Чёрная Рука

Глава 21: Старые Враги

— Мы вновь встретились и ты, как я погляжу, сильно изменился… — резюмировал мужчина, вскидывая парные серпы. Он моментально узнал Фридриха, даже несмотря на то, что тот был под действием иллюзии, меняющей внешность. Одной только маны парня хватало для того, чтобы узнать его из тысячи.

— Да, сейчас я тебя хочу убить еще больше, чем тогда, и ныне сил мне хватит, — не удивляясь проницательности мужика, ответил Фрид.

Услышав диалог бойцов, организатор улыбнулся, чувствуя, как можно подогреть градус накала поединка.

— Встреча старых врагов предстала пред нашими глазами! Возрадуйтесь, дамы и господа! Этот турнир станет местом последней встречи этих людей. Один из них одержит победу не только над противником, но и над его мнением! Их ссора, смертельная вражда завершится здесь! На этом самом турнире!

Онемевшая толпа, удивленная необычным завершением турнира, лишь сейчас снова подала признаки жизни. Огромные деньги пошли на ставки, в разы превышающие все допустимые затраты, которые они могли себе позволить. Весь призовой фонд мерк по сравнению с размерами ставок. Однако, к удивлению букмекеров ставить решились всего два человека. Первый — седовластый мужчина, профессор Уильям, передвигавшийся на костыле. Он поставил тридцать тысяч золотых дукатов на наёмника. А вторым стал мужчина в роскошной одежде, с ожерельем на шее, которое носила только королевская семья Грейкасла. Он поставил пятьдесят тысяч золотых дукатов на победу Фридриха.

Каждый из них делал инвестиции в фаворитов и все остальные это знали, в том числе бойцы. Никто из них не желал проигрывать этот бой. Не столько из-за денег или жизни, сколько из-за желаний, которые их связывали. Желания убить, наказать, отомстить. Они буквально витали в воздухе, насыщая атмосферу столь питательной для Нонкураре негативной энергией.

— Бойцы! Начали!

Финальный бой турнира начался с пролившейся крови. Серпы, явно быстрее скорости звука, взметнулись вверх и по ломанной траектории зашли за спину Фрида. Несколько сантиметров кожи было порезано наточенным оружием, из-за чего он дернулся, отклоняясь от большей части вихря атак.

Вдруг, серпы загорелись ярким фиолетовым цветом, а от цепей посыпались тысячи искр, поджигающих почву. Несмотря на то, что в амфитеатре не было травы, земля загорелась таким же фиолетовым пламенем, прожигая дыры в ней.

Фридрих ловко уклонялся от атак, изредка выцеливая противника точечной магией, которая выпускается из пальца. Однако, никаких результатов это не приносило. Наемник с легкостью блокировал магию Фрида и атаковал в ответ.

Размен ударами продлился недолго, всего несколько секунд. Но, за это время было заблокировано и отбито столько атак, что всё поле боя было исщепрено их последствиями. Ветер завывал, подпитывая фиолетовое пламя. Известняковые кирпичи, из которых уложена арена, потрескались. Даже несколько больших кусков земли отлетели в зрителей. Но тем помогли маги амфитеатра.

— А ты хорош! Очень хорош! — крикнул наёмник, проводя больше маны в серпы.

— Без тебя знаю, ублюдок! — также дерзко как и ранее, ответил ему Фридрих, не собираясь цацкаться с назойливым врагом.

Публика завороженно наблюдала за развернувшимся на арене сражением. Их взгляды прилипали к бойцам так прочно, что даже резко потемневшее небо не смогло заставить их отвернуться. В амфитеатре воцарилась удивильная тишина, никогда прежде здесь не бывавшая. Это удивляло даже Фридриха, за плечами которого уже больше сотни дуэлей в стенах колизея.

