Держать в плену

Глава 39

Матео

Ария ложится спать вскоре после ужина. Я пристально наблюдаю за ней и начинаю закипать, когда она отказывается встретиться со мной взглядом хотя бы раз. Она злится на меня. Но, черт возьми, я бы тоже разозлился. Я вышел из себя из-за нее раньше. Когда мой дядя открыл свой гребаный рот по поводу прошлого, раскрывая семейные секреты, это вывело меня из себя. Но когда я увидел выражение жалости на лице Арии, что ж, давайте просто скажем, что гнев внутри взял верх над моими эмоциями. Я не хочу ее гребаной жалости. Я не хочу, чтобы кто-то меня жалел. Но меньше всего я хочу жалости от нее.

Она переодевается в ванной и выходит оттуда в чем-то похожем на шелковую блузку и шорты в тон. У меня даже не хватает духу напомнить ей, что я хочу, чтобы она легла в постель в одной из моих рубашек. Сегодня вечером она может надеть все, что захочет. Но только сегодня.

Со страдальческим всхлипом она забирается в кровать и ложится на живот как можно дальше от меня.

Потянувшись к тумбочке за специальным обезболивающим кремом, которым я смазал следы от ее кнута, встаю на колени и подползаю к ней.

Она сразу напрягается, когда я тянусь к поясу ее шорт.

— Пожалуйста, нет, — умоляет она со страхом в голосе.

Она думает, что я собираюсь овладеть ею снова. И хотя с удовольствием бы сделал именно это, я знаю, что сегодня зашел слишком далеко.

— Я собираюсь намазать тебя кремом, — объясняю ей. — Это поможет справиться с болью.

Когда она заметно расслабляется, я стягиваю с нее шорты. Пухлая задница покрыта отметинами от ремня, и от одного их вида мой член с ревом оживает. Она выглядит чертовски сексуально с моими метками на ней, но я заставляю себя успокоиться и сосредоточиться на текущей задаче.

Зачерпнув немного крема из баночки, начинаю нежно втирать его в ее ягодицы. Сначала она вздрагивает при каждом движении, но в конце концов просто учится принимать мои прикосновения.

Это напоминает мне о том, как я заботился о ней после того, как ее выпороли, и мои губы кривятся от глубокой хмурости. Я не хотел, чтобы ей когда-либо снова было так больно, и просто посмотрите, что сделал с ней сегодня вечером.

Я облажался. По-королевски.

— Мне следовало выместить свой гнев на дяде, — говорю я в качестве извинения.

Я новичок в этом дерьме. Мне никогда раньше не приходилось отчитываться ни за какие свои промахи. Я всегда либо сражался, либо убивал, чтобы найти выход из них.

Ария не отвечает мне. Подозреваю, что какое-то время она будет злиться на меня. И почему эта мысль расстраивает? Раньше меня никогда не волновало, кому я нравлюсь, а кому нет. Но мне вдруг стало не все равно, что она думает? Я хочу, чтобы я ей понравился?

Качаю головой.

Я не должен ей нравиться. Только посмотрите, что она пережила с тех пор, как приехала сюда. На ее месте я бы себя возненавидел. И жестокое осознание этого обрушивается на меня, как огромная приливная волна, угрожая полностью утопить. Она просто пытается выжить в моем мире. И при этом была такой храброй. Черт возьми, она пыталась убить меня в первую ночь здесь. Если бы мы поменялись ролями, я бы сделал то же самое.

Слишком поздно возвращать назад то, что произошло. И понимаю, что в будущем неизбежно облажаюсь с ней. Я не могу измениться просто за одну ночь. Что я могу, так это попытаться. Ради нее. Постараться стать лучшим мужчиной, тем, о ком она сможет научиться заботиться. И, может быть, когда-нибудь я тоже научусь заботиться о ней. Я уже убивал ради нее. Это была легкая часть. И сделал бы это тысячу раз. Убил бы любого, кто попытался причинить ей боль или хотя бы посмотрел на нее не так. Но мысль о том, что я влюблюсь в нее, пугает меня до чертиков.

Когда я слышу тихий храп Арии, то понимаю, что усыпил ее своим успокаивающим прикосновением.

Это делает будущее наших отношений возможным. Пока есть нежный уход, она, возможно, справится со всем, что я ей даю. И я хочу сделать с моей маленькой пленницей гораздо больше.

Втираю остаток крема так осторожно, как только могу, прежде чем натянуть на нее шорты.

Затем накрываю одеялом и ложусь рядом, некоторое время наблюдая, как она спит, прежде чем окончательно заснуть.