Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола

Жизнь третья

Время действия: девятое сентября, вечер

Место действия: дом ЧжуВона. В дом, с улицы, входят ХёБин вместе с ЮЧжин и натыкаются на МуРан.

– Хальмони? – удивлённо спрашивает ХёБин, смотря на бабушку.

– Добрый вечер, госпожа МуРан. – кланяясь, здоровается ЮЧжин.

– А, это вы? – произносит в ответ бабушка и говорит. – Я думала, ЧжуВон вернулся. Здравствуй, ЮЧжин. Рада тебя видеть.

– Здравствуйте. – ещё раз здоровается та и, ещё раз поклонившись, задаёт вопрос. – Как ваше здоровье, госпожа?

– Спасибо, ЮЧжин. Хорошо.

– Я рада.

– ЧжуВона, получается, нет? – спрашивает ХёБин, решив, что с официальной частью разговора закончили.

– Нет. – подтверждает бабушка. – Сказал – отъедет ненадолго, скоро вернётся. Но вот что-то долго нет. А почему ты спрашиваешь? Он тебе нужен?

– Я пригласила в гости онни, – отвечает ХёБин, переведя взгляд на ЮЧжин. – Она приготовила для него подарок. Обидно будет, если мой тонсен появится только завтра.

Бабушка понимающе кивает головой, тоже смотря на гостью.

– А что у тебя за подарок? – спрашивает она, не сдержав любопытства.

– М-м… Я хочу подарить ему нож. – отвечает ЮЧжин.

– Нож? – удивляется ХёБин и в её глазах возникает (и тут же пропадает) выражение лёгкого разочарования. – Но, у него уже есть нож?

ЮЧжин, буквально одно мгновение, недовольно смотрит на сестру своего потенциального мужа, думая о том, что никакого более подходящего подарка для мужчины-военного, чем нож, за один день в Сеуле найти невозможно. И что эта нищебродка с окраины, ЮнМи, первой успела подарить самый лучший из возможных вариантов.

– Мой нож гораздо качественнее. – справившись с секундной вспышкой неприязни, объясняет она потенциальным родственникам. – Он из специальной высокопрочной чёрной стали, которая не блестит в лунном свете. Нож для разведчиков…

ХёБин и МуРан переглядываются, и снова переводят взгляды на гостью.

– … И потом. – секунду помолчав, добавляет та, видя, что её подарок не произвёл впечатления. – Я подумала, что ЧжуВон не станет использовать вещь, которая будет напоминать о человеке, с которым расстался. От таких вещей обычно избавляются. Получается, что ножа у него нет и поэтому – я принесла ему новый…

МуРан одобрительно хмыкает.

– Я об этом не подумала. – говорит она. – Ты права. Моему внуку действительно нужен новый нож. Хороший подарок.

ХёБин поощрительно улыбается ЮЧжин. Та вежливо наклоняет в ответ голову, пряча довольную улыбку.

(несколько позже. Одна из нескольких гостинных в доме семьи ЧжуВона. Хальмони предложила гостье и внучке ненадолго присесть, пообщаться. Потом она пойдёт смотреть дораму, а они займутся своими делами. Чтобы не заболтаться и не пропустить начало очередной серии, МуРан включила телевизор, убавив громкость звука. По телевизору в этот момент показывают новости.)

Спросив о здоровье членов семьи ЮЧжин и узнав, что всё хорошо, хальмони, одобрительно покивав, переходит к выяснению – как обстоят дела у самой гостьи.

– Прошлый раз ты говорила, что стала членом наблюдательного совета. – напоминает МуРан, обращаясь к ЮЧжин. – Чем же занимаются в наблюдательном совете?

– О-о! – оживлённо отзывается та, энергично разворачиваясь на диванчике в сторону хальмони и чётко информирует. – Эффективное управление требует наличия в корпоративной структуре независимого наблюдательного совета и квалифицированного менеджмента, рационального распределения полномочий между ними, а также надлежащей системы подотчетности и контроля. Задача совета – дать рекомендации менеджменту в разработке и реализации корпоративной стратегии!

– Мм, – несколько озадаченная выданным напором, но тем не менее понимающе кивает бабушка. – То есть, – совет даёт рекомендации?

– Да. – соглашается с ней ЮЧжин. – Но не только. Наблюдательный совет ещё должен определять политику корпорации или, другими словами, – методы её управления и то, каким образом деятельность общества отражается на участниках корпоративных отношений.

– Это всё не просто. – вновь кивая, соглашается бабушка. – Требуется хорошее знание всей компании и сложившегося взаимодействия внутри её. – А чем именно ты занимаешься сейчас?

– Как раз занимаюсь изучением устройства корпорации. – отвечает ЮЧжин. – Вы совершенно правильно сказали, что это очень важно.

Бабушка наклоняет голову к плечу, бросая быстрый взгляд на внучку. ХёБин в ответ тоже наклоняет голову и отвечает ей взглядом – «о, видишь, какая ЮЧжин крутая»?

– Сложная работа. – признаёт хальмони, переводя взгляд на ЮЧжин. – Нужно быть очень внимательной.

– Да. – слегка погрустнев, соглашается ЮЧжин. – Приходится запоминать много цифр…

– Но это необходимо уметь, чтобы стать профессионалом и двигаться вверх по карьерной лестнице! – тут же взбодрившись, сообщает она. – Я хочу получить более высокий пост.

– Какой? – тоже живенько интересуется бабушка, наклоняясь к собеседнице.

– Конечно, хорошо бы занять должность Президента наблюдательного совета, – со скромной улыбкой отвечает ЮЧжин, показывая, что эти слова следует воспринимать как шутку. – Но этого придётся очень долго ждать. Думаю, что в ближайшее время для меня более реально стать главой подразделения. Например, – директором по развитию. Повышать эффективность и двигать компанию вперёд – это очень важно.

Бабушка кивает.

– Да. – соглашается она. – Чтобы достичь высоких постов, – нужно много-много работать и потратить много-много времени, пока наконец – тебя не признают и не станут доверять. Не бывает так, что сегодня ты никто, а завтра говорят только о тебе.

