Чёрная Рука

Глава 5: Механика против Органики

— Фридрих, вставай. На пары опоздаем, — раздался голос излишне волосатого, грузного парня, чем-то напоминавшего гориллу.

Огромные мускулы, явно больше самого Фридриха, несколько десятков шрамов на груди и спине, покрытые целыми копнами черных волос. Приближенное к атлетическому телосложение возникло над Фридом, едва продравшим глаза.

— Еще шести утра нет, а ты уже злодействуешь… — устало протянул он, зевнув и потянувшись при этом, — ложись и спи, до занятий еще больше трех часов.

— А как же наш уговор? Это ведь ты хотел подкатить к Софии, той эльфийке из дисциплинарного комитета.

— Ну да, а причем здесь ранний подъем?

— Притом, что на хиляка она даже не посмотрит, умник, — резюмировал громила, наконец накинувший на тело рубашку, которая чуть ли не рвалась на нем, — и вообще, что у тебя за фетиши? В школе ты миловался с эльфийками, в академии положил глаз на эльфийку, даже на арене ты уединялся с эльфийкой. Что ж ты за человек-то такой?

— Не тебе меня судить, мсье Горилла, предпочитающий девушек с кошачьими ушками, — Фридрих кинул подушку в друга, который уже успел надоесть за утро.

— Подъём, говорю тебе, нам пора на тренировку, — он, наконец, заглянул в глаза Фридриху и тот ответил взглядом.

Вполне обычное, немного даже миловидное лицо друга в корне изменилось. Приятная на вид кожа, цветом напоминавшая медь, отслоилась, оголив кости и лицевые мышцы, в которых копошились черви и сколопендры. Обильно покрытые мышцами руки будто бы расплавились, сгнили с такой скоростью, что от них остались лишь кости за считанные мгновения. Комната вспыхнула и ярко-красное пламя потянулось к ногам Фридриха.

От ужаса, испытанного в этот момент, он закричал так громко, что сон прервался также быстро, как и начался. Он вскочил с кровати в холодном поту. Лицо горело так, будто бы он провел по нему тлеющими углями или нырнул в лаву с головой. Жестокая картина, промелькнувшая перед глазами, заставила его сердце бешено колотиться, вырываясь из груди. Мягкая кожа, плотно прилегающая к мышцам на животе, задрожала, подобно ткани под натяжением.

— Ричард… — проговорил себе под нос Фридрих, тяжело дыша, — почему ты мне снишься?! Я даже не видел твоего тела… Я не знаю, мертв ты или нет… О Близнецы… что со мной творится?

Закрыв лицо руками, он испуганно взглянул на приоткрытое окно, в которое долбила ветка. Поразительно мелодичный, размеренно ровный стук повторялся раз за разом, закрепляя в памяти парня этот момент и концентрируя на нем всё внимание. Казалось, еще чуть-чуть и появятся члены организации, с целью захватить голову Фридриха… если ему повезет. В ином же случае, останется только молить о смерти и жалеть о том, что он родился.

Чудовищный рой мыслей атаковал его голову. Он задавал себе один вопрос за другим, не в состоянии найти ответ даже на один из множества. Сейчас он не знал, к чему ему приснились эти ужасы, но в обозримом будущем он получит ответ на этот вопрос.

Он сжал кулаки крепче, вплоть до их побеления. Костяшки хрустнули, мышцы на животе напряглись. Волнами раздалась боль по всему телу, не столько физическая, сколько моральная. Едва его раны зажили, Лайт начал тренироваться вместе с ним. Поэтапно он объяснял принципы, по котором ведут бой эльфы и основы, на которых базируется эльфийская магия.

Стиль боя самого Лайта можно было сравнить с агрессивным силовым, который практиковали наёмники "Пасти Дракона", гильдии, защищавшей академию. Резкие выпады, атаки, сравнимые по силе с ударом медвежьей лапой и общая непредсказуемость движений. Вот основные черты стиля, который в совершенстве освоил Лайт. Образ высшего эльфа никак не соответствовал его стилю боя, но Фридриху и не нужно было перенимать от него всю подноготную, лишь магию и частично ближний бой.

— Мне пора, скоро рассвет…

Фридрих спешно поднялся с кровати, и, особо никак не готовясь, накинул на себя первую попавшуюся одежду, которую не жалко будет уничтожить. Сейчас такой одеждой представилась роба послушника, подаренная Лайтом. Весьма обтягивающий костюм чёрного цвета, плотно фиксировавший конечности. Она хорошо тянулась, оставляя свободу движений, но не более того.

