсказывает ЮЧжин.

– Не сказала бы. – отвечает ХёБин. – Что-то она знает. Но ленивая, да. Лишнего ничего не сделает, пока не ткнёшь.

– Это не удивительно. Если родственники всегда жили нечестным трудом… – делая скорбное выражение на лице и поднося к нему чашку, говорит ЮЧжин. – Всё ведь идёт из семьи…

ХёБин одобрительно кивает.

Время действия: тот же день

Место действия: квартира СонЁн

Попросил СонЁн рассказать, что произошло. Пока она, сидя напротив на другой стороне дивана, думает над ответом, разглядываю её и обстановку. Ну, судя по опухшим векам и лицу онни, она не так давно много плакала, за что ЮСону следует устроить «пожизненный эцих с гвоздями». А так, – больше никаких пугающих особенностей вроде окровавленных тряпок на запястьях я не наблюдаю. И пустые бутылки из-под спиртного по полу не катаются…

Квартира не создаёт впечатления уюта. В хорошем районе, в недешёвом жилищном комплексе, но какая-то пустая. Мебели мало, а большая голая площадь светлых стен создаёт впечатление нежилого пространства и холода. Холода добавляет ещё кондиционер.

Я читал, что у себя дома корейцы не заморачиваются мебелью из-за очень развитого коллективизма. Предпочитают проводить жизнь «снаружи», в обществе соотечественников и поэтому им не очень-то и нужны «внутри» шкафы с полками. Да и трудовой день в Корее длится не восемь часов, а больше. С работы пришёл, – упал, и плевать на эту мебель! Матрас лишь бы хороший был. А если следовать традиции и спать на полу, то он вообще не нужен. Не. Дом я себе обставлю «плотнее», чтобы было уютно и не возникало ощущение, будто в больнице…

Так. Разглядывать в комнате больше нечего. Всё осмотрено, а СонЁн молчит. Я, пока ехал, задрых конкретно в машине. Разбудили меня, когда уже въехали внутрь двора. Вышел, огляделся по сторонам и пошёл в подъезд. Нужно было хоть немного пройтись, развеяться после сна. Тем более, что было где. Во дворе такой жизнерадостный зелёный островок устроен.

Теперь вот голова «тупая», соображает медленно. Поэтому я, собственно, и делегировал онни вести разговор, а она что-то тоже «тормозит». А мне ещё к сроку нужно в агентство вернуться, на переговоры с французами. Но с чего следует начать разговор на щекотливую тему, когда собеседник – кореянка, девушка и ей будет явно неприятно говорить о случившемся? Плюс – голова не соображает и спать хочется. Пожалуй, лучше будет зайти несколько с другой стороны, а потом перейти к происшествию в агентстве. Так и сделаю, ибо идей больше нет.

– Онни. ЮСон сказал, что хочет «подписать» тебя на контракт с «UMG». – говорю я, нарушая молчание. – Он тебе об этом говорил?

СонЁн молча кивает, смотря в свою кружку.

Не соврал, гнилоуст. – думаю я.

– Он что-то с тебя требовал за это? – спрашиваю я.

СонЁн снова несколько секунд молчит и, наконец, произносит. – Я думаю, со мной произошло то же, что и с ИнЧжон.

Наверняка.

– Директор сказал, – это в моих интересах.

– Он говорит правильные вещи, но результат получается через одно место. – отвечаю я и спрашиваю. – Он к тебе приставал?

СонЁн на мгновение замирает, а потом отрицательно трясёт головой.

– Я ему сказала, что если он тебя хоть пальцем тронет, то я оборву ему все беспокоящие части тела. – сообщаю я.

СонЁн поднимает голову и с удивлением смотрит на меня.

– Так что не бойся. Сразу шли его нафиг и звони мне. Брошу всё, приеду, разберусь. – обещаю я. – Я с тобой.

Лицо СонЁн вздрагивает. Глаза её начинают часто моргать и, судя по задрожавшему подбородку, она вот-вот заплачет.

– Тихо. – говорю я, встав и пересаживаясь на место рядом с ней. – Всё хорошо. Ты в безопасности. Ты не одна. Я на твоей стороне.

Осторожно, успокаивающе похлопываю её по руке.

– Просто… Ты не представляешь, как это было … мерзко! – восклицает СонЁн, которую «прорывает». – Я считала себя человеком, который добился успеха и достоин уважения! А он, он… будто я какая-то никчемная и убогая шлюха, которая будет беспрекословно делать то, что ей сказали! Негодяй!

