Боги Безвременья (СИ)

Глава 44. Отголоски памяти

Сквозь мутную пелену проступили фигуры, которые сначала рябили, а потом обрели четкость. Мей увидела девушку поразительной красоты, с черными волосами, гладкими и блестящими, словно лунные блики на ночном море. Зеленые глаза горели торжеством, нежные белые щечки раскраснелись, а вишневые губки изогнулись в горькой улыбке. Рядом с ней стоял юноша. Сначала Мей подумала, что это Юдай, из-за серебряных волос и изящного телосложения, но он повернул голову, провожая глазами флакон, выброшенный в окно, и Мей осознала свою ошибку.

Вот он какой, этот Макото!

— Так, значит! — прошипел он сквозь зубы, и повернулся к Отохимэ.

Принцесса смотрела на него с вызовом, но стояла нетвердо, словно была на грани обморока. «Она отправила Юдая в другой мир, потратила все силы, чтобы призвать Первозданные воды», — подумала Мей. Такая самоотверженность встретила уважение, ибо она и сама страстно любила Юдая, и готова была на все ради него.

— Ты проиграешь, — слабо произнесла Отохимэ, но даже в шепоте слышалась сталь.

Несмотря на всю ее подготовку, Мей упустила момент, когда Макото замахнулся. Его кулак с такой силой ударил принцессу, что она отлетела назад. Сердце колдуньи сжалось: хотя Отохимэ и была ее соперницей, Мей не приветствовала насилие над женщинами. Во время обучения они с наставницей помогли многим бедняжкам избежать печальной участи, либо же покарали тех монголов, которые это заслужили.

Отохимэ прижала руку к лицу, но кровь просочилась сквозь пальцы. Тогда к ней подошел второй парень.

— А ты змея! — процедил он с ненавистью. — Думаешь, нас это остановит? Мы найдем способ, не этот — так другой, а тебя я сейчас на полоски разрежу!

Он наклонился к ней с ножом в руке, но Макото грубо оттолкнул его.

— Успокойся, Керо!

— Она выбросила проклятый флакон! Мы застряли на острове богов, в каком-то непонятном мире! А вдруг тот ублюдок найдет способ переправиться в Безвременье раньше нас? Или сюда пожалуют создатели мира, и обнаружат сообщников Идзанами! К подобной встрече я не готов.

— Храни спокойствие, друг, я смогу призвать Воды.

— Каким образом? — поднял левую бровь Керо. — Ты не достиг нужного уровня подготовки, а без крови его мерзкой матери мы тут останемся навеки!

— Зато я отвоевал вот это! — он поднял повыше роскошную нагитану. — Перед тобой легендарное Аменонухоко, поднявшее мир из бескрайнего моря. Им владел сам Идзанаги-но микото, а теперь оно — мое!

— А ты сможешь овладеть его силой? Оно предназначалось для великого бога и его избранника. Вдруг оружие не признает тебя, или даже покарает, если решишься пробудить его?

Макото высокомерно посмотрел на него.

— Не сможет, меня убережет благословение моей богини! Идзанаги не просто так послал пророчество жалким трусам из Безвременья: он знал, что все пути однажды приведут к освобождению Идзанами-но ками, поэтому монахи и решили предотвратить начертанное. Но ты сам видишь, их действия не привели к успеху. Я найду дорогу, отворю врата, и приведу прекрасную Идзанами в наш мир!

— Прекрасную! — хмыкнул Керо. — Насколько я слышал, царство Ёми превратило ее в гниющее чудовище.

— Ты ничего не знаешь! — процедил Макото. — Но советую тебе не делать опрометчивых поступков.

— Под опрометчивыми поступками ты имеешь в виду ее? — он кивнул на Отохимэ. — А жаль, я бы срезал ей скальп за фокус с флаконом.

— Лучше вооружись хорошо, и найди мне Нобу.

— Его тоже привести к тебе под конвоем на перевоспитание?

— Разве что его голову.

— Ха, значит, дружбе пришел конец?

— Он — хороший парень, но наши пути разошлись. Нобу не простит нам смерти Рио, а я не хочу, чтобы он помешал.

Оба парня повернулись к распростертому на полу телу, и Мей тоже внимательно к нему присмотрелась. Рио оказался симпатичным парнем с благородным лицом, чьи глаза так преждевременно остекленели в вечности. Колдунья подумала, что Юдай многое пережил, это поражение могло бы сломать его, если бы не Юшенг. Воистину сам Идзанаги свел их вместе!

Принцесса тихо всхлипнула. Мей приблизилась к девушке, глядя на ее сломанный нос. Слезы катились по бледным щекам, смешиваясь с кровью, но дочь дракона изо всех сил старалась вернуть себе самообладание.

— Бедная девочка, — прошептала Мей, — мне очень тебя жаль, но ты сыграла свою роль в великом замысле Идзанаги: спасла Юдая, когда ему нужна была твоя помощь. Дальше о нем позабочусь я, не переживай.

По идее, Отохимэ не могла ее услышать, ибо Мей заглянула в отблеск прошлого, но принцесса резко подняла голову, внимательно вглядываясь в пустоту. Глаза полыхнули зеленью, которая тут же погасла.

— Я чувствую тебя, хотя у меня не хватает силы, чтобы увидеть сквозь разделяющее нас время! — прошептала она едва слышно. — Кто ты?

Колдунья оценила могущество дочери дракона.

— Я — новая избранница Юдая. С ним все будет хорошо, я позабочусь о нем, а ты достойно исполнила волю богов, и можешь умереть спокойно!