ЮЧжин, соглашаясь с мудрыми словами опытного человека, несколько раз кивает в ответ, довольная, что хальмони доброжелательно к ней относится. В этот момент телевизор, до этого что-то тихо бормотавший, внезапно увеличивает громкость звука. Иногда так делается в новостных программах, если передаётся экстренное сообщение.

«… Неожиданное, но тем не менее, – очень приятное сообщение мы получили из-за рубежа…», – улыбаясь, говорит молодая и симпатичная девушка-диктор. – «… Халлю продолжает победоносное шествие по планете. В этот раз она накрыла собою Францию. Как сообщило французское информационное агентство «La Tribune», музыкальный олимп страны полностью захвачен кореянками. Все три первых места чарта «SNEP», главного музыкального хит-парада Франции, – заняли корейские исполнительницы…»

– Ого! – удивлённо восклицает ХёБин, вместе со всеми присутствующими повернувшаяся к телевизору.

– «… На третьем месте чарта находится АйЮ со своей композицией «Joe le Taxi» … – делится подробностями ведущая и на экран телевизора, крутясь, вылетает фото АйЮ, останавливаясь в его правом углу. – «… второе место заняла исполнительница БоРам с композицией «Porque te vas» …

Покрутившись по экрану, фото БоРам замирает в левом углу и выше, чем фото АйЮ.

– «… а возглавила чарт, захватив его первое место, – Агдан, с песней «Ouragan»!»

Фото ЮнМи, сияющей своими синими глазищами, без всякого вращения ляпается посередине и вверху, выше всех.

Пфф… – после короткой паузы озадаченно-удивлённо выдыхает ХёБин, похоже, выражая этим общее шокированное состояние присутствующих.

«… Вне всякого сомнения, – это выдающийся мировой успех корейской культуры, предопределённый тем неустанным вниманием, которое уделяет правительство республики Корея для её сохранения и развития…» – продолжает рассказывать о новости ведущая, перейдя к высоким персоналиям, без которых бы, вне всякого сомнения, победа бы не состоялась, – «… Успех, который ставит корейских музыкальных исполнителей на один уровень с известными певицами Америки и Европы. Особенно приятно, что это событие произошло в «Год Франции», который сейчас отмечается в нашей стране. Благодаря решению правительства Республики Корея провести это мероприятие, – зарубежные любители музыки смогли отрыть для себя столь яркое и самобытное явление корейской культуры, как к-поп …»

Располагающе улыбнувшись, ведущая новостей исчезает с экрана, а вместо неё появляется «видеонарезка» из коротких фрагментов выступлений новых победительниц хит-парада SNAP.

«… К сожалению, формат программы новостей не позволяет нам дать возможность полностью ознакомиться с произведениями наших талантливых кореянок, по словам «LaTribune» – «захвативших Францию», но есть полная уверенность в том, что в самое ближайшее время вы их услышите, как и вся Корея …» – продолжает говорить диктор за кадром, пока по экрану мелькают фрагменты с концертов.

– «… и, что является несомненно удивительным фактом…» – добавляет она, – «…слова и музыка для всех трёх композиций написаны одним автором, участницей группы «Корона», – Агдан…»

Уже крутясь, вновь вылетает фото ЮнМи и, остановившись, занимает весь экран. В комнате дружно выдыхают уже все трое – ЮЧжин, хальмони и ХёБин.

«… Вчера министерство обороны страны представило Пак ЮнМи, известную на сцене под псевдонимом Агдан, к военной награде за доблесть и героизм, проявленную ею во время несения воинской службы. Сангса Пак ЮнМи будет награждена медалью «За ранение», как и её жених, ефрейтор Ким ЧжуВон, с которым она, в составе отряда морской пехоты, вместе отражала нападение вооружённых сил Пукхан…»[1]

Перед телезрителями на несколько секунд возникает фотография браво выглядящей ЮнМи в военной форме.

«… а теперь, – перейдём к следующим новостям…» – предлагает ведущая и громкость телевизора вновь падает до уровня. – «бормотание».

ХёБин, МуРан и ЮЧжин отворачиваются от телевизора, вновь поворачиваются друг к другу и некоторое время молчат, пребывая в состоянии озадаченности и недоумения.

– Почему они назвали их – «парочкой»? – не обращаясь ни к кому конкретно в комнате, удивлённо вслух задаёт вопрос ХёБин. – Они, что там, у себя, вообще новостей не читают?

Она смотрит на как-то «подувядшую» ЮЧжин, видимо желая оказать ей поддержку. Та же не спешит отвечать, обдумывая услышанное.

– Три песни, покорившие Францию… – с глубокомысленным видом произносит МуРан. – И ещё – медаль… Однако.

Её взгляд фокусируется на гостье и выражение у него становится таким, словно бабушка занялась сравнением того, что было с тем, что есть.

– И ещё – скандалы. – напоминает ей ХёБин. – О последнем из которых стало известно буквально несколько дней назад.

– Медиа-агентствам придётся выбирать, – усмехается ей в ответ бабушка. – Либо покорительница Франции и героиня боевых действий, либо скандалистка.

– Думаешь, – скандал замнут? – догадывается о чём она, ХёБин.

– Увидим. – философски отвечает МуРан.

ЮЧжин внимательно и серьёзно смотрит на неё.

(где-то в это время. Общежитие группы «Корона»)

Сижу, через планшет СонЁн в интернет гляжу. Я сегодня молодец, мне можно. БоРам, отпросившись, умчалась домой, как я понимаю, с целью отпраздновать свалившийся на неё успех. Когда я вернулся в общагу, она уже – «усвистала». И, в общем-то, к лучшему. Иначе бы мне пришлось участвовать в разговорах. От остальных девчонок я «отбазарился», сказав, – «нужно ещё подумать о сингле ИнЧжон и не даст ли кто свой планшет, чтобы думалось лучше?». СонЁн без звука поделилась своим девайсом и тут же «шуганула» всех от меня, чтобы не мешали. И вот я сижу в одиночестве, смотрю, что это за фирма такая – «J.ESTINA»? АйЮ прислала мне на телефон поздравление. Написала – «просто какая-то невероятная фантастика!». Я ей в ответ написал, – «то ли ещё будет!», а потом полез посмотреть, как там у неё дела во Франции, что про неё пишут и всё такое. И первое, что выскочило в топ ссылок после поиска, – это сообщение о том, что АйЮ становится новым лицом ювелирного бренда «J.ESTINA». Поскольку о таком бренде я не слышал, то взялся расширять свой кругозор. Оказалось, – здешний, корейский. На главной странице сайта уже есть фото АйЮ, так сказать, – «в производимой предприятием продукции».