Долбанутый на всю голову идиот. – согласно кивая, добавляю я про себя. – Тут гастроли в Японию скоро и во Францию ехать, а он девчонок в хлам превращает. Совсем не беспокоится о том, как они будут выступать?

… – Ненавижу! – яростно восклицает СонЁн и, замолчав, тяжело дышит, глядя при этом куда-то мимо меня, видимо, – на представляемого ЮСона.

Похоже, онни сбросила «пар». – думаю я, вспоминая женские истерики, свидетелем которых мне довелось бывать. – Сейчас ей полегчает.

СонЁн переводит взгляд на меня. На её щеках дорожки от слёз.

– Он мудак конченый. – говорю я. – Полностью тебя поддерживаю. Попей водички, успокойся.

Онни кивает и, схватившись за кружку, моментом выхлёбывает уже подостывший чай.

– Ещё налить? – предлагаю ей я.

Но та в ответ отрицательно мотает головой и с лёгким вздохом облегчения откидывается на спинку дивана. Пауза секунд в десять.

– Не зря говорят, что и листок бумаги легче, если его поднимать вдвоём. – вздохнув, наконец произносит она. – Спасибо, что пришла, ЮнМи. А то я в одиночестве, – думала, думала…

– Только ты не говори никому, ладно? – с ноткой тревоги в голосе просит она и начинает вытирать руками слёзы на щеках.

– Стоп. – говорю я. – Косметику размажешь. Дай я.

Преодолев небольшое сопротивление онни, отвожу её руки от лица и, достав свой платок, начинаю аккуратно, промакивающими движениями, убирать им следы слёз.

– И о чём же вы думали, сонбе? – спрашиваю я.

– Искала, где я допустила ошибку, если со мной так поступают? – судя по интонации, искренне отвечает СонЁн.

– Ха! – вырывается у меня. – Тоже мне, нашла занятие! Ты, – классная девчонка. Красивая, умная. Какое-то мудло чего-то там сказало, а ты самокопанием занялась? Надо сразу было слать его куда подальше, да и всё!

СонЁн озадаченно хлопает на меня глазами.

– Он старше. – удивлённо говорит она. – И он директор.

– Мудак он конченый, а не директор. Ни один нормальный директор не будет доводить своих работников до такого состояния. Как ты теперь будешь работать?

Во взгляде СонЁн появляется тревога.

– Я могу работать. – говорит она, выпрямляясь и садясь прямо. – Со мной всё в порядке!

Корейское трудолюбие, усвоенное с молоком матери. – думаю я, глядя на неё. – Итить-раскудрить эти местные традиции! Можно было даже не спрашивать, – будет она дальше работать или нет? Задавать подобный вопрос кореянке, да ещё айдолу – глупо. Конечно – будет!

– Сиди спокойно. – требую я, держа платок. – Я ещё не закончила.

– Спасибо, что ты пришла. – ещё раз благодарит СонЁн, когда заканчиваю удалять следы слёз с её лица. – Я не знала, с кем могу об этом поговорить, а ты пришла и стало легко. Спасибо тебе, ЮнМи.

– Пожалуйста. – отвечаю я и интересуюсь. – Что вы собираетесь делать дальше, сонбе?

– Я? Я не знаю. – честно признаётся она. – Когда директор… Это было так неожиданно. Я испугалась. Никогда не оказывалась в такой ситуации. Может, будет правильно…

– От тебя поеду на встречу с представителями «UMG». – не став дослушивать, перебиваю я. – ЮСон хочет, чтобы я отказалась от работы с ними и уговорила их «подписать» тебя.

Замолчав, СонЁн удивлённо смотрит мне в глаза.

– ЮнМи, я… Я не знаю… – неуверенно произносит она.

– ЮСон сказал, что это единственная для тебя возможность куда-то вылезти отсюда.

СонЁн молчит, прикусив нижнюю губу.

– ЮСон мудак, но мыслит он здраво. «UMG» – это серьёзный шаг в карьере. Они не местные умельцы.

– Ты хочешь, чтобы я для тебя что-то сделала? – спрашивает СонЁн.

Спрашивает, – чего хочу взамен? – понимаю я подоплёку прозвучавшего вопроса. – Пфф… Если скажу – «безвозмездно», вполне возможно, меня не поймут. И не потому, что такие плохие, а просто – жизнь такая. Впрочем, сам бы в бескорыстие помыслов не поверил бы. Что же с неё взять, чтобы выглядеть нормально? … Без понятия!