Парные серпы зажимали парня в угол арены. Они позволяли ему лишь отбивать многочисленные удары и изредка уворачиваться от них. Мощь каждого была сопоставима с ударом ноги Лайта, который выбивал кости и суставы. Но, со временем, Фридрих привык к темпу сражения и начал контратаковать.

Использовать только меч было значительно сложнее. Это добавляло изрядно хлопот. Публика, заглушающая своими криками шум летящих во Фридриха серпов и цепей, цепенела с каждым новым ударом. Она ожидала финал противостояния каждый раз, как металл издавал лязг, неприятно скребущий уши.

Короткие взмахи мечом при редком приближении к противнику уходили в молоко. Не редко они и вовсе заканчивались ранами. Не смертельными, но мешающими сосредоточиться.

За время боя Фридрих немного понял последовательность атак наёмника. Он начал более уверенно сближаться с ним, ежесекундно отбивая с десяток ударов серпом. Один из них неизбежно попадал по нему, оставляя кровоточащую рану. Но наследие не давало парню умереть столь быстро. Оно исцеляло его раны в меру своих сил, превращая бой в настоящий аттракцион садомазохизма.

— Вижу, ты стал немного сильнее, — не сбавляя скорости произнёс мужчина, мастерски раскручивая серпы. Его улыбка почти добралась до ушей, что особенно раздражало Фридриха.

Фрид не ответил ему и лишь думал о том, как выйти из-под града атак. Меч был покрыт зазубринами и грозил сколом по центру. Однако, маг не останавливался, продолжая продвигаться вперёд. В конце концов, расстояние между ними сократилось до двух метров. С такой дистанции не то что отбить, даже уследить за сверхскоростными серпами не представлялось возможным.

Активированный второй этап наследия, полностью обесточенные утяжелители на конечностях и общая, куда большая мускулатура и интеллект Фридриха. Всё это в совокупности даже близко не помогало ему разглядеть все атаки.

Зрители также перестали видеть удары, разглядывая лишь вспышки света и блики стали, бьющие в глаза. Народ уже был недоволен. Ему нужны были зрелища, но затянувшаяся возня мешала им насладиться динамикой. Той самой динамикой сражения, когда ежесекундно происходит целая череда различных атак.

Обоим соперникам же было плевать, они столкнулись не на жизнь, а насмерть, обращая внимания лишь друг на друга. Фридрих всё ждал ошибки оппонента, но ее не было. Он совершал каждое движение так точно, что придраться было не к чему.

— Продолжаешь сопротивляться? — спросил мужчина, крепче сжимая серпы, — если рассчитываешь на противостояние выносливости, то вынужден огорчить, тебе и близко меня не догнать в этом параметре. Тем более, что ты уже порядком устал от сражений за весь день.

Фридрих же следил за движениями противника, пока в один из флигелей неподалёку не ударила молния, оглушившая зрителей. От неожиданности, наёмник дернулся, чуть замедляясь. И Фрид не преминул воспользоваться выпавшим шансом.

Он метнулся к врагу так быстро, что тот чуть не успел среагировать. Клинок был остановлен прямо у шеи, в паре сантиметров от нее. Мощный, исщепренный и порядком зазубрившийся серп потрескался. Другой же был направлен мужчиной на парня со спины.

Фридрих приставил руку к животу противника и ударил его потоком ветра. Того моментально отбросило на несколько метров назад, в центр арены. Один из серпов он выронил и тем самым дал шанс Фриду. Последний сблизился с оппонентом и нанес вертикальный удар.

Он также был заблокирован и цепи, сковавшие серпы, вдруг окружили Фридриха. Они быстро обвились вокруг него, подобно змеям и вонзились в плечо и левый бок парня.

— Ты слишком слаб для того, кто может победить Черную Руку. Твоих сил не хватит даже на то, чтобы победить моего сына, который раза в два младше тебя, — желтые глаза мужчины дырявили Фридриха так тщательно, что он даже поерзал. Он попытался освободить хотя бы шею, но не вышло.

