Бессердечный. Книга 1. Долг перед другими

Глава 1. Сгинувший город

Последние лучи летнего солнца скрывались за горизонтом, медленно погружая мир во власть ночи. Городские ворота закрылись, а немногочисленные стражники разошлись по домам. Из некоторых таверн всё ещё можно было услышать весёлые выкрики подвыпивших мужчин.

Никто из них даже и не заметил момент, когда городок начал окружать туман. Если сначала он был еле заметен, то вскоре сгустился, став невероятно плотным, в котором нельзя было увидеть ничего дальше собственного носа. После, налился красным, и казалось, что кровавые кристаллики парят в воздухе, создавая зловещую атмосферу.

Только проникнув за стены, туман, словно изголодавшийся зверь, начал своё пиршество. Первой начала желтеть трава, казалось, что из неё за одно мгновение высасывали все соки, затем наступил черёд деревьев – толстые стволы сохли на глазах, а листья увядали, пылью осыпаясь на землю. Солдаты, бывшие на ночном карауле, и просто люди, оказавшиеся на улице, падали замертво, превращаясь в обтянутые кожей скелеты, с обветшавшей одеждой.

Такая же участь постигла и здания - деревянные брусья трескались, и даже камни покрывались сколами, местами обсыпаясь. Люди, находившиеся внутри домов, повторяли участь своих сограждан, ранее погибших на улицах, заканчивая иссохшими мумиями, или погребённым под обломками зданий месивом. Городские ворота, что до этого пусть и не были слишком высокими, но вполне прочными, теперь сорвались с мгновенно проржавевших петель и рухнули на дорогу.

В городе наступила тишина, изредка прерываемая шумом падающих обломков. Туман, к тому времени стал похож на кроваво-красную пену и начал расползаться, делясь на части. Образовав семь сгустков, он, словно живое существо, поплыл в разные точки города. Каждая часть проникала в здания, что, удивительным образом, были целы.

Каждая из построек была небольшой. Шесть из них были амбарами или сараями. Седьмое же, в самом центре городка, представляло собой небольшую часовню. Внешний вид не мог выдать в ней ничего необычного, однако внутри открывалась совсем иная картина.

Стены, пол и потолок были обезображены различными стигматами и свастиками, направленными к большой пентаграмме на полу. Также в часовне лежало и несколько тел, которые, хоть и не были иссохшими, не подавали признаков жизни. В центре пентаграммы же находился мужчина, тело которого было изрезано теми же символами, что и по всей молельне.

Кровавый туман, проникнувший внутрь, резко устремился к нему, но не для того, чтобы выпить и из него все соки. Облепив мужчину, он начал впитываться в его тело. Этот процесс занял несколько минут, после чего веки мужчины слегка дрогнули, и он открыл глаза.

Поднявшись на ноги, он осмотрелся, будто проверяя что-то, после чего начал разминать плечи. Раны на его теле затягивались на глазах.

Пройдя к дверям часовни, мужчина легко толкнул их, отворив на распашку. Холодный воздух ударил ему в лицо, заставив сладко улыбнулся и набрать полную грудь воздуха.

– Какой прекрасный вид.

Казалось, мужчину совершенно не волновали находящиеся в часовне трупы, как и то, во что превратился город. Вернувшись внутрь, он подошел к большому шкафу и извлёк из него белую рубаху, которую сразу же надел, холщовый плащ, сумку, под завязку набитую какими-то вещами. Последними были красивое золотое кольцо с множеством узоров, которое мужчина одарил чутким поцелуем, и четки с семиконечной звездой в круге.

Не обращая внимания на лежащих людей, он спокойно вышел по пустые улицы. Выход, ранее закрытый прочными воротами, сейчас был немного завален обломками и камнями, отломившимися от стен. Около них сидели шестеро подростков, молча дожидавшихся своего лидера.

Двэйн осмотрел всех присутствующих и объявил.

– К огромному сожалению, далеко не многие выжили после ритуала! Но это не повод отчаиваться, каждый из вас помнит нашу цель. Все, кто покинул нас, осознавали риски, но не отказались. Они погибли без сожалений в погоне за достижением высшей цели. Наша обязанность, чтобы их жертва не была напрасной! Во имя Бога Нового Мира.

Все ответили молчаливыми кивками. Воссоединившаяся группа вышла за пределы города, лишь один из них мимолётно оглянулся, в его взгляде можно было увидеть противоречивые эмоции. Через несколько минут все скрылись в лесу.