Через какое-то время он уже вовсю занимался чем-то, что на тренировки благородных эльфов ни разу не походит. Отжимания, бег, пресс, подтягивания и даже рукопашный бой против древесных кукол, которые управлялись ловкими движениями пальцев Лайта. Они поразительно ловко двигались, причем гораздо быстрее самого Фридриха, что вызывало вопросы, а ответов не прибавляло.

— Не тупи, Фридрих, умный гору должен обойти, а не пройти ее насквозь, — подкидывая в воздух толстую палку, устало произнёс Лайт.

— Насквозь гору проходит либо идиот, либо храбрец, и между обоими разница невелика, — съязвил Фридрих, в который раз блокируя левый боковой удар куклы рукой.

Марионетка затарахтела. Ее движения перестали быть предсказуемыми, а сама инерция, казалось, полностью обошла ее стороной. Любые удары, которые она наносила после, ломали свою же траекторию и давали ей возможность бить в мёртвые зоны, никак не теряя в скорости.

Прямо перед взглядом парня пронеслась нога марионетки, задевая его чёлку. Он с трудом уклонился от удара и подбил ее опорную ногу, чтобы та упала, но его нога врезалась не в дерево, но в камень. Несколько костей, по ощущениям, хрустнули, а тянущая боль прокатилась вдоль позвоночника.

Кукла среагировала на атаку, схватив противника за ногу и подбросив в воздух, прямо над собой. И когда Фридрих уже готовился сбегать, она оказалась подле него, замахиваясь для добивающего удара сверху вниз. Сотни килограмм чистой силы, сосредоточенные в одной лишь ноге, ударили прямо по скрещенным на груди Фридриха рукам, за доли секунды запуская его обратно в землю.

Лишь чудом он успел провести ману в спину и руки, чтобы снизить количество повреждений. Чудовищный удар расколол землю под спиной Фрида и сформировал небольшую ямку, в которой он, тяжело дыша, с дрожащими и окровавленными руками, продолжал держать защиту.

— Ты понял, в чем твоя проблема? — остановив марионетку взмахом руки, Лайт сел на край ямки.

— Я не умею думать в бою? — вопрошающе ответил Фридрих.

— Нет, ты умеешь думать, но ты слишком сильно полагаешься на магию. Тебя научили быть магом, но, как ты думаешь, что случится, если ты лишишься маны или тебе попадётся противник, похожий на старуху, который может блокировать чужую ману?

— Мне нужно будет использовать физическую силу и хитрость, чтобы победить, — уже более уверенно ответил парень, наконец расслабив руки.

— Эльфы, в частности я, сражаются магией подавляющую часть своей жизни. Они убивают ради пропитания и защиты, но делают это так, чтобы жертва долго не мучилась. Мы назубок выучили все точки в теле, повреждение которых сулит смертью. Мы — сторонники быстрого боя, который можно закончить за одну атаку. И эта марионетка… — он указал на нее пальцем.

— … Становится сильнее с каждой новой минутой боя, — догадался он.

— Верно. Ты должен уничтожить ее как можно быстрее, ведь чем дольше ты тянешь, тем быстрее устаешь и, соответственно, у тебя остается меньше шансов победить. Точки же, попытайся почувствоваьь самостоятельно.

— Кукла сделана по моему образу и подобию, — заметил юноша, переведя взгляд на стоявшую в отдалении марионетку, внешне имеющую его черты тела и внешности.

Дождавшись огонька осознанности в глазах парня, Лайт улыбнулся и отошел в сторону, при этом заставив марионетку двигаться. Она совершила быстрый выпад в его сторону, с рукой, заведенной за спину для замаха. Фридрих же поднялся на ноги, прямо напротив нее, и опустил руки.

Перед самым ударом, когда кукла выкинула руку вперед, Фрид отшагнул от нее в сторону, при этом крепко схватившись за ее руку, а затем, развернувшись на месте, перекинул ее через себя, в конце впечатав в землю с характерным треском.

Некоторые конечности куклы пришли в негодность. Развитая марионеткой скорость и вес, переведенный в руку, сыграли против неё самой. Конечность, за которую схватился Фрид, вовсе оторвалась, но, казалось, марионетка даже не заметила повреждений.

— К бою! — скомандовал Лайт, сев на ближайший камень с полуторником в руках.

