Держать в плену

Глава 47

Матео

Стискиваю зубы, пока доктор зашивает зияющую рану в моем плече. За свою жизнь я получил много пуль и пережил их все. И не планирую, чтобы в этот раз было по-другому.

То, что началось как спор из-за земли для моих новых складов, вскоре превратилось в кровавую баню с одним из лидеров местного картеля в Гватемале. Излишне говорить, что он выстрелил в меня первым… и промахнулся, попав в плечо, а не в голову. Я открыл ответный огонь и не промахнулся. Когда он лежал там на полу с пулей между глаз, мне стало жаль его. Его правлению пришел конец. Все, за что он так упорно боролся всего несколько мгновений назад, исчезло в одно мгновение.

Если бы он просто дал мне то, что я хотел, никакого насилия не последовало бы. Теперь его люди — мои, и его драгоценная земля тоже. Такова жизнь в картеле. Ты умираешь, а мир двигаться дальше. Война и насилие продолжаются до тех пор, пока никто даже не вспомнит твоего имени. Мы все здесь призраки.

— Готово, — говорит док.

Я двигаю плечом, морщась.

Следующие несколько дней будет чертовски больно, но я буду жить. И, несмотря на боль, усмехаюсь, зная, насколько обеспокоена будет Ария.

Прошло чертовски много времени с тех пор, как я был внутри моей маленькой пленницы. Кровь приливает к члену, когда выхожу из медицинского кабинета и направляюсь прямо в свою спальню, зная, что она будет там, ожидая меня. За последние несколько месяцев мое увлечение ею исказилось и превратилось в полномасштабную одержимость.

Теперь она — моя жизнь.

Я живу и дышу только для нее.

И если бы каким-то образом потерял ее, я бы нашел способ покинуть эту землю, потому что не смог бы выносить существование без нее.

Когда я вхожу в комнату, там она — смысл моей жизни — лежит на животе и читает книгу, ее волосы собраны на макушке в неряшливый узел. Моя рубашка, которая на ней надета, задирается вверх по ее бедрам, обнажая нижнюю часть ягодиц. И у меня возникает почти непреодолимое желание вонзить в них зубы.

Но когда она поднимает на меня взгляд, ее глаза расширяются от шока.

— Что случилось? — Ее голос дрожит от беспокойства.

Я могу только представить, как вижу себя прямо сейчас ее глазами — без рубашки, весь в крови, с раной на плече. Должно быть, я представляю собой чертовски привлекательное зрелище.

— В меня стреляли, — объясняю, когда мой член болезненно давит на молнию штанов.

Боже мой, Ария понятия не имеет, что с ней должно произойти. Я чувствую себя зверем, готовым вырваться на волю, и терзать ее, пока она не взмолится о пощаде.

Когда я делаю шаг к ней, Ария встает на колени и поднимает руки вверх в знак капитуляции.

— Матео, — шепчет она, мое имя замирает на ее пухлых губах.

Я подхожу к ней и становлюсь у изножья кровати.

— Ты не выходишь у меня из головы уже несколько дней, моя маленькая пленница.

И это именно та, кто она есть.

Кем она всегда будет, потому что я умру, прежде чем освобожу ее.

— Тебе больно, — мягко протестует она.

Я мрачно посмеиваюсь над ее слабыми оправданиями, возвышаясь над ней. Боже, она выглядит такой юной и невинной, стоя вот так на коленях.

— Ария, я не видел, не трогал, не лизал и не трахал тебя пять дней. Ничто на этой земле не могло остановить меня или удержать вдали от тебя.

Я беру ее за подбородок и смотрю в эти глаза медового цвета, о которых мечтал всю неделю.

— Скажи мне, что ты вообще не думала обо мне, пока меня не было. Скажи, что ты не думала о моем рте между твоих ног и моем члене в твоей влажной киске. Скажи мне, Ария, и я оставлю тебя в покое.

Она открывает рот, но не издает ничего, кроме недовольного стона.

Ах, так моя маленькая пленница все-таки думала обо мне. Интересно, трогала ли она свою идеальную розовую киску, думая об этом?

Черт.

От одного представления, как она прикасается к себе, мой член превращается в чистую сталь.

— Сними рубашку, — властно приказываю я.

Она приподнимает бровь, и я ожидаю, что будет спорить, но она делает то, что я говорю. Она полностью обнажена, решив также отказаться от трусиков. Я тяжело сглатываю.

— Черт возьми, ты действительно ждала, когда я вернусь сегодня домой, не так ли, сердце?

