Это лето выдалось на славу. Погода стояла замечательная: в синем небе порою гостили удивительной формы облака, а все остальное время оно оставалось чистым и безмятежным, как было и на душе у нашего главного героя.
Денис неплохо – по его мнению – закончил восьмой класс и перешел из "среднего школьного возраста" в "старший".
Бабушка Любовь Николаевна идею об очередной поездке внука в "детский спортивно-оздоровительно-познавательный лагерь "Лукоморье" восприняла с неожиданным энтузиазмом. Причем она согласилась на это с такой легкостью и явным удовольствием, что Денис даже на миг усомнился: а не влияние ли здесь ее старшей сестры, могучей волшебницы Веры?
Но в глубине души Денис Котик хорошо понимал, что ответственность за внука – дело серьезное. Плюс постоянная готовка обедов и ужинов, стирка и прочие проблемы, среди которых не последнее место занимал его собственный характер.
Что характер у него далеко не сахар, Денис знал и так, хотя и прилагал постоянные усилия и работал над собой, чтобы не слишком-то докучать окружающим. И наконец-то эти усилия понемногу стали приносить свои плоды.
Он окончательно помирился с родителями, причем те тоже как-то быстро и заметно помягчели и успокоились. Наверное, папа с мамой списали все их прошлые размолвки на его возраст, трудный и переходный, с досадой думал иногда Денис. После чего немедленно и торжественно отправлялся помогать Любови Николаевне по хозяйству.
Но, к сожалению, технические навыки, приобретенные им в Мастеровом посаде, пока не понадобились. Ну, разве что за исключением одного починенного водопроводного крана в ванной.
Правда, бабушка толком и не заметила, когда именно кран перестал течь. А Денис счел нужным не указывать на результаты своих трудов специально. Всякое доброе дело должно происходить и случаться по возможности незаметно, часто повторяли им преподаватели Лицея.
– А почему? – как-то наивно спросил Максим Данилу-мастера.
Макс как раз очень ценил свои былые заслуги перед Лицеем и прочие добрые дела. Особенно когда они не требовали от него излишних затрат энергии на "всякие дурости".
– Да потому что всякое зло и так видно, – просто, но доходчиво объяснил ему учитель. – Рано или поздно зло обязательно начинает вылезать на поверхность. Оно всегда выпячивается и выпендривается.
"Пожалуй, я не буду перед бабушкой выпячиваться и выпендриваться", – решил Денис по поводу водопроводного крана. – "Иначе это маленькое добро вдруг возьмет, да и превратится во зло. Ведь никто не знает, как это происходит, если верить Даниле. Известно только, что поначалу – всегда незаметно. Зато с водопроводными кранами – заметно, и даже очень; с ними вообще лучше не шутить. Пока не устроил потоп на весь дом".
Поэтому пока все шло, по мнению нашего героя, как нельзя лучше.
Бабушка в городе отдыхала от Дениса и его переходного возраста, наслаждаясь одиночеством, телефонными разговорами и перипетиями телесериальных страданий.
Родители по мере возможности и занятости в своей геологической разведке слали Денису письма, полные оптимизма и осторожных обещаний в следующий раз попробовать взять и его с собой в экспедицию. А Денис тем временем с удовольствием постигал очередные хитрости магических наук в Лицее.
В свободное же от занятий время он буквально не вылезал из речки Дунайки, частенько рыбачил по утрам с пристани вместе с закадычными друзьями – Лесей, Максом и Владой, и, конечно же, увлеченно гонял в футбол. Среди учеников Лицея нашлось немало поклонников этой самой популярной в мире игры, и был организован по всем правилам мировой турнирной таблицы первый чемпионат посадов.
Победителями стали, разумеется, футболисты Следопытного посада. Травоведно-Зверознатный занял почетное второе место, а Мастеровой посад был удостоен бронзового кубка.
Время летело незаметно, понемногу подкрался прохладный и сырой август. И тут все сразу и вдруг переменилось.