– Давай договоримся так. – предлагаю я. – Я рекомендую тебя «UMG», а ты, взамен, обещаешь тут же сообщать, если ЮСон снова будет приставать. Приеду и наведу порядок.

– И всё?

– И всё.

– Ты откажешься от «UMG» ради меня?

– Почему бы и нет? – улыбаюсь я. – «UMG» большое и многочисленное, а ты маленькая и одна. Потом, я ещё «Sony Music» не сказала своё «нет». Всё равно не получится подписать контракт сразу с двумя лейблами. По-любому придётся выбирать.

СонЁн на пару мгновений задумывается.

– А что ты будешь делать? – задаёт она следующий вопрос. – Если ЮСон опять …

Не договорив, СонЁн вопросительно смотрит на меня.

– Буду в чувство приводить. – обещаю я.

– Он сказал, что заставит меня выглядеть плохо. Устроит мне позорный промоушен с ужасными костюмами и плохой песней. А когда я флопнусь, он посадит меня в «подвал» и денег я буду зарабатывать только на рамён. – жалуется онни. – Что ты сможешь с этим сделать?

Креативный товарищ. – недовольно думаю я об угрозе ЮСона. – И ведь действительно, против такого ничего не сделаешь. Решения о деятельности исполнителей принимает он.

– Нормально всё будет. – обещаю я и декламирую, с одновременным переводом на корейский, пришедшее в голову четверостишье.

Реальность жизни такова:

Толпою валят даже льва!

– Если не справлюсь, у меня есть к кому обратиться за помощью. Нам просто нужно дождаться СанХёна. СанХён придёт – порядок наведёт. Ты сама-то хочешь с французами работать?

СонЁн уверенно кивает.

– Хочу. – говорит она.

– Хочешь, – значит будешь. – подвожу я итог разговору и, поднявшись на ноги, говорю. – Всё. Поехала «UMG» мозги парить. А заодно и ЮСону, если подвернётся.

– Я провожу тебя. – тоже вставая с дивана, говорит СонЁн и спрашивает. – Ты не боишься?

– Я спать хочу. – отвечаю я. – Мысль о том, что со сном у меня теперь так будет до конца жизни, – вот это пугает! А переговоры? Что там страшного? Из гранатомётов там друг в друга не стреляют.

Время действия: тот же день, позже

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

– Контракт, – это, конечно, замечательно. – говорю я и наклоняю голову в благодарность. – Только, боюсь, этот проект будет мертворожденным. По причине невозможности его выполнения…

Сидим с французами в кабинете ЮСона, обсуждаем возможность сотрудничества. Ещё присутствуют ЁнЭ, КиХо и ЮСон, но они – выпали потому, что в общении с представителями лейбла я перешёл на французский. А ну этих, агентских! Пусть сидят, моргают себе, особенно ЮСон. Он меня конкретно раздражает. Не сподобился даже переводчика пригласить. Решил, что я буду за него. Вот пусть теперь пытается догадаться по лицам, что происходит!

– Понимаете, господин ИмСу, я служу. – говорю я старшему с французской стороны. – А моя страна находится в состоянии войны. Фактически боевые действия не ведутся, но они могут начаться в любой момент в случае обострения ситуации, как это было совсем недавно…

ИмСу понимающе кивает, и я вижу, что он смотрит на мою медаль. Сегодня я в форме и с наградой. Мне ещё нужно будет в части появиться.

– … В случае объявления тревоги я должна прибыть в расположение своей воинской части и приступить к защите и обороне государства. Наличие какого-то стороннего обязательства в виде разового концерта или гастролей, – не является причиной для невыполнения этих действий…

ИмСу огорчённо покачивает головой, понимая ситуацию.

– Пока я в армии, просто не представляю, как можно подписать контракт, даже с таким крупным и знаменитым лейблом, как «UMG». – говорю я, подводя итог.

– Непонятно, госпожа ЮнМи, что при ваших талантах, вы связали свою жизнь с такой… непростой структурой, как армия. – говорит ИмСу.

– Защита целостности и безопасности государства есть священный долг каждого его гражданина. – чётко, словно по писаному, отвечаю я.

– Конечно, конечно. – быстро отвечает ИмСу, видимо, решив, что оскорбил мои патриотические чувства. – Каждый гражданин должен быть патриотом своей родины. Но, госпожа ЮнМи, приносить пользу и славу своей стране можно не обязательно служа в армии.

– Понимаю, о чём вы говорите, господин ИмСу. – отвечаю я. – Только ситуация сейчас такая, какая она есть. Пока меня не демобилизуют, считаю, что заключать какие-то контракты, – бессмысленно…

На лице ИмСу появляется выражение разочарования.

