Благая весть, которую мы почти забыли - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Деянг Кевин (ч. 19)

Ясно, что третья заповедь регулировала не только использование языка. Всякий раз, когда осквернялись люди или вещи, принадлежавшие Господу, бесчестился и сам Господь, чье имя было наречено на них. Соответственно, нарушалась третья заповедь.

Неудивительно, что исторически третья заповедь применялась во множестве ситуаций. В ответе на вопрос 99 упоминаются не только ругательства, но также лжесвидетельство, пустые клятвы и молчание тогда, когда требуется предотвратить эти нарушения. В прошлом руководства по этике использовали третью заповедь, чтобы запретить гадательное использование Библии, использование библейских стихов не в их собственном смысле, а также библейские кроссворды. Опираясь на третью заповедь, ранние реформатские богословы выступали против игры в кости и другие игры, основанные на случайности. Они считали, что жребий был видом молитвы, поэтому бросать кости в игре было напрасным произнесением имени Бога.

Нам не обязательно соглашаться со всеми этими применениями третьей заповеди, но трудно спорить с тем, что она затрагивает не только сквернословие (хотя о нем она, конечно, говорит тоже). Она указывает на наше неподобающее отношение к Богу во всех случаях, когда мы произносим Его имя бездумно и беспечно. Христианин не может использовать имя Творца и Спасителя для того, чтобы выразить свое негодование, разочарование или гнев. Если мы к месту и не к месту говорим: «Господи!» или «О, Боже!», мы должны просить Бога, чтобы Он научил нас лучше контролировать свой язык, чтобы Его имя не бесчестилось пустыми восклицаниями.

Третья заповедь также запрещает бессмысленное повторение имени Господа. Иисус учит, что Бог слышит нас не потому, что мы произносим много слов (Мф. 6:7). Мы не должны бормотать свои молитвы, как язычники, и использовать имя Господа вместо знаков препинания («Дорогой Господь, мы просто приходим к Тебе, Господь. Ибо Ты, Господь, просто великий Бог. Господь, мы нуждаемся в Тебе, Господь. Господи, будь с нами, Господь, просто благослови нас, Отец»). Конечно, искренность в молитве важна, но подобные молитвы не служат чести Божьего имени.

Кроме того, исполнять третью заповедь — значит, как говорил Кальвин, не использовать имя Бога «для своих амбиций, наживы и развлечения» (Наставление, II.8.22). Пасторы, ораторы и писатели не должны торговать Божьим словом, используя Его имя и слово как товар, на котором можно заработать (2 Кор. 2:17). Шутливое, несерьезное произнесение имени Господа недопустимо. Я люблю шутки о странностях верующих и церковных традиций. Но шутки про Бога — это совсем другое дело. Если вы окажетесь в компании афроамериканцев в день Мартина Лютера Кинга, то станете ли вы рассказывать им анекдот, который начинается словами: «Заходит в бар Мартин Лютер Кинг…»? Как легкомысленное отношение к уважаемому человеку задевает нас, так и пустое произнесение имени Бога задевает Его.

Мы можем добавить к запретам и то, что третья заповедь повелевает нам делать. Мы должны восхвалять дела Бога, ведь они благие, справедливые и мудрые, а не обвинять Его во зле и сердиться на Него. Я считаю, что человек также бесчестит имя Бога, когда из феминистических соображений отказывается называть Бога «Отец наш», то есть называть Его именем, которым Он сам себя называет.

Наконец, мы должны действовать, думать, чувствовать и говорить, как подобает тем, кто назван святым именем Бога. Мы — христиане, мы носим имя Христа. Когда мы живем несвято, мы очерняем имя, которым мы наречены. Порой верующие отказываются от имени «христианин» и требуют, чтобы их называли «последователь Иисуса» или «ученик Мессии». Я понимаю, что они хотят избавиться от какихто стереотипов, но давайте все же не будем стыдиться имени «христианин». Это наше семейное имя, и оно библейское (Деян. 11:26; 1 Пет. 4:16).

Давайте же призывать друг друга воздавать честь имени нашего Господа Христа, а не произносить его попусту.

Воскресенье 37

Вопрос 101. Но возможна ли благочестивая клятва именем Божьим?

Ответ. Да, когда того требуют власти или обстоятельства, посредством клятвы следует подтвердить и подкрепить правду и истину — для славы Божьей и для пользы ближнего. Такие клятвы одобряет Слово Божье, и их давали верующие как в Ветхом, так и в Новом Завете.

Вопрос 102. Но можно ли клясться святыми или другими сотворенными существами?

Ответ. Нет, ибо дающие позволительную клятву призывают Бога, чтобы Он, Сердцеведец, подтвердил правдивость свидетельства и наказал меня, если я клянусь ложно. Ни одно сотворенное существо такой честью не обладает.

Можно ли давать клятву?

Только третью заповедь катехизис объясняет целых два воскресенья. Для когото вопрос, который поднимается в это дополнительное воскресенье, не выглядит важным. У нас столько других острых этических вопросов — неужели разумно целое воскресенье отводить проблеме клятв? Как часто верующие, читая третью заповедь, бросают все дела, чтобы поразмышлять о том, можно ли давать клятву?

