Боги Безвременья (СИ)

Глава 58. Завеса

Город гудел, обсуждая судьбоносную весть, в каждом углу шептались о пророчестве, избранниках богов, нелегком решении Норайо, и Юдай сбежал сломя голову, не в силах совладать с болью. Только он принял новую жизнь, полюбил Безвременье, завел семью, как игра Идзанаги-но микото втянула его обратно. Ему придется снова поставить все на кон, и встать лицом к лицу со старым врагом. Макото наверняка уже похоронил соперника, и будет удивлен новой встрече.

«Я увижу себя! — засела мысль в голове. — Увижу свою мать, ее горе! Она ведь так и не узнает, кем был рожден ее сын! Хотя… ведь откуда-то они взяли ее кровь, чтобы найти меня сквозь миры! Как они поняли, чью кровь следовало брать? Я никогда не спрашивал об этом! А у кого бы я спросил? Кто мне даст ответы?»

Призывать бога совершенно не хотелось, и Юдай, вдоволь насидевшись в одиночестве у реки, медленно побрел домой. Ему было страшно увидеть Мей, ее взгляд, полный нежного сочувствия. Он не хотел выглядеть слабым, но именно так себя и ощущал, раздавленным мальчишкой.

Девушка сидела в саду, под раскидистой сакурой, наигрывая мелодию на бамбуковой флейте. Эти исполненные тоски звуки пробудили всю боль в душе парня, и он невольно заплакал. Смерть, отчаяние и страх, которые он похоронил на дне памяти, вновь всплыли на поверхность.

Музыка стихла.

— Муж мой, — на грани слышимости произнесла Мей.

Он подошел к ней, становясь на колени перед супругой.

— Монахи Храма получили то самое пророчество о нас с Макото. Колесо Идзанаги совершило новый оборот. Мне так тяжело, мой цветок лотоса! Я знаю, что развязка приближается, но на пути к неизбежному случится много плохого. Я лгал все это время, не рассказывал тебе правду до конца.

Перед глазами вставал Рио, которому суждено погибнуть на острове Оногоро.

— Я тоже, — вздохнула девушка, низко опуская голову.

Парень ласково прикоснулся к ее щеке, приподнимая бледное лицо.

— О чем это ты, любимая? Что произошло?

— Это должен был быть мой подарок тебе. Я считала, ты обрадуешься, будешь счастлив узнать, но после новости о пророчестве произошедшее обрело зловещий оттенок. Впервые за долгое время я не знаю, что делать!

Юдай нахмурился, присаживаясь рядом с ней на лавочке. Ледяные ладони девушки дрожали, и он сжал их в своих руках.

— Расскажи, Мей, что случилось? Я не понимаю.

— У нас будет ребенок.

— Ребенок! — ошеломленно воскликнул парень. — Боги, это прекрасная новость, Мей! Не знаю, как закрутятся события, но я не дам в обиду нашего малыша, мы вырастим всех наших детей, а там — будет видно!

Прилив энергии отогнал страхи на задворки сознания, но девушка еще горше улыбнулась.

— Ты не понимаешь, Юдай, не понимаешь! Эта искра жизни вспыхнула во мне, я заглянула в ее будущее, но оно было покрыто завесой. Раньше такого не бывало, но я решила не настаивать. Однако сегодня, когда наши соседи рассказали о пророчестве, видения прорвали барьер, и показали мне грядущее.

— Что там было?

— Огромных размеров сакура, храм богини Солнца Аматэрасу, цветущие сады. И затмение. Повитухи принимали детей, и с радостью передавали матерям девочек, о которых Идзанаги не упомянул в пророчестве. Женщины плакали от облегчения, ликуя, что их детей не принесут в жертву Водам. А потом я увидела себя, ощутила будущую боль и тот непередаваемый момент, когда понимаешь, что дала жизнь новому человеку. Я повернула голову к повитухам, но на их лицах была написана непреклонность. Мне стало страшно, я слабым голосом попросила дать мне моего ребенка, но они унесли его, не позволив даже вдохнуть родной запах. Теперь понимаешь?

Юдай застыл от потрясения.

— Любимый, Макото — это наш сын!

— Нет, — прошептал Юдай, — не может быть. Твои видения обманули тебя, Мей, мы не можем быть его родителями!

Она вздохнула, вспомнив тот день, когда с помощью шпильки Отохимэ заглянула в прошлое, и впервые увидела Макото. Тогда он мало интересовал ее, но сейчас она отчетливо призывала в памяти его образ, и видела сходство с собой, со своими родителями, с Юдаем.

Тем временем в доме Юшенга царило такое же смятение: Юи металась по комнате, бросаясь странными восклицаниями. Ее муж сидел на циновке, раздумывая о прихотях судьбы.

— Бедный! — сказал он. — Боюсь представить, как Юдай был потрясен, когда узнал о пророчестве. Сегодня пусть свыкнется с этой мыслью, а завтра я поддержу его.

Юи остановилась у стены, и глухо зарыдала. Юшенг мгновенно вскочил на ноги, приблизился, и обнял за плечи.

— Любовь моя, что такое? Что вызвало такую реакцию?

— Это конец, Юшенг, конец! Когда настанет час затмения — мы потеряем все! Я и представить не могла, что Идзанаги поступил так с нами!

— Объясни же? — он ласково поцеловал ее в висок.

— Я беременна, у нас будет сын, и родится он в час затмения. Завеса открыла мне будущее, и я узнала в детских чертах Юдая. Он наш сын, Юшенг.