С первыми дождиками, холодными и моросящими, Денис загрустил. Впервые за все лето ему было жаль, что сюда не ходят письма из Закрытки, как в Лицее называли мир вне волшебства. Тогда бы он непременно написал большое письмо Кристине Заграйской. Ему хотелось ей столько сказать, а писать ведь гораздо легче, чем говорить с глазу на глаз.
Но какой смысл писать письма, даже очень большие, если на них все равно не получишь ответ? А, вернувшись в город, можно ведь и позвонить!
Одним словом, если бы не самая красивая девочка из их класса, жизнь Дениса этим летом была бы совершенно счастливой и безмятежной.
Но как всегда, в жизни непременно найдется хоть одно маленькое "но", которое вечно так и норовит омрачить любую радостную картину.
После весенних каникул Кристина Заграйская в одночасье переменилась.
Она замкнулась в себе, во время уроков подолгу задумчиво глядела в окно, и оттого на нее здорово злились многие учителя. Школьные педагоги никак не могли понять причины того, что же происходит с этой умной и рассудительной девочкой, с чего она вдруг так изменилась.
Разумеется, ломали над этим голову и ее подруги, втихомолку удивлялись одноклассники и расстраивались воздыхатели из всей школьной параллели. И только Даша Ким зло и мстительно поглядывала на Дениса всякий раз при встрече, будучи уверенной, что именно этот рыжий мечтатель и задавака – истинная причина того, как быстро и неожиданно охладела к их горячей и верной дружбе некогда лучшая подруга.
Пару раз Денис хотел поговорить с Кристиной. Но девочка всякий раз лишь молча смотрела на него, а затем поворачивалась и так же безмолвно уходила. "Будто в туман", – скупо комментировал эти сцены верный друг Тигра.
Но даже он не мог сейчас помочь другу ни советом, ни даже просто дружеским участием. В любви обычно страдают молча и в одиночестве, заявил он однажды ошарашенному Денису. Поскольку был совершенно уверен, что дело между этими двумя симпатичными ему людьми обстоит именно так и никак иначе. Просто в отличие от мудрого Тигры, давно познавшего всю суету и тлен жизни, Денис и Кристина пока этого сами еще не понимали.
Поэтому Денис нынешним летом уехал на Буян если и не с легким сердцем, то уж, во всяком случае, с твердой уверенностью, что совсем не он стал причиной того внезапного и необъяснимого холодка, что пробежал между ним и Кристиной. Словно посреди зимы, солнечным и радостным февральским утром, по-весеннему запели неугомонные синицы, закапало с крыш и уже почти поверилось в скорый апрель. Но за ночь вновь ударил морозец, и значит опять нужно одеться теплее и по возможности не есть на улице ледяное мороженое. Эх, если бы только все на свете было так же легко и просто!
Но ничто на свете не вечно, даже сердечные недуги и тяжкие раздумья.
И когда поутру по громкой связи дежурный по Лицею месье Массажу вдруг вызвал Дениса в обсерваторию, недовольству нашего героя не было предела. Именно сегодня Денис, пользуясь тем, что в занятиях из-за приезда северных гостей был объявлен суточный перерыв, намеревался отправиться позагорать на берег Дунайки.
Кроме того, у него в сумке еще с самых первых дней июня дожидались своего часа несколько толстых томиков с яркими, глянцевыми обложками. И теперь наконец-то настал их час!
Это были любимые Денисом книги в стиле фэнтези. И хотя магия и волшебство, что фигурировали чуть ли не на каждой странице этой сказочной фантастики, совершенно отличались от настоящей волшбы, той что их учили в Лицее посадские мастера и учителя, Денис просто обожал листать эти страницы.
Еще бы! Ведь там у героев все получалось исключительно легко и просто: никто не зубрил словесных заклинаний, не запоминал назубок волшебные химические формулы, не корпел над учебниками, затрепанными еще давным-давно и невесть кем.