И заявление, что, – «АйЮ известна как превосходная певица, не имеющая анти-фанатов, и она завоевала большую популярность во Франции после того как десять недель подряд удерживала первое место в главном музыкальном чарте со своей композицией «Joe le Taxi». АйЮ будет заниматься рекламной деятельностью для «J.ESTINA» во Франции…»

Ну, что тут можно сказать? Хоть композиция совсем не её, но, всё равно – молодец! Дела делает, дела идут. Да и ювелирные украшения тоже неплохо выглядят. Нежность такая… притягивающая… присутствует. На мой взгляд, – АйЮ они подходят. Не абы что, прости господи, ради денег надетое… Появится возможность – нужно будет куда-нибудь заскочить, где эта ювелирка продаётся, и посмотреть, как она в реальности выглядит. Ибо я уже достаточно видел вблизи, как именно снимают рекламу. Натрут, начистят, намажут до блеска, прожекторами осветят со всех сторон, а потом, когда при свете дня держишь в руках нечто и недоумеваешь, – «что это за тускляшка, Берримор?»

– ЮнМи! – восклицает ХёМин, заглядывая в дверь. – К тебе ЧжуВон приехал!

Чего-оо??

– В смысле? – подняв голову от планшета, переспрашиваю я.

– Он на входе, возле охраны! – сообщает ХёМин. – С цветами!

Кто его сюда пустил с цветами?!

– А чего он хочет? – спрашиваю я.

– Не знаю. Наверное, тебе лучше самой об этом спросить?

Логично… Может, подарки приехал забрать, меркантильный кю? Но зачем тогда цветы? Ладно, хватит гадать, нужно идти разбираться… а так хорошо было с планшетом валяться…

…

– Ты подарки забрать приехал? – поздоровавшись, интересуюсь я у ЧжуВона.

– Совсем офигела? – отвечает «незваный гость», перехватывая поудобнее большой букет розовых роз. – Ничего я у тебя забирать не буду.

Мда? Несколько неожиданно…

Он совсем тупой? – тут же думаю я, смотря на произведение флориста в руках ЧжуВона. – Я же сказал, чтобы веники из розовых роз он мне больше не таскал!

– А чего же тогда? – спрашиваю я, переводя взгляд с букета на его носителя.

– Пришёл поздравить тебя с оглушительным успехом во Франции.

– А-а… – говорю я.

– Вот. Поздравляю. Это тебе. – сделав шаг ко мне, ЧжуВон протягивает букет.

Ну, раз так, – тогда ладно… Человек поздравляет, нужно соблюдать правила приличия, тем более, что присутствуют свидетели. Охранник и кто-то из девчонок сзади, за углом, подслушивают…

Беру цветы, благодарю. Вижу, что ЧжуВон после этого несколько расслабляется.

– ЮнМи, я переговорил с директором ЮСоном. Он разрешил тебе сегодня вечером быть не в общежитии. – сообщает он.

– Да? – удивляюсь я. – А почему я об этом ничего не знаю?

– Он только что позвонил охраннику и сообщил об этом. – говорит ЧжуВон, поворачиваясь к «хранителю дверей» и указующим движением руки привлекая его в свидетели. – Он может тебе подтвердить.

Охранник тут же подтверждает, что всё сказанное – есть правда и ничего кроме правды.

– Поехали, поужинаем. – предлагает мне ЧжуВон. – Поговорим.

– О чём? – удивляюсь я. – Мы же расстались?

– Вот об этом и поговорим. – обещает мне «бывший».

Я задумываюсь над поступившим предложением. С одной стороны – нафиг мне это надо? Расстались и расстались, а с другой стороны, этот дальтоник не так давно мне жизнь спас. Может, не жизнь, возможно я бы выжил, но то, что от ранений уберёг, – так это точно. Чё мне пальцы гнуть? Я же ведь не девчонка какая-то, которая в истерике от того, что её бросили? У нас были деловые отношения, которые следует закончить, обсудив их завершение. Нормальный ход, я считаю. ЧжуВон, конечно, порой ведёт себя как полный придурок, но в целом, если смотреть в ретроспективе, впечатление от общения с ним скорее положительное, чем отрицательное. И потом… Мясо можно будет пожевать. Либо общага и диета, либо ресторан с мясом. Расклад такой.

– Хорошо. – кивнув, соглашаюсь я. – Подожди пару минут. Дресс-код свободный?

– Совсем просто – не надо. – просит ЧжуВон.

– Ок. – киваю я.

(несколько позже, общежитие. ЮнМи ушла с ЧжуВоном. Её сонбе, проводив её и возвращаясь назад, обсуждают это событие)

– Вообще не понимаю, что у них за отношения? – признаётся ХёМин. – Сообщили о расставании, а он вечером приезжает с цветами за ней, и они вдвоём, как ни в чём не бывало, едут в ресторан. Что происходит?

ХёМин с вопросом смотрит на подругу, предлагая высказаться.

– Действительно – странно. – соглашается с ней ДжиХён и добавляет. – Странно и непонятно. И вообще, – они разговаривают как-то… Уже не первый раз замечаю. Как-то по-деловому, что ли? Словно между ними нет никакой «химии», а есть тридцать лет брака.

– Во-во. – подтверждающе кивает ХёМин. – И я о том же говорю. Как можно сначала сделать заявление о разрыве, а затем поехать это отмечать? Я не понимаю.

– Может, это заявление не они сделали, а родители? – предполагает ДжиХён. – А они – сопротивляются?

ХёМин в ответ крайне скептически смотрит на неё.

– Сопротивляются? – переспрашивает она. – Родителям?

– Ну, любовь такая… сильная… – неуверенно произносит ДжиХён.

– Любовь? – удивляется ХёМин. – Какая там любовь? Где ты её там видишь? Сама же сказала, что между ними – никакой «химии»!

– Тогда – не знаю. – сдаётся ДжиХён.