В это же время, в той часовне, что группа покинула ранее, крышка небольшого саркофага медленно открылась и из него вывалился человек.

– Получилось.

***

– Всё-таки выжил.

Выдохнув, сполз на холодный каменный пол. Ноги невольно подрагивали, а из носа тёк тонкий ручеек крови. Кости болели, а будь у меня мышцы, то и они бы изнывали от боли. Даже толстые швы на руках лопнули, повиснув лоскутами. Всё-таки поддерживать печать было нелёгким делом.

«Сшей»

Тело сразу отреагировало, кожа дрогнула и разошедшиеся швы ушли под кожу.

Чёрт, и как я только до этого докатился? Возможно, до конца верил во всю эту клоунаду? Верил в семью, новый дом. Верил в учителя Двэйна...

Пока я размышлял, шрамы уже вновь стянулись вместе. Сейчас это кажется таким естественным, даже не верится, что когда-то от чего-то подобного по телу проходил озноб. Хотя, возможно во всём были виноваты те поганые зверолюди.

Помри я здесь, никто бы из обычных людей на вскрытии и не понял, человек я или тварь какая. Оно и неудивительно, большинство органов, кроме мозга, сердца и ещё парочки – угольно-чёрные нити, покрывшие собой кровеносные сосуды и заменившие мышечные волокна.

Смерть всегда обходила меня стороной, предпочитая забирать дорогих людей, сначала родителей, затем оставшихся знакомых. Сейчас я снова потерял семью, но почему-то совсем не расстроен, возможно уже свыкся к этой мыслью. А может и потому что кое-кто всё же остался.

– Эй, вообще-то я тоже жива, если ты не заметил! Если можешь подняться, то помоги и мне вылезти отсюда.

Этот недовольный голосок, раздавшийся из гроба, где ещё недавно был я сам, заставил невольно улыбнуться. Пожалуй, подобное отношение я могу стерпеть только от неё, хотя бы потому что сейчас не лежу среди всех этих мертвых тел.

– Подожди немного, Ло, в конце концов я провёл целую ночь в гробу, стоя на четвереньках, тело побаливает. Да и маны осталось на донышке.

– Чтобы ты понимал, я также провела целую ночь в тесноте без возможности пошевелиться. Всё тело затекло, а ноги и вовсе онемели. – Продолжало доноситься из гроба. – Разве не долг каждого джентльмена помочь даме?!

И что она только порой не несёт? Мы ведь не благородные, чтобы следовать подобным манерам. Ну да ладно, подыграю немного.

– И у кого ты только этого набралась?

Заглянул в гроб и невольно усмехнулся. Смотрит на меня насупившись, вся из себя такая грозная. Боюсь-боюсь.

– Я не джентльмен, но готов протянуть вам руку помощи. Леди Лолита.

Наигранно поклонившись, протягиваю руку. Её уши краснеют, то ли от смущения, то ли от злости.

– Сколько раз я просила не называть меня так?! – Выдавила она, слегка приподняв руку.

– Ну, нужно ведь было заставить твою кровь двигаться быстрее. И почему ты так ненавидишь это прозвище?

Поддерживая за талию, медленно поднимаю Ло в сидячее положение. Даже ночь в гробу не испортила её красоты.

– Потому что я из другого мира. – Цыкнула Ло, разминая ноги. – Невольно вспоминаю одну книгу.

Эх, шутит даже в такие моменты, всяко лучше, чем если бы она сейчас рыдала и билась в истерике. Впрочем, второе совершенно не в её репертуаре.

– Да, ты точно не от мира сего. Вспомнить хоть тот раз, полтора года назад…

Не дали мне придаться воспоминаниям две ручонки, обхватившие талию.

– Сейчас не лучшее время витать в облаках, нужно быстрее уходить отсюда. Мы не знаем, когда придут ли торговцы или путешественники. Пусть город и мал, но и сюда заглядывает с десяток людей в день.

– Тогда как насчёт отпустить меня?

Попытавшись аккуратно убрать схватившие руки, я с удивление обнаружил, что её пальцы намертво вцепились в безрукавку.

– Или хочешь, чтобы я вынес тебя из церкви на руках? Звучит вполне романтично.

– Целая ночь без движения не очень хорошо сказалась на мне, ноги до сих пор не очень хорошо слушаются…

Лепетание Ло прервала кровь из носа, начавшая стекать на губы, от чего она замолчала и только сильнее сжала пальцы.

Всё понятно.