Однажды большой любитель аналитических рассуждений Максим взял да и прикинул степень затрепанности и разорванности собственного учебника по магии и волшбе для ученика Лицея второго года обучения. После чего будущий великий изобретатель всего на свете составил уравнение, перемножил его части на магические коэффициенты правдоподобия, прилежности и неаккуратности, а затем произвел нехитрые с точки зрения будущего волшебника вычисления. И рассказал о результате друзьям.
Из его пространных расчетов следовало, что по этому учебнику прежде училось никак не меньше пятнадцати-двадцати человек.
– Представляете?! – воскликнул сияющий Макс. – Это что же, выходит, до нас здесь, в Лицее, по этим книжкам училось еще самое меньшее – двадцать выпусков?!
И он тут же посерьезнел, и даже помрачнел.
– Интересно, куда же тогда девалось столько волшебников, спрашивается? Ведь по этой логике рассуждая, должно получиться, что мир очень скоро будет просто переполнен дипломированными специалистами по магии и чародейству. В общем, выпускниками нашего Лицея. А я, между прочим, до того, как очутиться на Буяне, что-то никого из этих чародеев не встречал.
– Я тоже. Ну, кроме Леси, – кивнул Денис. – Только я совсем ничего тогда о ней не знал. Она ведь за целый год так ни словом никому и не проговорилась о Буяне, пока мы не повстречались на Гуслярской поляне.
– Да и мы особенно в классе об этом не болтаем, по-моему, – подмигнул ему Максим.
– А я знаю, куда они потом деваются, – тихо и серьезно сказала обычно веселая и неугомонная Влада. – По окончании Лицея бывают выпускные экзамены.
– Ничего себе, Америку открыла! И что с того? – чуть ли не в один голос воскликнули Максим с Денисом.
– А вот и то, – назидательно заметила Влада. – На выпускных экзаменах каждый ученик проходит испытание. Причем для каждого оно – его собственное. И уже только после этого выпускник решает, будет ли он дальше заниматься волшбой или оставит это занятие навсегда.
– Вот чепуха, – покачал кучерявой головой недоверчивый Макс. – Кто же за него это решает? Преподаватели и мастера, которые столько лет сами же и вдалбливали ему в голову все чародейские премудрости?
– Да нет же, – внезапно перешла на шепот Влада. После чего даже неприметно оглянулась – не слышит ли кто их разговор. – Это всегда окончательно решает только сам выпускник. Он один, и больше никто.
– С чего бы это вдруг? – поддержал товарища Денис. Леся же все время хранила молчание, точно весь этот неожиданный разговор ее и не касался вовсе.
– Потому что...
Влада немного помолчала.
– Потому что, говорят, это испытание такое трудное и... очень опасное... В общем, многие выпускники Лицея после него вообще отказываются от всех чародейских знаний. Чтобы, значит, снова стать обычными людьми.
– А как же все эти годы учебы, науки, умения? – недоверчиво пробормотал Максим. – Их-то куда денешь? Неужели коту-архивариусу под хвост?
– Да после такого выпускного экзамена их, скорее всего, попросту забывают, – не очень уверенно сказала Влада. Точно повторила с чьих-то ненароком услышанных слов.
Ребята только головами покачали как два недоверчивых бычка. А Леся тогда вдруг сказала...
Но что сказала Леся, Денису вспоминать было уже некогда. Ноги сами вынесли его к дверям обсерватории, и он робко вступил под своды высоких дверей, туда, где всегда царили сумрак и прохлада. Словно звездная обитель обсерватории невесть каким образом постоянно хранила в себе малую толику космического холода и мрака вселенной, куда были постоянно устремлены зоркие окуляры ее мощных телескопов.
Впрочем, вместе с Денисом здесь уже находились и Макс, и Леся, и Влада. Их тоже срочно вызвал в обсерваторию неутомимый и очень аккуратный во всем, что касалось исполнения его служебных обязанностей, месье Массажу.
– Вот это новости! – присвистнул Макс. – Эх, невезуха! А так все классно складывалось поначалу! Из-за этих гостей, из Магисториума, сегодня отменили все занятия. Я же как раз собирался заняться одним очень интересным проектиком...
