Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола

Жизнь двадцать первая

Время действия: Вечер третьего октября

Место действия: Дом семьи Пак ЮнСока. Две женщины смотрят телевизор, где показывают трансляцию шоу «Умники и умницы».

– «Пак ЮнСок – очень хороший человек». – с экрана говорит ЮнМи. – «Верный, надёжный, на которого всецело можно положиться. Настоящий мужчина. Хочу быть на него похожей. И он тоже может на меня положиться…»

Жена ЮнСока, ЧинЧжу, закрывает нос и рот сложенными ладонями. В её глазах появляются слёзы.

«…Я никогда не откажусь от него. Морпехи своих не бросают.» – произносит ЮнМи, подводя итог.

– Боже мой, мама! – восклицает ЧинЧжу, поворачиваясь к матери ЮнСока. – Она так защищает его! Какая же она молодец!

Мама, ничего не отвечая, поджимает губы. ЧинЧжу снова поворачивается к телевизору.

(немного позже)

– Почему – сорок четыре?! Как у неё может быть такая низкая оценка?! Она ведь знает много иностранных языков?! И музыку пишет!

ЧинЧжу с вопросом в глазах, в которых до сих пор стоят слёзы, снова поворачивается и смотрит на маму.

Мама вновь ничего не отвечает.

– Подтасовка… – сама всё поняв, произносит ЧинЧжу. – Наказание за ЮнСока! Какие же они мелкие и подлые…

Мама глубоко вздыхает.

(это же время. Дом мамы ЮнМи)

– Это неправда! – с возмущением восклицает СунОк, услышав прозвучавшую с экрана оценку уровня айкью ЮнМи. – Вы все там подтасовка! Сестра, не сдавайся! Я с тобой! Морпехи не сдаются! Мансе!

Мама, повернувшись, смотрит на старшую дочь, крутя в голове цифру «сорок четыре» и стараясь в точности припомнить слова мудан о смерти, которая всегда рядом с ЮнМи.

(примерно в то же время. Дом семьи ЧжуВона. Только что закончилась трансляция шоу «Умники и умницы»)

ЧжуВон и МуРан, повернув головы, молча смотрят друг на друга. Пауза затягивается.

– «Двойная смерть». – наконец, произносит МуРан, похоже, выбрав из увиденного то, что её впечатлило больше всего.

– Зря она сказала про морпехов. – осуждающе произносит ЧжуВон. – Контрабандист не может быть для них «своим».

МуРан согласно кивает в ответ.

– Наговорила на тысячу лет извинений. За такие слова её точно выгонят из армии.

– И это хорошо. – отзывается ЧжуВон.

– Почему?

– Армия, – это не для девушек. Для девушек – муж, семья, дети и дом. Армия для мужчин.

Хальмони и ЧжуВон вновь некоторое время молча смотрят друг на друга.

– Думаешь, после того, как ЮнМи выгонят, у неё всё это появится? – осторожно интересуется МуРан.

– Не знаю. Но вот агентство у меня, с её участием, – появится точно!

МуРан чуть слышно, облегчённо вздыхает.

– Хальмони! – не заметив этого, энергично обращается к ней ЧжуВон. – Мне скоро понадобятся деньги. Ты не хочешь стать соинвестором нового проекта? Дело верное.

Хальмони невольно крякает из-за перехода от мистики к прозе жизни.

– Почему это оно вдруг стало «верным»? – сварливо интересуется она.

– Потому, что во главе его будет твой внук.

– Да у тебя последний раз была просрочка по шести кредиткам!

– Это другое. Тогда была учёба, а я говорю о бизнесе. Теперь всё будет иначе.

– Да что ты говоришь?! – восклицает МуРан, взмахивая руками.

– Не веришь собственному внуку?

– Пока не увижу собственными глазами – не поверю!

– Ладно, возьму тогда деньги у ХёБин.

– Думаешь, она такая дурочка?

– Нуна ежегодно закладывает в бюджете гостиничной сети средства на инвестиционные проекты. Вот их и возьму.

– Посмотрю, как это у тебя получится.

– Хальмони, предупреждаю, – ты отказываешься от случая, который выпадает раз в жизни.

– Я не буду долго об этом горевать. Мне уже немного здесь осталось.

– Ты же говорила, что всех переживёшь? – ехидно напоминает внук.

– Если бы вы мне седых волос не прибавляли, то так бы оно и было.

– Бабушка, живи долго и будь здоровой. Деньги я сам найду.

– Только к отцу с этим вопросом не подходи. – даёт дельный совет несостоявшийся «соинвестор».

– Присмотри за ней, пока я буду во Франции. – кивнув, просит ЧжуВон.

– За кем это? – спрашивает МуРан, прикинувшись, что не понимает.

– За ЮнМи.

– С чего бы я должна это делать?

– Она талантливая и написала тебе на день рождения песню.

– Скажи ещё, что сделала это просто так.

– Ну хальмони… Она забавная и я собираюсь вести с ней дела.

– А я, значит, в мои-то годы, должна скакать, словно молодая козочка, чтобы тебе было хорошо, да?

– Бабуль… Я расплачусь. Честное слово! Десять правнуков тебе сделаю! И пять правнучек! Вот увидишь.

МуРан вздыхает.

– Ладно уж, балабол. – ворчливо отвечает она. – Так и быть. Присмотрю краешком глаза.

– Я знал, что ты согласишься. Спасибо.

– Иди уже! Завтра тебе рано вставать, а ты даже ещё толком не собрался!

– Мама всё сделает.

– Когда ты, наконец, повзрослеешь?

– Бабушка… После казармы – дома так хорошо! Меня здесь все любят!

– И зря это делают! Если бы любили меньше, – это бы пошло тебе только на пользу!

– Вот после армии я стану таким, как тебе хочется. А пока – я буду наслаждаться отдыхом!

МуРан снова вздыхает, глядя на внука, довольного жизнью.