– … Вижу единственный вариант для сотрудничества. – говорю я. – Раз «UMG» нравится музыка и песни, которые приходят в мою голову, я могу поручить их исполнение какому-то другому исполнителю. Например, СонЁн-сонбе. Как вы смотрите на такое предложение, господин ИмСу?

– Госпожа СонЁн имеет очень хорошие данные. – соглашается тот. – Но я имею указание от своего руководства заключить контракт именно с вами, ЮнМи-сии.

Молча развожу над столом руками, показывая, что всё понял, но помочь ничем не могу.

– Может, следует сделать презентацию СонЁн вашему руководству и продемонстрировать её уровень исполнения? – предлагаю я. – Диск, который мы с ней записали, на мой взгляд, – неплох… Сами вы уже имеете представление о её способностях, слышали, как она поёт. Сингл в её исполнении получил в Японии двойную платиновую сертификацию буквально за пару месяцев. Думаю, будет несложно сделать презентацию с акцентом на такие факты, …

ИмСу согласно кивает.

– Тем более, что сейчас во Франции корейские исполнители пользуются популярностью. Мне кажется, если быстро организовать помоушен СонЁн, ему будет сопутствовать удача.

– Всё так. – не спорит ИмСу. – Но об этом нужно говорить с моим руководством.

Понятно. Принимать решения вне поставленной задачи, – это не входит в компетенцию ИмСу.

– Если «UMG» возьмёт под своё крыло СонЁн, тогда я буду снабжать её песнями. – выкладываю последний козырь.

ИмСу смотрит на меня, не торопясь что-то говорить.

– Господин ИмСу, у меня просто куча новых идей, которые буквально просятся, чтобы их воплотили. – говорю я. – Вы знаете о том, что сейчас в производстве клип, в котором будет показана невесомость? Эта работа – продолжение концепта, использованного в «Take on me». Могу предложить ещё несколько придумок в подобном стиле.

– Господин ЮСон говорил мне об этом и обещал показать, как проходит процесс съёмок. – кивает в ответ ИмСу. – Но это всё нужно обсуждать. У меня нет полномочий принимать личные решения без санкции моего руководства.

Ну, короче, понятно. Икута-сан, в плане принятия личных решений, гораздо круче.

– Тогда, господин ИмСу, предлагаю вам как можно быстрее поставить ваше руководство в известность о текущей ситуации. – говорю я. – Тем более, что совсем скоро, госпожа СонЁн в составе правительственной делегации, направляется в Париж. Можно будет переговорить с ней лично, составить впечатление из первых рук.

– Я понял. – отвечает ИмСу. – Думаю, что последую вашему совету.

– Благодарю вас, господин ИмСу. – наклоняю я голову.

– Моя ответная благодарность за беседу, госпожа ЮнМи. Добавлю, что никогда мне ещё не приходилось разговаривать со столь красивой и уверенной в себе девушкой. Ваши глаза – это что-то невероятное.

– Спасибо за комплимент, господин ИмСу. – отвечаю я и перевожу взгляд на ЮСона.

У директора недовольное выражение лица. Видно, что он ничего не понял из состоявшегося разговора, но терпел, не встревая. Похоже, помнит, что обещал. Ладно, нужно кратко изложить ему, до чего мы с ИмСу договорились. А до чего мы договорились? Да собственно, – ни до чего. ИмСу недоговороспособен по причине своего низкоуровневого статуса. Мда…

(позже. В агентстве.)

– Почему не переводила сразу? Захотела показать, что главнее меня?

Оценивающе смотрю на задавшего вопрос ЮСона, размышляя, каким именно образом мне его послать. Решаю не доводить ситуацию до крайности, хотя «сделать последний шаг» хочется.

– Господин директор, встречный вопрос. – говорю я. – Почему вы не наняли переводчика для встречи с иностранной делегацией? Решили сэкономить? Вы имеете полное право. Но я также имею полное право не работать переводчиком, поскольку это у меня не записано в контракте, и вы мне это не оплатите.

Наклонив голову, смотрю на ЮСона немного из-под бровей, ожидая продолжения. Тот, сдвинув челюсть вбок и скривив лицо, оценивающе смотрит на меня.

– Твоя жадность просто безгранична. – наконец, произносит он после затянувшейся паузы.

– Так же, как и моя безграничная щедрость. – парирую я.

– Где СонЁн? – меняя тему, спрашивает ЮСон.

– Откуда я знаю? – удивляюсь я. – Ваш работник. Вы за него отвечаете, вы и ищите.

