Благая весть, которую мы почти забыли

Проповедь сначала развязывает, а потом связывает, а дисциплина действует наоборот: сначала связывает, чтобы потом развязать. Дисциплинарные меры закрывают царство, исключая из церковного общения человека, который называет себя христианином, но неоднократно, после многих увещеваний, отказывается оставлять свои злые дела. Такие меры нельзя применять к тем, кто совершил легкие проступки или кто признал свой грех и оставил его. Взыскание применяется к тому, кто долгим отсутствием плодов в своей жизни вынуждает руководителей церкви сделать вывод: «Это плохое дерево, приносящее только плохие плоды». Дисциплинарные меры — это предвкушение будущего суда. Если человек ожесточился, то его ждет еще худший суд, который подтвердит, что первоначальное исповедание веры данного члена церкви было ложным.

Когда церковь — властью Христа, а не своей властью — наказывает, то цель и надежда наказания — это покаяние. Мы верим, что если согрешивший — истинное дитя Бога, то взыскание будет временным и заблудший вернется на узкий путь (Евр. 12:5–11). Другими словами, мы связываем в надежде развязать. Как дверь в царство закрывается посредством церковной дисциплины, так дверь радостно распахивается после исповедания греха и свидетельств подлинного исправления. Ключи царства даны не для утоления жажды власти. Они даны, чтобы открыть двери для одних и закрыть двери для других, чтобы они пришли в себя и искали ту единственную дверь, которая ведет к вечной жизни.

Воскресенье 32

Вопрос 86. Если мы были избавлены от нашего бедственного положения только по благодати во Христе и не по нашим заслугам, то почему мы все равно должны совершать добрые дела?

Ответ. Да, Христос искупил нас Своей кровью. Но Он также и обновляет нас Своим Духом по подобию Своему, чтобы мы всей своей жизнью благодарили и прославляли Бога за все, что Он сделал для нас. Мы также творим добро, чтобы иметь уверенность в своей вере, видя ее плоды, и чтобы своей доброй жизнью привлекать ближнего к Христу.

Вопрос 87. Будут ли спасены те, которые, продолжая вести жизнь беспокаянную и неблагодарную, не обратятся к Господу?

Ответ. Никоим образом. Ибо в Писании сказано, что нечистые, идолослужители, прелюбодеи, воры, алчные, пьяницы, злоречивые, мошенники и им подобные Царства Божьего не наследуют.

Станем ли грешить, чтобы умножилась благодать?

В это воскресенье мы переходим к третьей части Гейдельбергского катехизиса: после бедствия и благодати следует благодарность. Главное возражение против христианского понимания спасения, особенно в его реформатской форме, заключается в следующем: спасение одной благодатью и только по вере ведет к безнравственности. Если нам не нужно зарабатывать даже мельчайшую йоту своего спасения добрыми делами, то зачем их вообще совершать?

Катехизис дает пять причин, почему мы должны делать добро (вопрос 86). Во первых, мы делаем добро, потому что Святой Дух действует в нас и уподобляет Иисусу (2 Кор. 3:18). Тот же Дух, что возродил нас и дал веру, так же будет вести нас к святости (Рим. 6:9–11). Во вторых, мы делаем добро из благодарности (Рим. 12:1–2). Это совсем не значит, что Бог спасает нас, а мы потом всю жизнь отрабатываем, чтобы отплатить за Его доброту (Рим. 11:33–36). Скорее, мы делаем добро, потому что чудо нашего спасения производит в наших сердцах такую благодарность, что мы с огромным удовольствием служим Богу. В третьих, мы делаем добро, чтобы Бог прославился в поступках, которые мы совершаем во имя Его. «Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками» (Ин. 15:8). В четвертых, мы делаем добро, чтобы иметь уверенность в том, что мы действительно оправданы Богом. Оправдывает одна только вера, но оправдывающая вера не одинока. Добрые плоды показывают, что мы — доброе дерево (Мф. 7:15–20); совершая добро, мы делаем твердым свое призвание и избрание (1 Пет. 1:10). В пятых, мы делаем добро, чтобы украсить Евангелие (Тит. 2:10) и привлечь к нему внешних (1 Пет. 2:12).

Библия не считает добрые дела неважными. Христиане, которые грешат напропалую и не раскаиваются, показывают тем самым, что они не христиане. Конечно, мы все падаем (Иак. 3:2; 1 Ин. 1:8). Но есть разница между падением в грех и нырянием в него с разгона. И не важно, какой грех — гордость, сплетни, грабеж, зависть или сексуальная нечистота: если мы отдаемся ему полностью и радостно живем в нем, мы не унаследуем царство Божье. Проще говоря, те люди, которые каждый день живут в одном и том же грехе, не борясь с ним и не раскаиваясь в нем, идут в ад (1 Кор. 6:9–10; Гал. 5:19–21; 1 Ин. 3:14).