– Я тоже не знаю. – подумав, признаётся ХёМин. – Странно такое видеть. Наверное, опять это закончится каким-нибудь скандалом.

– Скорее всего. – кивает ДжиХён. – А ЧжуВон – молодец. Поздравить приехал. С цветами. И подарки не стал забирать. Не жадный.

– Да. – соглашается с ней ХёМин. – Когда парни жадные, это выглядит отвратительно.

(позже, ресторан)

– У тебя полно проблем. – сообщает мне ЧжуВон.

Я поднимаю взгляд от скворчащих на жаровне кусочков мяса и смотрю на него, сидящего напротив. Хоть я с ним полностью согласен насчёт проблем, но всё равно задаю вопрос: – Каких?

– Университет «Ёнесай» подал на тебя в суд за клевету. – получаю я ответ.

Вот как? Печально, если так…

– Почему я об этом не знаю? – спрашиваю я.

– Завтра узнаешь. – обещает мне ЧжуВон и добавляет. – Служба безопасности семьи отслеживает то, что с тобой происходит. Я ознакомился с их отчётами. Скажу, дела у тебя не очень.

– Службе безопасности больше заняться нечем?

– Ты же считалась моей невестой. – напоминает мне ЧжуВон и разъясняет, чуть пожав плечами. – Обычная практика с целью предотвращения всяких неприятных ситуаций в будущем. Не бери в голову.

А, ну да. Положение в обществе обязывает. Слышали.

– Хорошо, не буду. – соглашаюсь я.

ЧжуВон бросает на меня быстрый взгляд.

– Потом, – ты не явилась суд, на котором была обвиняемой в нанесении телесных повреждений несовершеннолетним. – говорит он и спрашивает. – Почему ты не пришла?

– Какой ещё суд? – искренне удивляюсь я.

– Инцидент на автомобильной стоянке. – объясняет о чём он говорит, ЧжуВон. – Когда твоя тодук-коянъи бросилась на толпу фанатов и возникла давка. Родители пострадавших детей составили общий иск на возмещение ущерба здоровью и подали в суд. Состоялось судебное заседание, на которое ты не явилась.

– Ничего не знаю. – говорю я. – Никакой повестки в суд я не видела.

– Плохо. – произносит ЧжуВон, двигая палочками кусочек мяса, чтобы тому стало лучше в горячем жире. – Плохо твоё агентство о тебе заботится. Не знает, что происходит.

Задумываюсь над его словами. Не, ну действительно? Агентство должно следить за такими вещами.

– И что теперь? – задаю я вопрос ЧжуВону.

– Ничего. – говорит тот. – Ты проиграла. Суд удовлетворил требования пострадавшей стороны, присудив выплатить по десять миллионов вон каждому, в качестве компенсации за потерю здоровья.

– Сколько?! – изумляюсь я.

– По десять миллионов вон, пяти пострадавшим.

Пятьдесят тысяч долларов??!! Они что, охренели там, в суде, что ли?!

– Чё так много?! – возмущённо восклицаю я. – Откуда такие цифры?!

ЧжуВон в ответ меланхолично пожимает плечами.

– Возможно, судья посчитал твоё отсутствие оскорбительным для себя. – говорит он. – Судья, – человек. А у всякого человека есть эмоции.

– Да я просто не знала!

– В СМИ любят писать о зазнавшихся знаменитостях. – говорит ЧжуВон. – Наверное, судья об этом читал.

Что за чушь? Причём тут это и я?

– А разве можно за один раз вынести решение? – спрашиваю я. – Ведь, если одна из сторон отсутствует, разве тогда не назначается перенос слушаний?

– Всё на усмотрении судьи. – спокойно поясняет ЧжуВон. – Если он решит, что повторное заседание не требуется и ему всё понятно, то он может вынести решение сразу. Но в твоём случае – слушаний было два, а не одно. И на оба ты не явилась.

Блин! Как же так получилось?

– Недостатка в свидетелях происшествия на автостоянке не было, – продолжает рассказывать о подробностях суда ЧжуВон, – их там было полно. Многие в этот момент вели съёмку на телефоны. Есть запись, где ты после случившегося берёшь тодук-коянъи на руки. Ещё имеются съёмки поездки «Короны» в Японию. Там тоже есть кадры тебя вместе с тодук-коянъи. На основании записей суд счёл доказанным фактом принадлежность животного тебе…

Чёрт!

– … Потом, – перед этим был прецедент с «Соши». Тоже – с физически пострадавшими. Судье представили соответствующее видео, и он определил твоё животное агрессивным, требующим содержания в клетке…

Фига се! Как же всё друг за друга позацеплялось-то пакостно…

– И что теперь делать? – помолчав, спрашиваю я. – Подавать апелляцию?

– Срок подачи закончился вчера.

Как – «закончился»?! Чёрт!

– Наверное, теперь можно только просить рассмотреть это дело по-новому. – говорит ЧжуВон, смотря на меня. – Аргументируя, например, тем, что ты отсутствовала на суде по независящим от тебя причинам. Но это нужно консультироваться с адвокатом, насколько это реально, поскольку решение уже вступило в силу.

– И что, если оно вступило в силу, то мне придётся заплатить пятьдесят миллионов вон?

– Решения суда следует выполнять. – говорит ЧжуВон.

Блин!

– А если второй суд меня оправдает? – интересуюсь я. – Мне эти деньги вернут?

– Вряд ли. – «обнадёживает» меня ЧжуВон. – Он может снизить сумму ущерба, но насколько – это предсказать сейчас невозможно. Родители предъявили медицинские справки, по которым у их детей диагностированы сотрясения мозга и выбитые зубы.

– А то, что эти дети швырялись яйцами в мою тодук-коянъи, пугая её, – это ничего? – зло интересуюсь я.

– Это надо было говорить в суде, на который ты не пришла. Ещё не забудь, что если ты начнёшь новое разбирательство, то тебе придётся платить адвокату за ведение дела.

Блин! Похоже, я попал… Вот, чёрт! Если новый суд всего лишь снизит сумму выплат, да заплатить ещё адвокату, – сколько там денег получится вернуть? А если суд оставит решение без изменения, тогда к имеющиеся потерям добавятся расходы на адвоката. Есть ли смысл ввязываться? Но пятьдесят тысяч, – это дофига!

