Держать в плену

Глава 41

Ария

— Еще раз, — требует Матео.

— Пожалуйста! Нет! — Я кричу, яростно качая головой.

Чувствую, что из меня выжали все ощущения и здравые мысли, которые когда-либо были в моей жизни.

Я приняла ванну раннее, как и просил меня Матео. И он принес мне завтрак, который съела с улыбкой на лице. Но после ванны, когда вошла в спальню, он ждал меня.

Он даже не дал мне шанса возразить. Просто бросил меня на кровать и нырнул между моих бедер, в том самом месте, где, по ощущениям, находился уже несколько часов.

— Я… не могу, — говорю, пытаясь отдышаться.

— Ты можешь. И ты это сделаешь. Кончи для меня снова, Ария, — требует он, прежде чем взять в рот мой набухший и чрезвычайно чувствительный клитор.

— О боже! — Я кричу, чувствуя, как глубоко в животе быстро нарастает напряжение.

— Да, это так. Я твой гребаный бог, — говорит он прямо перед тем, как обрушиваюсь на его рот, кажется, в сотый раз с тех пор, как вылезла из ванны.

Я сильно дрожу, все тело сотрясается от ошеломляющего освобождения. Я даже не могу сформировать ни одной связной мысли или предложения — черт возьми, даже ни одного слова в этот момент.

Матео продолжает нежно облизывать меня, пока я не спускаюсь с высоты.

— Ты прощаешь меня, Ария? — Спрашивает он, прежде чем поцеловать мой холмик.

Несмотря на то, что я отрицала его прощение с тех пор, как он только начал, теперь готова уступить. Либо так, либо, возможно, умереть от слишком большого удовольствия. Клянусь, мне кажется, что мое сердце может не выдержать в любую секунду. Это выбивает ужасный ритм у меня в груди.

— Да, да, да! Я прощаю тебя!

Его язык дразнит мои складочки, и спина приподнимается над кроватью. Там, внизу, сейчас, такая чувствительная.

— Ты уверена?

— Да! Пожалуйста! Черт!

— Ммм, я люблю, когда ты ругаешься. Это звучит так непристойно из твоих уст.

Он целует меня в бедро, а затем поднимается с кровати. Снимает пиджак и рубашку. Расстегивает брюки, позволяя им упасть на пол вместе с боксерами. Я с благоговением наблюдаю, как его эрекция подпрыгивает к животу. Он выглядит невероятно твердым, длинным и таким толстым.

— Видишь что-то, что тебе нравится? — Спрашивает он с понимающей усмешкой, обхватывая член большой рукой и начиная поглаживать его по всей длине.

Клянусь, что-то в моем мозгу закоротило от всех этих оргазмов, потому что все, на что я способна, это лежать и пялиться на него, наблюдая за ним, как за каким-то подонком.

— Ты когда-нибудь раньше сосала член, Ария?

Мои глаза встречаются с его, и я отрицательно качаю головой. Матео удовлетворенно хмыкает, его веки на мгновение закрываются. Когда он снова открывает их, в темных глубинах горит огонь.

— Я бы хотел трахнуть твой девственный ротик, — комментирует он.

Он не требует, чтобы я сосала его член. Он дает мне выбор. Я легко могла бы сказать ему "нет". Могла бы просто лежать здесь и смотреть, как он кончает.

Но я лежу так всего несколько мгновений, прежде чем подползти к нему, как потерявшийся щенок.

Внезапно мне хочется почувствовать его у себя во рту. Я хочу доставить ему такое же умопомрачительное удовольствие, какое он доставлял мне часами.

Он продолжает поглаживать свой член, пока я облизываю губы, уставившись на него.

— Скажи мне, что хочешь отсосать у меня, Ария, — требует он.

— Я хочу отсосать у тебя.

Он на мгновение закрывает глаза, как будто смакует мои слова.

— Черт. Ты такая грязная девчонка.

Мой язык неуверенно высовывается. И когда я облизываю его идеальную, головку, Матео издает неразборчивое проклятие. Его рука сжимает мой затылок, пальцы запускаются в мои длинные волосы. Я облизываю его по всей длине, вена на нижней стороне твердого члена пульсирует под моим влажным языком.

Рука Матео крепче сжимает мои волосы.

— Открой рот, Ария, — командует он грубым и глубоким голосом.

Я делаю, как он говорит.

Он неодобрительно цокает языком.

— Придется открыть рот пошире, дорогая.

Я раскрываюсь так широко, как только могу, и Матео нежно засовывает свой член мне в рот.

— Поаккуратнее с зубами, — предупреждает он.

Я обхватываю губами зубы, вбирая в рот как можно больше его длины, а это не так уж и мало.

Его бедра изгибаются, когда он медленно трахает мой рот, громко постанывая.

— Да, такая хорошая девочка, — хвалит он меня.

Мускул дергается на его стиснутой челюсти, когда он смотрит на меня сверху вниз. Он вводит свой член в мой рот и выводит из него, контролируя глубину и скорость. Несколько раз ударяет по задней стенке горла, отчего меня тошнит, а глаза слезятся. Слюна мгновенно скапливается у меня во рту, покрывая его член и облегчая ему доступ.

Его большой палец смахивает случайную слезинку с моей щеки.

— Посмотри на меня, Ария, — грубо приказывает он. Когда мой взгляд встречается с его, он говорит: — Ты такая красивая с моим членом, засунутым в твой рот.

Татуированная рука сгибается, когда он крепче сжимает мои волосы. Он теряет контроль, его бедра беспорядочно двигаются.

Я кладу ладони на его мускулистые бедра, и они дрожат от моего прикосновения, когда он громко стонет.

— Да, Ария. Пожалуйста, — прерывисто шепчет он.

Приятно слышать его мольбы об удовольствии.

И когда этот могущественный мужчина умоляет о чем-то, что только я могу ему дать, чувствую себя могущественной.

— Я собираюсь кончить тебе в рот, — предупреждает он, прежде чем солоноватый вкус его оргазма попадает на мой язык. Он стонет глубоко, гортанно. — Проглоти мою сперму, — требует, медленно трахая мой рот.

Я быстро сглатываю, и он одобрительно хмыкает. Когда он вытаскивает свой член у меня изо рта, мой язык высовывается, чтобы слизать каждую каплю, а остатки моего рассудка вылетают прямо в окно. В этот момент я чувствую, что меня раскололи на двух разных людей — старую Арию и эту новую Арию, которую я больше даже не узнаю.

Матео наклоняется, а затем его рот опускается на мой. Язык проникает в мой рот, пробуя меня и себя, обладая мной, заявляя на меня права. И когда он, наконец, отстраняется, его темные глаза наполнены эмоциями, которые я не могу расшифровать. Что-то меняется между нами. Я чувствую это, и знаю, что он чувствует то же самое. Это опасная, проигрышная игра, в которую мы играем вдвоем, и я могу только надеяться, что в конце концов выживу.