— Ты еще не победил, не нужно делить шкуру не убитого медведя…

— Для медведя ты слишком слаб, максимум хорёк… — с усмешкой в голосе произнёс наёмник, даже не понимая, что подал парню идею.

— Точно, хорёк… — он склонил голову, улыбнувшись, — Сиена, твой выход.

Насторожившись, наёмник нахмурился. Он внимательно осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, что имел в виду Фридрих, но не нашёл ничего. Пожав плечами, он приподнял бровь и сложил несколько рунических знаков руками. Те наложились отдельной печатью на цепи, а затем и на серпы, связавшие парня по рукам и ногам. Как только он собрался использовать казнящую магию, сверху, прямо с новым потоком молнии, вниз рванула Сиена. Громовой Хорёк, дух-хранитель Фридриха, сбросила на бренное тело наёмника несколько миллионов вольт электричества. Мощь удара была столь высока, что задела даже ее хозяина.

С трудом умудрившись выпутаться из цепей, он провел молнию через собственное тело и выпустил её в сторону. Ему удалось избежать чудовищного урона, мгновенно умертвившего наёмника, и то, благодаря лишь трюку.

Толпа ахнула. Люди позакрывали глаза от резкой вспышки, но их все равно ослепило. Причем так сильно, что зрение не могло восстановиться еще несколько минут. Волосы всех зрителей на трибунах поднялись дыбом, а на месте удара остался лишь черный порошок. В общем-то последнее, что можно было назвать наёмником.

Обескураженный судья недовольно цыкнул, но все-таки поднял руку Фридриха вверх, объявляя его победителем. Уставший и порядком обескровленный парень подался было вперед, на выход из арены, но организатор остановил его.

— Густав де Ройн становится победителем турнира! Поздравим его и просим пройти уважаемого воина в кабинет организатора для получения призов!

Толпа вновь загалдела, ошалевшая от градуса напряжения, испытанного в последнем бою. Но Фридрих этого уже не услышал, как и того, что сказал организатор. Его сильно оглушило молнией, рванувшей в непосредственной близи. Соловей, выбежавший на арену с трибун, подхватил парня под ручки и повёл в кабинет организатора. По пути он пытался привести его в чувства, но выходило не очень хорошо.

Сильное головокружение, тошнота и судороги в конечностях значительно его ослабили и даже наследие, за раз переварившее такой урон, не могло помочь быстрее. Всё, что смог сделать Фридрих, направить все доступные наследию ресурсы на скорейшее восстановление тела. На носу предстоял не менее важный чем минувший бой разговор.

Пройдя в кабинет организатора, минуя толпы появившихся у Фридриха поклонников, они сели на кожаный диван, расположенный посреди комнаты. Которая, кстати, была довольно роскошно обставлена для владельца подпольной арены. На всех стенах висели картины именитых художников. Несколько гобеленов украшали подпотолочную часть стены. А шикарный резной стол из темного дуба, на котором собралась кипа папок и документов, приковывал взгляд.

— Господин Густав де Ройн и его менеджер, Соловей, — обратился к ним вошедший следом организатор, обьявлявший бойцов, — вот ваш гонорар: десять тысяч золотых дукатов, а также выигрыш со всех ставок, сделанных на Густава за время турнира в размере семидесяти тысяч золотых дукатов.

Менеджер, потирая потные ручки от волнения, глупо улыбнулся. За пару дней он сумел заработать сумму, за которую можно купить наследственное дворянство и еще на несколько лет останется. Однако уговор есть уговор и ему пришлось честно отдать часть денег Фридриху. Всего он заработал тридцать восемь тысяч золотых дукатов, а менеджер сорок две тысячи. Огромные по меркам бюргеров деньги, стоит сказать.

— Также, для одного только Густава подготовлена аудиенция с очень важным человеком: господином де Монфро. Прошу вас, уважаемый Соловей, удалиться.

