Держать в плену

Глава 26

Ария

Однажды, солнечным, жарким днем во время обеда, Матео объявляет: — Константин Карбоне мертв.

Я давлюсь куском сэндвича, который застрял у меня во рту, и быстро делаю глоток воды, чтобы запить его, несмотря на комок, образовавшийся в горле.

— Что? — Недоверчиво спрашиваю я.

— Я позаботился о твоей проблеме. Больше никаких кошмаров. Больше никаких панических атак, — говорит он, кивая, как будто все решено.

Последние несколько ночей я просыпалась в холодном поту, воспоминания о клубе и том, как меня увезли на остров, были свежи в памяти. Я смотрю на него, не веря своим глазам. Должно быть, прямо сейчас он лжет. Мой отец и правительство не могли добраться до Константина, и они потратили годы, пытаясь сделать все возможное.

— Откуда мне знать, что ты не просто говоришь мне это? — Я задаю вопрос, изогнув бровь.

Матео достает свой мобильный телефон, нажимает несколько клавиш и говорит: — Посмотри сама.

Я медленно встаю и обхожу стол. Стою рядом с Матео и смотрю на экран, на поиск в Google, который он запустил. Я сразу вижу имя Константина, расклеенное по всем заголовкам новостей. Мои глаза скользят по фрагментам каждой статьи, пока Матео просматривает их.

Константин был убит в тюрьме. Ранен другим заключенным. Объявлен мертвым через несколько часов после нападения.

Я в шоке отступаю на шаг. Затем ищу его темные глаза.

— Ты приказал его убить. Почему? — Спрашиваю шепотом.

— Потому что он причинил тебе боль, — таков его ответ.

Эти четыре слова красноречиво говорят о чувствах Матео ко мне. Я ему в некотором роде небезразлична. Хотя сомневаюсь, что он когда-либо признался бы в этом, я знаю, что это правда.

Глядя на его телефон, мне приходит в голову мысль.

— Ты случайно не видел какие-нибудь статьи о Селине Макколл?

— Ее спасли той ночью. Она дома, в безопасности, — говорит он.

Мое сердце замирает в груди.

Селина в безопасности.

И внезапно я чувствую, что с моих плеч свалился тысячефунтовый груз. Я так волновалась, что она снова в лапах Константина. Просто знание того, что она дома с моим братом и семьей, заставляет меня чувствовать себя в миллион раз лучше. Я прерывисто выдыхаю и говорю ему: — Спасибо.

Матео кивает, будто это ничего не значит, как будто он не изменил мою жизнь или, черт возьми, весь мир. Константин был угрозой, покупая и продавая женщин и детей, насилуя и воруя по всей земле, и теперь его правление закончилось. Просто потому, что так захотел Матео. Он сделал то, что раньше всегда оказывалось невозможным.

Я возвращаюсь в свое кресло на автопилоте. Матео понятия не имеет, сколько хорошего он сделал для стольких людей. Моя первая мысль обращается к Селине. Интересно, знает ли она, что мучитель, который издевался над ней десять лет, мертв? Я закрываю глаза, представляя ее лицо, когда она услышит новости. Она была бы так счастлива и испытала облегчение. Ей больше не нужно жить в страхе перед настоящим злодеем.

Слезы текут по моим щекам, и я даже не утруждаю себя смахнуть их.

Я плачу от радости, которую Селина, должно быть, чувствует или будет чувствовать. Теперь она может жить нормальной жизнью, не оглядываясь постоянно через плечо. И стольким женщинам и детям не придется сталкиваться с гневом Константина в будущем. Так много спасенных жизней. Так много достоинств, которые останутся неизменными.

Я вздрагиваю, когда чувствую прикосновение Матео. Он берет меня пальцем за подбородок и поднимает мой взгляд, чтобы встретиться с его.

— Это слезы печали или счастья? — спрашивает он, оценивая меня своими темными глазами.

— Счастья. Я очень счастлива, — признаюсь я.

Он тихо рычит, прежде чем его большой палец накрывает ручеек слез, бегущий по моим щекам. А затем я с благоговением наблюдаю, как он подносит большой палец ко рту, чтобы попробовать их на вкус.

— Ты такая красивая, когда плачешь, — говорит он глубоким и гортанным голосом.

Мы смотрим друг на друга, оба едва дышим, поскольку эта странная магнетическая связь приковывает нас.

Я не могу этого объяснить, но если бы Матео поцеловал меня прямо сейчас, я бы не отстранилась.

Однако он не целует меня. Вместо этого он выходит из комнаты, оставляя меня смущенной и отчаянно нуждающейся в его привязанности.