Держать в плену

Глава 14

Ария

После телефонного звонка брату, я с нетерпением жду своего спасения. Каждый день я думаю, что, возможно, именно сегодня буду спасена. Но проходит по крайней мере неделя, а никаких признаков того, что это произойдет в ближайшее время, нет, и мое чувство надежды начинает медленно угасать. Я знаю, что моя семья сделает все возможное, чтобы вернуть меня, но я просто хотела бы ускорить ход времени. Чем больше времени остаюсь здесь, тем больше все запутывается. Границы между похитителем и пленницей начинают стираться, и мне это не нравится.

— Они прекрасно заживают, — говорит Матео, втирая успокаивающий бальзам мне в спину.

Хотя я должна ненавидеть его прикосновения, признаю, что это приятное ощущение.

— Как выглядит моя спина? — Спрашиваю я, гадая, не выгляжу ли уродкой со шрамами.

— Доктор проделал отличную работу. Едва ли можно сказать, что тебя выпороли. Думаю, он все-таки останется с руками, — бормочет он.

Его заявление заставляет мою голову дернуться в сторону.

— Ты угрожал отрубить ему руки, если у меня останутся шрамы? — Недоверчиво спрашиваю я.

— Да, — заявляет он как ни в чем не бывало, будто это вообще не имеет большого значения.

Я снова отворачиваюсь от него, анализируя все в своей голове. Почему он хотел, чтобы меня выпороли за то, что я ударила его осколком, а потом хотел, чтобы у меня не было шрамов? Если не… Страх крепко сжимает мое горло, отказываясь отпускать. И внезапно мне нужно узнать правду о моем будущем здесь.

— Ты что… собираешься продать меня? — Спрашиваю я, мой голос чуть громче шепота. Эта мысль приходила мне в голову раз или два, но теперь я еще больше уверена, что это возможно. Это может быть причиной, по которой он не лишил меня девственности. Просто выжидает, пока не продаст меня и не вернет часть своих денег, которые потратил.

Матео даже не колеблется, прежде чем сказать: — Нет.

— Тогда что ты собираешься со мной делать?

Я не знаю, что хуже… знать или не знать на данный момент.

Его руки колеблются, прежде чем продолжить втирать бальзам мне в спину.

— Я пока не знаю, — в конце концов отвечает он.

— О, что ж, это действительно успокаивает, — саркастически говорю я, прежде чем прижать руку к губам.

Черт бы побрал мой острый язык. Вечно втягиваешь меня в неприятности.

Я ожидаю, что Матео разозлится, но вместо этого он тихо посмеивается.

— Прямо сейчас тебе не о чем беспокоиться.

Да, прямо сейчас. Но как насчет того, что через несколько дней или недель я ему надоем или когда сболтну что-нибудь, что выведет его из себя? Выпорет ли он меня снова? Или даже убьет?

— Тебе повезло, — тихо говорит он, прерывая мои мысли.

— Повезло? — Спрашиваю с недоверием.

— Твоя спина. Никаких шрамов, — объясняет он. — Повезло.

Я смеюсь над его словами.

— Я бы не считала себя очень везучей.

— Тебе даже не пришлось терпеть боль. Тебе чрезвычайно повезло, Ария.

Его слова расстраивают меня, и я отстраняюсь от него. Я встаю на трясущихся ногах, хватаюсь за край кровати, чтобы не упасть, и крепко сжимаю простыню, обернутую вокруг моей груди.

— Что ты можешь знать о боли, которую я пережила? Тебя кто-нибудь когда-нибудь порол? — Сердито спрашиваю я.

— Да, — говорит он, бросая на меня обжигающий взгляд. — Мне было всего одиннадцать лет, но я до сих пор помню каждый удар того кнута, от которого вспарывалась моя плоть.

Я пристально смотрю на него, ища какие-либо признаки обмана, но ничего не нахожу. Он пережил это, когда был маленьким мальчиком? Как он вообще смог это пережить? Я едва выжила. Даже представить себе не могу, чтобы меня пороли, когда я была ребенком.

— Кто причинил тебе боль? — Спрашиваю я его мягким голосом.

— Те же люди, которые убили моих родителей и сестер, — тихо отвечает он, прежде чем встать и взглянуть на свои дорогие часы. Прочистив горло, он говорит: — Я думаю, ужин почти готов. Попрошу одну из горничных принести тебе поднос.

А потом он просто выходит из комнаты, разорвав бомбу и в итоге лишив меня дара речи. Боже, в последнее время у него это получается.