Демон на одну ночь

Глава 36, о подводных пчёлах-убийцах

В последний день рабочей недели жители мегаполиса по-прежнему не давали покоя отделу токсикологии. Кто-то сам съел-выпил какую-то гадость, кто-то опрометчиво позволил себе её подлить-подсыпать.

Иные не уступали людям: на начавшихся спозаранку ролевых играх по Толкиену один из гоблинов отравился генмодифицированными овощами и нашпигованной антибиотиками курицей. Обитатели подземелий нечасто выбирались на поверхность, но в этот раз полевые игры толкинистов проводились в предгорьях Аппалачей, где обитало племя зелёных, и их привлекла возможность побродить среди смертных без маскирующих чар и множества амулетов. Собственно, среди участников косплея чистокровных людей было куда меньше, чем тех, кого они старались изобразить! Молодые эльфы щеголяли тут с ушами наголо, не скрывая их под высокими причёсками и головными уборами; оборотни ходили с хвостами, ушами, звериными мордами и лапами, а вампиры выставляли клыки напоказ. Люди были в восторге, Иные, как ни удивительно, – тоже. Для представителей ИГР такие ролёвки были уникальной возможностью хоть недолго и понарошку пожить в мире, где не действует закон секретности, и где можно открыто являть людям свою внутреннюю суть.

Но Аманду интересовала не психологическая разрядка вечно прячущихся Иных и развлекающихся людей, а последствия их неразумных действий. Гоблины едят лишь те растения, что сами выращивают у себя в пещерах, а мясо они не употребляют вообще – им его заменяют рыба, яйца и молоко. Вызвавшие токсиколога врачи реабилитационного центра Иных объяснили ей, каким образом пациент умудрился съесть то, что потом долго вымывали из его желудка:

– Ты же знаешь, из-за кормов, производимых из отходов рыбокомбинатов, современная курица по запаху и вкусу не сильно отличается от рыбы, – вздыхали они. – А модифицированные растения трудно на глаз отличить от оригинальных, произрастающих в естественной природной среде. На ролевых играх как следует гримируются не только люди – еда тоже тщательно стилизуется под гоблинский продукт! В соседней палате лежит на переливании вампир, выпивший «крови», оказавшейся вовсе и не кровью, а очередной крайне правдоподобной «аутентичной стилизацией». Словом, всё как обычно: массовые развлечения людей приводят к авралу на работе у врачей, полицейских и экспертов-криминалистов всех разновидностей.

– Жара так действует на мозговые клетки разумных существ, критично замедляя их функционирование? – ворчала Аманда, отмеряя антидоты для антибиотиков, серьёзно отравивших гоблинский организм.

Хотелось бы ей списать на жару и слова покойного ректора Академии искусств, ожидающего свидания с ней в холодильнике морга. Увы, она давно перестала верить в счастливые финалы, подразумеваемые по умолчанию. Большинство известных ей историй завершились бы весьма плачевно без своевременного прибытия специалистов, отвечающих за благополучный исход дела, – её прибытия в том числе. Невеста Глена, залившая слезами счастья грудь быстро поправившегося вампира, без своевременного вмешательства полиции рыдала бы над его прахом. Это режиссёры фильмов, точно знающие, что счастливый финал в разы поднимает кассовые сборы, старательно вписывают его в сюжет, – реальность чаще просто обрывает «киноленту». Так что в настоящей жизни без консультаций профессионалов лучше не обходиться. Тем более она уже в больнице, некоторые моменты можно прояснить сразу.

– Дождись результатов анализов, – строго потребовал ведьмак, возглавляющий реабилитационный центр.

– А ты забыл мой номер телефона?

– Если мне хоть что-то не понравится в итоговом заключении, вышлю за тобой реанимобиль, – пригрозил коллега. – Хоть раз подумай о себе!

– Думаю, Рональд, думаю, но в отделении меня ждут три нетерпеливых «П»: покойник, призрак и подчинённые с уймой загвоздок, в которых им никак не разобраться без направляющего пинка... то есть, перста.

Звонок от шефа полиции с требованием немедленно возвращаться в отдел настиг Аманду ещё до прощания с заведующим центра. Рональд укоризненно погрозил ей пальцем, в ответ на что она ехидно поинтересовалась, когда он сам в последний раз уезжал в отпуск настолько далеко от больницы, чтобы невозможно было выдёргивать его сюда буквально ежедневно. Ведьмак погрозил уже кулаком, и ведьма с хохотом вылетела в открытое окно. Скоростная метла по-прежнему оставалась лучшим средством передвижения для дам, работающих по вызову.