Он задумчиво пробарабанил нервный марш по гладкой поверхности модели звездной сферы – занятного предмета, похожего на огромный глобус из папье-маше, схваченный крепким деревянным обручем.
– Не стучи, Великий Волшебник... – усмехнулась Леся. – А ну, как сейчас ты вызвал газовое возмущение и вспышки солнечной активности где-нибудь в районе созвездия Лебедя? Или Магелланова облака?
– Да ладно тебе, Лесь, – с досадой отмахнулся Макс. – Такой денек загублен!.. Думаете, я не знаю, зачем нас вызвал Массажу?
– Держу пари, – вызвался Денис. – Влада, разними нас скорее!
– Да будет вам известно, любезные господа, что обсерватория – отнюдь не место для скоропалительных решений и сомнительных споров, – нежданно раздался чуть хрипловатый, но не лишенный любезности вкрадчивый голос.
Это месье Массажу неожиданно вынырнул из-за огромной станины, на которой громоздился старинный, музейного вида телескоп.
– Тут – храм науки и трезвых вычислений, а не горячечных споров и гаданий. Что до дела, то вы действительно нужны. Но не мне, – поспешно прибавил он и усмехнулся, видя, как глаза Макса тотчас ликующе заблестели.
В глазах же всей остальной троицы тут же промелькнуло облегчение. Ребята всерьез предполагали, что, будучи сегодня дежурным по Лицею, мэтр Массажу вызвал их в качестве дополнительной рабочей силы. Например, подмести садовые дорожки, вынести на свалку мусор, подстричь фигурные кусты аллеи у главных ворот.
– Можете быть спокойны, к приходу гостей все готово, – заверил их Массажу. – За исключением одной маленькой детальки...
И он хитро улыбнулся, подкручивая черные усики.
– Вас ожидает сам Берендей Кузьмич, – торжественно закончил он, делая рукой приглашающий жест.
Однако двери обсерватории тут же сами широко распахнулись, и стремительно вошел Берендей. Его лицо выражало одновременно тревогу, удовлетворение и озабоченность. Очевидно, именно этот букет чувств и эмоций снедал теперь главного чаровника Лицея.
– Явились, други мои? – кивнул он ребятам. – Оч-чень замечательно и просто расчудесно. Гости уже явились, и теперь пьют молоко и закусывают кренделями с дороги. Не ровен час, теперь уже прибудут сюда, а я еще не дал вам самых главных указаний. Ручаюсь, это будет для вас, ребятки, самый большой сюрприз последних дней.
– За какой именно период? – деловито осведомился педантичный Максим.
В течение его недолгого пребывания в Лицее сюрпризов на его голову, тем не менее, уже свалилось видимо-невидимо. Денис же, Леся и Влада просто сгорали от любопытства.
Денис тут же забыл и про рыбалку, и про недочитанные книжки в стиле фэнтези. Еще бы – сам старший чаровник Лицея Берендей Кузьмич сулит им что-то интересненькое!
– За отчетный, – сухо молвил чаровник. – Только, чур! – сразу не отказываться! Уговор?
– Могила! – единым духом выдохнули Денис с Максом.
А девочки презрительно фыркнули. Они предпочитали более романтичные и вместе с тем – гораздо более убедительные клятвы и обещания.
Спустя несколько минут ребята впервые ошеломленно переглянулись. Сказать, что они были удивлены – значит, не сказать ровным счетом ничего.
Знаменитый чаровник лично предложил им защищать честь их родного Лицея волшбы и чародейства! И не где-нибудь, а в самом сердце Севера! В далеком замке лесного Норда, где размещалась Академия местной магии и волшебства под звучным названием Магисториум! Разве с этим могло сравниться жалкое купание в мелкой и теплущей Дунайке?
Но Денис не успел еще даже и обмолвиться с друзьями парой слов, как во дворе прозвучала чистая, голосистая труба.