(позже. ЧжуВон готовится ко сну. Но мысли о том, что благодаря написанной для него ЮнМи песни, он может стать знаменитым, не дают ему успокоиться.[26])

Время действия: четвёртое октября, около полудня.

Место действия: Аэропорт Инчхон. Только что прилетевшая из Японии ИнЧжон здоровается и обнимается со своими онни под прицелами множества камер представителей СМИ.

– Ой, БоРам, я по тебе так соскучилась! – восклицает ИнЧжон. – Я по всем соскучилась! А где ЮнМи? Она ещё не приехала?

В ответ группа дружно молчит, удивлённо смотря на задавшую вопрос.

– Что? – спрашивает прилетевшая, поочерёдно переводя взгляд с одной участницы группы на другую. – Почему так смотрите?

БоРам вздыхает.

– Ничего не знаешь? – интересуется она.

– Чего я не знаю?

– ЮнМи с нами не едет. – сообщает БоРам.

– Почему? Она беременная?

– Хуже. Её самчон контрабандист. А контрабанду он возил в Пукхан…

– Да ты чё… – подобрав отвисшую челюсть, изумляется ИнЧжон и, не поверив, уточняет. – Шутка, да?

– Если бы…

Пффффф… – длительно выдыхает ИнЧжон, лихорадочно вращая в голове шестерёнки мозгов.

– А ты, – правда ничего не знала? – смотря с подозрением, спрашивает ХёМин.

– Откуда?! У меня был такой плотный график, – едва домой позвонить получалось, не то, что за новостями следить!

– Понятно. – коротко произносит ХёМин.

– Значит это правда? – ещё раз уточняет ИнЧжон, смотря на неё. – Что у ЮнМи самчон – контрабандист?

ХёМин в ответ с унылым видом кивает головой, подтверждая.

– Улыбайся. – шипя, требует от неё КюРи, чуть толкнув её локтем. – Нас снимают!

ХёМин улыбается.

– И что теперь? Мы не едем? – спрашивает ИнЧжон, обводя взглядом группу.

– Почему?

– Ну, ЮнМи ведь не едет…

– Мы от неё отреклись. – сообщает ХёМин ещё одну сногсшибательную новость. – Поэтому нам разрешили ехать без неё.

ИнЧжон в буквальном смысле замирает с открытым ртом.

– Как, – «отреклись»?! – справившись с онемением, восклицает она.

– Не шуми, тут полно журналистов. – просит ХёМин и объясняет, «как». – СонЁн зачитала текст, а мы подтвердили. Отреклись потому, что самчон ЮнМи – преступник.

– Охренеть… – в полном обалдении от произошедших в её отсутствии событий, произносит ИнЧжон.

– ЮнМи теперь с нами не разговаривает. – сообщает БоРам. – Вчера на шоу ни полсловечка не сказала!

– «Шоу»?! – похоже, окончательно запутавшись, не понимая, восклицает ИнЧжон. – Если вы от неё отреклись, как вы могли вместе участвовать в шоу?

– ЮСон так захотел. – отвечает ей БоРам и восклицает. – Тихо! Вон, смотрите, он идёт!

Группа дружно разворачивается в указанном направлении и видит директора с огромным букетом белых роз в руках. В сопровождении журналистов и вспышек фотоаппаратов, он солидно и неспешно движется в их направлении. Девушки замирают, не понимая, что происходит.

– ИнЧжон, ты бесподобна. – подойдя, безапелляционно заявляет ЮСон и становится вполоборота так, чтобы дать возможность журналистам снимать его на фоне своих артисток. – Рад видеть тебя на корейской земле. И ещё рад, что ты такая великолепная исполнительница…

ЮСон поворачивается к представителям прессы.

– ИнЧжон вылетела рано утром и поэтому ещё не знает о главной новости сегодняшнего дня. – говорит он. – Она в это время была в воздухе. А новость состоит в следующем: по результатам японского чарта «Орикон», композиция «Lemon», исполняемая прекрасной и несравненной ИнЧжон, – заняла первое место по продажам в Японии![27]

Журналисты отвечают залпами фотовспышек и включением переносных софитов. ИнЧжон в ответ щурится, с крайне изумлённым выражением на лице.

– Но это ещё не все новости! – сделав паузу, громко произносит ЮСон, стараясь перекрыть появившийся шум от людей, начавших обсуждать услышанное. – По результатам недельного промоушена, композиция «Lemon», исполняемая ИнЧжон, вышла на первое место в пяти главных музыкальных чартах Японии, тем самым, – совершив «super all kills»!!

Зеваки и фанаты, успевшие к этому моменту полукольцом окружить группу, разражаются приветственными и поздравительными криками.

– От всей души поздравляю! – развернувшись, ЮСон вручает розы обалдевшей ИнЧжон.

Вновь встав боком, он позирует рядом с виновницей торжества на фоне остальных участниц группы. Снова радостные крики, вспышки фотоаппаратов и свет софитов.

– Фига себе… – бормочет себе под нос улыбающаяся КюРи, осознав размер успеха согруппницы.

Время действия: четвёртое октября, около полудня.

Место действия: кабинет директора «SBS». Сам директор несколько нервно прохаживается у панорамного окна, изредка бросая взгляды на улицу. В достаточно большом кресле сидит мужчина – директор по связям с общественностью корпорации, господин МуЧжон. Кроме них в кабинете никого нет.

– Отдел информационной безопасности доложил, что в коде программы компьютера обнаружили закладку. – заложив руки за спину и смотря в окно, не оборачиваясь, сообщает ЧонХо.

– «Закладку»? – удивляется МуЧжон.

– Именно. – кивает ЧонХо. – Она отнимала от результата определённый процент.

– Но… Если получилось 44, то какой же был процент?

– Большой. – коротко отвечает ЧонХо.