– Я сказал сделать это тебе!

– В моём контракте нет ничего про то, что я должна кого-то разыскивать!

– Там записано, что работник должен выполнять поручения руководства!

– Дайте письменное распоряжение! Устные указания запутаны и противоречивы! Я их не понимаю.

– Тебе плевать на СонЁн?

– Вовсе нет. И если с ней что-нибудь случится, – я молчать не стану. Понятно, господин ЮСон?

Директор сверлит меня взглядом.

– Ладно. – говорит он, – я запомню ещё одну твою выходку. – Рассказывай, о чём ты говорила с ИмСу?

Коротко пересказываю содержание беседы. Добравшись до конца, говорю: Я выполнила свою часть договорённости – рекомендовала СонЁн. Ожидаю ответного добросовестного выполнения вашей, господин директор.

– А на что мы договаривались?

– Я рекомендую сонбе, а вы перестаёте кошмарить группу и даёте ей спокойно работать.

– «Кошмарить»? – удивлённо переспрашивает ЮСон и добавляет. – Не помню такого разговора. И потом, неизвестно, что ты там наговорила на этом французском!

– Я могу «передумать» в любой момент. – глядя прохиндею в глаза, предупреждаю я. – Вот прямо сейчас вернусь и скажу господину ИмСу, что это было ошибкой. И сказала так только под угрозой физической расправы от директора своего агентства!

ЮСон вытаращивается на меня, явно не ожидав такого поворота.

– Я тоже могу играть без правил. – говорю я. – И вы всё время забываете, что я не школьница, прошедшая отбор в агентстве. Совершенно не пропаду, если мне укажут на дверь. Более того, ситуация сейчас такова, что агентство мешает зарабатывать мне больше, чем я зарабатываю сейчас! Поэтому, господин директор, условия диктую я. Помните об этом, если не хотите остаться ни с чем.

ЮСон в ответ цыкает зубом.

– Ладно, вали в свою часть. – говорит он. – Никто твою СонЁн не съест.

– Я серьёзно говорю. – объясняю свой настрой. – Хоть одна жалоба от онни на ваше неподобающее поведение, и я принимаю необратимые решения.

– А что потом?

– Буду слать вам приветы из армии.

– Ты молодец. Оставить всех без работы, а самой сбежать в армию. И как это от чего-то убережёт твоих онни?

– Вам будет не до этого. Будете объяснять журналистам, что за бардак творится в доверенном вам агентстве и почему группа с мировой известностью осталась не у дел.

ЮСон смотрит мне в глаза.

– Тебе придётся сильно постараться, чтобы тебе поверили. После истории с кошельком…

В глазах ЮСона появляется выражение превосходства.

– Я буду не одна. – говорю я. – Сонбе подтвердят мои слова.

– Они будут молчать. Согласно условиям контракта.

– Пообещаю каждой из них по новой песне. – говорю я. – Они ваш контракт порвут на кусочки и сожгут. Причём, – публично. На камеру.

– И куда они пойдут с твоими песнями? – криво усмехнувшись, спрашивает ЮСон.

– Мало ли в мире агентств, которые хотят получать деньги? – тоже усмехаюсь я. – Мне кажется, их просто навалом!

– Успокойся. – говорит ЮСон. – Никому твои онни не нужны. Езжай уже отсюда.

Время действия: тот же день, позже

Место действия: дом мамы ЮнМи

– Пришла, дочка. – говорит мама, обернувшись и с удовольствием смотря на вошедшую в комнату СунОк.

– Да. – говорит та, бросая на верх невысокого шкафчика пачку почтовых конвертов. – В холодильнике есть холодный сок?

– Что там? – не ответив на вопрос про сок, спрашивает мама про конверты.

– Реклама, наверное. – небрежно отвечает СунОк и обещает. – Сейчас посмотрю.

– Знаешь… – говорит она, открыв холодильник и задумчиво изучая его содержимое. – Сегодня со мной случилась странная вещь…

– Какая? – настораживается мама.

Не торопясь отвечать, СунОк перебирает бутылочки с соком, стоящие на дверце, выбирая, что взять.

– Не беспокойся. – говорит она, выбрав и закрывая холодильник. – Ничего такого. Просто ощущение…

– «Ощущение»? Что ещё за «ощущение»?

– Как бы лучше объяснить… – открутив крышечку и сделав глоток, задумчиво говорит СунОк. – Я сидела на скамейке в сквере и смотрела на людей. И, неожиданно, стало странно. Они куда-то торопятся, спешат. А я просто сижу. У людей дела, которые они хотят сделать. А у меня нет никаких дел. Я просидела пять минут, могу просидеть ещё полчаса и ничего не случится…

– Мама, мне некуда торопиться. – констатирует СунОк.