В наши дни особого внимания требуют вопросы половой жизни. И дело не в том, что христиане — ханжи и любят осуждать других. Мы вынуждены говорить о сексуальных грехах, потому что все больше и больше людей — включая тех, кто внутри церкви, — отказываются называть сексуальную распущенность грехом. Церковь поступит трусливо и безответственно, если промолчит по важнейшему этическому вопросу. В частности, я имею в виду однополые отношения — гомосексуализм³².

Мы знаем из Рим. 1; Лев. 18 и 20; 1 Тим. 1; Книги судей, 1 Кор. 6 (частично цитируется в ответе на вопрос 87), что однополые отношения — это извращение порядка творения, они оскорбительны для Бога. Но многие церкви и деноминации (не говоря уже о светских судах) склонны считать гомосексуализм нормой. Моя деноминация, Реформатская церковь Америки, одновременно и придерживается библейского учения по этому вопросу, и выражает сомнения по этой теме. Многие другие деноминации находятся в похожем положении. Как же христианам говорить о сексуальных отношениях мягко, но недвусмысленно?

Во первых, нам нужно мужество. Нам нужно мужество говорить, что нельзя терпеть в церкви открытые сексуальные грехи, в которых люди не раскаиваются. Нашим церквям и деноминациям нужно мужество ясно утверждать — и не только на бумаге, но и в проповеди, и в действиях, — что открытые сексуальные грехи, в которых люди не раскаиваются, не будут восхваляться, а будут с любовью пресекаться. Молодым людям особенно нужно мужество быть белыми воронами в школе и спорте, с достоинством защищая брак как союз мужчины и женщины на всю жизнь.

Во вторых, нам нужно смирение. Мы должны следить за своим сердцем, чтобы мужество не превратилось во враждебность, а наша любовь к слову Божьему — в ненависть к тем, кто ему не повинуется. Мы должны просить Бога, чтобы Он показал нам наши слепые зоны — и разводы, и жадность, и самоправедность. Мы должны раскаяться в шутках на тему гомосексуальности. Мы должны раскаяться в собственных сексуальных грехах.

В третьих, нам нужна любовь. Нам нужно меньше гнева и больше слез. Мы должны меньше говорить о том, как нам вернуть Америку себе, а больше о том, как благодати Божьей охватить всех грешников. Мы должны быть готовы прикоснуться — эмоционально, социально и физически — к тем, кто грешит подобно нам, пусть они и грешат не теми способами, что мы. Мы должны любить настолько, чтобы страдать вместе с теми, кто страдает.

В четвертых, нам нужна надежда. Нам нужна надежда, что Бог может изменить самое ожесточенное сердце и медленно, с течением времени, освободить от самых застарелых зависимостей, привычек и ориентаций. Мы должны предлагать надежду — надежду на Божью милость, прощение, вечную жизнь, надежду на гостеприимную, любящую истину, живущую по благодати церковную общину; надежду из 1 Кор. 6:11: «…такими были некоторые из вас».

Наконец, нам нужна молитва. Молитесь, чтобы традиционные деноминации, желая угодить всем, шли не по легкому пути вседозволенности, а по трудному пути любви и называли грех грехом, чтобы благодать была благодатью, а Бог явил себя тем Богом, который прощает беззакония, выкупает нашу жизнь у смерти, насыщает нас благом. Молитесь за тех, кто борется с сексуальными искушениями — порнографией, похотью, влечением к тому же полу. Молитесь, чтобы церковь была гостеприимной для борющихся, грешников, страдающих. Молитесь за ЛГБТсообщество — за людей, среди которых меньше всего проповедуется Евангелие, — чтобы они приняли Евангелие и чтобы мы были готовы любить их и делиться Евангелием с ними. Молитесь, чтобы Бог избавил нас от неправедного гнева, трусости, компромисса и страха. Наконец, молитесь, чтобы святилось драгоценное, святое, милостивое имя Иисуса.

Воскресенье 33

Вопрос 88. Что включает в себя подлинное покаяние, или обращение, человека?

Ответ. Две составляющие: умерщвление ветхого человека и оживление нового.

Вопрос 89. Что означает умерщвление ветхого человека?

Ответ. Сердечное сокрушение о грехе, побуждающее нас все больше ненавидеть грех и избегать его.

