Держать в плену

Глава 58

Ария

Я дома. Наконец-то дома.

Я должна быть вне себя от радости.

Должна чувствовать себя безмерно счастливой. Но я не чувствую ничего из этого, потому что Матео здесь нет. Он где-то в больнице, борется за свою жизнь. Отец, наконец, сообщил мне об этом после долгих просьб.

Матео жив, но в критическом состоянии.

Я не могу спать, есть или дышать, не думая о нем.

Глядя в окно моей старой спальни, которая теперь кажется чужой, я глубоко вздыхаю. Моя собственная семья удерживает меня против моей воли. С тех пор, как я здесь, то не могу выйти из своей комнаты, не говоря уже о том, чтоб выйти из дома. Все они думают, что я страдаю от тяжелого посттравматического стрессового расстройства и стокгольмского синдрома, и терпеливо ждут, когда избавлюсь от этого. Но чего они не понимают, так это того, что избавляться не от чего. Знаю, все это звучит безумно, но я влюбилась в своего похитителя. И я не смогу успокоиться, пока не буду уверена, что с Матео все в порядке.

Раздается стук в мою дверь, вырывающий из моего внутреннего смятения.

— Войдите, — зову я.

В комнату заходит отец. Он выглядит хуже некуда, на его лице запечатлено беспокойство, и я чувствую себя ужасно, моей семье пришлось столько пережить, пока меня не было. Уверена, что постоянное беспокойство и незнание того, что происходило со мной все это время, действовало на всех эмоционально и ментально.

Папа стоит в нескольких футах от меня, и я понимаю, что в его руках зажат лист бумаги. На нем костюм, но галстук развязан, а рубашка помята. Темные волосы растрепаны, как будто он провел по ним некоторое время, приглаживая их руками. Это настолько не похоже на обычный вид моего отца, что пугает. Он всегда собранный и все контролирует.

Сглатываю, во рту у меня внезапно пересыхает.

— Что это? — Спрашиваю, хотя, судя по реакции моего отца, я не уверена, что вообще хочу услышать ответ.

Его серые глаза останавливаются на моих, прежде чем он опускает взгляд на бумагу, сжимая ее так сильно, что клянусь, пытается стереть чернила с напечатанных слов.

— Пришли результаты твоих анализов крови, — начинает отец. — Ария… Его голос затихает, и я внезапно начинаю беспокоиться.

Боже, из-за того, как он себя ведет, я, наверное, подхватила какую-то неизлечимую болезнь или что-то в этом роде?

— Папа, что это?

— Ты беременна, Ария.

Я смотрю на него, быстро моргая, как будто пытаюсь глазами набирать азбуку Морзе или что-то в этом роде.

— Что? — Спрашиваю, хотя слышала его громко и отчетливо.

— Ты беременна, — говорит он напряженным от эмоций голосом.

Мой взгляд опускается к плоскому животу. Еще даже ничего не видно. Никаких явных симптомов я не испытывала. Я понятия не имела.…

Отец прочищает горло и говорит: — Итак, у нас есть несколько вариантов. Мы можем отвезти тебя в клинику …

Я поднимаю руку, чтобы остановить его.

— Я оставлю ребенка, папа.

Он торжественно кивает.

— Это твой выбор, — его голос полон муки. А затем добавляет: — Я просто не знал, захочешь ли ты сохранить его.

— Почему я не должна этого хотеть?

— Потому что ты думаешь, что влюблена в человека, который держал тебя в плену месяцами, — непреклонно объясняет он.

— Нет. Я так не думаю, папа.

Я вижу облегчение на его лице, и мне почти не хочется взрывать его пузырь тем, что собираюсь сказать.

— Я не думаю, что люблю Матео. Я знаю, что люблю его. Я влюбилась в него. Собравшись с духом, я продолжаю: — Папа, у меня нет стокгольмского синдрома или чего там еще, черт возьми, хотя люди думают, что есть. Я не брежу и не отрицаю того, что со мной произошло. Прекрасно понимаю, насколько безумно все это звучит, но мне все равно. Мои чувства — это мои чувства, и я не буду притворяться, что их просто не существует.