– Ох-хо-хо… – огорчённо выдыхает мама.

– Поэтому стало очень странно, когда я это поняла. – продолжает рассказывать СунОк. – Раньше у меня всегда не хватало времени. А теперь у меня его полно, но я не знаю, куда его деть…

– Ты почему не ходишь в университет?! – напускается на неё мама. – Хочешь, чтобы тебя выгнали?

СунОк пожимает плечами.

– Если я буду директором, зачем мне учиться? – говорит она и добавляет, пока мама возмущённо ахает. – В университете меня действительно могут побить. И английский, правда, – не моё…

Мама молча смотрит на дочь, не зная, что сказать на «могут побить».

– Я не дорассказала про свои чувства. – продолжает тем временем говорить СунОк, задумчиво отхлёбывая сок. – Будто смотришь из-за стекла на рыбок. Люди идут, а ты не с ними. Отдельно. Сама. Если исчезнешь, никто из них этого не заметит. И свет какой-то странный был. Жёлтый с синим…

– Ох-хо… – испугано выдыхает мама. – Что ты такое говоришь, дочка?!

– Я вот и подумала – а куда тратят своё время богатые? Ведь его у них ещё больше? С самого рождения у них есть еда, одежда, жильё. Всё, как у меня…

– Хватит ерунду нести! – разозлившись, рявкает мама. – Богатая нашлась! Завтра же иди в университет! Узнай, что надо сделать, чтобы тебя не отчислили. Зря я столько денег потратила?

СунОк хмурится, обдумывая последствия выполнения материнского приказа.

– Схожу. – наконец, обещает она. – Нельзя, чтобы деньги пропали. Спасибо, мама.

– Займись чем-нибудь! – требует мать. – Хватит болтаться без дела! Такие мысли приходят в голову от безделья!

– Чем заняться? – удивляется СунОк. – Ты же сама набрала на кухню столько работниц, что мне там делать нечего. А убиралась я дома вчера.

Мама, затрудняясь, мешкает с ответом.

– Почту, вон, разбери! – требует она, всё же найдя занятие для дочери. Посмотри, сколько писем прислали! Вдруг там что-то важное?

– Ещё одна повестка в суд? – нейтральным голосом делает предположение СунОк.

– Щас как дам! – обещает мать и показывает кулак.

– Уже бегу! – кричит СунОк, не двигаясь с места.

Мама и дочь несколько секунд молча смотрят друг на друга.

– Ну ты чего, дочка? – с укоризной в голосе спрашивает мама.

– Не знаю. – помолчав, отвечает та. – Устала, наверное. Столько всего постоянно происходит…

Поставив сок на стол, СунОк идёт к шкафчику, на который она бросила письма и, взяв их, начинает смотреть, что там пришло. Спустя десять секунд её лицо приобретает озадаченное выражение.

– Что там? – повторят вопрос мама, всё это время наблюдавшая за ней.

– «Служба управления дорожным движением города Сеула». – говорит СунОк, держа конверт в руке и вчитавшись в написанное на нём.

Пожав плечами, она вскрывает письмо и достаёт содержимое.

– Штраф… за управлением незарегистрированным транспортным средством… – три секунды спустя сообщает она. – …Триста пятьдесят семь тысяч вон…

– Каким ещё – «средством»? – сразу не сообразив, удивляется мама.

– За мотоцикл ЮнМи. – в отличие от неё, мгновенно поняв, поясняет СунОк.

– Охо-хо… – выдыхает мама.

– Офигеть тонсен покаталась… – комментирует СунОк и берётся за следующее письмо.

Вскрыв его, достаёт сложенный лист, разворачивает и начинает читать. По мере чтения её лицо постепенно вытягивается, становясь удивлённо-испуганным.

Хоп!

СунОк с резким звуком опускает руку с зажатой в ней бумажкой и смотрит на маму.

– Что? – насторожившись, спрашивает та.

– Меня приглашают в комиссию по ценным бумагам! – «громким шёпотом» сообщает СунОк. – Для дачи показаний! Они открыли дело об использовании инсайдерской информации!

– Ой ты ж Божечки мои! – испуганно вскрикивает мама. – А ты тут причём?

– Мама, это расследование по тем акциям «Кирин», которые я покупала и продавала! Меня подозревают в нарушении правил торговли!