Вопрос 90. Что означает оживление нового человека?

Ответ. Искреннюю радость о Боге во Христе и страстное желание всю жизнь творить добрые дела, которых ожидает от нас Бог.

Вопрос 91. Но что есть добрые дела?

Ответ. Это только те дела, которые проистекают из подлинной веры, согласны с Божьим законом и совершаются для Его славы, а не те, что основаны на нашем мнении о добре или на человеческой традиции.

Умирать и оживать

Евангелие требует обращения. Мир должен понять, а мы должны не забывать, что смысл христианства не в том, чтобы подкрасить несколько ржавых пятен в нашем образе жизни, или найти свой уникальный путь к Богу, или научиться грамотно говорить на богословские темы. Смысл в том, чтобы обратиться.

Библия говорит об обращении поразному. Обратиться — значит отвернуться от идолов и повернуться к живому Богу (Деян. 14:15); покаяться перед Богом и уверовать в Иисуса Христа (Деян. 20:21); родиться свыше (Ин. 3; 1 Пет. 1); воскреснуть с Христом для новой жизни (Рим. 6:3–4); быть новым творением (Ин. 1:18); возродиться (Тит. 3:5); снять старую и надеть новую одежду (Кол. 3:9–10); изменить хозяина, перестать быть рабом греха и стать рабом праведности (Рим. 6:17–18); перейти из смерти в жизнь (Ин. 5:24), из тьмы в свет (1 Пет. 2:9).

Гейдельбергский катехизис суммирует все сказанное выше об обращении, указывая на две части подлинного покаяния: умирание для старого себя и оживание для нового человека.

Умирание для старого себя означает три вещи. Вопервых, мы сожалеем о грехе. Мы видим пагубность своих путей и раскаиваемся в своем выборе. Вовторых, мы ненавидим свой грех все больше. Одно дело — переживать из-за последствия своего поступка. Другое дело — ненавидеть свой грех и ненавидеть его все больше с каждым днем: не только из-за его побочных эффектов, но также из-за того, что он оскорбляет Бога (Пс. 50:6). Недостаточно сжать зубы и поступать правильно изза страха перед последствиями. Мы должны видеть мерзость греха и испытывать отвращение к нему. В третьих, мы убегаем от греха. Слишком часто мы думаем, что достаточно признать свой грех и сожалеть о нем. Однако истинное покаяние подразумевает изменение, оставление старых путей и хождение новыми (2 Кор. 7:10). Часто мы довольствуемся разговорами о том, как мы сожалеем о содеянном, как мы испорчены, как ужасен наш грех. Это все хорошо и правильно. Но недавно я заглянул в Библию, и там было сказано, что надо предавать смерти дела плоти, а не просто жаловаться на них (Рим. 8:12–13). Мы не покаялись, если лишь обратили внимание на грех, но не изменились.

Вторая часть истинного покаяния (или обращения) — оживание нового человека. Обратите внимание, что умирание старого человека описано как «сокрушение» и «ненависть», а возвращение к жизни — как «радость» и «страстное желание». Обращение — больше, чем новый образ жизни. Обращение — это новые мысли и чувства. Мы видим Христа по новому: Его образ стал четче там, где прежде был смутным, Он стал восхищать нас там, где раньше оставлял равнодушным, Он стал сиять славой, хотя раньше казался обычным парнем.

Увидеть божественный, сверхъестественный свет Христа — больше, чем почувствовать укол совести и пролить слезу при виде крестных мук. Джонатан Эдвардс писал, что истинная благодать обращения дает «глубокое чувство превосходства Бога, Иисуса Христа, дела искупления, путей и дел Бога, явленных в Евангелии»³³. Когда Святой Дух возвращает нас в Христе к жизни, Он воздействует на разум, волю и чувства. Мы не только думаем и поступаем иначе, мы испытываем новые чувства и можем сказать: «Вкусите и увидите, как благ Господь!» (Пс. 33:9).

Короче говоря, обращение приносит новизну. Новую жизнь. Новое направление. Новые склонности. Новые привязанности. Старое прошло, новое пришло. В обращении Дух Умирать и оживать

Евангелие требует обращения. Мир должен понять, а мы должны не забывать, что смысл христианства не в том, чтобы подкрасить несколько ржавых пятен в нашем образе жизни, или найти свой уникальный путь к Богу, или научиться грамотно говорить на богословские темы. Смысл в том, чтобы обратиться.