– С деньгами, конечно, неприятно, – говорит ЧжуВон, видимо понимая, о чём я сейчас думаю, – но их можно заработать ещё. А с имиджем всё гораздо хуже. Плохо, что ты проиграла. Айдол, названный виновным по решению суда, теряет в популярности.

ЧжуВон, подняв глаза от жарящемся на жаровне мяса, смотрит на меня проникновенным взглядом. Очень хочется сказать в ответ, – «да чёрт с ней, с популярностью, деньги важнее!», но, понимаю, что он, скорее всего, прав. В каждом деле – свои порядки. Айдол должен быть безукоризненным примером для подражания.

– Один суд у тебя есть. – говорит ЧжуВон. – Скоро будет второй, с университетом «Ёнесай». Не слишком ли много судов для одной девушки?

Хм, получается, что ЧжуВон про историю с подкинутым кошельком не знает. Иначе бы сказал, что не «один», а – «два суда у тебя есть».

– Может, принести извинения и урегулировать вопрос с университетом в досудебном порядке? – предлагает ЧжуВон.

Задумываюсь над его предложением. Не, ну в принципе – как бы да… Но, с другой стороны… Это что ж тогда? ЮнМи будет выглядеть как истеричная барышня? Сегодня поорала, всех обозвала, а завтра, – всё назад?

– Нет. – говорю я, отрицательно помотав головой. – Они действительно там фигнёй страдают, пьянки преподов со студентами устраивают. Пусть отвечают.

– Вряд ли у тебя выйдет это доказать. – говорит ЧжуВон. – С одной стороны будет целый университет, а с другой – одно твоё личное мнение. Более чем уверен, что суд не примет твою сторону и обяжет тебя принести публичные извинения.

Смотрю на с интересом разглядывающего меня ЧжуВона. Ну, возможно, оно так и будет. Как я докажу, что преподы превращают студентов в алкоголиков? У меня ведь даже пострадавших нет. Вряд ли кто-то из отучившихся пять лет в этом высокообразовательном алконарии согласится публично заявить, что после этого он стал алкоголиком. Люди ещё молодые, карьеры себе строят и тут вдруг – такое заявление! Да тут же выпрут на улицу со всех хороших и не очень хороших мест. Здесь на СунОк точно рассчитывать не придётся.

– А какое наказание тому, кто не выполняет решение суда? – спрашиваю я у своего собеседника, выказывающего высокую осведомлённость в юридических вопросах.

– Заключение под стражу или выплата денежного штрафа. – с интересом смотря на меня, говорит он. – Как решит суд.

Киваю с понимающим видом.

– Ты решила сесть в тюрьму? – удивляется ЧжуВон.

– Извиняться я не собираюсь. – отвечаю я.

– Это идиотизм – так себя вести. Не понимаешь, что тебя выгонят из агентства и после этого с карьерой будет покончено? Потом тебя с позором демобилизуют из армии. Человек с судимостью не может служить.

– Ну, наверное, с судимостью – уголовной? – уточняю я. – Отказ выполнять решения суда, – это уголовное деяние или административное?

ЧжуВон задумывается на некоторое время.

– Кажется, наказание определятся в зависимости от тяжести совершённого деяния, – наконец говорит он. – Не скажу точно, как квалифицируется клевета. Нужно уточнять.

– Клевета? – удивляюсь я.

– Клевета. – кивнув, подтверждает ЧжуВон. – Заплатишь штраф, сядешь в тюрьму, вылетишь с работы и службы и будешь признана клеветницей. Тебе это точно нужно? Может, всё же проще – извиниться?

Однако – перспективка…

– Извинишься и скажешь, что была в состоянии стресса, наговорила лишнего. Ничего страшного, в жизни такое бывает. Особенно у девушек…

Это он на месячные намекает, что ли?

– Думаю, что университет пойдёт тебе на встречу. Особенно после твоего успеха во Франции и награждения медалью…

– Тогда, получается, мне придётся публично признать, что моя сестра просто пьёт, потому что ей это нравится? Что она действительно – алкоголичка?

Задав вопрос, смотрю на ЧжуВона. Тот, подумав, неопределённо пожимает плечом, ничего не сказав. А что тут говорить? Если университет не производит алкоголиков, значит, – алкоголиками становятся сами, по собственному желанию. Тут бы с СунОк единым фронтом выступить, но у неё – менталитет, понимаешь, местный…

– Ты ещё не забывай, что твою сестру обвиняют в нарушении правил торговли ценными бумагами. – напоминает мне ЧжуВон, меняя тему. – Но если это как-то можно пережить, то с твоим дядей – проблема. Я даже не знаю, что тут можно сделать. Как только информация о том, что он работал с Севером – станет известной, тебя просто сожрут. Вообще, если честно, просто не представляю, как ты из этого всего выберешься.

– А что будет, если узнают? – спрашиваю я, решив узнать подробности, коль уж ЧжуВон так щедро делится прогнозами на мою дальнейшую жизнь.

– Думаю, на этом в Корее твоя карьера как айдола может закончиться навсегда. – говорит он. – Тебя будут постоянно этим хейтить. Если ты ещё повесишь на себя клеймо клеветницы, то вариантов тогда не будет совсем. Ни на одно шоу тебя больше не пригласят и ни одно агентство не станет с тобой работать. Так же будет с рекламными агентствами, поскольку ты станешь ходячей антирекламой…

Какие у меня перспективы охренительные! Правда, все – со знаком «минус» …

Беру кусочек мяса, кидаю в рот, жую, не чувствуя вкуса. Резина какая-то!

– Зачем ты мне это всё это рассказываешь? – интересуюсь я.

ЧжуВон с задумчивым видом тоже жуёт кусочек мяса.

– Не знаю. – прожевав, наконец говорит он. – Мне кажется, я чувствую за тебя ответственность.

– Ответственность? – удивлённо переспрашиваю я.

ЧжуВон кивает.

– Вроде того. – подтверждает он. – И потом, я знаю, что у тебя амнезия. Всё, что ты натворила, – это оттого, что не помнишь, как жить в Корее.

– Ад Чосон? – подсказываю ему я.

– Возможно. – уклончиво отзывается он.