Оторопев, мама стоит, не зная, что сказать.

– Как чувствовала, когда ЮнМи спекулянткой захотела стать, – добром это не закончится! – негодующе восклицает СунОк. – Почему я тогда не отказалась?!

– Спекулянткой?

– Да! Биржевой!

– И что теперь делать?

– Не знаю. Нужно пойти, узнать.

– Вот и занятие нашлось…

– Мама!

– Нечего было бога гневить! Работы ей нет! Богатая стала!

– Причём тут это?! Это просто торговля акциями!

(сообщение, проскочившее где-то в ночных новостях, в сети.)

… Как стало известно, господину Ли ЧонХо, директору медиакомпании «SBS», предъявлено обвинение в использовании служебного положения в личных целях. Он подозревается в нецелевом использовании денежных средств, предназначенных для выплаты работникам канала…

(где-то рядом с этим сообщением, в той же сети)

[*.*] – Агдан оскорбила воинскую форму!

[*.*] – Когда?!

[*.*] – Она неправильно делала воинское приветствие во время выступления! В корейской армии воинское приветствие делают всей кистью руки, а не двумя пальцами! Позор – служить в армии и не знать этого!

[*.*] – А кто «козыряет» двумя пальцами?

[*.*] – Я не знаю.

[*.*] – В польской армии так делают.

[*.*] – Агдан – полька?!

[*.*] – Святые ананасы! Инопланетянка, японка, дух королевы, а теперь она ещё и полячка! Вы последние мозги потеряли?!

[*.*] – Она оскорбила свою форму!

[*.*] – Какую форму?! Вы чё, идиоты?! В чём она была? В форме морской пехоты или в костюме для выступления??

[*.*] – Военнослужащий должен правильно отдавать приветствие! Или, значит, что он не умеет!

[*.*] – Вы чокнутые!

Время действия: двадцать восьмое сентября. Утро.

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

– А, это ты, неудачница? – не ответив на приветствие, спрашивает ЮСон у поклонившейся ему СонЁн. – Поздравляю. Представитель «UMG» не захотел подписывать с тобою контракт, ему нужна ЮнМи.

Группа горестно вздыхает. СонЁн, опустив руки, растерянно хлопает глазами.

– Если бы следовала моим рекомендациям, – всё бы было иначе. – продолжает говорить директор, «морально уничтожая» главную солистку группы. – Теперь будешь наблюдать за успехом ЮнМи. Видела бы ты, как она вчера ворковала с ИмСу на французском. Я думал, он в ней дырку глазами протрёт! Сразу околдовала его своими глазами…

ЮСон делает паузу, с насмешкой смотря на СонЁн.

– Меня тошнит от твоего вида. Вместо того, чтобы работать и зарабатывать славу, ты занялась придумыванием фантазий, что кому-то для чего-то нужна. Так вот, – никому ты не нужна. Всё. Ты меня разочаровала, я тебя больше в упор не вижу!

Группа стоит, настороженно втянув шеи в ожидании, что будет дальше. СонЁн нервно сжимает в правом кулаке левый указательный палец.

– Спасибо, господин директор. – благодарит она, кланяясь.

– Кого я сейчас вижу… – со вздохом произносит ЮСон, отворачиваясь от неё и окидывая взглядом остальных участниц. – Вижу я… БоРам и ИнЧжон!

Уу-у… – выдыхает группа.

– ИнЧжон будет сопутствовать успех в Японии, а БоРам – во Франции!

Раздаётся ещё одно негромкое – уу-у…

– БоРам, ты готова покорить Францию?

– Так точно, господин директор! – чётко, по-военному отвечает та, прикладывая ладонь к голове.

– Сразу видно того, кто желает успеха. – комментирует ЮСон с удовольствием смотря на «бойкого бойца».

– Твоё выступление произвело впечатление на зрителей. КиХо сказал, – мониторинг сети показывает большое число запросов на его просмотр.

– Спасибо, господин директор! – лучезарно улыбается в ответ БоРам.

– Будешь так улыбаться, – тебе не будет преград. – обещает ЮСон и обращается к остальным. – Итак, сегодня мы провожаем ИнЧжон в Японию. Давайте пожелаем ей удачи!

Он начинает хлопать в ладоши и спустя пару секунд, сообразив, что нужно делать, к нему присоединяются участницы группы. ИнЧжон кланяется, обещает очень стараться.

– Перед этим мы должны поздравить БоРам с её успехом. – закончив с пожеланием, объясняет директор дальнейшую последовательность мероприятий этого дня. – Проведём фотосессию, пока вы все вместе. Потом, вместе с фанатами, проводим ИнЧжон в аэропорт.