Менеджер почтительно поклонился, и, не став спорить, вышел за дверь. В ту же минуту, через другую дверь вошёл тот самый мужчина, селовласый старик, профессор Уильям, который узнал Фридриха сразу же, еще во время отборочных.

— Ну, привет, Фридрих де Борн, — обратился к нему старик, плюхнувшись на диван.

Организатор удивился. Он не знал настоящего имени Фрида. А уж тем более не был в курсе того, что уважаемый гость и победитель были знакомы.

— Явился все-таки, — скрестив руки на груди, произнёс Фридрих, не спуская глаз с организатора, — я уж подумал, что ты на милость миру сдох в какой-нибудь канаве.

— Как грубо, — нахмурившись, ответил ему Уильям, жестом прогоняя организатора вон. Он всем своим видом показал, что желает личного разговора и посредник быстро удовлетворил это требование.

Фридрих же, под шумок, сложил полученные деньги в пространственный карман, ловя на себе удивлённый взгляд старика.

— Ого, ты и такому научился? Пространственный карман это магия среднего класса и требует хорошего понимания принципов пространства. Его просто так не разучишь.

— Да. У меня были очень хорошие учителя, однако к вам эта похвала не относится, — рассудительно сказал Фридрих, пытаясь задеть гордость Уильяма.

— Не сказал бы. Из-под моей опеки вышли лейтенанты… — раздраженно плюнул Уильям, также скрещивая руки на груди и кладя ноги на кофейный столик.

— … Которых я перебил как мух в поселении эльфов, — улыбаясь, заявил Фрид.

— Я смотрю, ты весьма уверен в себе. Неужели нашёл кого-то, на кого можешь положиться?

— Я могу положиться только на свои силы, вы и сами должны понимать в каком я положении. Любые вероятные друзья сразу же отвернутся от меня, в страхе за собственную безопасность.

— Конечно понимаю. Ненадежный маг в поселении…

— С каких пор борец с садистами из Черной Руки стал ненадежным магом?

— Так ты теперь нас так называешь? Садистами?

— А разве не так? — он приподнял бровь, уточняя.

— Был бы ты с нами, давно бы понял, что глубоко заблуждаешься. В любом случае, перейдем к делу. Что ты хочешь за свою победу? Если вступишь к нам, то сразу же получишь чин майора…

— И встану на одну ступень с той бестолочью, Вильгельмом, который обоссался, едва меня завидев…

Уильям недовольно цыкнул. Весь разговор сводился к тому, что Фридрих ловко парировал все слова и напускной пафос профессора, предавшего всё, чем он жил.

— Твоя грубость меня раздражала всегда. Еще в академии. Тебе даже хватило смелости избить Вильгельма в моем кабинете, когда тот приставал к вашей одногруппнице.

— С чего я, член ДК, должен позволять разврат в стенах академии?

— С того, что он гений. Ему простительно всё. За его плечами стоит герцогская семья де Монфор, а ты лишь безродная букашка, второкурсник, которому повезло пробиться в академию по связям профессора Саверуна.

— Гений обоссался, завидев букашку… Звучит-то как красиво… Хоть пьесу пиши, — откровенно издеваясь, произнёс Фридрих.

— Смейся сколько влезет. Рано или поздно мы лишим тебя всего. Тебе не останется ничего, кроме мольбы о пощаде. Твоя смерть уже не вероятность, а факт, требующий времени.

— Серьёзно? — удивленно спросил Фридрих, не понимая, смеются над ним или говорят серьёзно, — вы преследовали меня два года и ни разу за это время не смогли даже сколько-нибудь ранить. Я всё ещё жив, стою перед вами целый и невредимый!

— Значит так! — рассвирепел Уильям, ударив кулаками по кофейному столику, разломав его на осколки, — Либо ты заткнешься и добровольно вступаешь в ряды Чёрной Руки, либо мы тебя убьём!