За столом совещаний её уже ждали, и квадратные глаза совершенно ошарашенной заместительницы обещали, что происшествие случилось не обыденное. Мысленно довольно потерев руки, Аманда заняла своё место и окинула подчинённых суровым взглядом:

– Ну, какие препоны на этот раз встали на пути вашего несомненного ума и криминалистического опыта?

– На водохранилище Сидни-Ланир затонул прогулочный катер, туда вызвали спасателей. Вскоре после погружения один из водолазов, искавших пропавших пассажиров катера, дал сигнал тревоги и его подняли на поверхность. Поднимали, разумеется, небыстро, поскольку глубина там метров двадцать, и в руки друзей-спасателей мужчина попал уже в бессознательном состоянии. Его мигом доставили в больницу, а там человеческие врачи поставили диагноз: острое отравление пчелиным ядом из-за множественных укусов пчёл.

– Когда он прибыл на озеро, то был здоров? – нахмурилась Аманда.

– Да, абсолютно. Чувствовал себя как всегда, выглядел отлично, рассказывал о поездке к тёще на блины, словом, ничего подозрительного его товарищи не заметили. Да и нечего было замечать: согласно расчётам врачей, отравление наступило, когда он был под водой...

– Погодите... Вы хотите мне сказать, что на водолаза в полном снаряжении, одетого в толстый гидрокомбинезон, на глубине двадцать метров под водой напал рой пчёл и сплошь искусал его?!

– Да.

– О, это были водоплавающие пчёлы? С клыками как у василиска?! – негодующе прошипела Аманда.

– Как-то так, – удручённо подтвердили её сотрудники. – Только врачи клянутся, что, судя по следам укусов, пчёлы были самыми обыкновенными.

– Ну да, только умеющими плавать, нырять, дышать под водой и прогрызать насквозь профессиональные гидрокостюмы. – Аманда потёрла лоб и тяжко вздохнула. – Ладно, допустим, но почему дело подводных монструозных пчёл направили к нам?!

– А к кому ещё? – развели руками сотрудники.

– Действительно. Что с пострадавшим? Аллергическую реакцию на пчелиный яд удалось купировать?

– Аллергическая реакция не настолько выражена, чтобы угрожать его жизни, шеф. Парень умирает не от отёка Квинке и не от анафилактического шока, а от убойной дозы яда в организме!

Такой расклад удивил Аманду ничуть не меньше летающих под водою пчёл! Случаи смерти от отравления пчелиным ядом как таковым встречались настолько редко, что были описаны лишь в единичных публикациях экспертов-криминалистов. Лично ей с таким диагнозом ещё не доводилось сталкиваться, что уж говорить о её подчинённых, судорожно листающих сейчас подборки статей и срочно изучающих молекулярный состав пчелиного яда. Насколько она помнила, человека для летального исхода должны были ужалить несколько сотен пчёл!

– Человеческие врачи борются за жизнь пострадавшего, человеческие эксперты в полном ужасе и не представляют, как объяснить произошедшее, – доложила Лия. – По всем каналам репортёры кричат о «подводных пчёлах-убийцах», энтомологи крутят пальцем у виска. Лейтенант Дэвис умоляет шефа полиции прислать в больницу тебя, как последнюю надежду на сотворение чуда спасения и прояснения.

Пострадавший от пчёл водолаз нашёлся в палате интенсивной терапии в обществе врачей, лейтенанта Дэвиса и капитана Вэнрайта. Жертва кровожадных насекомых была подключена к системе принудительной вентиляции лёгких и к аппарату «искусственная почка», очищавшему кровь от токсинов. Раз врачи перешли к радикальным методам спасения, состояние пациента крайне тяжёлое.

Вывод подтвердил врач, сообщивший, что действие яда неуклонно ведёт к отказам функциональных систем организма. Главная составляющая яда пчелы – мелиттин – разрушает эритроциты, а вторая опасная фракция яда повышает проницаемость кровеносных сосудов и снижает свёртываемость крови, что приводит к кровоизлияниям во внутренние органы. Прибавьте к этому нейротоксические свойства пчелиного яда, приводящие к поражению центральной и периферической нервной системы, и вы согласитесь, что рыба фугу, скорпион и королевская кобра далеко не одиноки в списке самых опасных животных на планете.