Берендей немедленно огладил свою окладистую бороду, шутливо погрозил ребятам пальцем и вышел в двери. За ним тут же отправился месье Массажу, знаком велев друзьям следовать за ним. Денис вышел первым, и его глазам предстало занимательное зрелище.
Посередь обсерваторского двора, мощенного древним серым булыжником, выстроилась шеренга людей в темно-синих и черных одеждах. Среди них оказалось трое взрослых и пятеро ребят. Очевидно, это и были посланцы Магисториума, тамошние учителя и воспитанники.
– Высокий ректор-Магистр Академии Магисториума в моем недостойном лице приветствует достославных хозяев Лицея и желает всем здравия и процветания! – негромким, но звучным голосом произнес высокий седобородый мужчина, закутанный в длинный плащ. – Сам я декан Алоиз, старшина делегации. Для ведения дел и ритуалов уполномочен и просветлен великим ректором-Магистром Академии.
При этих словах он низко поклонился, едва не прочертив рукой по булыжнику двора. И можно было заметить, как на груди волшебника, в складках слегка распахнувшегося плаща, что-то морозно, серебряно блеснуло.
Берендей крякнул, приосанился и завернул в ответ не менее цветистое приветствие. А месье Массажу помахал за него шляпой, тоже едва не подметая землю.
Видно было, что такие вычурные и церемонные этикеты чаровнику не по сердцу, но уважить дорогих гостей следовало непременно по их собственному обычаю.
Пока взрослые волшебники обменивались церемонными поклонами и словами любезности, Денис с друзьями во все глаза разглядывали учеников Севера.
Пятеро ребят были одинаково одеты и обуты – в темно-синие куртки с откинутыми глубокими капюшонами, крепкие шаровары и невысокие мягкие сапожки на толстой подошве. По всему видать, обувь воспитанников Магисториума была специально приспособлена для ходьбы по горным лесам и каменистой почве.
Только подпоясаны ребята были шнурами разного цвета. У самого маленького, Леонарда – белым. У прочих – темными, почти сливавшимися с тканью курток.
"Вот по этой примете их и отличать нужно", – смекнул Денис. – "Небось, тоже – по годам обучения разнятся...".
Ему сразу приглянулся Арвид, широкоплечий, высокий парень, с открытым и честным лицом. И еще Густав. В отличие от других ребят, как по команде дружно потупивших взгляд, этот нет-нет, да и посматривал на Берендея и лицеистов со спокойным и дружелюбным интересом.
"А неплохо бы у ребят выспросить об их житье-бытье", – прикинул Денис, изредка поглядывая на воспитанников и особенно на широкоплечего здоровяка Арвида. – "По всему видать, у них совсем другие порядки. Даже по одежде видно – все по форме, ровно по уставу военному..."
Денис представил, как бы они заявились в Магисториум всей своей разношерстной компанией. Особенно любительница экстравагантных нарядов Влада! Да и Леся частенько устраивала себе на платье целые гирлянды из живых цветов, точно настоящая фея весеннего леса.
Пожалуй, нужно будет перед сборами всем как-то договориться, чтобы не оделись как стая попугаев!
Однако, как оказалось, экстравагантные наряды отпали сами собой.
Когда все ритуалы и церемонии были соблюдены, воспитанники Магисториума вместе с учителями отправились в гостевой терем – обустраиваться. Берендей же представил ребят из делегации Лицея декану Алоизу.
Седобородый северянин покивал головой, пожевал губами, после чего пригласил Берендея Кузьмича отойти в сторонку. Так сказать, переговорить наедине.
Шептались они недолго.
Все это время рядом с ребятами оставался только дежурный по Лицею месье Массажу в ожидании каких-нибудь срочных распоряжений от чаровника.
Берендей, судя по выражению его лица, вначале удивился словам декана, затем нахмурился и вопросительно посмотрел на северянина.
Тот покачал головой и твердо что-то сказал, видимо, повторил уже сказанное. После чего знаменитый чаровник Буяна нехотя кивнул, и они распрощались.
