Британия глазами русского

ОЗАБОЧЕННАЯ БРИТАНИЯ

Две внеочередные избирательные кампании в пределах одного календарного года - такое в Британии редкость. Ближайший прецедент - в начале века. Но сравнение ситуаций по формуле «как тогда, так и теперь» бессмысленно. Владетельная, «правившая морями» имперская держава и Британия в ее нынешнем положении - разные вещи. Сейчас, если пользоваться оценками уже опубликованных всеми партиями предвыборных манифестов, «страна находится перед лицом самого серьезного кризиса со времен войны».

«Перед лицом» - значит, предстоит худшее. А ведь и настоящее не блестяще. Оно в общих чертах известно, и, чтобы избежать пространных повторений, напомню: Британия живет не по средствам, потребляя больше, чем производит, примерно на 6 - 8 процентов. Она просто не сводит концы с концами, дефицит платежного баланса нынешнего года колеблется на уровне 4 - 5 миллиардов фунтов стерлингов. Цены в витринах шокируют; и если во Франции говорят о «вальсе этикеток», то здесь это уже форменный «твист» - дороговизна растет на 18 процентов в год. Безработица - 700 тысяч человек - рекордная для сезона и может зимой превысить миллион человек. А что такое безработица с ее бедами - англичане знают по давнему и недавнему прошлому. Гарольд Вильсон, лидер лейбористов, вспомнив на днях о временах депрессии и голодном походе в Джарроу, сказал: «Если бы в 1972 году (при консервативном кабинете Э. Хита. - В. О.) выстроить миллион безработных в одну линию, она протянулась бы от Джарроу до Лондона». По сути дела, страна уже в критическом положении, живет в долг, по векселям, срок оплаты которых удавалось пока отложить, но вот-вот он наступит. Весь вопрос: «Кому платить?»

Нерешенный спор

Вокруг этой проблемы проблем и развертывается нынешняя предвыборная кампания, говорят ли ее участники о том открыто или ходят вокруг да около. В октябре продолжается спор, так и не решенный на выборах 28 февраля: речь и тогда шла все о том же. Лидеры консерваторов кивали при этом как на козлов отпущения на 270 тысяч британских шахтеров, которые, отказавшись работать сверхурочно, «оставили страну без света и энергии», вынудили-де правительство ввести трехдневную рабочую неделю да еще требовали увеличения зарплаты на треть. И это, мол, в условиях, когда нация задыхается от дороговизны. Тори и проконсервативная британская пресса (то есть почти вся) поносили профсоюз горняков как могли, а из коммунистов в его рядах сделали жупел «красной опасности», которым пугали британских обывателей, что называется, на всех перекрестках и без выходных. На протяжении нескольких лет убеждая публику в том, будто «нация идет вправо, а тред-юнионы влево», тори сами уверовали в этот тезис, благо он как будто подтверждался и статистикой: в Британском конгрессе тред-юнионов, объединяющем профсоюзы страны, - 10 миллионов человек, всего лишь чуть больше трети занятого населения. И тори полагали, что остающиеся две трети, многочисленные в Британии средние прослойки, - это их «молчаливое большинство», которое без долгих разговоров скажет свое слово при голосовании, даст консерваторам мощное большинство в Вестминстерском дворце, а в руки правительства Э. Хита - увесистый мандат - палицу, чтобы унять «распоясавшиеся» тред-юнионы.

Крушение этих расчетов известно. Но те, февральские выборы, квалифицировав консерваторов побежденными, настоящего победителя так и не выявили. Лейбористы получили 301 место в палате общин (из 635), на пять больше, чем тори, они получили юридическую возможность сформировать правительство, но не реальную власть. На протяжении всей деятельности после февральского парламента (кстати, самого недолговечного - меньше 200 дней - в нынешнем веке) тори наглухо блокировали важнейшие законопроекты лейбористов, в том числе и о национализации тех или иных отраслей, проваливая их один за другим с помощью либералов или депутатов от партий помельче. Страна оказалась в состоянии правительственного кризиса по-британски и выйти из этого тупика могла лишь через новые досрочные выборы.