– И что мне теперь делать? – спрашиваю я.

– Если ты про дядю… То я не хочу говорить, что ты должна поступить именно так как я сказал. Это не моё дело, это твоя семья и решаете вы. Но раз ты спросила у меня совета, то я могу предложить вариант, – попытаться отказаться от родственника.

– Отказаться от родственника? – удивляюсь я.

– Да. Такое в жизни редко случается, но бывает. Если человек совершает тяжкий проступок, то семья может отказаться от такого родственника. Это тоже нехорошо, но иногда, бывает…

Обдумываю услышанное.

– Какие-то однобокие у тебя предложения. – поразмыслив, делаю я вывод. – Бросать всех и пытаться выжить в одиночку.

– Кто ж виноват, если ты создала такую ситуацию? Если у тебя есть другой вариант, – скажи.

– Я подумаю. – обещаю я и благодарю. – Спасибо, что поделился информацией.

– Не за что. – отвечает ЧжуВон и добавляет. – Мой отец запретил встречаться с тобой.

– Да? – удивляюсь я. – И что же? Почему встречаешься?

– Хотела, чтобы я вдруг перестал тебя замечать?

– Нет, но… семья была для тебя всегда важна.

– Отец очень чувствителен в отношении всего, что касается его работы. – говорит ЧжуВон, объясняя мне, почему он «поступил вопреки». – Поэтому, в наш с ним последний разговор, им владели эмоции. Уверен, – когда он узнает, что я с тобой всё спокойно обсудил, он воспримет это как правильный поступок. Кстати, ты понимаешь, что ничего нельзя рассказывать журналистам о нашей семье? Всё, что ты видела и всё о чём и с кем говорила?

Я киваю.

– Да. Я понимаю.

– Очень хорошо. – одобрительно произносит ЧжуВон. – Постарайся об этом не забыть. И не ляпни вдруг где, когда разозлишься. Похоже, что это у вас с сестрой семейное, – придя в ярость, совершать опрометчивые поступки.

– Может быть. – не отрицаю я возможность существования такого факта.

– Почему мясо не ешь? – спрашивает он.

– Резиновое, какое-то. Невкусное.

– Аппетит пропал от переживаний. – понимающе кивает ЧжуВон беря палочками ещё один кусочек мяса.

Да уж, жрать что-то совсем не хочется…

– Я попросил хальмони, чтобы она оставила тебе охрану и микроавтобус. – прожевав, сообщает ЧжуВон. – Некоторое время это поможет, но не знаю, как быстро об этом узнает отец и что он скажет…

Так это по его просьбе МуРан навязывала мне «дары»?

– Чему «поможет»? – спрашиваю я.

– Когда тебя начнут хейтерить. – поясняет, продолжая жевать, ЧжуВон. – То хейтеры будут сдержаннее, видя, что моя семья не окончательно с тобою порвала отношения…

– Чего вдруг такая щедрость? – интересуюсь я.

– Я же тебе уже сказал, что чувствую за тебя ответственность.

– Не понимаю, как это.

– Не понимаешь, ну и не надо. Всё в мире понять невозможно. Ты будешь ещё мясо?

– Нет, не буду.

– В этот раз с тобой – классно. Обычно приходится торопиться, чтобы успеть за тобой, а сегодня, – всё моё.

ЧжуВон довольно улыбается своей шутке.

– Может, ты хочешь, чтобы я на тебя работала, поэтому такой добрый? – подумав, спрашиваю я.

– Если к тому моменту, когда я закончу службу, ты сумеешь выжить, – то почему бы и нет?

– С чего вдруг я не должна выжить?

– Не знаю. – пожимает плечами ЧжуВон. – Некоторое люди так сильно переживают неудачи, что кончают с собой. Но, мне кажется, это не твой случай. Да?

Задав вопрос, ЧжуВон внимательно смотрит мне в глаза.

– Не дождётесь. – отвечаю я.

Подумав, ЧжуВон хмыкает, поняв смысл фразы.

– Будут проблемы, – звони. – предлагает он. – Если вдруг не с кем будет поговорить, тоже звони. Поболтаем без проблем.

– Сама справлюсь. – говорю я.

Собеседник неодобрительно качает головой.

– С тобой трудно. – жалуется он. – Говоришь, не думая. Тебе помощь предлагают, а ты отказываешься, даже не поблагодарив.

– Спасибо за предложение, но я справлюсь сама. – отвечаю я, думая, что отрок олигарха, похоже думает, что его дары должны всегда приниматься с благодарными поцелуями и аплодисментами.

– Похоже, – ты действительно талантливая личность. – отвечает ЧжуВон. – Талантлива в творчестве, но совершенно безнадёжна в обычной жизни. Одной нельзя. В одиночку не справишься.

– Справлюсь. – обещаю я.

– И как? Уже придумала?

– Я подумаю об этом завтра.

– Завтра? – удивляется ЧжуВон. – А что ты собираешься делать сегодня?

– Пойду, найду магазин, где продают ювелирные украшения «J.ESTINA».

– «J.ESTINA»? – озадачивается ЧжуВон. – Что это за компания? Почему именно – «J.ESTINA»?

– АйЮ стала лицом этой компании. Хочу посмотреть. На АйЮ украшения выглядят неплохо.

– Пойдём вместе! – неожиданно предлагает ЧжуВон.

– Вместе? – удивляюсь я. – А ничего, что мы, – «расстались»? И у меня куча проблем? Не боишься, что они на отразятся на тебе?

– Спохватилась! – насмешливо хмыкает ЧжуВон. – Они и так на мне стопроцентно отразятся, что бы я ни делал. А если нас увидят вдвоём в ювелирном отделе после «расставания», – представляешь, как все будут ломать головы, гадая, что это значит?

ЧжуВон радостно улыбается.

– А как же твой отец?

– Скажу ему, что покупал тебе – «прощальный подарок».

– «Прощальный подарок»?

– Да. На память об этом ужине. Каждый раз, когда станешь надевать, будешь вспоминать мои мудрые советы и о том, что тебе есть кому позвонить. Всё, решено! Пойдём, я куплю тебе подарок!

– А что, моего мнения никто не спрашивает?

– Ты не хочешь получить подарок?

– Я сама себе всё куплю.