Несколько часов назад я попросил Игнасио сообщить ей, что буду дома, чтобы она была готова встретить меня. Но ничто не могло подготовить ее к тому, что должно было произойти.

Ария неуверенно кивает мне.

— Ляг и раздвинь ноги. Я хочу посмотреть, что принадлежит мне, — инструктирую я.

Я вижу тревогу, но ее грудь поднимается и опускается от учащенного дыхания, а зрачки расширены. Это уже заводит ее.

Она колеблется, но в конце концов подчиняется мне. Я с восхищенным интересом наблюдаю, как она ложится на спину и медленно раздвигает ноги. Боже мой, она чертовски красива.

— Потрогай свою киску для меня, — собственнически требую. — Я хочу наблюдать за тобой.

Ее рука практически дрожит, когда она проводит по своему плоскому животу и спускается к выбритому холмику. Ее указательный палец опускается между складочек, и в тот момент, когда она находит свой клитор, ее рот приоткрывается в идеальной букве "О".

Мой член пульсирует в штанах, умоляя освободить его.

Расстегнув пуговицу, я расстегиваю молнию и выскальзываю из стесняющей одежды. Обнаженный, становлюсь на колени на кровати перед ней, наблюдая, как она трогает себя.

Ее взгляд перемещается на мое плечо, а затем обратно в глаза.

— Кто… кто в тебя стрелял? — Спрашивает она, затаив дыхание.

— Босс конкурирующего картеля, — объясняю я. — Он выстрелил в меня первым.

— Ты убил его?

Я поднимаю бровь, глядя на нее, гадая, заводит ее этот разговор или нет.

— Да, я убил его, — говорю ей честно.

— Хорошо, — шепчет она, ее пальцы сильнее ласкают клитор.

А затем она издает самый сладкий гребаный стон, который я когда-либо слышал в своей жизни.

Итак, ее заводит насилие. Черт возьми, она меня убьет.

— Мне нужно попробовать тебя на вкус, — бормочу, прежде чем схватить ее за лодыжку и потащить по кровати ближе к себе.

А затем я приподнимаю ее бедра, притягивая сладкую киску ко рту, пока облизываю, пробую на вкус, сосу, покусываю. Я жаждал ее вкуса в течение нескольких дней, и намерен насытиться ею.

Ее стоны переходят в хныканье, и в крики, когда я трахаю ее своим ртом и языком. Нет ни дюйма ее киски или задницы, которые я оставляю нетронутыми. Черт возьми, я скучал по ее телу, запаху, вкусу. Но больше всего я скучал по ней. Несмотря на то, что мне нравится трахать Арию, поскольку это похоже на нирвану каждый чертов раз, я скучал по ее обществу больше всего на свете, пока меня не было. Скучал по взглядам, которые она всегда бросает на меня с тем, что можно описать только как худшее непроницаемое лицо в мире. Я всегда могу сказать, что происходит в ее голове, одним взглядом. Тоскавал по тому, как она выглядит только что из душа, без макияжа и с распущенными волосами. По тому, как она бросает невидимые кинжалы в мою сторону всякий раз, когда я ее злю, и по улыбке на ее лице, которая прекраснее восходящего солнца.

Когда бедра Арии начинают дрожать, прекращаю свои манипуляции. Я хочу почувствовать, как она кончает на мой член. Нет, мне нужно почувствовать это. Страстное желание, настолько сильное, что я никогда не смог бы с ним бороться. И бы никогда не захотел. Она моя навязчивая идея, плохая гребаная привычка, и я хочу от нее только большего. К черту последствия.

Я бросаю ее на кровать, мое плечо пульсирует. Черт возьми, я, должно быть, уже порвал несколько швов. Быстро провожу рукой по больному месту, и когда отстраняюсь, моя ладонь покрыта свежей кровью. Ария наблюдает, как наклоняюсь и сжимаю член в кулаке. Я ожидал, что она съежится или уклонится, но, думаю, даже это заводит ее. И теперь знаю, что она была создана для меня.

Я глажу свой член и издаю низкое рычание, пока она снова играет со своим клитором. По звукам, которые она издает, могу сказать, что она собирается кончить.

— Не смей кончать, Ария. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на мой член, — требую я.

Она замедляет свои манипуляции, практически надувшись.

Она действительно думала, что я позволю ей кончить, пока я думал о том, как ее узкая маленькая пизда доит мой член пять дней подряд? Я, блядь, так не думаю.

Нависая над ней, обхватываю ее шею своей окровавленной рукой. Я нежно сжимаю, проверяя ее, наслаждаясь ощущением неровного пульса под большим пальцем. Ее глаза расширяются, но она не пытается сбежать. И когда я отстраняюсь, кровавый след, оставленный моими уникальными отпечатками, портящими прекрасную кожу, творит со мной чудеса.