– Это же глупо! – возмущённо восклицает МуЧжон. – По результату сразу понятно, что тут что-то не то! Если кто-нибудь хотел таким образом подставить Агдан, то он должен был просто назначить какое-нибудь число, которое выглядело бы жалко, но допустимо. Но сорок четыре, – это же уровень идиота!

ЧонХо чуть заметно морщится.

– А если хотели подставить не Агдан, а меня? – повернувшись, спрашивает он.

Поняв, о чём ему сказали, МуЧжон «сдувается», разом потеряв своё возмущение.

– Очень ловко проделано. – объясняет ЧонХо. – Все сразу подумали, что «SBS» ведёт нечестные игры. Удар по корпорации и, как следствие, – лично по мне.

– Конкуренты?

– Наверное. Кому ещё это нужно?

– А не удалось выяснить, – кому именно?

– Пока нет. Компьютерщики говорят, что закладку могли сделать извне, а могли просто переписать программу с флешки, прямо на компьютере.

– Гони этого Пэк НаУна на улицу. У него отдел информационной безопасности, а он говорит банальные вещи, которые и я могу сказать.

– Пожалуй, так и поступлю. Но это сейчас не главное. Главное сейчас – выпутаться из ситуации. Признавать факт того, что по компьютерным сетям корпорации лазят кто захочет, не стоит. Инвесторы будут очень удивлены подобным заявлением, а всякие ненормальные тут же потребуют пересмотра результатов шоу с участием своих кумиров. Да ещё за десять прошлых лет!

– А что тогда делать? – спрашивает МуЧжон.

– Ты же главный по связям с общественностью? Вот и придумай! Я тебя за этим и позвал.

МуЧжон задумывается.

– Сбой в работе компьютера, – тоже нехорошо… – неспешно произносит он. – Это также грозит пересмотром результатов предыдущих выпусков шоу. Здесь нужно какое-то уникальное событие. Вероятность которого настолько мала, что его никто поэтому не брал в расчёт. А оно – произошло!

МуЧжон смотрит на собеседника, как бы спрашивая взглядом – «как тебе моя идея»?

– И что это может быть? – сделав паузу, интересуется ЧонХо. – Метеорит?

– Переполнение! – восклицает в ответ МуЧжон. – Или – переход за границу! В компьютерных программах есть такая ошибка, когда результат вычислений получается больше или меньше установленных значений. Тогда программа сходит с ума и выдаёт невероятный результат!

– Хочешь сказать…

– Да! Да! Агдан выдала результат, больший чем было запрограммировано! Двести сорок четыре балла! Программа дошла до двухсот и начала считать по новой! Двести превратились в ноль, и осталось только сорок четыре!

МуЧжон с восторгом смотрит на ЧонХо, восхищаясь собой, в особенности – своими умственными способностями.

МуЧжон со скептическим видом качает головой и морщится.

– А если её проверят в другом месте? – спрашивает он. – Наверняка ведь захотят, если мы дадим такое объяснение.

– Если это мой вариант не подходит, тогда скажем, что Агдан – гений. У неё нестандартный тип мышления, а программа рассчитана на обычных людей. Вот поэтому такое число и получилось…

ЧонХо снова морщится.

– «Гений»? – переспрашивает он.

– Да. И ведь она действительно подпадает под это определение. Свободно говорит на множестве иностранных языков, пишет разноплановую музыку. Стихи сочиняет.

– И правда. – подумав, соглашается директор «SBS». – Этим можно объяснить. Но что будет, если она пройдёт ещё один тест и там будет результат, скажем – 160?

– Скажем, что программное обеспечение отличается. – пожимает плечами МуЧжон. – Или – операционная система. Или – у неё вчера был сильный эмоциональный подъем. Кто там сможет что доказать? Главное, – удалить файл с результатами ЮнМи, а лучше – удалить вообще всё. Вместе с программой.

– Уже. – кивает ЧонХо. – Я дал указание сделать это, без возможности восстановления.

– Ну и всё тогда. – говорит МуЧжон. – Можно готовить заявление, что Агдан – гений, кх-кх-кх…

«Чёртов жирдяй!». – параллельно обдумыванию идеи своего подчинённого думает ЧонХо о ЮСоне. – «Так меня подставил, жирная скотина! Ещё неизвестно, может он и есть та сволочь, которая установила закладку. Уж больно со странной просьбой ко мне заявился. Подставить своего популярного айдола! Ни один нормальный директор не станет такое делать.»

ЧонХо нехорошо сужает глаза.

«И ведь верно всё рассчитал. Знал, что у меня неприятности из-за неё. Сыграл на моём желании ответить. Точно, он как-то в этом замешан!»

Директор ещё раз мысленно пробегает по цепочке своих выводов и не находит в ней каких-то необъяснимых логических разрывов.

«А зачем это ему?» – думает он. – «Впрочем, возможно, за ним кто-то стоит. ЮСон человек новый, может, его использовали «втёмную». А кто? Хм… Это нужно подумать. Сейчас главное вывести себя из-под удара и, по возможности, – ударить в ответ!»

ЧонХо злорадно оскаливается.

«Хотел выставить её дурой? – продолжает он мысленный разговор с ЮСоном. – «Получи в ответ противоположное, придурок!»

– Мне не нравится эта идея. – признаётся ЧонХо, смотря на МуЧжона. – Признавать, что девчонка выше всех, – значит, взять на себя за неё ответственность. С другой стороны, известно, что гении – «не от мира всего». Пусть с натяжкой, но этим можно всё объяснить. Спасибо, МуЧжон.

– Пожалуйста, ЧонХо. – расплывается в улыбке в ответ тот. – Всегда рад помочь своему родственнику.

Время действия: четвёртое октября, вечер

Место действия: воинская часть. Время просмотра телепередач.