– В озере завелись пчёлы-мутанты или власти штата так неумело пытаются скрыть слив в водохранилище ядовитых отходов? – донеслось из орущего радио проехавшей под окнами машины, и оба полицейских дружно сморщились.

– Вы же понимаете, что его никак не могли ужалить пчёлы? – видимо, уже в сотый раз повторил Дэвис, поскольку его голос успел полностью утратить эмоциональную окраску и бубнил на одной унылой ноте.

– Молодой человек, я видел столько пчелиных укусов, что перепутать их с другими никак не могу, – безапелляционно отрезал пожилой врач. – Добрый день, мисс Карвет. Рад вашему приезду, поскольку господа офицеры готовы верить лишь своим собственным экспертам. Посмотрите на спину пострадавшего и скажите, прав ли я в своих утверждениях.

– Да, очень похоже, укусы нанесли пчёлы. Все жала из кожи вытащили вы?

– Не было ни единого жала, как я уже доложил господам офицерам.

– Так же не бывает? – вырвалось у Аманды, и она смущенно извинилась за несуразность замечания: когда под водой нападают пчёлы, жалят сквозь сантиметры плотной многослойной ткани и уплывают восвояси, смешно говорить о невозможном. – Лейтенант, на гидрокомбинезоне следы проколов есть?

– Нет там проколов, под микроскопом криминалисты смотрели! – Остатки эмоциональности прорезались в голосе Дэвиса, он с отчаяньем хлопнул ладонями по бёдрам. – Ну не внутри же гидрокостюма пчёлы таились, пока он его надевал?! А потом куда они делись из герметичного водолазного снаряжения?! Когда его достали из воды, рой пчёл из комбинезона не вылетел! Впрочем, какие пчёлы под водой, а? Чепуха полнейшая!

– Следов укусов не так много, не больше двадцати, – осматривая спину и ноги, заметила Аманда. Конечно, при особой чувствительности организма к апитоксину смертельная доза яда значительно ниже среднестатистических 0,2 г, но не слишком ли много исключений для одного отравления? Странно всё: угрожающей жизни аллергии нет, отёков нет, а восприимчивость к яду повышена? – На груди, голове, животе ещё укусы имеются?

– Нет, только в области поясницы, но примечательно, что концентрация яда в крови такая, словно укусов было в десяток раз больше.

В голове Аманды забрезжила догадка. Но прежде чем разбирать криминалистические загадки, надо спасти жертву злоумышленников! Врачи сделали всё, что могли, но лекарственные препараты поддерживающей терапии не разрушали яд в человеческом теле, а процесс его вымывания шёл слишком медленно. Увы, люди – не вампиры и даже не оборотни.

«Помимо моего набора флакончиков при мне всегда имеется ведьминская сила. А магия позволяет придать соединениям те свойства, что не обеспечивает одна лишь химия, так что если противоядие не отыщется в готовом виде, я смогу его сотворить», – говорила она Габриэлю.

Настал момент, когда она должна доказать справедливость этого утверждения ещё раз.

– Джентльмены, мне нужно без помех осмотреть пациента, – многозначительно посмотрела она на людей непосвящённых. – Капитан может остаться, чтобы помочь мне взять необходимые дополнительные анализы.

Врач хотел было запротестовать, но обречённо махнул рукой, признав, что он сам уже ничем не может помочь пациенту. Лейтенант возражать и не думал: он шустро поволок доктора к двери, перед уходом бросил на главного токсиколога департамента полный веры взгляд и поклялся, что никого в палату не пропустит.

– Ну, от чего он помирает? – прошептал Вэнрайт, активируя по периметру палаты заглушающие звук амулеты, чтобы можно было говорить в полный голос.

– От пчелиного яда.

– Да ладно! Ты шутишь?!

– Какие шутки у постели умирающего? Помолчи, мне нужно сосредоточиться на расчётах и не ошибиться в формулах двух вредоносных компонентов апитоксина. Если сосуды парня сейчас не выдержат, рванут и начнут заливать кровью все внутренние органы, беднягу уже никто не спасёт.