– Значит ты тоже потратила почти всю ману. Ло, ты помнишь, о нашем обещании?

Она в ответ лишь слабо кивает.

– Я поклялся, что не обману и не предам тебя. А мужчина всегда держит слово. И не забывай, мы семья. И мы не простим тех семерых, за то, что они отняли у нас остальных.

Видимо, мои слова произвели нужный эффект, Ло чуть отстранилась, позволяя освободиться. Я развернулся и слегка взъерошил ей волосы.

– Приходи в себя, а я пока заберу вещи.

Вокруг здания был наложен барьер, потому всё, в радиусе трёх метров, не потеряло своей жизненной силы. Кусты продолжали быть зелёными, а немногочисленные насекомые, видимо оказавшиеся в пределах барьера, летали вокруг.

Ну конечно, было бы странно со стороны этого ублюдка не позаботиться о безопасности. Все остальные погибли, потому что отдали свои жизненные силы для начала ритуала. Я бы хотел спасти больше людей из церкви, вот только это было невозможно. Мы все были обмануты.

Как я читал в книгах, магия полностью раскрывается с достижением семи-восьми лет, когда организм начинает без отторжения воспринимать ману, тогда же начинают обучение, ведь можно определить, каков потенциал будущего мага, его элементальную близость. До этого возраста ребёнок легко подвержен магическому воздействию, но главная проблема в том, что некоторую магию становится невозможно снять.

Так, получение рабского клейма в детстве, делает человека безвольной марионеткой на всю жизнь, а сильный гипноз, применённый, например, на шестилетних детях, только поступивших на службу в церковь, продержится на них всю жизнь.

Из всех служителей лишь я прибыл в более взрослом возрасте, тем не менее попал под воздействие и, возможно, остался бы под ним до конца, если бы два года назад не прибыла Ло. Уж не знаю как, но она избежала воздействия магии и даже смогла снять его с меня. Других же… спасти не удалось.

Я не прощу его, пусть не сейчас, но я найду Двэйна и убью. Вырву его сердце и лишь тогда смогу успокоиться. Вместе с ним поплатятся остальные. Мы вместе делили хлеб, они называли меня братом. А по итогу вонзили нож в спину.

Зайдя за часовню, подошел к одному из густых кустов и, отодвинув несколько веток, достал два небольших мешка, на самом верху которых лежали плащи с семиконечной звездой на правой руке – символом церкви. Заначка уцелела, это хорошо, там есть немного денег на первое время.

Уже возвращаясь обратно, услышал глухой звук падения, а зайдя внутрь, увидел, как Ло изо всех сил пытается подняться, опершись на странную палку, навершие которой было украшено небольшим тёмно-синим камешком. Ишь как пыжится.

– То-то я чувствовал, как что-то мешается. Ло, зачем тебе эта штука?

– Можно подумать, я могу позволить себе быть обузой. И не надо называть мой магический посох палкой. Тем более, ноги до сих пор дрожат, а, опершись на него, смогу нормально ходить.

– Удели ты чуть больше времени физическим тренировкам, а не магической практике, сейчас бы с прямой спиной стояла. Не раз ведь говорили об этом.

Впрочем, ничего удивительного, что она так им дорожит, как я слышал, это единственное, с чем она прибыла в храм. Со слов человека, доставившего её сюда, она лишилась памяти. Жить прошлым, безусловно неправильно, но жить без прошлого должно быть не особо легче. Рассказы же про другой мир я счёл защитным механизмом её психики в ответ на потерю памяти. Один из заезжих учёных говорил о чём-то подобном.

– А я тебе не первый раз говорю, священники не только не должны тренироваться как солдаты, но и из магии обязаны знать только исцеление с детоксикацией. В лучшем случае можно иметь при себе несколько простеньких заклинаний близкого элемента для защиты.

– Ладно.

Махнув на россказни, перекинул оба мешка через плечо. Сколько бы раз она это не говорила, не поверю, пока не увижу служителей из других монастырей. Охранники немногочисленных церковных чиновников, направляемых из центрального региона, выглядели вполне боеспособными.

Накинув плащи, мы покинули часовню. Осторожно идя по улицам, стараясь не споткнуться о многочисленные обломки, и проходя мимо ветхих скелетов, мы всё приближались к ближайшим городским воротам.

– Ты ничего не чувствуешь, смотря на все эти тела? Даже обойти не пытаешься.

Да что тут чувствовать? Можно подумать, нас могла ждать другая картина.