Сижу, смотрю вечерние новости, а именно, – репортаж об отбытии корейской правительственной делегации во Францию. Все улетели, все. И «Корона» вместе с вернувшейся из Японии ИнЧжон, и ЧжуВон, сообщивший мне на бегу, что «у него приказ» и он должен умереть, но выполнить. Короче, бросили меня, а сами полетели к французам. Блистать. Один я, как лох, остался в казарме… И на лица смотрю – довольные такие из себя, счастливые. Даже ЮСон с букетом белых роз не выглядел жирной падлой, прилюдно подкатывающим к актрисульке, а удачно изобразил из себя директора агентства, счастливого от успеха.

ИнЧжон, правда, своими круглыми глазами выделялась из всех «улетающих». Наверное, была не в курсе подробностей. Но ничего, сейчас ей объяснят, что «вовремя предать – это не предать, а предвидеть». И всё у неё нормально после этого будет. Сукиии… Я тоже в Париж хочу! Не хочу сидеть в казарме! И самчон мой, – тоже придурок. Нашёл время «спалиться»! Сделал бы это месяцем позже, и всё было бы хорошо. Ну, пусть не хорошо, но хотя бы не так плохо…

На экране телевизора спины отъезжающих скрываются за дверями, и репортаж переходит к другой своей части – к успеху ИнЧжон. Навострив уши, с удивлением узнаю, что всего за неделю промоушена, она, с моим «Лимоном», намолотила на первое место по продажам и умудрилась сделать «super all kills» в пяти главных музыкальных чартах Японии.

Вот чё ЮСон букет-то ей дарил! – доходит до меня. – Поздравлял. А я и не знал. Живёшь тут как в … казарме! Света белого не видишь…

Ведущая сообщает, что песню для ИнЧжон написала Агдан. Сидящие впереди меня начинают оборачиваться. Приветственно «делаю им ладошкой», копируя жест генсека на мавзолее. Народ, состроив в ответ тухлое выражение на лицах, отворачивается обратно к телику.

Ну да, я не сто баксов, чтобы всем нравиться… – думаю я и возвращаюсь к своим мыслям.

Вообще, – кто-нибудь думал о долгосрочных последствиях отречения группы от меня? Или жили исключительно одним днём? Как теперь будет с «Tokyo Dome»? А если я совсем обижусь и запрещу использовать свои песни? Или ЮСон считает, что я никогда этого не сделаю, поскольку очень жадный до денег?

Обдумываю вариант возможности отзыва прав и прихожу к выводу, что хоть и хочется сделать пакость в отместку, но мысль о роялти советует быть более благоразумным. Конечно, – «блюдо из мести подают горячим», только вот что потом жрать, когда оно закончится – неясно… А у меня – мама, онни и Мульча. Придётся и дальше сидеть с вытаращенными глазами, думая о доходах и отложив желание доминировать «на потом».

Ведущая в это время переходит к пересказу моего вчерашнего «успеха» на шоу, на котором я показал уровень своего айкью аж в сорок четыре балла. Сидящие впереди снова оборачиваются. Чтобы не повторяться в жестах, соединяю большой и указательный палец в колечко и делаю «окей» правою рукою. При этом пытаюсь улыбнуться лучезарной голливудской улыбкой. Мол, – ребята, я тут, никуда не ушёл, не волнуйтесь, всё хорошо. Посмотрев на меня, «ребята» молча разворачиваются к телевизору.

Наверное, жалеют, что я не сто баксов. – решаю я, смотря на их спины и перехожу к мыслям о приятном. – Пробую представить, сколько получу за «Lemon».

Может, тоже – «лимон»? Было бы очень даже неплохо…

Ведущая рассказывает о появившихся у многих зрителей шоу сомнениях в честности выставленных мне баллов.

Если в агентстве не получилось, ну хоть тут поднасрал. – злорадно думаю я, слушая о том, что представитель корпорации «SBS» пообещал разобраться с ситуацией в самое ближайшее время.

Да-да пускай разберутся, что там было, да всем расскажут. А то что же это такое: раненого морпеха, считай, почти ветерана, кровь проливавшего, – перед всей страной позорят? Посмотрим, как они выкрутятся. КАзллы…

Время действия: следующий день, пятое октября, вечер

Место действия: воинская часть. Время просмотра телепередач.

Сижу, опять телек смотрю вместе со всеми. День прошёл вяло. Такое впечатление, будто не знают, что со мной делать по причине внезапного изменившегося статуса. До сегодня я был членом делегации, готовился к поездке, с меня спрашивали результаты и вдруг, – херак! Делегация улетела, и я теперь не участник большого дела, а не пойми кто, и звать меня никак. Дали мне занятие – сидел, целый день изучал устав. Конечно, было совершенно непонятно – на кой оно мне надо? Я в прошлый раз его уже проштудировал. Если напрягусь, наверное, смогу по памяти дословно воспроизвести. Но здесь армия, приказы не обсуждают, а выполняют. Поэтому, – сидел за столом, делая вид, что несказанно увлечён чтением. Потренировался в умении спать сидя. Ещё со времён «Кирин» балуюсь «быстрым сном», вот и продолжил развивать своё умение, коль есть такая возможность.

В воинской части народ не то что бы от меня прямо так шарахается, но и близко старается не подходить. Видно, что тоже, как и командование, не понимает, что за статус теперь у меня и как со мною обращаться. С одной стороны – мой дядя был не самых честных правил, а с другой стороны – имею боевую награду, «Грэмми», танцы, шманцы, то да сё. И хиты на первых местах, где ни попадя. Не понимают. Похоже, ждут решения руководства, которое укажет, в какую категорию им меня определить. А пока – пауза.

Используя личное время военнослужащего, пошёл, посмотрел в сети, что вообще в мире происходит и, в особенности, – происходит рядом со мной? Судя по прочитанному в чатах, касательно моей персоны, корейцев очень волнуют следующие вопросы:

Когда её выгонят из армии?

Когда её посадят в тюрьму за оскорбление армии?

Когда её, наконец, и вправду выгонят из группы?

Когда её выгонят из агентства?