— Раз вы так хотите меня убить, то дам вам фору, — он встал с дивана и посмотрел в глаза Уильяму сверху вниз, — я приду сам, один, в убежище Чёрной Руки. Если хотите, хоть на распятие меня вешайте… Правда вот, осмелитесь ли вы избавиться от помехи, рискнув раскрыть местоположение организации в Требете? Или же даже на это у вас не хватает смелости?

— Ты видно держишь меня за идиота, пытаясь провернуть столь очевидный трюк… С какой стати мне давать тебе знать о главной базе в Требете?

— С такой, что это ваш единственный шанс привести меня к себе домой с моим согласием и без сопротивления. Вы же столь уверены в силах организации, так почему опасаетесь одного студента-недоучку? Боитесь, что Вильгельм снова нассыт в штаны со страху?

Фридрих осознанно задевал как гордость Уильяма, так и Вильгельма, которого сейчас не было рядом. Первый всегда отличался львиным гордым нравом. Он спорил со всеми подряд даже по самому незначительному вопросу, лишь бы утвердить свое мнение главенствующим. Второй же был любимчиком Уильяма. Он всегда подмазывался к преподавателям, но к профессору Уильяму особенно часто и активно. Его семья задаривала того подарками так часто, как не посылала их суженой Вильгельма.

Крепкая связь, возникшая между ними, окрепла еще сильнее, как только те решили обьединиться под крылом Чёрной Руки. Вильгельм, ничем кроме познаний в алхимии не отличавшийся, быстро продвигался по званиям, организованным в боевом крыле Чёрной Руки.

— Твоя дерзость меня окончательно достала! — поднявшись в полный рост, он даже отбросил костыль в сторону, однако получил удар воздушной ладонью в грудь.

Уильяма впечатало в стену с такой силой, что он едва не потерял сознание. Однако, это не помешало ему на рефлексе провести ману в спину, чтобы снизить полученный урон.

— Раз вы уже порядком искалеченный маг, то и убить вас стоит также, магией… — усмехнулся Фридрих, вытаскивая из ножен меч.

— Магия и меч? Кха! Ты серьезно?!

— Не судите книгу по обложке, профессор Уильям, ведь я живой пример столь неудачного суждения…

— Ну давай, убей меня и ты никогда не узнаешь, где спрятана база.

— Ошибаетесь. Есть способы выведать информацию даже у мертвеца…

Уильям осёкся. Он понял, о чем говорит Фридрих. Едва его руки поднялись вверх, чтобы попытаться остановить парня, как его сердце насквозь пробил луч света, вырвавшийся из острия клинка.

Не теряя времени, Фрид убрал меч в ножны и положил руки на голову старика. Он расставил пальцы по точкам, в которых располагались узлы, связывающие каналы маны и закрыл глаза. Перед ним начали всплывать картинки, даты и краткая сводка по каждой из них. Архив воспоминаний был открыт. Недолго поискав, он нашел способ попасть на главную базу Черной Руки и собрал немного информации о других базах, прежде чем мозг окончательно умер.

— Всё, больше я ничего не узнаю, — он отпустил профессора и открыл кротовую нору рядом с собой, ударив в воздухе покрытой молнией рукой.

Разрезанная ткань пространства поддалась. Она показала зияющую пустоту внутри. Фридрих нырнул в нее с головой. Пожирающая весь свет тьма прожевала парня и выплюнула его прямо в тёмном переулке, в нескольких шагах от канализационного люка.

На улицах шумного города наступила ночь. Никто из жителей еще не знал, что случится через несколько дней. Да и сам Фридрих считал, что зря об этом спросил. В кои-то веки на душе скребли кошки, но не совсем вовремя. Ему предстояло еще многое сделать в Требете, прежде чем его покинуть. И из всех слов, лишь фраза, сказанная профессором когда-то, поддерживала скрепы его разрушенного, потрескавшегося разума.