– Господин директор, а ЮнМи будет на фотосессии? – подняв руку, спрашивает БоРам.

– Её мы потом «доклеим». – обещает ЮСон. – Я не могу её сейчас выдернуть из воинской части. Военные хотят, чтобы она усиленно готовилась к поездке во Францию.

– А. – кивает БоРам. – Понятно.

– Если всем всё понятно, пошли тогда работать! – призывает директор.

Время действия: этот же день

Место действия: кабинет генерала Им ЧхеМу

– Срочное сообщение, господин генерал! – восклицает адъютант, войдя и пройдя к столу. – Вы приказали осуществлять мониторинг сообщений в сетевых чатах, обсуждающих события в музыкальной индустрии. Информация от группы мониторинга!

– Что там? – недовольно спрашивает Им ЧхеМу, который совсем не собирался заниматься прямо с утра проблемами эстрады.

– Родной дядя сангса Пак ЮнМи задержан по подозрению в контрабанде с Пукхан! Вот…

Адъютант кладёт на стол перед генералом лист бумаги с напечатанным текстом.

– Это правда? – ошарашенно спрашивает тот, чувствуя, как холодеет спина.

– Не могу знать, господин генерал. Это сообщение от группы мониторинга. Для подтверждения, – следует навести справки, чего пока ещё не делалось.

ЧхеМу берёт донесение, читает короткий текст. Задумывается.

– Она же… – поднимая глаза на адъютанта, произносит он, – в должности шифровальщика?

Адъютант молча смотрит в ответ.

– Тут же сейчас будет полно контрразведчиков из NIS! – возмущённо восклицает ЧхеМу.

– Насколько мне известно, сангса только числится в должности, но ни минуты не работала по специальности, господин генерал. Она даже ещё не прошла обучение.

– Придётся отдать всю свою кровь, чтобы им это доказать!

Генерал возмущённо дышит, глядя мимо адъютанта и, видимо, обдумывая, что делать.

– Значит, так. – нарушая возникшую в кабинете тишину, приказывает он. – Провести проверку. Мне нужен чёткий ответ – правда это или нет?

– Господин генерал, если это правда, то предполагаемое преступление должно расследовать агентство разведки. Получить от них ответ, скорее всего, быстро не получится. Наверняка, – дело секретно.

– Если его обсуждают школьницы в сети, то оно уже не секретно. – отвечает ЧхеМу. – А если разведке нужны аргументы, то передайте, если они не хотят, чтобы в правительственной делегации, вместе с министром обороны, ехала шпионка, – пусть усилят своё сотрудничество!

– Пак ЮнМи – шпионка? – записывая в блокнот, интересуется адъютант.

– Конечно, – нет! Но NIS начнёт расследование о шпионаже!

Адъютант понимающе кивает, а генерал – задумывается.

– Потом… – говорит он, словно ему пришла в голову мысль. – Она кидает ножи… и… Отлично справилась на учениях, командуя группой наблюдения. Да, высокая харизма и талант, но на самом деле, – откуда вдруг у школьницы такие умения?

ЧхеМу вопросительно смотрит на адъютанта.

– Может, следует арестовать ЮнМи и поместить на гауптвахту? – предлагает тот.

– Пусть этим контрразведка занимается. – подумав, принимает решение генерал. – Её только что представили к воинской награде и вдруг – арест, причём лишь на основании слухов. Будет выглядеть оскорбительно для её лица, если информация не подтвердится. Прежде, чем предпринимать действия, необходимо убедиться, что для них есть основания.

Адъютант согласно кивает.

– Никаких изменений в подготовке сангса Пак ЮнМи – не производить. – приказывает генерал. – Провести тщательный анализ появившейся информации. Результаты – мне на стол.

Адъютант кивает, записывая последнее принятое решение.

– Анализ провести как можно скорее. – добавляет ЧхеМу.

– Будет исполнено, господин генерал! – отзывается адъютант.

– Выполняйте!

– Слушаюсь!

(где-то в это время)

– Ага! – злорадно восклицает ЮЧжин, смотря на экран монитора, на котором открыта переписка, накопившаяся в чате за ночь. – Забегали? У «top beauty» ещё полно секретов, которые вам даже не снились, идиотки! Что вы теперь на это скажете? Впрочем, плевать мне на вас и ваши слова. Давайте! Негодуйте! Толкайте ко мне ЧжуВона! Ну же, ну! Ах-ха-ха!

Конец шестнадцатой главы.