Когда её, наконец, – действительно выгонят из агентства?

Когда она, наконец, перестанет подлизываться к Японии – перестанет писать хиты?

У неё действительно такой низкий айкью или «SBS» ведёт нечестную игру?

Кто она вообще такая, что так себя ведёт?

Прочёл я эту писанину, решил, – в чатах резвится школоло, делать тут нечего, закрыл страничку и пошёл смотреть, что происходит во Франции. А там тоже ничего особенного не происходит. Если учесть разницу во времени, получается – только прилетели. Состоялись только две встречи. Первая – французские официальные лица встретили корейских официальных лиц. Вторая – французские фанаты встретили в аэропорту БоРам. С плакатиками в руках, на которых в разных вариантах написано: «Агдан», «Ураган», «БоРам». Про «Корону» ни слова не увидел. Онни вышли следом за своей, обалдевшей от такого приёма, анти-макне, глазками похлопали и в автобус пошли. БоРам просто сияла. Столько внимания и всё ей! Чуть ли не силой уволокли.

Ещё показали АйЮ. Приехала встретить соотечественников, ну и о себе, думаю, напомнить. Судя по бурной реакции собравшихся французских фанатов, это ей очень даже удалось. Пока ждали БоРам, они фиксили своё внимание на ней, вместе с парой каких-то представителей СМИ с большими видеокамерами. Она даже интервью успела дать, – объяснила, что тут делает.

АйЮ молодец, профессионал, видно, что наперёд думает. Не то, что я, лопоух. Всем сестрам по серьгам раздал, а сёстры взяли и свалили. Теперь тусуются в Париже, а я сижу там, где трубы ниже, да дым пожиже…

А может, – АйЮ просто повезло с агентством больше, чем мне? Складывается впечатление, люди в её команде работают основательно, с пониманием, что мелочей не бывает. Смотрю, сделали ей короткую причёску, видимо желая приблизить образ к «а-ля корейская француженка». И, в итоге, она же увела «Корону» к автобусу, словно взяла под опеку, повела за собой, по проторенному ею пути в Европу.

Хитрые все, упасть не встать. Один Серёга прост, как валенок. Тогда – Ли ХеРин кинула, даже спасибо не сказала. Теперь – эти туда же. Наверное, это всё из-за моих рудиментарных фрустраций. Вроде, девушка – это хорошо. Нужно помогать, беречь и всё такое. Поэтому и «влетаю». А в жизни всё совсем не так, как представляется…

Что ещё сегодня было? Позвонил домой со стационарного телефона-автомата. Онни возмущена баллами, которые мне выкатили на шоу. Предложила подать на организаторов в суд. Идея, конечно, правильная. Они вконец охренели, – так мухлевать, но у меня уже и так этих судов – пруд пруди. Ещё один? Опять адвокатам платить? Я лучше на эти деньги икры себе чёрной куплю! А онни я ответил, – «чёрт с ними»! И привёл цитату, известную мне ещё из первой жизни – «Пусть говорят обо мне что угодно, лишь бы фамилию правильно писали». СунОк была не согласна с такой постановкой вопроса, рвалась в бой, но, в конечном итоге, я её утихомирил. Вот! И так со всеми нервы себе треплешь, – домой позвонишь и там эмоции отдай! Никакого отдыха…

Осознаю, что по телеку, похоже, говорят нечто касаемо меня. Выныриваю из мыслей и сосредоточиваюсь на том, о чём говорит дикторша.

– «Директор «SBS», господин ЧонХо лично дал объяснение для средств массовой информации, прокомментировав ситуацию вокруг вопиюще низких баллов айкью, полученных Агдан на шоу «Умники и умницы». Напомню, что в тот раз…»

Видать, – неплохо их там припекло, раз сам главнюк вылез давать объяснение. Тут всем и без объяснений понятно, что директор со своими подручными сотворили какую-то неприличную хрень. По крайней мере, пару раз сегодня краем уха слышал, как обитатели воинской части осуждали организаторов шоу за, скажем так, – «неспортивное поведение» …

На экране телевизора появляется директор ЧонХо, стоящий за небольшой кафедрой перед толпой людей с микрофонами и фотоаппаратурой, по-видимому, представителями СМИ.

– «… Было произведено тщательное расследование, которое не выявило какого-либо вмешательства в подсчёт результатов». – произносит он в микрофон.

Что же тогда оно выявило, это ваше расследование? Мою тупость? Чтобы поверить в то, что человек свободно владеющий несколькими иностранными языками, имеет уровень айкью, равный сорока четырём, – для этого нужно быть «тупой, тупой, ещё тупее!»

– «… К сожалению, у программистов компании нет возможности изучить программный код приложения, которое использовалось для подсчёта баллов в шоу «Умники и умницы». Дело в том, что оно было приобретено достаточно давно у сторонней компании занимающейся разработкой программного обеспечения и, после тщательной проверки в момент приобретения, использовалось все последующие годы без замечаний. Специалисты утверждают, что существует техническая возможность вскрыть файлы приложения и изучить содержащийся в них код. Но здесь возникают проблемы юридического плана, а именно, – нарушение прав интеллектуальной собственности. Получая доступ к содержимому приложения без разрешения его правообладателя, это будет нарушением закона. Кроме того, как стало известно в процессе расследования, компания, у которой было приобретено программное обеспечение, уже два года как ушла с рынка и в данный момент юридический отдел «SBS» испытывает сложности с розыском её бывших владельцев или владельца…»

Хорошо «свистит». – думаю я, смотря на самоуверенного господина в деловом костюме за кафедрой. – Уверенно. Чувствуется опыт. «Мы бы рады – но никак»!

«… – Тем не менее, – ситуация требует объяснения. После всестороннего анализа, проведённого командой специалистов, ими было сделано заключение, что причиной возникновения этой странной ситуации, скорее всего, была программная ошибка…»

Ага! Именно на мне!