– Веди себя как девушка. Девушки никогда не отказываются от подарков. Если хочешь, я могу попросить об одолжении принять от меня подарок. Когда меня увидят в магазине с тобой, отец может подумать, что я ещё ненадёжней, чем он думал. И не станет меня заставлять работать у себя в корпорации.

– И чем ты тогда будешь заниматься?

– Я же уже говорил, что собираюсь организовать что-то своё. Так что, пошли. Раз проблемы от тебя неизбежны, то ты должна помочь мне сгладить их негативный эффект. Получить максимум пользы от сложившейся ситуации.

Я задумываюсь над словами ЧжуВона, соображая, серьёзно он говорит, или прикалывается? Вспоминаю, как он организовал «распугивание невест» и прихожу к выводу, что вполне может быть, что серьёзно. Ладно, если ему так хочется…

– Хорошо, пошли вместе. – соглашаюсь я.

(позже. Вечер. Возле универмага «LotteStoreMain»)

Задрав голову, смотрю на возвышающуюся надо мной громаду здания одного из самых известных универмагов Кореи, дизайнерски подсвеченного разнообразными светильниками. Несколько крупных прожекторов разгоняют вечерний сумрак на главном рекламном щите. На нём – фото АйЮ в ювелирных изделиях от «J.ESTINA». Внимательно разглядываю изображение.

Мда-а, АйЮ однозначно молодец. Умеет работать. А ведь я мог быть там, вместо неё. Если бы держал язык за зубами. Победа во Франции, Японии, медаль за пролитую кровь… Всё сходилось к успеху. А вместо этого – суд, суд, штраф и возможно, срок. Что со мной не так? Может, я дурак? Наверное. Если прибыль превращаю в убыток…

– АйЮ уже купила. – шутит ЧжуВон по поводу украшений.

Он стоит рядом со мной и тоже, задрав голову, смотрит на изображение «младшей сестрёнки нации».

– Я тоже как-то хотела, чтобы реклама со мной висела на этом месте. – непонятно зачем делюсь я с ЧжуВоном давними планами.

– И что с того момента случилось? Передумала? – не меняя позы, интересуется он.

– В смысле, случилось? – переспрашиваю я, поворачивая к нему голову.

– Ты так это произнесла, что стало понятно, что твои планы на будущее изменились. – говорит он, тоже повернув голову ко мне.

Некоторое время мы смотрим друг другу в глаза.

– Пожалуй, я действительно слишком много болтаю. – нарушая молчание, признаю я.

– Очень много. – кивая, соглашается со мной собеседник и говорит. – Жаль, что я сейчас в армии. Я бы тебя научил, как правильно действовать.

Неужели? Хотя, в принципе, он местный. Знает, что к чему. Потом, – его готовили к этому специально.

– Так сложились звёзды. – отвечаю я.

– Пойдём? – предлагает ЧжуВон. – Темнота навевает печаль, а яркий свет дарит радость жизни. Ювелирные витрины всегда ярко освещены.

– Пойдём. – улыбнувшись, отвечаю я.

Время действия: десятое сентября, утро

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

– ЮСон, что происходит? – спрашивает госпожа ЫнДжу, обращаясь к исполняющему обязанности президента. – Почему опять заграница?

– Нуна, это же великолепно! – восклицает в ответ ЮСон, патетически вскидывая верх руки. – Это – международный успех! Всемирная слава! Другие агентства могут о таком только мечтать! Что тебя беспокоит?

– Я вчера разговаривала с господином Ким ХеСу… – выпрямив спину, недовольно произносит нуна. – Ты же знаешь – у него крупный пакет акций. Так вот, он сказал, что вся заграничная деятельность бессмысленна, если участницы группы будут получать семьдесят процентов прибыли!

Опустив руки, ЮСон несколько секунд смотрит на жену президента агентства.

– И что же ты хочешь? – спрашивает он.

– Изменить условия оплаты. – отвечает ЫнДжу. – Семьдесят процентов, – это какая-то глупость, или ошибка, попавшая случайно.

– Тем не менее, – она прописана в договоре. – отвечает ЮСон. – Как её можно изменить?

– Но как-то же это можно сделать?

– Я уже смотрел. В договоре указано, что изменение уровня оплаты производится по взаимному согласию сторон.

– В чём здесь проблема? Согласуй изменение с участницами «Короны» и всё.

ЮСон цокает зубом и, задумчиво наклонив голову, идёт к окну. Остановившись, он некоторое время смотрит сквозь стекло на улицу.

– С девчонками, я думаю, проблем не будет. – обернувшись, говорит он ЫнДжу. – Но вот с ЮнМи… Уверен, что она откажется…

– Откажется от чего?

– Откажется подписать согласие на изменение.

– Значит, тогда её нужно выгнать из группы!

– Нуна. – мягко произносит ЮСон. – Это невозможно сейчас сделать. Все проекты, которые принесли агентству известность, – это её работа. Если сделать, как ты хочешь, это вызовет абсолютный коллапс.

– Смысл этой работы, если акционеры не получают больше? Даже меньше, чем они получали!

– Это – работа на перспективу. – терпеливо поясняет ЮСон. – Успех «Короны» увеличивает интерес к другим группам агентства. Продажи растут.

– Они растут слишком медленно. Не только Ким ХеСу но и другие акционеры недовольны. Они говорят, что достаточно было выделить «Короне» десять процентов прибыли. Тогда бы акционеры получили бы один миллиард двести миллионов вон, а не четыреста тридцать миллионов!

– Ну да. – отвечает ЮСон, засунув руки в карманы брюк и начиная качаться на носках ног вперёд-назад. – А «Корона» получила бы двести миллионов на всех…

– Нормальный заработок за месяц работы! – отвечает ЫнДжу. – Разве это не больше, чем они получают за работу в Корее?

– Не могу так сразу сказать. – признаётся ЮСон. – Нужно посчитать.

– Мне кажется, ты не понимаешь серьёзность ситуации.

– Почему же, я вполне понимаю ситуацию. Акционеры недовольны размером прибыли и хотят, чтобы я что-то с этим сделал.

– Да, именно так! И как можно скорее. Потому что она пишет новые песни для заграницы, и значит, прибыль опять будет разделяться в отношении семьдесят-тридцать? Или не так?

