Всего лишь несколько мгновений Денис решал, идти дальше, во тьму подвала, к чудовищам, или выбираться наверх. А через минуту он уже осторожно выглядывал из-за лестницы, прислушиваясь к крикам и визгам серых разбойников.
В центре подвала, взгромоздившись на высокий ящик из-под печенья, бесновался огромный белый крыс. Он вопил, визжал, махал передними лапками, бешено вращал хвостом. И то же самое делали без малого пять десятков крыс, обступивших своего лидера плотным зубастым кольцом. По стенам, освещенным огарками свечей, метались причудливые хвостатые тени, играли всполохи и отсветы.
Крыс бешено визжал, а остальные дружно повторяли за ним на все крысиные лады.
– Траян наш! – скрежетал зубами крыс.
– Наш! – отвечал визгливый хор.
– Здесь должен быть только наш порядок!
– Пор-р-рядок! – ревели от восторга исполинские грызуны.
– Хитрецы – превыше всего-о-о!
– А-а-а!! О-о-о!! И-и-и!! – отвечала разноголосая стая.
"Что это еще за Траян такой, интересно бы знать?" – нахмурился Денис.
Только один крыс, с шерстью светло-серого отлива, поменьше ростом и полегче прочих телосложением, не вопил и не визжал. Он внимательно и придирчиво следил из-за спины главного, белого крыса, все ли крысы одинаково изливают свой восторг. Или же есть лентяи и инакомыслящие, которые проявляют недостаточно энтузиазма.
Он скользил настороженным, подозрительным взором по рядам грызунов, и четвероногие хвостатые монстры поеживались под его взглядом, точно рабы на плантации под занесенным кнутом надсмотрщика.
"Не-е-ет, никакие это не крысы", – решил про себя Денис. И даже сам удивился, как легко пришло к нему это решение.
Он стоял, прижавшись спиной к стене, чувствуя кожей, даже сквозь ткань рубашки и шерсть свитера, холодное дыхание древнего кирпича.
"И дело даже не в том, что они ходят на задних лапах. Что визжат на человеческом языке и безоговорочно подчиняются вожаку. Просто у крыс нет и не может быть таких... таких надсмотрщиков. Уж слишком у него мертвые глаза... а на дне их... что-то... что-то есть. Вот только мне почему-то совсем не хочется узнать, что там".
Денис уже догадывался, что он ненароком попал на сборище того самого тайного общества Хитрецов, о котором поведал ему Петер.
Маленький воспитанник специально не пришел на встречу к складу. Более того, он вовсе и не собирался сюда приходить.
"Будь один и соблюдай осторожность" – так написал в записке Петер. Это значит только одно: полагайся только на себя и держи глаза открытыми. То, в чем ты убедился самолично, доказывает лучше сотни клятв и тысячи заверений из чужих уст.
И что, этот тихий, робкий парень с вечно испуганными и кроткими глазами всерьез мечтает войти в такое братство? И стать крысой?
– Очень скоро все изменится, – торжественно объявил белый крыс под одобрительное ворчание своих собратьев. – Магисториум станет нашим, и мы, Хитрецы, сами будем решать, чему учить молодежь! И кого сюда можно пускать, а перед кем закрывать двери!
"Ого, уж не в наш ли огород камушек?" – смекнул Денис. "И чего они все так всполошились, спрашивается? Записки пишут с угрозами, Людвиг с Фрицем открыто проявляют вражду. Чем мы так не угодили их братству, спрашивается?"
– Вознесем же жертву нашему делу и учителю! – выдохнул белый крыс. Несколько его подручных из числа братьев покрупнее бросились со всех ног и выволокли на середину цементного пола большую клетку.
"Что-то мне начинает это не нравиться..." – нервно поежился Денис и вытянул шею, вглядываясь в полутьму, таившуюся за толстыми прутьями. Не хватало еще, чтобы внутри оказался несчастный Петер, схваченный за предательство или даже просто – за одну лишь симпатию к гостям с Буяна. С этих крыс, пожалуй, станется!
Денис яростно мотнул головой, отгоняя эту непрошеную и вредную мысль. И тут же едва не расхохотался: из-за прутьев клетки раздался ужасающий кошачий мяв! И вслед за ним – яростное царапанье когтями о стальные прутья.
Впрочем, очень скоро ему стало не до смеха.