«… Но, ошибка не обычная, а специфическая, которая могла возникнуть лишь при особых обстоятельствах. Скорее всего, по мнению специалистов, программист, работавший над приложением, искусственно ограничил число баллов, которые возможно набрать при выполнении задания. Ограничил он его числом двести, видимо, ориентируясь на историю результатов, полученных с момента начала проведения тестирований айкью…»

Хм, к чему это он клонит?

«… Пак ЮнМи набрала более двухсот баллов». – говорит ЧонХо. – «Когда внутренний счётчик в программе дошёл до двухсот, он сбросился в ноль и начал считать заново. Поэтому и получилось такое, странно небольшое, число. А все предыдущие участники шоу – не получали значений свыше двухсот, поэтому на табло высвечивался их реальный уровень айкью…»

Вот это поворот!!

Сидящие впереди – дружно оборачиваются ко мне, снова, как и вчера, устроившемуся на «галёрке». Улыбаюсь им и, выставив вперёд руки, болтаю ладонями с растопыренными пальцами туда-сюда, изображая, что испытываю сильную приятственность от внимания к своей персоне. Ловлю себя на мысли, что, кажется, начинаю потихоньку троллить аборигенов. Может, это нехорошо, но почему бы и нет? Общаться с мной они стараются минимально, вместе за одним столом кушать не хотят, телефон отобрали, а мне – скучно. Пусть расплачиваются!

Обернувшиеся сослуживцы таращатся на меня во все глаза, не спеша в этот раз отворачиваться к телевизору. Делаю на обеих руках «пистолетики» из пальцев и стреляю из них дуплетом в зрителей.

Такая вот у вас сангса, – ненормальная на всю голову. Привыкайте!

(почти в это время)

– Что?! – негодующе кричит ЮЧжин, от возмущения привстав в кресле, в котором сидела перед телевизором. – Директор ЧонХо сошёл с ума?! Какие двести баллов?! У неё сорок четыре балла!! Сорок четыре! Я что, зря деньги заплатила?! Ах вы поганые ублюдки, ничего нормально сделать не способны! Я вас для этого, что ли, нанимала?!

(чат который не спит)

[*.*] – Директор «SBS» сошёл с ума? Разве у человека может быть такой высокий уровень айкью?

[*.*] – В этом нет ничего невероятного. Республика Корея – родина людей с самым высоким интеллектом в мире.

[*.*] – Правда, что ли? Или ты прикалываешься? Корейцы, конечно, умные люди, но… не настолько же?

[*.*] – Потом сходишь, прочтёшь в сети. А пока, – слушай меня. Профессор Ким УнЁн, преподаватель Национального университета ЧунгБук. Он написал сто научных трудов. Уровень его айкью равен 210. Ты можешь завтра сходить в университет и увидеть его вживую.

[*.*] – Ого! А сколько ему лет?

[*.*] – Он 1968 года рождения.

[*.*] – Ну вот! А сколько ЮнМи лет?

[*.*] – УнЁн в пять лет знал четыре иностранных языка и решал задачи по высшей математике. Всё, как у Агдан. Она полиглот и была первой в математических тестах в школе «Кирин».

[*.*] – Так она, – гений, что ли?

[*.*] – Судя по тому, с какой скоростью она выдаёт музыкальные хиты, – видимо, да.

[*.*] – Охренеть. Теперь она ещё и гений…

[*.*] – Да, за девчулей не угнаться. Японцы снова как бешеные покупают её работу, и она у них на первом месте во всех главных чартах. «Super all kills»!

[*.*] – А когда они ещё покупали «как бешеные»?

[*.*] – Да недавно. СонЁн с её песней сделала у них «двойную платину».

[*.*] – Ну, СонЁн – главная солистка в группе. Это не удивительно.

[*.*] – А ИнЧжон – не главная солистка. И вот это – удивительно!!

[*.*] – Что – «удивительно»?

[*.*] – То, что Агдан выводит в ТОП тех исполнителей, от которых этого никто не ожидал. Вот это – удивительно! То ли она нашла какую-то уязвимость в японцах, то ли она действительно, – гений.

[*.*] – Она просто сама, – наполовину японка. Её отец был японцем. Посмотрите на лицо ЮнМи. На нём всё видно!

[*.*] – О боже, опять школота набежала. А ну, марш отсюда, – уроки делать!

[*.*] – Сама иди, делай. Небось, ещё младшую школу не закончила, да?

[*.*] – Как ты со старшими разговариваешь? Смерти хочешь?

[*.*] – Думаешь, ИнЧжон сможет повторить успех СонЁн?

[*.*] – Если после всего одной недели промоушена получился «super all kills», то почему бы и нет? Уж одну «платину» она может получить.

[*.*] – ИнЧжон и «платина»… Действительно, кто бы мог подумать…

[*.*] – А они от неё отказались, кх-кх-кхх… Они должны были Агдан на руках носить и пятки каждый день массажировать, а не выгонять!

[*.*] – «Они», – это кто?

[*.*] – Да все! Агентство, «Корона», военные. Все. Кх-кх-кх..

[*.*] – Всё правильно сделали. Думаешь, племянница врага нации может быть айдолом? Она даже не захотела извиниться за его поступки! Если бы она это сделала, вместо того, чтобы вставать в позу оскорблённой невинности, то сейчас была бы вместе с группой во Франции! И никто бы от неё не отказался!

[*.*] – Вообще-то ей предлагали отречься от самчона, а не извиниться.

[*.*] – Ну, это и есть, – извинение!

[*.*] – Ты рыбу совсем не ешь, что ли? Фосфора в мозгах не хватает? Чушь такую пишешь.

[*.*] – С Агдан должны пыль сдувать. По крайней мере, – агентство и все, кто зарабатывает в шоу-бизнесе, а не пытаться сделать её такой же, как все. «Всех» – у нас много. Это можно по этому чату увидеть.