Марионетка отреагировала моментально. Несколько ударов уцелевшими конечностями градом пришлись по корпусу парня. Их мощь никак не зависила от того, что кукла распласталась на земле. Не замечая ни преград, ни расстояния, ни повреждений, механическое чудовище продолжило бой, вскочив на ноги. Фридриху оставалось лишь держать оборону и пытаться концентрировать взор на ее движениях, чтобы найти соединительные точки, через котооые проходит мана в теле. Несколько минут ушло только на то, чтобы привыкнуть к темпу боя, который выходил далеко за те рамки, в каких привык сражаться Фрид. Звуки разрываемой плоти и треск костей раздавались на поле боя фоновым шумом. Казалось, что еще немного и тело откажет. Каждый новый блок заставлял парня трепетать и жестко прикусывать губу. Он испытал нечто, приближенное к удовольствию, ведь ничего иного за последнее время не испытывал. Мазохистские наклонности проявились в нем самым неожиданным образом.

Протирая влажной тряпкой меч, аккуратно уложенный гардой на его плечо, Лайт усмехнулся, заметив полуулыбку на лице Фрида. Он не стал ничего говорить, не желая сбивать концентрацию подопечного на механическом враге.

Перед новым ударом марионетки, Фридрих заметил едва уловимое колебание маны от ее правой руки. Мана пульсировала в теле куклы с завидной периодичностью, подражая живому существу. Частота пульсаций, будто бы настроенная метрономом, распространялась по телу волнами от груди. Казалось, что главный источник маны в корпусе — ядро, мастерски пародирующее источники маны в телах обычных людей, однако была и хитрость, которую Фрид также заприметил.

— … - Лайт удивленно приподнял бровь и чуть наклонил голову вбок, пытаясь увидеть момент просветления Фридриха.

Еще до самой атаки, он выставил блок таким образом, что удар марионетки вывел из строя ее саму. Его блок заставил руку куклы извернуться так, что та переломалась в нескольких точках, где и проходили главные точки, через которые мана проходила сквозь тело.

Рука куклы обмякла, припав к корпусу. У нее остались лишь ноги, которая она не преминула использовать сразу же, не сбавляя темп боя. Фридрих выставил боковой блок под удар ногой, а затем атаковал собственной ногой в место, где у человека располагалась коленная чашечка.

Несмотря на общую выносливость куклы, её тело не выдержало боковой удар по коленной чашечке и свалилось на землю мертвым грузом, потеряв опору. С единственной целой конечностью, она попыталась встать, но не могла. Фридрих исподлобья взглянул на потуги куклы и решил закончить начатое. Он придавил ногой грудь марионетки к земле, а руками схватился за единственную целую ногу, которую резко подтянул к себе, при этом сворачивая её. Звук ломающегося дерева раздался в воздухе. Механика в который раз проиграла органике. То, что создано людьми для убийства людей, стало жертвой человека, лишенного любых переживаний и сочувствия, особенно к кукле.

— Похвально, — улыбаясь, сказал Лайт, заканчивая с чисткой меча, — тогда, увеличим сложность.

Он сконцентрировал ману в руках и прикрыл глаза. Почувствовав ману, вложенную в свое величайшее изобретение, он сложил ладони вместе и призвал ее в мир. Резко поднявшийся ветер чуть не сбил юношу с ног, но тот устоял, вцепившись руками в тело марионетки.

На поле материализовалась такая же деревянная кукла, как и та, что распласталась под ногами Фрида, но с заметными отличиями. Шестирукая, трехголовая и четырёхногая в одном лице марионетка с шестью полуторниками появилась сразу в боевой стойке, готовая к нападению.

— Это мой магнум опус. Венец кукольной архитектуры, — явно бахвалясь, сказал Лайт, с неприкрытым восторгом от каждой детали в теле марионетки.

Чёрный ясенец, из которого и создана кукла, произрастал лишь в крайне суровых северных регионах. Он отличался высокой огне-, крио- и физостойкостью. На то, чтобы срубить хотя бы одно такое дерево, требовалась сотня дровосеков, долбившая одно дерево с десяток лет без перерывов. Оно практически неуязвимо к физическому воздействию и чудовищно неприхотливо к условиям проживания, но любит холодные земли с вечной мерзлотой.

Ученые до сих пор спорят, каким образом это дерево появилось на свет. Но к общему мнению так и не пришли. Самой успешной теорией является та, что объясняет свойства этой древесины тем, что оно растёт на очень древних могильниках. Обилие минералов, содержащихся в телах, погребенных на малой площади, укрепляет дерево до самого высокого предела.

На теле куклы, помимо дерева, виднелись поры и металлические вставки, добавленные явно не для красоты. Из пор, расположенных, в основном, на руках и бедрах, сочилась едва заметная фиолетовая дымка, похожая на экстракт какого-то растения, распыленного в воздухе. Металл защищал особо уязвимые места в теле марионетки. Особенно защищены оказались элементы, связывающие конечности с корпусом. Крупные металлические шары с рунической гравировкой выступали фиксатором на стыках частей тел и крепежным средством фаланг пальцев на ногах и руках. Три безликие головы развернулись в разные стороны, осуществляя обзор на все 360°.