Крысы обложили клетку досками от разломанных ящиков из-под продовольствия. А по бокам воткнули две серых свечи. Они нещадно чадили, что, разумеется, еще больше раздражало и пугало кота. Денис никак не мог разглядеть животного, лишь только огромные желтые глазищи, горевшие за стальными прутьями, как два пламенных круглых янтаря.
А крысы зашумели и зашипели – светло-серый крыс, подручный вожака уже подносил к прутьям клетки горящую лучинку.
"Просто средние века какие-то!" – не на шутку разозлился Денис. "Только тогда петухов сжигали и черных кошек. Ну, так-то ведь колдуны всякие да ведьмы. Люди, в общем. А это – крысы. Живодеры они, а не Хитрецы никакие..."
С тех пор, как он познакомился с Верой Николаевной, и та рассказала ему немало о его родовых предках, их повадках и особенностях, Денис был неравнодушен к любому коту или кошке. Будь они даже обычными дворовыми Васисуалиями или подъездными Мурками.
Ну, сейчас я им покажу, решил Денис. И решительно прищелкнул пальцами, соображая на ходу.
В его памяти тут же всплыли некоторые приемчики Маленького Мальчика, старого и верного друга. Эти приемчики озорной волшебник из Шутилова посада, как правило, на людях не афишировал, а Денису поведал лишь однажды, в минуты особого душевного расположения.
Как же там было? Сначала распальцовочку... средний за указательный... мизинец отставить... Потом губы вытянул... вот так, в трубочку... быстренько проговорил про себя формулу фантома... ага, получилось! А теперь – надувай скорее!
Порывом волшебного ветра из лап светло-серого подручного крыса вырвало горящую лучинку, загасило ее и унесло куда-то в дальний конец склада. Отчаянное мяуканье наполнило подвал, отражаясь от сводов бетонного потолка настоящей какофонией. Крыс отшатнулся, прочие возмущенно взвыли, и даже белый вожак стаи недовольно скривился, мол, что еще за новости?
Погоди, злорадно потер ладони Денис, вновь выглядывая из-за угла галереи. То ли еще будет, живодер хвостатый!
Клетка с незадачливым котом вдруг вспучилась, распухла и принялась шириться и расти сразу во все стороны. Казалось, это не клетка, а воздушный шар такой странной формы. На самом же деле так действовало одно из самых издевательских заклинаний-проказ, входящих в обширный арсенал Маленького Мальчика как раз для таких возмутительных случаев. Оно так и называлось – надувательным.
Маленький Мальчик очень гордился словом, которым он именовал такую категорию издевательских заклинаний.
Во-первых, оно действительно как будто раздувало объект приложения магической силы.
Во-вторых, было форменным надувательством, поскольку работало не только с самим объектом, но и с предварительно созданным дублем. Или как сейчас модно говорить – клоном.
Однако ни один воздушный шарик не может раздуваться до бесконечности. И в тот самый момент, когда клетка с треском разлетелась, на ее месте оказался огромный и разъяренный котина в два человеческих роста. Окраса он был неописуемого: беспорядочные пятна ловкого леопарда, черные полосы могучего амурского тигра, блестящий черный бархат пантеры и рыжие подпалины царя саванн – африканского льва.
И все это теперь злобно взирало на братьев-крыс!
Затем фантастический тигро-лев дворовой породы оскалился на ошеломленных крыс, и те дружно попятились. Зверь зевнул – крыс как ветром смело к стене. И тогда кот потянулся, обнажив великолепные клыки, и двинулся прямо на врага. Он царственно и величаво ступал широкими лапами, скрывавшими за мягкими подушечками смертоносные когти.
При этом фантом все еще продолжал расти, поскольку укрывшийся в подвале Денис продолжал деловито вытягивать губы, точно надувал невидимый воздушный шар.
Тигро-лев еще какое-то время покачивался над перепуганными крысами, и, наконец, тоже лопнул с оглушительным треском.
Тут же все грызуны со страхом ринулись наутек, толкаясь и наступая друг дружке на хвосты. Несколько темных силуэтов в панике промчались буквально в метре от Дениса, словно за ними гнался сам дьявол. Денис видел, как они в страхе изменялись прямо на бегу: крысиные обличья сползали с них, как мыльная пена, обнаруживая уже известные Денису плащи и капюшоны воспитанников. Не потому ли они так обожают островерхие капюшоны, что те здорово напоминают длинные крысиные морды, вдруг осенило Дениса. А что – хорошая мысль!
Минута, другая – и подвал опустел.
Последним вслед за крысами проковылял сам злополучный кот – рыжий, с ободранным хвостом и совершенно бандитской мордой.