Я пометил ее как свою. Только моя. И внезапно мне хочется искупать ее в своей крови.

— Руки на спинку кровати, — инструктирую ее.

Она медленно поднимает руки над собой и хватается за металлические прутья. Я смотрю вниз на ее красивое тело. Сжимая член, ищу вход и вхожу в нее. Она громко стонет, когд полностью погружаюсь в влажную пизду. Ее тело дрожит подо мной, когда она пытается взять меня всего. Я даю ей время привыкнуть ко мне. Но не могу сдерживаться. Не сейчас. Я слишком сильно хочу ее.

Моя рука обвивается вокруг ее шеи, когда смотрю ей в глаза. Прямо сейчас в моей голове крутится так много мыслей. Я так много хочу ей сказать. Но единственное, что на самом деле срывается с моих губ, это — Ты моя, Ария.

Ладно, не очень романтично, но я не совсем такой человек.

Смотрю вниз на нашу связь, наблюдая, как мой член входит и выходит из ее тугой киски, растягивая и заполняя ее.

— Боже мой, это так чертовски горячо, — хриплю я, прижимаясь грудью к ее груди. Моя кровь покрывает кожу, когда я изгибаю бедра, жестко трахая ее. Ее руки напрягаются, чтобы удержаться за прутья, и она громко стонет.

Ее бедра сжимаются и дрожат вокруг меня, жидкое тепло покрывает всю мою длину, когда я врываюсь порочными, неумолимыми толчками, захватывая сладчайшие звуки из ее горла. Ей нравится, как я трахаю ее, и я счастлив дать ей то, что она хочет. То, чего она отчаянно жаждет.

Мы трахаемся как животные, моя кровь покрывает нашу кожу и простыни. Ария умоляет меня позволить ей кончить, и я понимаю, что это мое новое любимое занятие. Заставляя ее умолять об этом, это что-то делает со мной. От контроля над ней зверь внутри меня поднимает свою уродливую голову.

Я заставляю умолять, пока ее голос не становится хриплым, а все тело бесконтрольно дрожит. Довожу ее до точки невозврата, пока, наконец, не требую: — Кончай со мной, Ария.

Крик вырывается из ее горла, когда она в конце концов отпускает, тело поддается непреодолимому нарастанию удовольствия, которое я ей дарю. Рыдания сотрясают, когда ее влагалище сжимает мой член так крепко, что я задаюсь вопросом, останутся ли от этого синяки. Горячие слезы текут по ее щекам, и я быстро слизываю их, наслаждаясь соленым вкусом.

— Поплачь обо мне, Ария. ы такая чертовски красивая, когда плачешь, — хвалю ее.

Я погружаюсь глубоко в нее и позволяю себе отдаться собственному блаженству. Мои яйца сжимаются, когда удовольствие достигает задней части позвоночника, путешествуя по всему телу. Дрожу, когда меня охватывает оргазм, каждое нервное окончание возбуждается одновременно. Я рычу от своего освобождения, изгибаю бедра и отдаю ей всего себя, наполняя ее до краев своим семенем.

Знаю, что это чертовски рискованно, особенно когда она спрашивала меня о противозачаточных средствах перед отъездом. Но когда я думаю о ее животе, растущем от моего ребенка, это пробуждает во мне другого зверя. Я хочу это увидеть. Нет, мне нужно это увидеть. Я проникаю в нее, остаюсь там, следя за тем, чтобы она получила каждую каплю, пока ее сладкая, тугая киска крепко сжимает меня, втягивая мою сперму прямо внутрь.

Запыхавшись, медленно выхожу из нее и падаю на кровать. Я заключаю ее в объятия, голова ложится на мою вздымающуюся грудь.

— Моя. Ты моя, — Тяжело сглотнув, признаюсь: — И я твой.

Она поднимает голову и смотрит на меня с непонятным выражением лица.

— Ты мой, — соглашается она.

Затем ее губы озаряет улыбка, и она внезапно кажется мне неземной. Слишком красивой, чтобы быть настоящей. И в этот момент понимаю, какой я счастливый ублюдок, что нашел ее в этом гребаном мире. Наша встреча ни в коем случае не была обычной, но нам все же удалось найти друг друга. Называйте это судьбой, называйте как угодно, но я никогда не отпущу ее.

Мы принадлежим друг другу. В этой жизни и в следующей. Я бы с радостью последовал за ней в загробную жизнь и снова сделал бы ее своей до скончания времен.