— Ты должен одолеть её. С этого дня ты будешь изучать эльфийский стиль рукопашного боя и попутно проверять его освоение на нем. Также замечу, что у него полностью автономное питание. Я над ним не властен, когда дело касается боя, так что у тебя будет всего одна попытка на его уничтожение, иначе он попросту тебя убьет.

— Опасное изобретение. Зачем вы создали эту куклу, если сами над ней не властны? Что будет, если она восстанет против деревни и захочет перебить всех её жителей? — резонный вопрос закрался в мысли парня.

— Она не успеет этого сделать. Как ее создатель, я знаю все ее слабости и могу уничтожить ее за пару атак. В любом случае, вставай, пора начинать.

На протяжении следующего месяца Фридрих только и успевал, что получить по лицу от учителя. Мощные движения сухих как ветки эльфийских рук выбивали весь дух из тела парня. Мягкая плоть отбивалась, подобно куску мяса, совсем недавно купленному на рынке. Помятые бока и грудь, отбитые ноги и руки, а также целый лес, покрытый засохшей кровью. На особо крепких деревьях Фридрих отрабатывал удары без использования магии. Любая хитрость, какую вдалбливали маги ему в голову, и которую он использовал, выходила ему боком. Заблокировать магию в теле парня Лайт не хотел и не мог. А даже если бы и мог, то не сделал бы этого, ведь за недели практик они оба уяснили одну любопытную вещь: пока магия циркулирует в теле юноши, наследие сатурна не даст ему умереть, по крайней мере постарается не дать. И все удары, градом сыпавшиеся на него, заживали если не на глазах, то за обеденный перерыв точно.

Сами тренировки включали в себя базовые вещи, направленные на наращивание мышечной массы, а также специфические, развивающие чувство равновесия, ведь боевое искусство эльфов в первую очередь про равновесие. Особенно умелый представитель эльфийской расы способен вложить в удар рукой больше пяти тонн без использования магии, но обладать человеческим телосложением. Всё дело в равновесии. Мастерство перенаправления массы тела делает удары эльфов чудовищно сильными, а их ловкость и скорость поразительными, почти не отличимыми от техник пространства малой мощности, вроде призрачного шага.

Одним из упражнений, на котором убивал свое время Фридрих, был маятник, деревянная конструкция из балок и бревен, расставленных на одной линии, на одинаковом расстоянии друг от друга. В идеале, боец должен пройти туда-обратно с завязанными тряпкой глазами, минуя нашпигованный оружием маятник, все время норовящий убить проходящего испытание. Сам же Фридрих был на стадии обычного прохождения полосы с маятником, без излишних усложнений.

— Сколько раз повторять, не тренируйся в одиночку! Ты только ошибки закрепишь! — кричал из-под конструкции Лайт, опираясь на вставленный в тренировочную мишень полуторник, — ты меня слышишь?

— Слышу! — кратко ответил Фридрих, стараясь не отвлекаться от качающегося туда-сюда маятника.

Конструкция ныне представляла собой линию в двадцать метров длиной и одним маятником на середине пути. Однако еще пять маятников, зафиксированных еще выше бревен, намекали на возможность усложнения испытания.

Фридрих качнулся из стороны в сторону из-за обудвания потоками ветра, но все же начал двигаться. Ловко переставляя ноги с балки на балку, он продвигался вперед, к первому маятнику, что подобно живому противнику, двигался туда-сюда, так и предвкушая столкновение. Весящий несколько сотен килограмм маятник, раскачивающийся под действием магии и механизмов, невольно приводил в тряску и балки, на которых стоял Фридрих.

— Сосредоточься на ногах. Ты должен чувствовать расстояние между балками под собой. Чем лучше ты его прочувствуешь, тем увереннее сможешь реагировать на атаки, — крикнул ему учитель, вспоминая свои тренировки на этом тренажёре, когда он был моложе.

Шаг, еще шаг. Фридрих приблизился почти вплотную. Ему нужно было перебраться на другую сторону до того, как маятник закончит цикл движения, а это не больше двух секунд. Ширина его составляла, по меньшей мере, два метра. И оставался лишь вариант с перепрыгиванием, однако.

— Прыгать запрещаю. Ты должен использовать свою собственную скорость шага для преодоления препятствия на пути. Противник не позволит тебе скакать по полю боя, аки какому-то барану.