Как ни странно, пережитое приключение в клетке и внутри собственного фантома совершенно успокоили кота.
Он медленно поравнялся с Денисом, которого душили приступы смеха. Равнодушно оглядел мальчика с ног до головы и, ничуть не боясь, зашагал дальше с самым апатичным видом.
Однако после нескольких кошачьих шагов, возле самой лестницы он остановился, зевнул и свалился набок. Попробовал полизать лапу, но его глаза вдруг стали закрываться. Кот несколько раз клюнул носом, точь-в-точь как засыпающий на посту нерадивый часовой, после чего смежил веки и захрапел. Только тогда Денис вышел из-за своего укрытия и усмехнулся.
Необычное поведение котяры теперь было вполне объяснимо: у всякого существа, подвергнутого надувательной магии маленького озорного чародея, появлялись сонливость, слабость и безразличие ко всему на свете. Даже к валерьянке!
Выспавшись в течение нескольких часов, всякое такое существо напрочь забывало, что с ним случилось прежде. И все у него дальше шло своим чередом.
А вот свидетелей надувательной магии всегда охватывала паника и ужас, которые постоянно раздувало заклинание, как горящую на ветру солому.
Теперь подвал был совершенно пуст. Все крысы разбежались. Очевидно, по домам, сбрасывать остатки своего звериного облика и превращаться обратно в глупых, обманутых мальчишек Академии. А Петер, маленький хитрец, так и не появился.
Придется при встрече поговорить с ним по-свойски, решил Денис. И тут же сильно зевнул, едва не выворотив челюсть.
То ли наш герой тоже попал под отравленные пары надувательной магии, которые еще не выветрились из каменного мешка продсклада.
То ли просто уже было поздно, и организм после всех пережитых потрясений и приключений требовал единственной приемлемой для себя платы – обыкновенного, нормального человеческого сна.
Поэтому Денис тоже отправился восвояси. На ходу он изредка посмеивался и подмигивал всем пробегавшим мимо местным котам. Но на душе у него было вовсе не так уж и весело.
Дома он все рассказал друзьям, как водится, приукрасив немножко.
– Лично у меня сомнений нет, – покачал головой Максим. – Если, конечно, верить Петеру. И еще – твоим собственным глазам, – вздохнул он.
– Вот этому – прежде всего, – пожал плечами Антон. – Самый, знаете ли, надежный свидетель на все времена. Из всех известных мне источников информации.
– Черная магия, – подытожил Денис. И помрачнел.
Если ты учишься в Лицее чародейства и волшебства, всегда будь готов к неожиданностям, учит негласный устав школы. Он не прописан в правилах и указаниях, его не учат на занятиях и не зубрят дома наизусть. Негласный устав Лицея каждый постигает сам, и складывается он как раз из опыта всех его преподавателей и учеников, как прежних, так и настоящих, сегодняшних
Сейчас Денис готов был признаться себе, да что там – признаться во всеуслышание: от опасных приключений и ужасных чудес хорошо бы иногда и отдыхать! Скажи он это два или даже год назад, и тогда, скорее всего, увидел бы в глазах друзей-лицеистов непонимание, несогласие, а то и немое осуждение. Разве можно добровольно отказываться от Такого!
Но в том-то и дело, что после весенних каникул, во время которых Денис постоянно пропадал на Буяне и в итоге чуть не пропал совсем в самых потаенных уголках Лабиринта Озорина, он уже совсем иначе думал о перспективах бесконечных приключений и преодоления препятствий. Как магических, так и подстроенных обычными людьми.
Тому виною была печальная история со следопытом Домиником, после которой наш герой, честно говоря, все еще никак не мог окончательно прийти в себя.
Денис многое передумал, но еще о большем – промолчал. Его все еще не покидало ощущение, что заблудившаяся душа следопыта не одна была повинна в том, что приключилось с ними всеми в истории со Ржавыми Заклинаниями.
К магии, тем паче неизвестной, лучше вовсе не прикасаться. А уж коли делать это необходимо, и другого выхода нет, всегда желательно заручиться советом кого-то из мудрых. Вот только сейчас рядом с ними не было никого, кто мог бы дать стоящий совет.
В самом деле, ведь не считать же таковыми эту парочку архивных служителей, от которых за версту отдает книжной пылью?! Или незадачливого учителя Некто, само воплощение неуверенности в своих силах, робости и отрешенности от любых занятий. Ну, кроме штудирования пособий по учебным дисциплинам и составления конспектов к очередным занятиям?!