Вероятно, что 10 октября это и произойдет: пока опросы общественного мнения складываются в пользу лейбористов, обещая им перевес в 6 - 8, даже в 14 процентов над консерваторами. Но, во-первых, верить подобным оракулам рискованно. А во-вторых, любому правительству, каким бы оно ни оказалось - лейбористским, консервативным или коалиционным, будет значительно труднее вывести Британию из экономического тупика, ибо скорого решения ее трудностей в условиях капиталистической системы хозяйствования попросту не существует. Нынешние резервы Британии совсем не те, что во времена ее имперского величия.

…Для каждой из стран капиталистического мира источники их богатств сводятся в конечном счете всего лишь к трем: труду собственного населения, национальным природным ресурсам и прямой или косвенной эксплуатации других стран и народов. Так было раньше и так пока остается. Но мир существенно изменился в послевоенное десятилетие, в последние годы - особенно. А вместе с тем существенно изменилось и соотношение источников богатств для развитых держав Запада вообще, колониальных в недавнем прошлом - тем более. Британия и теперь еще остается страной с очень высокой концентрацией квалифи-цированнейшей рабочей силы. Но явных преимуществ в этом смысле перед западноевропейскими соперниками или перед Японией, не говоря уже о США, у нее уже нет. Это английские фирмы приглашают к себе сейчас американских экспертов по вопросам организации производства и «ноу-хау», а не наоборот.

Своими природными ресурсами Британия и прежде не обходилась, в нынешние же времена она стала еще уязвимее. Правда, в Северном море, у берегов Шотландии обнаружены настолько крупные месторождения нефти и газа, что они, как утверждают эксперты «Шелл», смогут в 80-х годах покрыть английские потребности в энергии и снять нынешнюю - весьма накладную по текущим ценам - зависимость от импортной нефти.

Замечу, однако, что добыча североморской нефти обходится по оценкам раза в три-четыре дороже, чем, скажем, в Алжире, и что только нефтью английские потребности в импорте естественных ресурсов не исчерпываются. А между тем времена дешевого сырья и топлива на мировых рынках уходят в прошлое. Образно говоря, стеклянные бусы из европейской метрополии не обменяешь уже с прежней легкостью на туземные алмазы. Во всяком случае, не с той фантастической прибылью…

Эти новые обстоятельства в мировой хозяйственной конъюнктуре дают знать о себе и в Западной Европе, и в Америке, и в Японии. Но в Британии, пожалуй, острее, чем где-либо еще. Англия, с горечью заметила на днях «Таймс», «является малой провинцией мировой экономики, которая вступила в период крайней нестабильности». И можно было предвидеть, что британский «истэблишмент» сделает все, чтобы нажать на британских рабочих и компенсировать за счет этого источника богатств то, что утрачено или утрачивается из-за постепенного пересыхания других. История с февральскими выборами - эпизод в этом нажиме. Но, конечно же, далеко не последний. Не удалась лобовая атака. Будут предприняты другие. Уже готовятся.

Чем хуже - тем лучше

…Мы привыкли представлять себе буржуазную избирательную кампанию как некое состязание соперников в искусстве наобещать вагон и маленькую тележку: дома здесь, дороги там, повышение пенсий одним, снижение налогов другим… По мелочам обещают кое-что и нынешние предвыборные манифесты основных британских партий. Но нет в них на сей раз ни молочных рек, ни кисельных берегов. Основные политические соперники за кожаные скамьи по правую руку от спикера палаты

общин уверяют сейчас своих потенциальных избирателей не в том, что они «разом» остановят инфляцию и избавят страну от предстоящих бед, но лишь в том, что под управлением «других» еще хуже будет.