[*.*] – Да ладно. Просто удачно написала несколько песен, да и всё. Кей-поп, – это не настолько важно, чтобы с неё пыль сдувать.

[*.*] – Охренела, что ли? Государство такие деньги вкладывает в «величие Халлю», а ты пишешь – «это не настолько важно»?! Иди уроки делай, идиотка!

(вечер, телефонный звонок)

– СуМан, ты видел результат «Lemon» в Японии?

– Видел.

– Что думаешь?

– Думаю, пришло время поговорить с остальными. Не вижу смысла тянуть с этим.

– Может, всё же подумать о совместной деятельности? Жаль деньги терять.

– ДжинЁн, поверь, мне тоже жаль. Но одной Агдан на всех не хватит. Даже такое простое соображение о том, что всем её песням не может соответствовать стопроцентный успех, возвращает с небес на землю. Вот, допустим, она написала по синглу тебе и мне. После дебюта, – у меня успех, у тебя – не очень. Ведь ты же обязательно станешь думать: «Тут что-то не так, и СуМан знает какой-то секрет!». Ну вот скажи?

– Пожалуй, да.

– И не «пожалуй», а точно подумаешь! Потому, что это нормальная мысль нормального бизнесмена. В результате – наши отношения начнут портиться. А кроме большой четвёрки, – есть ещё агентства «первого уровня», с которыми тоже придётся как-то договариваться. Повторю, что Агдан на всех не хватит, каким бы гением она не была. Стопроцентно всё закончится одним – все переругаются, в попытке перетянуть одеяло на себя. Лучше просто не начинать. Переговорю с каждым, кого считаю важным. Объясню ситуацию. Думаю, проблем с пониманием не возникнет.

– Что конкретно собираешься им предложить? – помолчав, спрашивает ДжинЁн.

– Всем отказаться от работы с Агдан по причине её низких патриотических чувств, выразившихся в оскорблении ветеранов морской пехоты. Назвать «своим» для них контрабандиста, приспешника северян, – это не допустимо.

– Согласен. Но стоит ли нам говорить за армию?

– Они сами скажут. А мы – поддержим. Пока они соображают, я успею со всеми переговорить.

– Хороший план.

– Значит, ты со мной?

– Конечно, СуМан. С тобой.

Время действия: шестое октября

Место действия: Франция. Одно из помещений в здании, выделенном для корейских гостей в качестве места для репетиций.

– Браво, браво, браво! – хлопая перед собою в ладошки, восклицает АйЮ. – Великолепное исполнение, ЧжуВон-сии! Слушая вас, даже в голову не приходит, что вы не профессиональный певец. Браво!

– Спасибо. – смущённо кланяется ЧжуВон, только что закончивший исполнять «Эммануэль». – Просто у меня хороший голос и мне нравится петь.

– Просто хорошего голоса и желания петь, – недостаточно. – серьёзно произносит АйЮ. – Чтобы получалось красиво и нравилось людям, – нужно иметь для этого талант. Мне кажется, он у вас есть.

– Благодарю вас. – ещё раз кланяется ЧжуВон, очень довольный словами эстрадной звезды и просто красивой молодой девушки. – Для меня, – честь выступать рядом с вами в одном концерте, АйЮ. Я буду счастлив, если вы сможете дать мне несколько уроков.

АйЮ заливисто смеётся, снова хлопая в ладони. Присутствующие в комнате с умилением наблюдают за ней.

– Очень красивая песня. – отсмеявшись, с улыбкой произносит она и, снова став серьёзной, внимательно оглядывает ЧжуВона.

– Но мне кажется, если добавить в неё женский вокал, она от этого ещё больше выиграет. – говорит она. – Сделать его не основным, просто пустить как повтор.

– Отличная идея! – быстро обдумав услышанное, восклицает ЮСон. – Тогда на сцену можно будет выйти вдвоём. АйЮ уже знакома французским слушателям, поэтому интерес к песне – сразу будет большим. Замечательно!

– Но я же не говорила, что это буду я! – надувая губки как бы с обидой восклицает АйЮ. – Директор ЮСон, что вы такое говорите?!

– А кто ещё, кроме вас? – удивляется тот. – Ни у кого из корейских певиц пока ещё нет во Франции такой популярности, как у АйЮ. Можно, конечно, пригласить француженку, но мы здесь для того, чтобы показать корейское искусство и уровень мастерства наших артистов. Думаю, решение привлекать местных исполнителей, – будет идеологически неверным.

Присутствующие с уважением смотрят на ЮСона, одобрительно кивая. Да, мол, – голова. Правильные вещи говорит! Тот, видя всеобщую поддержку, расправляет плечи.

– Поэтому, – уверенно произносит он, – если украшать песню, то украшать её только исполнительским мастерством АйЮ!

Присутствующие разражаются аплодисментами. АйЮ стоит, скромно опустив глаза и порозовев.

– А если будут проблемы с произношением, я думаю, господин ЧжуВон легко сможет с этим помочь. Я знаю, что он учился во Франции, в лучшем её университете. В Сорбонне!

В комнате раздаётся уважительное «оу-ууу», спустя пару секунд сменяющееся аплодисментами. ЧжуВон раскланивается со смущённым видом. БоРам бросает внимательный взгляд на АйЮ, поощрительно улыбаюуюся младшему наследнику огромной корпорации.

(то же здание, некоторое время спустя, другое помещение)

– ИнЧжон, детка… – слащаво произносит ЮСон, продвигаясь в направлении девушки. – Как ты смотришь на то, чтобы сегодня окунуться в пучину парижской романтики?

ИнЧжон растерянно оглядывается по сторонам и понимает, что неожиданно для себя оказалась в комнате один на один с игриво настроенным директором.

– Бросим всех… – приближаясь с многообещающим видом, продолжает рассказывать тот, чем планирует заняться в этот вечер. – Снимем комнату в отеле, с видом на реку или дворец, возьмём шампанского, и не будем вылезать до утра из постели…

Отступая, ИнЧжон, упирается спиной в стену.