– Черная магия... – повторил Денис, хотя мысли его сейчас были далеко. Но им пора было уже возвращаться. И он посмотрел на друзей, ища совета.
– Ну, коли так – берегитесь, все наши недруги... – прошептал Максим. В эту минуту его глаза горели бешеным огнем попранной справедливости, которая теперь во что бы то ни стало должна была восторжествовать. Потому что Макс был всегда и во всем за справедливость. И по возможности – в чистом, дистиллированном виде.
– Вызовем на поединок Людвига? – с готовностью предложил Антон.
Оказывается, несмотря на свое немногословие и постоянную погруженность в собственные мысли, он умел быть, когда это необходимо, решительным, собранным и даже отчаянным.
Денис только головой покачал. Минувшие приключения в Лабиринте Озорина приучили его, напротив, быть осмотрительным и тщательнее взвешивать не только свои поступки, но и слова.
– Думаю, все-таки было бы лучше попробовать обратиться за поддержкой к нашим "преподам", – осторожно предположил Денис. – Или хотя бы поставить их в известность, что над нами в Магисториуме сгущаются тучи.
– Представляю себе, – язвительно процедил Максим. – Знаешь, Денька, эта картина уже стоит у меня перед глазами как живая!
Значит, стоят Архивариус с Библиотекарем, слушают нас, согласно кивают головами и понимающе переглядываются. Только еще пальцами у виска не крутят!
Еще бы: их пригласили в такую известную Академию волшебства, обласкали, окружили заботой и уходом, да еще и дали возможность с головой окунуться в милую их сердцу книжную пыль!
Не-е-т! Эта ученая парочка ни за какие коврижки не согласится отсюда уезжать, а не то чтобы бороться! Объявят все наши доводы обыкновенной чушью собачьей, а то еще и чем похлеще!
Он презрительно фыркнул и покачал головой.
– А если еще сюда прибавится Некто со своими двусмысленными доводами...
Макс скорчил постную физиономию и заплетающимся языком пробормотал:
– С одной стороны, конечно, всякое может быть. Но, с другой стороны – не всякое быть должно! Вот ведь как оно подчас получается, друзья мои...
После такой демонстрации недоверия к своим преподавателям Денис с Антоном приуныли. Зато Максим торжествовал, как будто уже справился со всеми кознями Людвига и стоявшего за его спиной тайного и мрачного союза.
– Нет уж, ребя! Клин клином вышибают. Значит, нам нужно бороться с противником его же методами.
Денис и Антон смотрели на Максима непонимающе. А он подмигнул им.
– У них тайное общество? Братство Хитрецов? Па-а-жалуйста! Нет проблем! Мы тоже организуем свое тайное общество. Чтобы бороться с ними их же методами. Вот только методы наши будут в корне отличаться от их. Прямо-таки ди-а-мет-раль-но!
– Почему? – в один голос выпалили Денис и Антон.
– Потому что название нашего тайного общества будет совсем другим, – лукаво заметил Макс. – Я назову его – Союз Простаков! Прошу всех под его знамена, записываться в порядке очередности.
– Почему ж сразу – простаков? – ухмыльнулся Антон.
– Вот чудаки-человеки! – рассмеялся Максим. Но следом тут же хитро прищурился, как довольный лис:
– Да потому что правильно сказал один известный драматург: на всякого мудреца довольно простоты. И мы будем бороться с Людвигом его же оружием. Только – наоборот.
Ответом ему было кромешное молчание.
Максим вновь рассмеялся, довольно потер руки и с жаром принялся объяснять. Но говорил он так тихо, то и дело сбиваясь на разгоряченный шепот, что слышали его только двое друзей. И больше – никто в целом свете.
– Ну, не знаю... – протянул Денис. – Ты всерьез думаешь, Макс, такая тактика сработает? Никто не поверит, что мы все еще ничего не слыхали о Хитрецах. После того, что я им в подвале устроил...
– А что, мне понравилось, – признался Антон. – Они ведь держат нас, похоже, за дураков? Вот и не будем их разубеждать. Пусть и дальше считают нас дураками и олухами. Как будто мы ничего не понимаем.
– Сто процентов – сработает, – убежденно заявил Максим. – Я не раз уже слышал, что чрезмерное увлечение черной магией туманит мозги. Начинаешь думать, что ты самый умный, а остальные – жалкие глупцы. Особенно на ранних стадиях постижения черных искусств.