Не в рамках этих заметок анализировать в деталях все предвыборные документы, но разницу между двумя главными претендентами на особняк премьера по Даунинг-стрит и министерские здания Уайтхолла отметить, хотя бы в общих чертах, стоит. Тори, партия крупных промышленников и финансистов, с массовой опорой в многочисленных здесь средних слоях и прослойках, по-прежнему делает ставку на механизм свободного предпринимательства. Их кредо в настоящий момент: «Чем хуже - тем лучше!» И за ним своя логика. Чем быстрее развивается инфляция, тем больше отстает заработная плата, тем ниже жизненный уровень, а стало быть, и издержки производства. Чем глубже кризис, тем больше безработных и тем сильнее давление на тред-юнионы; чем больше разорений, тем просторнее крупным компаниям, тем шире их возможности для концентрации производства и перестройки его на более эффективных началах. «Для того чтобы избавиться от инфляции, - говорит Джеймс Прайор, один из лидеров тори, - народ должен пойти на жертвы».

Можно представить, какое впечатление производят подобные призывы среди шахтеров, металлистов или докеров. И лейбористы, все влияние которых покоится на поддерживающих их профсоюзах (многие тред-юнионы - коллективные члены этой партии), полагаются на два основных момента в своей платформе: удачу так называемого «социального контракта» и частичную национализацию. Суть идеи «социального контракта» в том, чтобы добиться от профсоюзов добровольного отказа от повышения зарплаты или сдержанности в своих требованиях. В принципе идея принята на последнем съезде БКХ проходившем в начале сентября. Но ее реализация зависит все от той же инфляции, то есть от дельцов, устанавливающих цены, а дельцы - если не коллективные, то индивидуальные члены партии консерваторов. У них свои взгляды на «социальный контракт» и, разумеется, свое отношение к лейбористским планам национализации.

Лидеры тори, большая лондонская пресса, проконсерватив-ная за редким исключением, красят проекты национализации не иначе как в красный цвет, действующий на частного дельца, как на быка плащ тореро. А обывателям из средних слоев «лейбористскую затею» подают чуть ли не как введение в Британии социализма. Между тем речь-то, по существу, идет лишь о расширении государственно-монополистического сектора в британской экономике, и не ради ущемления, а во имя укрепления капитализма в этой стране. Предлагая национализировать или передать в собственность государства земельные участки, необходимые для предприятий или застройки, порты, судо- и авиастроительную промышленность, разработки минеральных ресурсов, в том числе и нефти в Северном море, лейбористы предлагают спасти отрасли, не выдерживающие иностранной конкуренции, с одной стороны, а с другой, что еще важнее, - удешевить отрасли, обслуживающие основные промышленные монополии и концерны Британии. 20 лет назад Британия возглавляла список мировых судостроителей. Теперь ее обошли Япония, Швеция, ФРГ, Испания, Франция и даже Норвегия. Еще несколько лет назад реактивные моторы знаменитой фирмы «Роллс-Ройс» были вне конкуренции. Но они стали слишком дороги, и, спасая компанию от долговой ямы, ее национализировало… консервативное правительство Э. Хита.

Полистав старые подшивки английских газет, можно вспомнить, какой «антисоциалистический» стон стоял при национализации британских железных дорог, средств связи, угольных шахт, производства электроэнергии. Но стон утих, эти отрасли остались в руках государства; и частные британские монополии и концерны… были очень недурно обеспечены транспортом, энергией и связью, и гораздо дешевле, чем если бы продолжали иметь дело с «частниками».