— Чтобы закончить всё, нужна смелость…

Тяжело вздохнув, Фридрих откинул крышку люка в сторону и спрыгнул вниз. Глубина у тоннеля была не большая, всего-то пару-тройку метров. Аккуратно приземлившись, он осмотрелся по сторонам. Кирпичные стены, измазанные в строительном растворе и самых разнообразных фекалиях были продырявлены по всей своей площади.

— Норы насекомых… Тараканов кажется… — Фридрих закрыл воротником нос. Запах стоял настолько отвратный, что даже голова кружилась. Удушливый смрад бил по Фриду наповал, мешая его концентрации, — гадство, я так задохнусь… Надо ускориться…

Стоя в отдалении от стен, по которым бегали целые колонии жирных черных тараканов, Фрид щелкнул пальцами и в его руке появился небольшой шарик света. Он засиял несколькими лучами, освещая канализацию куда дальше, чем её освещала луна.

Плотная зеленоватая дымка витала в воздухе. Она заставляла парня сомневаться в выборе средства защиты органов дыхания. Но делать все равно было нечего. Он поплелся по построенной ветвистым образом канализации. Некоторые ее ходы прерывались то обвалами, то решетками, которые давно заржавели и заросли плющом. Стены, чем глубже спускался юноша, все больше поростали флуоресцентной растительностью. Светящиеся грибы и лианы укрывали коридоры зелёным одеялом.

Спустя некоторое время виляния по коридорам, он дошёл до заброшенной части канализации. В ней явно очень давно не ступала нога человека, а на входе висела поизносившаяся, заросшая мхом табличка с надписью на старом наречии. Фридрих смахнул мешающий мох, громко плюхнувшийся в густую жижу под ногами и прочел текст.

— «Оставь надежду, всяк сюда входящий»… Весьма поэтично для древнего застройщика…

Однако поэзия его не впечатлила. Он заметил, что на решётке, едва державшейся на паре петель, нет ни пыли, ни ржавчины, будто бы за ней кто-то ухаживал. Это было более чем подозрительно. Фридрих чуть надавил на нее и она со скрипом отворилась, открывая зияющую пустотой дыру снизу. Он бросил туда светящийся шарик, сразу после этого создавая новый. Тот летел около десяти секунд, прежде чем разлетелся на частицы при столкновении с землёй.

— Надеюсь, что я об этом не пожалею…

Шагнув в пустоту, Фрид все-таки пожалел об этом. Его защиту органов дыхания сдуло ветром, бьющим в лицо, а световой шарик поглотила тьма. Единственной мерой защиты от падения стала воздушная магия, которую он применил так быстро, как смог. Он выставил обе руки вниз и выпустил из них плотную воздушную волну, резко сбросившую скорость свободного падения. Ему удалось плавно приземлиться на землю. Вдали виднелся яркий зеленый свет, так и манящий к нему подойти. Пока дорога совпадала с воспоминаниями Уильяма о расположении базы, Фридрих туда и направился.

Свет всё ширился и ширился до тех пор, пока Фрид не подошел к нему вплотную. Он исходил из широкой дыры в стене, за которой росло огромное количество светящихся растений на любой вкус и цвет. А прямо перед ним, заграждая проход в дыру, рос целый пучок лиан, выбравшийся в другую секцию канализации. Фридрих создал небольшой электрический шар в руке и с силой пробил им копну растений, а заодно и снося часть стены. Перед ним предстало страшное, но притом прекрасное зрелище.

Гигантские статуи эльфов в разнообразных нарядах, от покрывал до воинского доспеха, стояли вдоль стен. Кто-то из них держал меч, кто-то лук, кто-то лютню. Суровый, безжизненный взгляд взирал на Фридриха с укором, будто он чужак, которому здесь не место. Посреди секции стоял забор, формирующий прямоугольник. Внутри него расположились надгробия с написанными на них эпитафиями.