– Мне было жаль только ребят из приюта. Эти… горожане всегда смотрели на нас сверху вниз. Даже когда мы занимались исцелением, с их лиц не сходило выражение, словно они терпят таких сирот как мы, лишь по доброте душевной. Конечно, не все они были плохими людьми, но я не испытываю к ним жалости. Боги рассудят каждого.

Каждое моё слово было правдой. Я ничего не чувствую, смотря на эти скелеты, не дрогнул даже если бы горожане умирали прямо у меня на глазах. Если это позволит мне и Ло выжить, пусть ещё столько же погибнет.

– Вот как. – Вздохнула Ло. – Всё-таки в некоторых вопросах ты действительно бессердечный.

Мои руки невольно сжались.

– Ло.

Я сам виноват, что это прозвище до сих пор иногда проскакивало. В плену у меня не было имени. На протяжении пяти лет, словно животное, вместо имени я слышал лишь кличку – Бессердечный. Долгое время я так себя и называл. Не уверен, действительно ли родители давали мне имя Эдвард, но, после освобождения, именно его я вспомнил первым.

– Прости, я не хотела.

– Ничего страшного. В таком случае, может быть, позволишь ещё пару раз назвать тебя Лол...

– Эд, не испытывай судьбу.

Даже договорить не дала. Впрочем, она и сама понимает, что рано или поздно я так её ещё назову. Но что я могу поделать? Видеть, как на её личике выступает смущение вперемешку с возмущение, заставляет меня каждый раз улыбаться.

На наше счастье, людей возле ворот не было, потому проблем с выходом из города не было. С широкой тропы мы свернули чуть левее в сторону леса, чтобы продолжать идти вдоль дороги, но не быть слишком заметными. Постепенно я сбавил шаг, Ло уже подзапыхалась, да и отдышка появилась.

– Слушай, мы ведь уже отошли на добрую сотню шагов. Может посох и помогает мне двигаться, но вот самочувствие, будто я с минуты на минуту упаду без сил.

– В таком случае, давай присядем.

Согласившись, уселся на край большого валуна и призывно похлопал на место рядом.

– Как думаешь, куда нам стоит потом пойти?

– Уж точно не на юг. – Устало выдохнула Лола, присаживаясь. – Ты сам слышал, куда они направились, и я бы не рискнула иметь хоть какой-то шанс встретиться.

– На севере граница, за ней начинается королевство Эстадия, по словам караванщиков это та ещё дыра. В любом случае, мы ещё успеем всё обсудить. Нужно лишь обозначить, что к столице идти не стоит.

– Тут ты прав. А ещё не помешало бы решить, как жить дальше.

– Ты ведь сама говорила, что лучший вариант — это стать наёмниками, разве нет?

– Говорила, но, честно говоря, не очень-то верила. Сам ведь понимаешь, в глазах взрослых мы просто не можем быть надежными. Они лучше доверят важную работу своим знакомым или тем, кто в городе на хорошем счету. К тому же, если сюда направят ищеек из столицы, то скрыться будет проблематично. Да и местная власть вряд ли оставит всё без внимания…

Что-то она резко помрачнела. Нет уж, сейчас нам раскисать точно нельзя.

– Ло, мы ведь с тобой не обычные люди. Что нас отличает?

– Магия? – Практически моментально ответила она, но быстро добавила. – Нет, самим её наличием мало кого удивишь.

– Цепь. – Помогаю ей найти правильный ответ. – Основа наших заклинаний намного прочнее. Ты уже сказала, что обычные люди могут использовать магию, но в чём их отличие от нас?

– Они владеют лишь Звеном. – Прозвучал ответ. – Их обучение не было системным, потому и магия, которую они могут использовать, довольно ограничена и проста.

– Вот именно. Пожалуй, это одна из вещей, за которые стоит поблагодарить Двэйна. Сколько у тебя сейчас заклинаний?

– Ты ведь и сам знаешь, что пять. – Уже более воодушевлённо ответила Ло. – Два продвинутых и три начальных. Ну и ещё призыв. Пока не продвинусь больше не станет.

– К тому же, наш приоритет лишь увеличится, если мы скажем о владении целебной магией. Так что не закапывай нас раньше времени. К тому моменту, когда из столицы кто-то прибудет, мы будем очень далеко. Что же до местных аристократов… Я ведь пообещал, что буду защищать тебя.

Моя рука легла на её плечо.

– Боже, ты неисправим.

Также улыбнувшись, Ло положила ладонь поверх моей.