Теперь история повторяется. Лейбористские лидеры считают, что новый раунд национализации необходим капиталистической Британии. Он - в интересах китов британского бизнеса и им же на пользу. И кое-кто из этих китов, видимо, улавливает эту необходимость, иначе, думается, у лейбористских лидеров пороху не хватило бы переходить от теории к практическим проектам национализации. Но, как каждый класс, класс владельцев состоит из индивидуумов, а индивидуальный владелец национализацию, что называется, в упор не видит. Он хочет быть хозяином, а не чиновником, даже высокооплачиваемым. Он привык замерять общественный вес человека его состоянием, а не способностями. Он заражен нефтяной лихорадкой: свой собственный пакет акций в компании «Шелл» ему во сне снится. Он верит, что рано или поздно британский капитализм выпутается из нынешних неприятностей и без национализации (стоит только по-настоящему прижать тред-юнионы). Нужно лишь продержаться владельцам до этих лучших времен.

Лидеры тори знают, конечно, об этих настроениях. Консерваторы - депутаты парламента директорствуют в десятках и сотнях частных компаний. Признать хоть в какой-то мере расчетливость лейбористских планов - значит внести раскол в ряды своего класса. И потому: «Долой социалистические эксперименты! Свободу капитализму!» И потому с самого начала приобрела теперешняя избирательная кампания ожесточенность, которой в благополучные времена здесь старались избегать. А ведь резкость в выражениях всегда считалась в Британии чем-то непринятым.

Утраченная невозмутимость

Одно из самых первых впечатлений, которое неизменно оставляла у меня эта страна в прежние, давние теперь, поездки, было ощущение отлаженности. Это потом, пожив здесь, узнавал и убеждался, что сдержанность не отменяет страстей, степенность - жесткой и жестокой порой конкуренции, а невозмутимость - права сильного. Для всего, однако, были свои рамки, переступать которые было «не по-английски». Англичане умели проигрывать, не теряя достоинства. С аэродрома еще, ожидая багаж, замечал, как негромко говорят здесь. Пробыв какое-то Время, замечал терпимость людей друг к другу и отсутствие ссор. Англичане явно оправдали репутацию людей, которые любят шутить над собой, но не любят дурачить себя. Они предпочитали хорошо знать сильные и слабые стороны других и не считали зазорным отдать должное заслугам соседей. Из всех стран Запада Британия первой пригласила к себе Юрия Гагарина. В серьезной лондонской прессе, при всем ее неприятии социализма, можно было встретить довольно объективные материалы о Советском Союзе…

В этом году я дважды бывал в Лондоне, зимой и в августе. Краткие поездки - не основание, конечно, для категоричных выводов о том, как круто изменилась атмосфера в стране. Но мне кажется все-таки, она действительно изменилась, кажется, что ушла куда-то прежняя отлаженность, а вместе с ней и былая невозмутимость. Да так, наверное, и должно было быть. Британия давно уже не знает крупного успеха. Не год и не два, а почти четверть века отстает она от своих континентальных соперников по темпам развития, отстает вдвое. Ее будто вывели из равновесия; и она нет-нет да и дает волю своему раздражению. Лет 15 - 10 назад каждая из двух главных партий, тори или лейбористы, претендовала на представительство «всех наций». И не без определенного успеха. Теперь тори все очевиднее ассоциируются с интересами бизнеса, а лейбористы - с тред-юнионами. Было время, когда о классовой борьбе напоминала лишь «Дейли уоркер». Большая пресса делала вид, будто таковой уже не существует. Теперь вспомнила. И обрушивается на социализм всеми силами. Витрины книжных магазинов устланы антисоветскими романами и «научными» изысканиями «кремле-нологов». Здесь обхаживают перебежчиков и позволяют сионистским хулиганам бросать гвозди на сцену «Колизеума» во время спектаклей Большого театра.

…В начале сентября в лондонском «Сентрал-холл» состоялась необычная конференция под председательством лорда Лонгфорда. В зале присутствовало 800 человек. «Здесь собрались те, - говорила леди Маклеод, вдова покойного канцлера казначейства, - кто считает, что Британия потеряла свою дорогу». Кто знает, быть может, в ее словах есть смысл.

1974 г.