Мне требуется несколько секунд, чтобы успокоиться, прежде чем я добавляю: — Ты знал, что Матео был тем, по чьему приказу Константин Карбоне был убит в тюрьме?

На его лице удивленное выражение, поэтому я понимаю, что мой отец ничего не знал об этом.

— Когда Матео узнал, что Константин похитил меня и причинил боль, он приказал убить Константина. Он сделал это для меня, папа.

У меня перехватывает дыхание, когда я думаю обо всех случаях, когда Матео защищал меня.

— Это было не единственное, что он сделал для меня. Он оберегал меня. Он всегда оберегал меня.

Никто еще не позволил мне рассказать свою версию истории, и я чувствую себя освобожденной, когда могу рассказать им что-то хорошее о Матео.

Моему отцу требуется несколько минут, чтобы переварить мои слова. Прочистив горло, он говорит: — Ты же понимаешь, что Матео отправится в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.

Моя голова протестует со злобной пульсацией, когда я думаю о том, что никогда больше не смогу увидеть его, за исключением тех случаев, когда он за стеклом или решеткой.

— Должно быть что-то, что мы можем сделать. Я могу дать показания или что-то в этом роде! Скажите ФБР, что это была не его вина, что я была там не против своей воли.

Я близка к истерике, но мне все равно. Я не хочу, чтобы мужчина, которого люблю, попал в тюрьму из-за меня.

— Хотел бы я, чтобы все было так просто, — начинает отец. — Ты должна понимать, что это не просто обвинение в похищении, Ария. Матео не очень хороший человек. ФБР долгое время держало его на первом месте в списке самых разыскиваемых преступников. Он глава очень опасного картеля. Его послужной список насчитывает милю. Они собираются привлечь его к ответственности по всей строгости и никогда не выпустят из тюрьмы.

Рыдание пытается вырваться, но я прижимаю тыльную сторону ладони к губам, чтобы заглушить его. Я не могу сломаться прямо сейчас. Я нужна Матео, даже если он этого не осознает.

Присев на край своей кровати, опускаю голову на руки. Не знаю, что я собираюсь делать, но знаю, что наша история не может так закончиться. Думаю о начале наших отношений и о том, как моя ужасная судьба на том острове привела меня к нему.

Остров.

И тут идея поражает меня, как товарный поезд, и я вскидываю голову, встречаясь взглядом с отцом.

— Что, если Матео предложит ФБР то, чего они действительно хотят?

Мой отец приподнимает темную бровь.

— Расскажи мне все.

Так я и делаю. Рассказываю ему все, зная, что это мой последний шанс спасти мужчину, которого люблю… и отца моего будущего ребенка.

На следующее утро в мою дверь стучат, а секунду спустя она открывается. Я ожидаю увидеть своих родителей или брата, поскольку они добросовестно проверяли, как я, но вместо этого вижу Ренато.

Мое дыхание вырывается из легких, когда вижу его знакомое красивое лицо. Несколько месяцев назад я бы побежала и прыгнула в его объятия. Но все изменилось в тот момент, когда я встретила Матео. Я уже не та девушка, которой была до похищения. И сомневаюсь, что когда-нибудь снова стану прежней.

Раньше при виде Ренато мое сердце замирало, но сейчас мой ритм ровный, непоколебимый. Сердце учащенно бьется только для одного человека, и его нет в этой комнате.

— Привет, — шепчет он, зеленые глаза внимательно изучают мое лицо. — Как ты себя чувствуешь?

Я не уверена, рассказали ли ему мой отец и брат о беременности или о многих деталях того, что со мной произошло, поэтому решаю перестраховаться

— Я… я в порядке, — тихо говорю я.

— Как твое плечо?

— Не так уж плохо. У меня бывали боли и похуже, — признаю я, прежде чем съежиться.

Возможно, это было не лучшее, что можно было сказать, но, похоже, Ренато это не сильно задело. Я чувствую, что он на самом деле не принимает того, что со мной произошло, или, может быть, просто не хочет. Наверное, так проще. Он кажется полным беспокойства, и я наблюдаю, как нервно переминается с ноги на ногу. Он не знает, как себя вести или что сказать, и это чувство взаимно. В последний раз, когда мы были вместе, целовались в коридорах особняка, стараясь не попасться охранникам. И теперь мне кажется, что мы совершенно незнакомы.