План провалился даже не перейдя в стадию исполнения. Фридрих еще не был достаточно быстрым для такого перехода, а потому развернул корпус в обратную сторону и закрыл глаза, благо попривык к движению на балках.

Лайт с интересом взглянул на ученика, что-то примечая для себя в который раз. Фридрих был настоящим сокровищем для него, ведь тот напоминал ему самого себя из прошлого. Определенная доля гениальности, не остановимое ничем упорство и благоразумие. Эти вещи были общими для обоих. Но, то как они ими пользуются — отличается.

Фридрих вспомнил самые первые занятия с Лайтом, наполненные теорией и введением в мир магии. Огромные пласты информации вливались в его разум с такой скоростью, что он не успевал ее даже разжевать, но определенные кусочки усвоить успел.

— Основа боевых искусств эльфов заключается в использовании всех органов чувств и их концентрации на чем-то одном. Ты буквально становишься ветром, что принимает каждое движение противника и подстраивается под него. Ты должен чувствовать, понимать, осязать бой. Эльфы для этого пользуются своей природной чувствительностью, но ты, как не владеющий эльфийским телом и разумом, можешь использовать для этого уловки, — вспомнил слова учителя Фридрих, становясь на одну балку обеими ногами, все для того, чтобы почувствовать потоки ветра.

Их направление, сила, скорость делились и делились. От больших воздушных масс отделялись маленькие, от маленьких ветерки, а от ветерков не оставалось ни следа. Они рассеивались в атмосфере, словно кровь в воде, не оставляя после себя ничего.

Вдруг, в голове что-то щелкнуло. Фридрих ощутил едва заметный проблеск света в стороне и рефлекторно отклонил голову в сторону, отличную от той, в которую летел снаряд, запущенный учителем.

— Значит, у тебя получилось, — спокойно сказал Лайт, подбрасывая в руке еще один камушек, — ветер твой главный союзник, которому даже я не противник. Запомни это ощущение и будь настороже. Он поможет тебе предугадать атаки со стороны, подскажет как двигаться, чтобы выйти сухим из воды и расскажет, кто перед тобой стоит.

Фридрих аккуратно кивнул и продолжил проходить тренировку маятником, на сей раз плотно завязывая глаза тряпкой. Он прекрасно чувствовал расстояние между балками, собирая информацию из окружения. Он пропитал небольшой круг вокруг себя маной, что улавливала самые мельчайшие колебания энергии и физических сил. А его мозг уже идентифицировал информацию и определял, как ему двигаться.

Несколько подходов были неудачными, но в какой-то момент юноша снова приблизился к маятнику на опасно близкое расстояние, используя недостаточно эффективную в его исполнении, но все-таки полезную технику приставки и отставки ног, изученную еще в академии, с учителем фехтования. Суть заключалась в том, чтобы делать два шага вперед и один назад, передвигая ноги одновременно. Подпрыг и отскок, подпрыг и отскок. До глупости простая техника, но очень эффективная, особенно, если человек натренировал свою выносливость.

В случае Фридриха она позволила уменьшить вероятность падения с тренажера если не до нуля, то близко к этому. Если он и смог освоить силу анализа окружающей обстановки, то максимально эффективно распределять вес ещё не научился. Его тело все еще было детским, недостаточно развитым для этого навыка. Пусть он и молод, но даже используя все свои знания и практические навыки, очень вряд ли у него получится выйти за рамки академических нормативов по скорости и силе ударов. Да и не обучали этому толком, ведь какая польза магу от ближнего боя?

Попробовав еще раз, Фридрих убедился в том, что тело пока не может достаточно быстро реагировать на маятник, а скорости ему не достает. Он своевольно спрыгнул с балок наземь и снял повязку с лица.

— Мне пока рано заниматься маятником. Мне не хватает ни, скорости, ни реакции.

Приятным разрядом тока раздались слова Фридриха в Лайте. Тот нехотя вспомнил, как его привела подобная фраза к тому, что его по четырнадцать часов в сутки избивали другие молодые эльфы, но постарше, чтобы тот мог привыкнуть как к боли, так и к их скорости.

— Кажется, я знаю, чем смогу тебе помочь, — ответил тому эльф, внушающий доверия в такого рода вопросах.

Приподняв штанины и закатав рукава, он влил ману в закрепленные на его конечностях браслеты, покрытые странными символами, и те отцепились. Все четыре браслета он ловко закрепил на конечностях ученика и поочередно влил в них ману.

— Это твоя обязанность — носить их не снимая до самого конца обучения.