Так или иначе, но во время Реформации это был очень важный вопрос. В первую очередь реформаторы должны были понять, что советовать экскатоликам, которые дали монашеские обеты (включая пожизненный целибат), но хотели бы от них освободиться. Кальвин считал подобные обеты «необдуманными» (то есть не учитывавшими будущие ситуации), а также полагал, что при их помощи люди хотели заслужить благосклонность Бога, поэтому он учил, что эти обеты неугодны Богу. Следовательно, их не только можно было нарушить, но давшие их обязаны были раскаяться в том, что вообще их давали.

Катехизис больше внимания обращает на клятвы святыми и ангелами. Поскольку только Бог знает сердце и только Богу мы дадим отчет за свое сердце, клятва любым другим существом — неуважение к Богу и Его власти. Если вы клянетесь здоровьем матери, вы тем самым призываете свою мать поручиться за вас и осудить вас, если вы соврете. Но ваша мама, какой бы прекрасной она ни была, не проницает сердца, и она не Судья. Только Бог достоин такой чести (см. Ин. 2:24–25; 1 Кор. 2:11; Мф. 10:28). Клясться кем-то или чем-то помимо Бога — бесчестить Его имя.

Во время Реформации также стоял вопрос, можно ли вообще клясться. Анабаптисты считали, что Мф. 5:33–37 и Иак. 5:12 запрещают любые клятвы. Ведь Иисус так и сказал: «Не клянись вовсе… Пусть слово твое будет „Да“ или „Нет“; а остальное от лукавого» (Мф. 5:34, 37, пер. с англ.). И все же Гейдельбергский катехизис вместе со всеми магистратскими реформаторами разрешал клятвы. Учитывая прямое учение Иисуса по этому вопросу, как можно оправдать использование клятвы в суде, на венчании и в частной беседе?

Во первых, мы должны рассмотреть слова Иисуса в контексте. Чуть выше Он сказал, что пришел не для того, чтобы отменить закон, а чтобы исполнить его (Мф. 5:17). Он спорил в Нагорной проповеди не с самим законом, который заповедал служить Богу, быть преданным Ему и клясться Его именем (Втор. 10:20), а с человеческими традициями, которые искажали закон. В частности, Он критикует обычную иудейскую практику I века клясться чем-то, помимо Бога. Люди клялись небом и землей или Иерусалимом, полагая, что подобную клятву выполнять необязательно, потому что имя Бога не было произнесено. Иисус же говорит, что подобные уловки — чистой воды лицемерие. Небо — престол Бога, земля — подножие Его ног, а Иерусалим — Его город. Бог остается судьей, видящим наши сердечные помышления независимо от того, произнесли мы Его имя или нет. Именно поэтому Иисус говорит: «Прекратите вообще давать клятвы. Они превратились в орудие обмана. Просто говорите то, что вы на самом деле думаете, и думайте, что говорите. Хватит выдумывать хитрые формулировки». Практически нет сомнений, что Иисус запрещает обман при помощи клятв, а не сами клятвы.

Так или иначе, но во время Реформации это был очень важный вопрос. В первую очередь реформаторы должны были понять, что советовать экс-католикам, которые дали монашеские обеты (включая пожизненный целибат), но хотели бы от них освободиться. Кальвин считал подобные обеты «необдуманными» (то есть не учитывавшими будущие ситуации), а также полагал, что при их помощи люди хотели заслужить благосклонность Бога, поэтому он учил, что эти обеты неугодны Богу. Следовательно, их не только можно было нарушить, но давшие их обязаны были раскаяться в том, что вообще их давали.

Вовторых, вряд ли Мф. 5 и Иак. 5 запрещают все клятвы, потому что клятвы постоянно встречаются в обоих Заветах. Авраам клялся царю Содома (Быт. 14:22), Авимелеху (Быт. 21:24), слуга Авраама клялся ему (Быт. 24:2–9); Иаков клялся страхом своего отца Исаака (Быт. 31:53); вожди Израиля клялись местным жителям (Нав. 9:15); Вооз клялся Руфи (Руф. 3:13); Давид клялся Вирсавии (3 Цар. 1:29–30). Так же и в Новом Завете есть много примеров клятв. Апостол Павел часто призывал Бога в свидетели (Рим. 1:9; 9:1; 2 Кор. 1:23; Флп. 1:8; 1 Фес. 2:10). Более того, Иисус часто начинал Свои речи словами «истинно, истинно», а однажды клялся живым Богом, что Он и есть Христос (Мф. 26:63–64). Наконец, в Евр. 6:13–20 не только одобрительно говорится о людях, которые клялись чем-то большим, чем они сами (ст. 16), но и подчеркивается, что Бог давал клятвы (ст. 13). Как Иисус мог запретить все клятвы, если в Писании клятвы оцениваются вполне позитивно?