Декан поспешно ушел к своим людям, в гостевой терем, а Берендей вернулся к ребятам. Вид у него был озадаченный, если не сказать больше – чаровник откровенно расстроился.
– Вот ведь незадача, – пробормотал он, оборачиваясь вслед ушедшему северянину. – Ведь забраковал наш гость Владу! Попросил заменить ее в делегации Лицея. Вот такие дела...
– Это почему-у-у? – разочарованно протянула девочка. – А Денис? А Леся? Это ж несправедливо, Берендей Кузьмич!
– Знаю, что несправедливо, – согласно кивнул чаровник, хмуря косматые брови. – Нешто я не разумею? Да ведь так пожелать изволил сам высокий гость декан, язви его комар... А мы ж все-таки – встречающая сторона, получается. Тут тебе и законы гостеприимства, и эле-мен-тар-ная вежливость!
Последние слова Берендей Кузьмич произнес тихо и в сторону, однако расслышали все.
– Ну, насчет справедливости-то их высокий декан поправился маненько... – вздохнул чаровник, и ребята слегка приободрились. – Да только не так, как вам думается, ребятки... – тут же охладил их энтузиазм Берендей. – Не в ту сторону, стало быть.
– Что значит – не в ту? – тихо, одними губами произнесла Леся.
– Не одной Владе, однако, нынче отказано, – покачал головой чаровник. – И тебя, Лесенька, он тоже попросил заменить. На кого-нибудь из ребят, значит...
Тут уж все лицеисты буквально застыли на месте. Денис просто не верил собственным ушам!
– Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! – чуть ли не заскрежетала зубами пунцовая от возмущения Влада. – Только я засобиралась, платья прикинула и все прочее ... А теперь еще и Лесю не брать? Да какое он право имеет, Берендей Кузьмич?!
И в ее голосе тут же послышались слезы горькой обиды. Леся пока молчала, но тоже сердито надулась, как мышь на крупу.
– Как это – какое? – в притворной строгости зашептал чаровник. – Они ж гости. А желание гостей – закон. Так испокон веку повелось. И не только на Буяне, а на всем честном свете. Придется теперь уважить гостей, выполнить их просьбу. Очень, кстати, твердую и непреклонную, – прибавил он с нажимом.
Всеобщее уныние воцарилось среди ребят. Даже месье Массажу сочувственно глядел на девочек. А он давно и заслуженно славился в Лицее тем, что среди учеников у него никогда не было никаких любимчиков.
– Ладно, Денис и Максим, ступайте собирать рюкзаки, – вздохнув, велел Берендей.
Видно было, что он тоже расстроен не на шутку.
– А я тем временем посоветуюсь с мэтром Массажу насчет замены. Пришлем кого-нибудь из ребят. Что ж теперь остается, язви их комар, этих нордов?
– А как же мы туда добираться будем? – уныло спросил Макс без видимого интереса. Лишь бы хоть как-то разрядить вновь наползавшую напряженную тишину. Да и у Дениса недавнего энтузиазма уже заметно поубавилось.
– Парусник нордов вас давно ждет, у Залесной пристани, – сухо ответил чаровник. – С вами к нордам отправятся взрослые: заведующий Библиотекой и хранитель Архивов. И еще один преподаватель будет – вы с ним еще покуда на занятиях не встречались. Ваш брат-лицеист зовет его Некто. Все ясно? Час вам на сборы. И баста!
Что оставалось делать? Ребята повернулись и понуро зашагали домой. У каждого роились в голове самые разные мысли. Но все они были одинаково сумрачные и тоскливые.
В скором времени их нагнала Леся. Она была бледной, губы упрямо сжаты, глаза полны решимости. Поравнявшись, она шепнула Денису:
– Мы с Владой заглянем к вам через полчасика. Есть кое-какие соображения. Надо поразмышлять вместе. Теперь нужен мозговой штурм.
Денис молча кивнул, и они разошлись по теремкам. Эта идея с путешествием в лесной Норд начинала нравиться нашим друзьям уже все меньше и меньше.