Библия говорит об обращении по-разному. Обратиться — значит отвернуться от идолов и повернуться к живому Богу (Деян. 14:15); покаяться перед Богом и уверовать в Иисуса Христа (Деян. 20:21); родиться свыше (Ин. 3; 1 Пет. 1); воскреснуть с Христом для новой жизни (Рим. 6:3–4); быть новым творением (Ин. 1:18); возродиться (Тит. 3:5); снять старую и надеть новую одежду (Кол. 3:9–10); изменить хозяина, перестать быть рабом греха и стать рабом праведности (Рим. 6:17–18); перейти из смерти в жизнь (Ин. 5:24), из тьмы в свет (1 Пет. 2:9).

Гейдельбергский катехизис суммирует все сказанное выше об обращении, указывая на две части подлинного покаяния: умирание для старого себя и оживание для нового человека.

Умирание для старого себя означает три вещи. Во первых, мы сожалеем о грехе. Мы видим пагубность своих путей и раскаиваемся в своем выборе. Во вторых, мы ненавидим свой грех все больше. Одно дело — переживать из-за последствия своего поступка. Другое дело — ненавидеть свой грех и ненавидеть его все больше с каждым днем: не только из-за его побочных эффектов, но также из-за того, что он оскорбляет Бога (Пс. 50:6). Недостаточно сжать зубы и поступать правильно изза страха перед последствиями. Мы должны видеть мерзость греха и испытывать отвращение к нему. В третьих, мы убегаем от греха. Слишком часто мы думаем, что достаточно признать свой грех и сожалеть о нем. Однако истинное покаяние подразумевает изменение, оставление старых путей и хождение новыми (2 Кор. 7:10). Часто мы довольствуемся разговорами о том, как мы сожалеем о содеянном, как мы испорчены, как ужасен наш грех. Это все хорошо и правильно. Но недавно я заглянул в Библию, и там было сказано, что надо предавать смерти дела плоти, а не просто жаловаться на них (Рим. 8:12–13). Мы не покаялись, если лишь обратили внимание на грех, но не изменились.

Вторая часть истинного покаяния (или обращения) — оживание нового человека. Обратите внимание, что умирание старого человека описано как «сокрушение» и «ненависть», а возвращение к жизни — как «радость» и «страстное желание». Обращение — больше, чем новый образ жизни. Обращение — это новые мысли и чувства. Мы видим Христа по-новому: Его образ стал четче там, где прежде был смутным, Он стал восхищать нас там, где раньше оставлял равнодушным, Он стал сиять славой, хотя раньше казался обычным парнем.

Увидеть божественный, сверхъестественный свет Христа — больше, чем почувствовать укол совести и пролить слезу при виде крестных мук. Джонатан Эдвардс писал, что истинная благодать обращения дает «глубокое чувство превосходства Бога, Иисуса Христа, дела искупления, путей и дел Бога, явленных в Евангелии»³³. Когда Святой Дух возвращает нас в Христе к жизни, Он воздействует на разум, волю и чувства. Мы не только думаем и поступаем иначе, мы испытываем новые чувства и можем сказать: «Вкусите и увидите, как благ Господь!» (Пс. 33:9).

Короче говоря, обращение приносит новизну. Новую жизнь. Новое направление. Новые склонности. Новые привязанности. Старое прошло, новое пришло. В обращении Дух Божий дает нам новое осознание греха, новый интерес к Слову Божьему, новую страсть по святости, новое желание молиться и новое чувство величия Бога.

Мы повинуемся не потому, что мы рабы и подчинены воле хозяина, а потому, что мы освобождены и свободны делать то, что должно. Человека можно напугать, и какое-то время он будет соблюдать закон. Но истинное обращение действует на более глубоком уровне, затрагивает сердце, — и мы счастливы ходить Божьими путями и делать добро.

«Но что есть добро?» — спрашивает катехизис. Наверное, добрые дела — это такие дела, которые несут пользу людям и обществу. Наверное, мы совершаем немало добрых дел: раздельно собираем мусор, жертвуем на дома для бездомных и поддерживаем Красный Крест, берем своих детей в классные поездки. Однако требования Бога более возвышенные и глубокие. Добрые дела — это только такие дела, которые 1) проистекают из веры (Ин. 15:5; Евр. 11:6); 2) согласуются с Божьим законом (1 Цар. 15:22; Еф. 2:10); 3) совершаются ради славы Бога (1 Кор. 10:31). Это не значит, что мы можем презирать нравственность и доброту неверующих. Многие люди делают что-то хорошее для других. Но истинные добрые дела — больше, чем помощь другому и добрые намерения. Истинно добрые дела совершаются в Божьей силе по вере в Христа, соответствуют явленной Божьей воле и стремятся прославить Бога, а не себя или других людей.