В третьих, клятвы, если используются в исключительных и уместных ситуациях, прославляют Бога. Призывать Бога в свидетели своих слов — значит призывать того, кто больше нас, кто имеет право судить. К тому же, давая клятву, мы исповедуем, что Бог знает наши мысли и намерения нашего сердца (Пс. 138:1–6). Один автор выразил эту мысль так: «Давая клятву, мы исповедуем свою веру: Бог, и только Бог, может проверить истинность наших слов»³⁵.

Серьезные клятвы несут благо нашим ближним. Если бы доверять можно было каждому, в клятве не было бы нужды. Поэтому христианам клятвы практически не нужны. Должно быть достаточно нашего слова. Мы, христиане, верим, что Бог видит наше сердце, призываем мы Его в свидетели или нет. В определенном смысле мы всегда находимся под клятвой, мы обязались говорить правду. Но поскольку мы живем среди тех, кто говорит полуправду (да и сами иногда так поступаем), иногда необходимо и полезно использовать клятву. Наше общество попрежнему уважает клятвы: в суде, во время венчания, при вступлении в должность, а также когда мы ставим подпись на документе. Клятвы способствуют общественному благу, побуждая говорить правду и привлекая лжецов к ответственности. Это один из примеров Божьей общей благодати и один из способов, которым христиане могут быть закваской в этом мире и чтить имя Господа.

Воскресенье 38

Вопрос 103. Что повелевает Бог в четвертой заповеди?

Ответ. «Помни, что суббота — священный день. Шесть дней работай, выполни все свои дела, а седьмой день — суббота: он принадлежит Господу, твоему Богу. Работать в этот день нельзя никому».

Бог повелевает, во первых, чтобы совершалось служение проповеди и наставления и чтобы я, особенно в праздничный день покоя, регулярно посещал собрание Божьего народа — познавал Божье Слово, участвовал в святых таинствах, открыто призывал Господа и жертвовал средства для нуждающихся; во вторых, чтобы каждый день своей жизни я покоился от злых дел, позволял Господу действовать во мне Духом Своим, ибо таким образом вечная суббота начинается уже в этой жизни.

Праздничный день отдыха

Четвертая заповедь очень непростая. Большинство христиан вообще мало что знают о субботе и рассматривают ее как поход в церковь, прерывающий уикэнд. А часть верующих защищают самое строгое соблюдение субботы и стремятся применить к воскресенью все требования Моисеева закона (за исключением почему-то побития камнями). Лично мне нравится простой подход, отраженный в катехизисе: иди в церковь в «праздничный день покоя» и воздерживайся от зла все дни недели. Мой взгляд можно поместить где-то между «четвертая заповедь полностью отменена» и «воскресенье — это новая суббота». Преимущество моей позиции в том, что она находится посередине, а ее недостаток в том, что она вызывает негодование у приверженцев двух других точек зрения. Мое представление о субботе, выраженное примерно в 1500 словах, следующее.

Бог сотворил мир, изначально заложив в него субботний принцип. Слово «суббота» не встречается в рассказе о творении, но принцип отдыха в нем есть. «И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал» (Быт. 2:3). Бог отделил один день из семи для отдыха.

При Моисее субботний принцип был в самом центре идентичности Израиля — избранного народа Божьего. Последняя заповедь, которую Моисей получил перед тем, как спуститься с горы, гласила: «И соблюдайте субботу, ибо она свята для вас» (Исх. 31:14). Отдых по субботам был ясным знаком национального завета Бога с Израилем. Другими словами, во времена Моисея суббота рассматривалась не как установление творения для всех людей, а как знак завета между Богом и Его народом. Будучи знаком завета, суббота несла благословение при ее соблюдении и проклятие за ее нарушение. Моисеева суббота не была идентична субботе творения, но была основана на ней.

С заповедью о субботе было связано много правил и наказаний, но ее суть заключалась в поклонении и отдыхе. Суббота была днем священного собрания (Лев. 23:3), когда Божий народ получал свободу от повседневных трудов для поклонения Богу. Дело было в доверии. Суббота напоминала Израилю о том, что Бог заботится и печется о нем. Отдых один день в неделю прославлял Бога, потому что показывал, что именно Бог был ответственным за освящение, жизнь и спасение людей (Иез. 20:11–12; Исх. 16). Соблюдение субботы служило еженедельным напоминанием, что Господь есть Бог, а люди — нет.

В евангелиях мы видим, что Иисус подчеркивал духовное значение субботы. Иисус соблюдал все Моисеевы субботние заповеди, но не колеблясь нарушал традиции и обычаи (галаха) иудеев. Его заботило не строго субботство, а суть заповеди о субботе. Иисус считал субботу днем освобождения (Лк. 13:10–17), днем исцеления (Лк. 14:1–6) и днем делания добра (Мк. 3:1–6).

Изучая остальной Новый Завет, мы видим, с одной стороны, все больший разрыв между четвертой заповедью и тем, чего требует Бог от новозаветных верующих. В Рим. 14:5 Павел говорит, что каждый человек должен сам для себя определять, отличается ли один день от другого. Это совсем не похоже на требование строго соблюдать субботу при Моисее. Более того, в Кол. 2:17 сказано, что суббота — вместе с правилами относительно пищи, питья и праздничных дней — была «тенью будущего», а «тело», то есть суть, обнаруживается в Христе.