Вэнрайт наблюдал, как споро смешивает жидкости и порошки специалист по ядам, как тщательно отмеряет дозу каждого компонента и насыщает раствор хитроумно сплетёнными чарами ведьминской магии. Дракону невольно вспомнился плакат из кабинета токсикологов, напоминающий, что неядовитых веществ в природе нет, весь вопрос лишь в дозировке. Состав, творимый Амандой, явно имел очень невысокий показатель полулетальной дозы.

– Яд против яда – нормальная практика токсикологии, – обронила Аманда.

– Ты научилась читать мысли? – буркнул дракон.

– Ты слишком выразительно пыхтишь, смотря на зелье в моих руках. Подай шприц, начинаем первый раунд боя.

Спустя час усталая Аманда сочла достигнутые результаты удовлетворительными, а жизнь пациента выведенной из зоны опасности. Когда она принялась складывать все инструменты обратно в свой саквояж, капитан решил, что настало время для расспросов.

– Откуда под водой взялся рой пчёл? Сильный демон обеспечил им воздушный канал, ведущий на такую глубину?

– У тебя богатая фантазия, но и такая малореальная версия не объясняет, куда пропали проколы на гидрокомбинезоне. Или высший демон переодел жертву под водой? Или замутил всем головы ментальной магией? Давай не будем списывать все странности на проделки старших Иных: один обнаруженный среди них (и уже обезвреженный) негодяй не должен сбивать следствие с разумного пути. Где-то на теле должен быть след от ещё одной инъекции – вот его и ищи. Предположу, след укола где-то на ступнях, раз криминалисты бьют себя в грудь, что комбинезон они осмотрели от и до.

– Вот, на левой пятке! Глянь, оно?

– Оно, – кивнула Аманда. – Зови Дэвиса, надо предельно внимательно осмотреть левый ботинок водолазного снаряжения пострадавшего.

– О'кей, но какова гипотеза?

– Не только верховная ведьма увлекается буддистскими практиками и культурой Востока, мне тоже доводилось изучать народную медицину дальних стран, да и тебе следует читать не только детективы. Следы пчелиных укусов на спине – следствие лечения болей в пояснице нетрадиционными методами. Помнишь, парень ездил к тёще на блины? Предположу, блины были с мёдом с собственной пасеки, а ревматизм любящая тёща подлечила зятю пчелотерапией. Это делают так: сажают пчёл на кожу человека и вынуждают жалить его.

– Он добровольно согласился на такие пытки?! – не поверил дракон.

– На метод лечения, весьма популярный во многих странах, – наставительно поправила Аманда. – Остатки жал после процедуры парню удалили и здоровье его чуток поправили, раз он утром спокойно на работу вышел. А вот смертельную дозу яда он получил, когда сунул ногу в ботинок и не обратил внимания на небольшой укол. Он спешил спасти утопающих, и не счёл нужным переодеваться, чтобы вытряхнуть острую соринку. Тот, кто подложил ему капсулу с пчелиным ядом, впрыскивающимся в тело при нажатии, знал о планировавшемся лечении, и решил таким образом замести следы и сделать убийство сенсацией века, которую ни один криминалист не сможет раскрыть. Поскольку отработавшую капсулу в ботинке криминалисты не нашли, из этого следует, что убийца её вытащил, когда помогал раздевать бессознательного друга. Вытащил ещё до отправки жертвы в больницу и до передачи его одежды в руки полиции. Гениальный замысел: даже если бы несчастный выжил, он бы во всём обвинил тёщу, ведь следов никакого другого яда, кроме пчелиного, врачи в его организме не нашли.

– Выходит, его хотел убить один из своих... один из друзей.

– Согласно криминалистической статистике более девяноста процентов убийств совершается людьми из ближнего круга убитого. За чистым благообразным фасадом часто скрывают неприглядную грязь.

Вэнрайт со смыслом посмотрел на кольцо на её пальце, пронзительно заглянул в глаза и проникновенно сказал:

– То-то и оно, что чаще всего наши беды нам организуют любимые люди. – Он помолчал и добавил: – Я передал в аналитический отдел слова ныне покойного профессора, ребята уже занялись изучением всех исторических былей, мифов и сказаний.

Он пошёл давать задание людям Дэвиса и звать самого лейтенанта, а глава отдела криминалистической токсикологии полетела разбираться с двумя другими «П».