– Поиграться с ними, конечно, можно, – согласился Денис, снова припомнив ночное приключение в подвале. – Но любая хитрость, как иногда говорил мне Маленький Мальчик, всегда должна ощущать крепкое плечо рядом. Сильную поддержку. А в нашем случае – лучше бы, конечно, магическую. И посильнее.
– Эх, жаль, что с нами нет Никиты Кожемяковича, – мечтательно произнес Антон.
– Кого-о-о? – разом вытянулись физиономии его товарищей.
– Вы что? – в свою очередь воззрился на них Антон. – Неужто ни разу не слышали про Никиту, потомка знаменитого мастера Кожемяки?
– Допустим, что – да. В смысле – нет, – уклончиво заметил Макс, и Денис не выдержал, улыбнулся изобретателю.
– Эх, вы, – укоризненно протянул Антон. – Тоже мне, – допустим! Это ж легендарная личность, понимать надо.
Макс хотел уж было сбить с него спесь, но вовремя спохватился – Антон был парень крепкий и, по всему видать, хороший спортсмен. Вот только ни Максим, ни Денис понятия не имели, каким видом спорта может заниматься их немногословный товарищ.
– Ладно, выкладывай! – согласился Денис, делая вид, что не замечает, как рядом хмурится великий изобретатель.
И Антон рассказал им все, что знал о Никите Кожемяковиче, потомке истребителя змея Киевского и мастера по выделке кож.
Несмотря на славные семейные традиции, нынешний Кожемякович, если верить темным и путаным слухам, избрал себе редкий и мрачноватый удел. В Лицее он считался самым большим специалистом по черной магии. Будто бы появлялся он на Буяне редко, лишь когда приходила пора выполнить очередное задание Берендея Кузьмича.
– Только появляется он всякий раз под другой личиной, – заметил Антон. – Потому никто не знает, как он выглядит на самом деле. Да и, честно сказать, мало кто стремится это вызнать. С черной магией шутки плохи, это любому ученику Лицея известно.
Предок Кожемяка, если верить легендам, мог разом двенадцать воловьих кож разорвать. А вот нынешний Никита Никитич добился могучей силы и способностей в знании потаенных магических наук и сил, что питают их.
– Борозда Никитина, которую Кожемяка пропахал на Змее, когда борозду вели, говорят, и теперь кое-где по степи видна, – рассказывал Антон. – И стоит она валом сажени на две высотою. Кругом пахали, а борозды никогда не распахивали. Оставлена она на память о первом Никите из Кожемяк.
– А зачем ты нам про эту борозду столько твердишь? – удивился Максим. – Лично я сказку хорошо помню. Мы ж ее на занятиях по истинной истории и заветному фольклору проходили... Денис вон тоже подтвердит.
Денис кивнул, Антон же посмотрел на товарищей укоризненно.
– Потому и говорю, чтобы вы лучше Никиту поняли, судьбу и нрав его. Думаете, с чего бы потомку кожаных дел мастера – в черные маги податься?
Денис и Максим пожали плечами – ну, мало ли... Хотя, если вдуматься, действительно: чего ради преподавателю Лицея погружаться в пучину запретных искусств? С этого ведь всегда и начинается неладное. С запретного интереса.
– Беда у него какая-то в жизни случилась, вот что, – пояснил Антон. – Говорят, как бороздой по его душе прошла беда эта. И с тех пор будто бы Никиту Темным прозвали. Потому как посвятил он свою жизнь борьбе со всякими некромантами и колдовством.
– А ты-то откуда все знаешь, про Никиту и вообще? – протянул Максим. Видно было, что рассказ Антона произвел на нашего великого изобретателя должное впечатление, и он был заинтригован. Просто Максу пока не хочется в этом сразу признаваться.
– Рассказывал как-то давно один человек. Со старшего курса, – уклончиво ответил Антон, явно не желая развивать дальше эту тему.
И друзья не стали у него допытываться, лишь переглянулись разочарованно. Потому что отлично знали: если уж Антон не хочет сказать сам, из него клещами слова не вытянешь.
– Эх, вот такого бы нам сюда, – через некоторое время мечтательно произнес Максим. – Мы бы с этим магом живо вывели на чистую воду всех здешних крыс.
– Ну, пока мы-то одни, – философски заключил Денис. – И придется нам, видимо, полагаться только лишь на собственные силы.
"К чему мне, увы, в последнее время уже не привыкать", – подумал он. Но счел за благо промолчать – до поры, до времени.