— Как у тебя дела? — Спрашиваю, не зная, о чем еще говорить.

Ренато быстро преодолевает расстояние несколькими большими шагами через комнату.

— Без тебя здесь был ад. Я почти не спал. Не мог есть. Черт, — хрипит он, рассматривая каждую черточку моего лица, как будто запечатлевая ее в памяти. — Я скучал по тебе, Ария. Так сильно.

Я не успеваю и глазом моргнуть, как он заключает меня в объятия и крепко прижимает к себе. Сначала это невинно. Просто дружеское объятие. Но когда я чувствую его губы на своей щеке и шее, покрывающие поцелуями, когда он шепчет, как сильно скучал по мне, быстро отталкиваю его здоровой рукой.

Мое дыхание прерывается, я смотрю на его израненное лицо, и это немного убивает меня внутри. Хотя мы с Ренато никогда не обсуждали совместное будущее, я знаю, что он определенно хотел его. Он всегда хотел большего, чем я была готова дать. У меня никогда не было определенной причины, почему всегда сдерживалась с ним, кроме возможности потерять нашу дружбу, но теперь она у меня есть. На самом деле у меня их две.

— Ренато, мы не можем этого делать, — пытаюсь объяснить я.

Его темные брови хмурятся, и он начинает расхаживать по комнате в нескольких футах от меня, проводя руками по волосам и в отчаянии дергая за кончики.

— Я сидел здесь месяцами, Ария, ожидая, когда ты вернешься ко мне. Мне до смерти надоело беспокоиться о тебе каждую минуту каждого дня. Разве ты не понимаешь?

Слезы наполняют мои глаза, когда я пытаюсь придумать слова, которые исправили бы всю эту ситуацию, но не могу. Я ничего не могу сказать, что могло бы все это исправить.

Он перестает расхаживать по комнате и смотрит на меня.

— Я думаю, что после того, как у тебя будет немного времени подумать, ты поймешь, что этот монстр сделал с тобой. Ты поймешь, что то, через что ты прошла, было травмой и…

— Я люблю его, Ренато, — выпаливаю, срывая словно пластырь.

Он морщится от моих слов, недоверчиво качая головой.

Он не хочет принимать ничего, что не касается его и меня. Я понимаю это, правда. Мы с Ренато были друзьями и даже больше на протяжении многих лет. Он предполагал, что ничто и никогда этого не изменит. Возможно, я тоже. Но неожиданно вмешалась судьба и направила меня по другому пути, который расходится с Ренато и тем, что у нас было. Мне никогда не приходилось сомневаться, правильно ли я чувствовала себя с Матео или нам лучше быть друзьями. И это только укрепляет мои истинные чувства и то, что я поступаю правильно. Наша дружба с Ренато была на первом месте, и я никогда не хотела ее разрушать.

— Почему, Ария? — Наконец спрашивает он.

— Потому что Матео защищал меня. Потому что он снова и снова жертвовал собой ради меня. Потому что… Моя рука опускается на живот, защищая его.

— Ты… ты беременна? — Недоверчиво спрашивает он.

Черт.

Итак, ему никто не сказал.

Я просто предположила, что кто-то сказал. Внутренне застонав, смотрю на него.

— Прости, Ренато. Я сожалею обо всем.

— Да. Я тоже, — говорит он, прежде чем уйти и захлопнуть за собой дверь.

После этого долго стою там, надеясь, что он вернется, но он не возвращается. Я могла бы попытаться пойти за ним и все исправить, но от этого ничего не станет легче. Это только усложнит ситуацию для нас обоих.

Суть в том, что нам были предназначены совершенно разные судьбы. Моя единственная надежда в том, что в будущем, когда Ренато встретит девушку своей мечты, он, наконец, поймет то же, что и я — что то, что мы разделили, было особенным, но лишь временным.

Я хочу, чтобы он нашел кого-то, кто сделает его счастливым.

Кого-то, с кем ему не придется скрывать свои отношения. Я так сильно хочу этого для него, даже ради собственного счастья. И если это не настоящая дружба, то не знаю, что это такое

.