– Именно так. – кивает ЮСон и спрашивает. – Акционеры, не могут подождать? Никак?

– ЮСон, они не хотят ждать! Они вкладывали деньги и хотят получать деньги!

– Да, конечно. – несколько раз кивает ЮСон. – Это был ненужный вопрос. Но я задал его от того, что просто есть уже подписанные протоколы о намерениях. Утверждён план работ. Если Агдан откажется, то всё полетит просто к чертям. И будет, скорее всего, – убыток. Акционеры этого понять не могут? Даже на машине нельзя делать резких манёвров во время движения, а тут целое агентство!

– Почему Агдан не пишет для своей группы песни на корейском языке? – спрашивает ЫнДжу. – Это очень похоже на то, что она нашла лазейку, которой беззастенчиво пользуется. Ким ХеСу считает, что дело обстоит именно так.

– И он сказал об этом всем акционерам. – понимающе кивает ЮСон.

– Ну, хорошо. – после секундной паузы говорит он. – Я понял, нуна, что ты настаиваешь на изменении условий контракта участниц «Короны». И все акционеры тебя в этом поддерживают.

– Да, именно так. – кивает ЫнДжу.

– Несмотря на возможные негативные последствия?

– Негативных последствий быть не должно!

– Понятно. – несколько громче, чем нужно, отвечает ЮСон и тут же, под внимательным взглядом собеседницы, добавляет. – Передай акционерам, особенно господину Ким ХеСу, что я займусь этим немедленно!

– Отлично, ЮСон! – расцветает в улыбке ЫнДжу. – Я знала, что ты всегда найдёшь решение!

ЮСон натянуто улыбается в ответ.

(позже. ЫнДжу ушла, ЮСон в кабинете один. Стоит и долго смотрит в окно.)

– Жадные идиоты. – после продолжительной паузы произносит он. – Совсем мозги уже отказали. Ни о чём, кроме вон, – думать не желают!

Произнеся эту гневную тираду, ЮСон опускает руку в карман пиджака и, достав, из него круглый металлический пенал с таблетками, резким движением правого большого пальца открывает крышку, которая повисает на тонком пластиковом хвостике. Затем он вытряхивает на левую ладонь две верхние таблетки, а третью, следующую, отправляет из тубуса прямо в рот.

– Как я вас всех ненавижу. – несколько раз чмокнув языком, признаётся он.

(где-то в это время в сети. Чат, который никогда не спит)

[*.*] – БоРам круче чем АйЮ?

[*.*] – Почему это она вдруг круче?

[*.*] – Потому, что БоРам во Франции на втором месте, а АйЮ – на третьем!

[*.*] – АйЮ была на первом месте целых десять недель подряд! Посмотрим, сколько времени БоРам продержится на втором. Думаю, на следующей неделе она с него вылетит.

[*.*] – На первое? Кх-кх-кх…

[*.*] – На первом теперь Агдан.

[*.*] – Я вообще не понимаю, как она может быть на первом месте? Она что, ровня АйЮ? Кто она вообще такая?

[*.*] – Не знаешь, кто она такая? Она вообще-то написала песни для БоРам и АйЮ.

[*.*] – Для АйЮ песня хороша получилась. А остальные – кваканье какое-то.

[*.*] – Хватит хейтерить Агдан! Не нравится, не слушайте!

[*.*] – Согласна.

[*.*] – А вы знаете, что «Dispatch»[2] опубликовал снимки ЮнЧжу?

[*.*] – ЮнЧжу? Это кто?

[*.*] – Это парочка ЮнМи и ЧжуВон. Сокращённо, – ЮнЧжу.

[*.*] – Разве они не расстались?

[*.*] – Да. Но вчера агенты «Dispatch» застали их в «Lotte Store Main». Они покупали ЮнМи ювелирные украшения.

[*.*] – Ох, ничего себе! Как такое может быть?

[*.*] – Может, это был прощальный подарок?

[*.*] – Если это так, то они хорошо расстались.

[*.*] – Действительно. Я даже не могу сказать, что знаю парней, которые что-то купят своей бывшей.

[*.*] – Их совместная покупка выглядит так, словно они не собирались расставаться.

[*.*] – Я говорю вам, что это решение родителей принца. Это они инициировали развод.

[*.*] – Какой развод, они ещё не были женаты!

[*.*] – Ну, немного не так написала. Главное, что смысл понятен.

[*.*] – Интересно, – семья Ким не поспешила с таким решением? Смотрите, какая ЮнМи талантливая. Три её песни заняли три первых места во Франции. Может, Кимы сейчас локти кусают, понимая, что поторопились?

[*.*] – Ничего они не поторопились. Зачем в семье такая скандалистка? Университет «Ёнесай» подал на ЮнМи в суд за клевету. Теперь она не сможет отвертеться, кх-кх-кх…

[*.*] – Правда, что ли?

[*.*] – Да. Они вывесили это сообщение прямо с утра, на главной странице сайта университета.

[*.*] – Похоже, они сильно обиделись, раз не пожалели места на первой странице…

[*.*] – Конечно. Кому такое понравится?

[*.*] – Как они могли подать на неё в суд? Она же награждена медалью?

[*.*] – Чё ж теперь? Раз у неё медаль, она может делать всё, что хочет? Закон, – один для всех!

[*.*] – Просто странно. Медаль, Франция и суд.

[*.*] – Мне кажется, – это военные поторопились с медалью. Интересно, что сейчас они будут делать?

[*.*] – А что они должны сделать? Забрать медаль обратно?

[*.*] – Да. Тогда они будет выглядеть жалко, кх-кх-кх…

[*.*] – С этой ЮнМи вечно какая-то неразбериха! Почему она не может быть нормальной, такой, как все? Из-за этого она мне не нравится, хотя песни она пишет хорошие.

[*.*] – А мне наоборот, нравится, что она такая непредсказуемая!

[*.*] – Добавьте к медали ещё японский «Korg».

[*.*] – Зачем?

[*.*] – ЮнМи стала лицом японской компании «Кабусики-гайся Коргу», производящей музыкальные инструменты. Вот ссылка на сайт компании.

[*.*] – Ну чё-то она вообще не то делает…

Конец третьей жизни