– Что скажешь? – насмешливо спрашивает ЮСон, подойдя вплотную и нависая над своей жертвой.

– Я… не могу сегодня. – сжавшись, отвечает ИнЧжон. – Я много тренировалась сегодня и ещё… устала после дороги!

– Ну так я тебе и не предлагаю заниматься хореографией. – говорит ЮСон, протягивая руку. – Наоборот. Предлагаю отдохнуть в постели…

– Не трогайте меня! – вскрикивает ИнЧжон, отпихивая от себя директорскую руку.

– ИнЧжон, детка… – ухмыляется тот. – Я понимаю, что как всякая приличная женщина, – ты не можешь сказать сразу «да». Но, право слово, к чему это сейчас? Только бессмысленная потеря драгоценного времени, которое можно потратить с большей пользой.

– Не трогайте меня!

– Слушай, хватит ломаться. – начиная раздражаться, требует директор. – Давай, поцелуй меня и иди собираться.

– Не буду я вас целовать!

– Что значит, – «не буду»?

– Это значит, что вы гадкий и мерзкий старикашка!

– Это я – «старикашка»?! Что ж ты тогда со мною целовалась, когда обещала?!

– Ничего я вам не обещала!!

– Как «не обещала»?! Я всё сделал, как ты просила! Сделал из тебя звезду!

– Это ваша работа! Вы должны это делать для артистов без всяких дополнительных условий! Я вам – ничего не должна!

– Так ты меня кинуть, что ли, решила?! – потрясённо вопит директор, до которого, наконец, доходит. – Ах ты дрянь!

Он хватает ИнЧжон за запястья. Та пытается вырваться.

– Отпустите меня! Я пожалуюсь в полицию!

– Куда ты пожалуешься?! Кто тебе поверит?!

– Я теперь звезда! Мне поверят!

– Какая ты, нахрен, звезда! ***** ты, а не звезда!

ЮСон делает сильный рывок к себе обеими руками. ИнЧжон, потеряв равновесие, летит к директору. Внезапно, в полёте, её правое колено поднимается вверх и впечатывается точнёхонько насильнику в пах.

– Оо-иииииии… – тоненько, на французский манер, произносит замерший организм директора, потрясённый столь бесчеловечным обращением.

Но на этом его беды не заканчиваются. Тело ИнЧжон, наадреналиненое по самые уши, внезапно само, без участия мозга, вспоминает приём – «освобождение от захвата с обратной подсечкой нападающего», которое оно вместе с хозяйкой изучало на занятиях тхэквондо. Вспоминает, и блестяще проводит! Директор, задирая вверх ноги, взмывает в воздух, чтобы спустя пару мгновений бахнуться спиною в пол.

– Ха! – издают резкий звук его лёгкие, разом выкидывая из себя весь воздух.

Действуя всё так же на одном адреналине, рефлекторно, тело ИнЧжон, так как учили, нагнувшись, наносит «контрольный удар» в голову упавшего противника. Кулак, угодивший в висок, погружает и так уже пострадавшего директора в состояние беспамятства.

Завизжав что есть сил, ИнЧжон кидается к двери. На выход.

(несколько позже. Где-то там же)

– Что там случилось? – вытягивая шею, спрашивает ИнЧжон у БоРам, делая при этом вид, словно она хоть и встревожена, но лишь чуть-чуть.

– Директору ЮСону стало плохо, и его увезли в больницу.

– А что с ним?

– Предполагают повышение давления. Долгий перелёт, другой часовой пояс, много работы. Всё и сказалась.

– Понятно. – кивает ИнЧжон и спрашивает. – Он что-нибудь говорил?

– О чём?

ИнЧжон мгновение мешкает перед ответом.

– О том, что нам делать без него. Он же директор. – объясняет она свой интерес.

– А, ты об этом… Нет, он ничего не говорил о работе. Сказал, просто сильно ударился, когда упал. Думает, его просто осмотрят, и он вернётся.

– Хорошо. – говорит ИнЧжон и переводит разговор на другую тему. – Скажи, БоРам, – ты не знаешь, почему я не могу дозвониться до ЮнМи? И в Инчхоне пыталась дозвониться, и отсюда. Телефон абонента выключен.

– Не знаю, – БоРам пожимает плечами в ответ. – Наверное, она сильно обиделась на нас и выключила телефон?

– Но должна же она его хоть иногда включать?

– Должна. – кивнув, соглашается БоРам. – Если ответит, – скажи, чтобы она обязательно позвонила ЧжуВону. Пусть запретит ему выступать вместе с АйЮ.

– Почему?

– Она для себя эту песню писала. – объясняет БоРам. – Чтобы выступать вместе с ЧжуВоном. Понимаешь? АйЮ – хитренькая, хочет занять её место.

– Думаешь?

– Тут и думать не надо, достаточно один раз послушать. Там же мелодия – одна сплошная любовь. Такие песни просто так не пишут.

ИнЧжон задумывается.

– Нужно что-то делать! – решительно восклицает она спустя пару секунд.

– Что?

– Если я не дозвонюсь до ЮнМи, – необходимо тогда поговорить с ЧжуВоном! Сказать, объяснить!

– Точно! – соглашается БоРам. – А то АйЮ на него глазками похлопала, – он про ЮнМи и забыл.

– Нехорошо так поступать со своей девушкой. – с осуждением произносит ИнЧжон.

– Он не виноват. Просто АйЮ его околдовала. Она это может.

– Значит, – нужно пойти и развеять её колдовство!

– Точно! Только сначала всем сказать об этом!

– Зачем?

– Ну мы же не на самом деле отреклись от ЮнМи. Просто ЮСон так приказал сделать. А на самом деле – все к ней очень хорошо относятся.

– Да? – с сильным сомнением в голосе говорит ИнЧжон.

Конец двадцать первой главы